I’ll never tell (гет)

Рассветные лучи солнца мягко золотили окружающую обстановку. Шторы, не задвинутые вчера, совершенно не защищали от солнечного света, начинающего заливать комнату. Сириус завозился, пытаясь устроиться удобнее, но что-то тяжелое сковывало движения. Ещё не до конца проснувшись, он приоткрыл глаз и с недоумением уставился на потолок. Если память ему не изменяла, то люстра в его комнате должна выглядеть совсем иначе... стены — тоже, и вообще... «Это не моя комната!» Тихое сопение раздавалось прямо у его уха. Осторожно повернув голову, он поморщился от боли в затёкшей руке. Его пальцы зарылись в ворох пушистых волос Гермионы и их легкий аромат щекотал ноздри, будя странное щемящее чувство... «М-да-а... Блэк, ты всегда отличался умом, но чтобы спать с несовершеннолетней? Такого ещё в твоей жизни не было...» — ехидно вещал внутренний голос. Сердце Сириуса пропустило удар.

Гермиона Грейнджер сладко спала. Голова покоилась на груди Блэка, под расслабленными пальцами правой руки мерно билось сердце. За ночь она исхитрилась выбраться из-под одеяла и сейчас крепко прижималась к нему, закинув ногу на бедро. Ей снилось, наверное, что-то хорошее — легкая улыбка не сходила с её губ, и Сириус невольно сам улыбнулся в ответ. Давно он не просыпался вот так, в обнимку с кем-то, не чувствовал тепла человеческого тела у себя под боком, не обнимал кого-то, крепко прижимая к груди... но... это было неправильно. Неправильным было то, что даже сейчас он думал не о том, как быстрее убраться из её комнаты, а наоборот, ему хотелось остаться здесь, чтобы видеть, как дрогнут её ресницы, как изменится дыхание, как она проснётся и... Что «и»? Тёплая волна поднималась из глубин его души, поднималась после стольких лет опустошения. Ритм сердца невольно ускорился. Но он продолжал рассматривать спящую Гермиону. Что в ней было такого, чего не было у предыдущих пассий? Красива? Да, наверное, но совсем не той красотой, которая могла привлечь парней. Умна? Бесспорно. «Она никогда не предаст...» — совсем тихо прошептала интуиция. Да, такие, как она, не предают, они живут и умирают с твёрдой верой в свои идеалы. Такие не меняют сторону, однажды выбрав. Такие остаются даже тогда, когда все остальные уходят, опустив руки... Такие не предают...

Сириус пошевелился, пытаясь выбраться. Ресницы Гермионы чуть дрогнули, но она не проснулась, только рука крепче обняла его. Невзирая на все увещевания разума, ему не хотелось уходить, он хотел быть здесь, хотел чувствовать желанное тепло, хотел... Сириус на мгновение замер, ужаснувшись внезапно проскользнувшей мысли. Он хотел её... Скрипнув зубами, он аккуратно приподнял руку Грейнджер и переложил на подушку, скатываясь с кровати. Выпрямившись, Сириус взглянул на спящую Гермиону. Она чуть нахмурилась, словно почувствовала его отсутствие даже сквозь крепкий сон. Пальцы беспокойно шевельнулись на подушке. Блэк осмотрелся: Живоглот невозмутимо прошёл мимо него и прыгнул на кровать, забираясь под руку Гермионы. Насмешливые жёлтые глаза уставились на Сириуса, словно спрашивая: «Так ли нужно тебе было уходить? Разве этого хочет твоё сердце?»

— Присмотри за ней, — прошептал Блэк, отворачиваясь к двери. На самом пороге он не выдержал и ещё раз взглянул на кровать.

Гермиона спала, зарывшись пальцами в мягкую шерсть на боку кота.

«Так будет лучше...» — шептала совесть.

— Так будет лучше, — тихо закрыл за собой дверь Сириус.

Все ещё спали — в доме царила оглушительная тишина. Звук его тихих шагов разносился по молчаливому дому. Первые несмелые лучи солнца заливали ступени, ведущие наверх. Быстро поднявшись, Сириус заперся у себя в комнате. Привычные с юности стены давили на него, мешали дышать. Он рванул ворот рубашки, и пуговицы с тихим стуком раскатились по паркету. Прислонившись лбом к холодному оконному стеклу, Блэк уставился на улицу. Там, под лучами утреннего солнца, начинала бурлить жизнь. Сутулый дворник, неловко переставляя ноги, катил за собой железную телегу, громко громыхающую по брусчатке в утренней тишине. Облезлый серый пес деловито рылся в мусорном контейнере на углу площади Гриммо и улицы Мильнт, вываливая нечистоты прямо на потрескавшийся асфальт.

Блэк наблюдал за его вознёй, и в душе начинала подниматься волна протеста: против Дамблдора и его условия — сидеть здесь взаперти, против самого дома с его душными коридорами и давящими стенами, против своих мыслей, от которых хотелось хоть ненадолго спрятаться...

Задумчиво бросив ещё один взгляд на пустую в столь ранний час улицу, Сириус направился к двери. Уже спускаясь по лестнице, он на мгновение задержался на площадке, ведущей на третий этаж, но потом, ухмыльнувшись, решительно принялся спускаться вниз. Шаг становился более упругим, по мере продвижения к двери, ведущей в винный погреб, а предвкушающая улыбка кривила чётко очерченные губы. И когда спустя несколько минут сидящий на широком подоконнике Гарри мог наблюдать огромного чёрного пса, промчавшегося вдоль улицы, первой его мыслью было: «Бродяга».

* * *

Непонятное чувство холода заставило Гермиону плотнее закутаться в одеяло, так что на поверхности было видно только ворох каштановых волос. Всю ночь её не покидало ощущение, что она прижимается к чему-то невероятно тёплому, согревающему и защищающему от редких, но таких реальных кошмаров. Хотелось быть как можно ближе к источнику тепла, и она изо всех сил обнимала того, кто подарил возможность забыться на время. Забыть о войне, грозящей разразится в магическом мире, о Роне и его словах, пусть и сказанных в запале, но от этого не менее болезненных, забыть о том, что, возможно, у неё больше никогда не будет шанса вот так спокойно наблюдать за ним.

Перевернувшись на другой бок, Гермиона уткнулась носом в тёплый бок Живоглота, чуть недовольно замурчавшего от такого бесцеремонного посягательства на свою драгоценную тушку. Хмыкнув, она вновь перевернулась на спину и нехотя открыла глаза. Яркое солнце уже вовсю заливало комнату весёлым золотым светом. Солнечный свет заставлял счастливо жмуриться, и подставлять то один бок под ласковые лучи, то другой. Вставать совершенно не хотелось, и Гермиона вновь закрыла глаза, мысленно возвращаясь к своему сну. Чётких образов не было, остались только ощущения: тёплые, заставляющие улыбаться, даже не имея возможности вспомнить причину такого настроения. Гермиона нахмурилась: в голове совершенно не хотело укладываться то, каким образом она смогла попасть из библиотеки, где она точно помнила, что заснула, в свою комнату, тем более оказаться в постели?..

Негромкий стук прервал размышления. Она решительно поднялась, натягивая халат, и направляясь к двери.

— Доброе утро, — на неё виновато смотрел Гарри, не зная, куда деть руки.

— Доброе, — отозвалась она, внимательно наблюдая за Поттером.

— Я... — откашлялся он, и вновь замолчал, не в силах подобрать правильные слова. — Мне очень жаль, что всё вышло именно так. Я...

— Не надо, Гарри...

— Подожди, — перебил он, серьезно смотря в глаза. — Рон — наш друг, но это его не оправдывает никоим образом. Ему тоже жаль...

— Ой, Гарри, вот только не надо его выгораживать, — досадливо поморщилась Гермиона, рассматривая ковёр под ногами. — Если бы ему было жаль, то сейчас бы тут стоял не ты, а Рон.

— Ну да, — тихо рассмеялся Гарри, — прости.

— Близнецы ему что-то дали? — тем временем поинтересовалась Гермиона, прислоняясь к косяку.

— Да, очередную свою новинку. Но ты не подумай, они не специально, — тут же бросился на их защиту Гарри, увидев, как нахмурилась Гермиона. — Конфетка должна была его успокоить... а вышло...

— Не сильно было похоже... Ох, ладно, — тряхнула головой Гермиона, отгоняя лезущие в голову мысли, — всё уже случилось, зачем искать ещё проблемы? Сами нас найдут.

— И то верно, — кивнул Гарри. — Миссис Уизли послала тебе передать, что завтрак уже на столе.

— Который час? — недоуменно уставилась на него Гермиона, пытаясь завязать волосы в узел, чтобы не лезли в глаза.

— Уже почти десять, так что ты проспала, — ехидная улыбка на мгновение превратила Гарри просто в обычного подростка, на плечах которого не лежала судьба волшебного мира.

— Десять? — глаза Гермионы недоуменно округлились, а потом она просто захлопнула дверь перед носом веселящегося Поттера и принялась спешно одеваться.

Когда через несколько минут дверь снова отворилась, глазам Гарри предстала уже аккуратно одетая Гермиона, ни чем не напоминающая растрёпанную сонную девушку, открывшую ему перед этим.

— Что-то у меня уже традицией стало опаздывать на завтрак, — призналась она, прикрывая за собой двери, предварительно запихнув любопытного Живоглота, увязавшегося за хозяйкой, обратно в комнату.

— Чего ты его всё время в комнате держишь? — полюбопытствовал Гарри, созерцая унылую кошачью морду. — Может, ему тоже хочется проветриться?

— А потом мне его искать? — вскинула брови Гермиона. — Ну уж нет, я своего Глотика даже на шаг не подпущу к Кикимеру!

— Ха! Да тут ещё вопрос, кому достанется больше, — возразил Гарри, уже спускаясь по лестнице.

— Может и так, но лечить душевные травмы Глотика я не намерена, тем более стрессы для животных — это совсем не то, что для людей...

— Эй, я же ничего такого ещё не предложил, — засмеялся Гарри, вскидывая руки. — Всего лишь заикнулся о прогулке для твоего рыжего чудовища.

— Гарри, он не «чудовище»! — обиделась Гермиона.

— Всё-всё, понял, — улыбнулся он, подмигивая насупленной подруге. — О котах больше ни слова, честно.

— Да ну тебя, — в сердцах бросила она, проходя в открытую дверь кухни.

Там уже собрались все обитатели дома на площади Гриммо. Пришли даже Тонкс и Кингсли, вымотавшиеся после дежурства. Они быстро завтракали, попутно отвечая на многочисленные вопросы Люпина. Ребятам, сидевшим на другом конце стола, не удавалось разобрать ни слова, но стоило Гермионе с Гарри приблизиться, как все тут же зашикали на них, показывая, чтобы они вели себя как можно тише.

— Надоело! — в сердцах прошептал Джордж, когда очередная попытка подоткнуть поближе к старшим волшебникам их новую разработку — удлинитель ушей — провалилась с треском. И хотя близнецы успели спрятать свой прибор до того, как Молли обернулась, по её глазам стало прекрасно понятно, что их уловки она разгадала.

— Все поели? — вопросила она, грозно уперев руки в бока. — Давайте, на выход!

Подталкиваемые в спину, они, шумно протестуя против такого обращения с голодными детьми, были выпровожены из кухни. Сердито сверкнув напоследок глазами, Молли все же сжалилась, и пообещала принести всем чаю с бутербродами в малую гостиную.

Сердито переговариваясь, близнецы скрылись в дальнем крыле, пообещав, что уж в следующий раз они наверняка узнают, какие секреты от них скрывают старшие. И пусть некоторая информация в общих чертах была им известна из уст Гарри, но более полного понимания сложившейся ситуации ни у кого не было. Рон, не сказав ни слова, развернулся и ушёл в комнату, которую делил с Гарри, а Джинни, пообещав скоро вернуться, убежала наверх.

— Утро какое-то уж слишком сумбурное выходит, — потирая урчащий от голода живот, пожаловалась Гермиона, устроившись на диване.

— Орден что-то знает о ситуации за пределами стен этого дома, — нахмурился Гарри, рассматривая безмятежный пейзаж за окном. — Вот бы хоть на час выскользнуть отсюда, прогуляться и разузнать что нового.

Гермиона резко развернулась, отчего заплетённая коса чувствительно хлестнула по плечу.

— Ты в своём уме? Нам нельзя выходить, — жестикулируя, начала она, — Дамблдор запретил высовываться, ты же знаешь...

— Да знаю я, но вот так сидеть и ждать — это выше моих сил, — выдохнул он, отворачиваясь от окна. — Я не могу быть не в курсе, понимаешь? Я всё лето просидел взаперти у Дурслей, надеясь получить хоть одно письмо от вас, но вы не писали!

Гермиона опустила голову. Знал ли он, сколько написанных писем ей пришлось выкинуть в мусорную корзину, чтобы не поддаться желанию их отправить, если не совой, которой у неё никогда не было, то обычной маггловской почтой? Она каждый день садилась за стол, доставала чистый лист и замирала, сосредоточенно смотря на белизну канцелярской бумаги. А потом рука начинала просто летать по нему, выводя знакомые буквы, делясь наболевшим, страхами и сомнениями, опасениями и надеждами. И как же ей хотелось оказаться просто рядом, помочь, поддержать, утешить, сказать, что все слова «Пророка» — это сущий бред, написанный продажной Скиттер. А ещё она каждый раз заканчивала письмо всего несколькими предложениями — «Я верю тебе. Я верю в тебя. Ты не один!»

Но сейчас, смотря в гневные глаза Гарри, она понимала, что даже приказ Дамблдора не мог быть главнее обычного, человеческого участия... ведь что должен был думать Гарри, переживший Турнир, о молчании своих друзей?

— Прости, — Гермиона уставилась на носки кроссовок, — я должна была хотя бы позвонить. Прости меня, Гарри.

Он ничего не ответил, отвернулся, вновь рассматривая солнечную улицу, и уже совсем другим голосом сказал:

— Ты ведь не веришь словам Скиттер, что я... — слова застряли комом в горле, и Гарри пришлось прокашляться, прежде чем он смог закончить, — что я сумасшедший, правда?

Поттер обернулся и, не мигая, уставился на Гермиону. Она яростно замотала головой, а потом не выдержала, вскочила, подбежала к нему, и крепко-крепко обняла, стараясь передать ему ту веру, что всегда жила в ней.

— Ты не такой, каким они хотят тебя выставить, — прошептала она на ухо. — Я знаю тебя лучше других, может быть, даже лучше, чем ты сам. Я знаю, какой ты, знаю, на что способен и знаю, что ты никогда бы не стал лгать. Я тебе верю, и всегда буду верить, всегда буду на твоей стороне, несмотря ни на что!

Руки Гарри крепко сжались на её плечах, и Гермиона почувствовала, как быстро бьётся его сердце, словно от её слов зависела сама его жизнь. Она отстранилась, чтобы лучше рассмотреть выражение его лица: сейчас, кроме усталости и угнетенности, свалившимися на него проблемами, в глубине глаз появилась робкая надежда, что всё ещё изменится к лучшему, что судьба не может быть к нему настолько жестокой.

— Спасибо, — тихо прошептал он, опираясь лбом на ее плечо, и Гермиона машинально подняла руку, зарываясь пальцами в густые пряди смоляных волос.

— Вот вы где... — протянул от дверей удивленный голос. Гермиона с Гарри чуть отпрянули, словно между ними и правда произошло что-то, за что следовало бы оправдываться.

На пороге гостиной стояла Джинни, зажав под мышкой очередной журнал «Ведьмополитена». Что она находила в банальных слащавых статейках, рассчитанных на полнейших тупиц, — Гермиона не знала, но одного взгляда на кричаще-яркую обложку хватило, чтобы скривиться, как от зубной боли.

— Вы случайно не видели Сириуса? — между тем спрашивала Джинни, задумчиво рассматривая замерших у окна друзей. — Мама ищет его по всему дому, там какое-то срочное сообщение от Дамблдора, но его нигде нет.

— Сообщение? — напрягшись, переспросил Гарри, готовый тут же сорваться и бежать на кухню. — Что-то серьёзное? Связанное с делами Ордена?

— Мне не сообщили, — равнодушно пожала плечами Уизли, заметив, как обменялись взглядами Гарри с Гермионой. Она бы всё отдала, чтобы иметь возможность вот так, как сейчас это сделала Гермиона, обмениваться взглядами с Гарри, понимать друг друга с полуслова, и не слышать извечное «ты ещё слишком мала, не лезь в дела взрослых». А ведь она всего на год младше той же Грейнджер*! Привычная обида поднялась в груди холодной волной.

— Не стоит принимать необдуманных решений, — протянув руку, Гермиона остановила готового сорваться с места Гарри. — Если что-то действительно важное, нам всё сообщат, если нет — мы даже не узнаем, о чём там была речь.

Гарри угрюмо взглянул на неё, но, согласно кивнув, всё же развернулся и вышел из комнаты, оставив девушек наедине. Джинни не стала задерживаться дольше необходимого, ограничившись расстроенным взглядом в сторону отрешённо выводящей на стекле узоры Гермионы, и тоже покинула помещение.

* * *

День выдался суматошным: входная дверь постоянно хлопала, впуская в угрюмые недра дома очередного волшебника. Приход Тонкс, как и всегда, ознаменовался оглушительным грохотом и воплями проснувшейся «Старой клячи», как близнецы именовали матушку Сириуса. Вот только некому было привычным движением палочки задёрнуть шторы или заставить обезумевшую Вальбургу Блэк замолчать. Миссис Уизли так и не смогла достучаться до Сириуса, запершегося в своей комнате.

— Опять он заперся у себя, — проворчала она, спускаясь по лестнице и раздражённо поправляя передник на талии.

— Ну как? — мистер Уизли возник прямо перед ней, когда она появилась на пороге кухни, где уже сидели собравшиеся члены Ордена Феникса. — Ты позвала Сириуса?

— Это бесполезно, — нахмурившись, ответила она. — По-моему, он опять напился и спит, запершись у себя в комнате.

— Молли! — одёрнул её Артур.

— Сириус не мог... — вклинилась Тонкс, но тут же осеклась под взглядом Молли, и попыталась исправить: — Он не стал бы...

— Помолчи, дорогая, — огрызнулась та, вмиг теряя интерес к разговору. — Ты совершенно не разбираешься в сложившейся ситуации, да и Сириуса слишком идеализируешь.

— Но... — щёки Тонкс залил румянец.

— Дора, — обратился к ней Люпин, чуть наклонившись, — сейчас не это самое главное.

Тонкс обиженно взглянула на своего, как она думала, союзника, и уткнулась в чашку с крепко-заваренным кофе.

Кингсли Шеклболт громко стукнул ладонью о стол, и в комнате тут же воцарилась тишина.

— Начнём без Сириуса...

— Ну как же, Блэк просто не может удержаться, чтобы и тут не выделиться, — презрительно хмыкнул Снейп, брезгливо осматривая поставленную перед ним чашку. — В этом доме не нашлось хоть одного нормального чайного сервиза?

Вопрос повис в воздухе, но сидящие волшебники даже не обратили внимания на его высказывание, ограничившись укоризненными взглядами.

— Из достоверного источника, — глаза присутствующих тут же обратились к мирно пьющему чай Снейпу, — стало известно о новой цели Того-Кого-Нельзя-Называть, — Кингсли перевел дыхание. — Ею станет Отдел Тайн.

Недоумённый шёпоток промчался по кухне. Присутствующие обменивались непонимающими взглядами, и шёпот постепенно становился всё более и более громким, пока не перешёл в оживленный спор, в котором островком спокойствия так и остался невозмутимый Снейп, отставивший в сторону чашку.

— Северус? — вопросительно уставился на него Кингсли, в отсутствии Дамблдора взявший на себя роль главного.

— Я, пожалуй, откланяюсь, — чуть хмыкнув, поклонился Снейп. — У меня слишком мало свободного времени, чтобы тратить его на досужие домыслы о планах Тёмного Лорда.

— Н-но... — чуть растерянно произнесла Молли, оборачиваясь за поддержкой к мужу, однако тот лишь отрицательно мотнул головой, и она снова уселась на место.

— Отлично, — продолжил Снейп, отодвигая стул. — В таком случае, прощайте. О, нет-нет, не надо меня провожать, — пресёк он порыв Уизли проводить его, — я и сам могу найти дорогу в этой дыре.

Едва за ним захлопнулась дверь, гомон захлестнул присутствующих. В череде гневных выкриков в сторону Снейпа и предполагаемых планов Того-Кого-Нельзя-Называть, никто не заметил как кухонная дверь, тихо скрипнув, плотно закрылась, а в тишине коридора раздались торопливые шаги.

* * *

Ошарашенный Поттер сидел на кровати, близнецы расположились напротив, сворачивая только что опробованные удлинители ушей в аккуратные кольца, девчонки примостились на кровати Рона, предварительно его же оттуда спихнув, сам же Рон постарался сесть как можно дальше от Гермионы, что не укрылось от внимательных глаз его сестры.

— Дела-а... — пробормотал Джордж, отложив в сторону аналог маггловских жучков. — Кто и что думает по этому поводу?

— Ну... — замялась Гермиона, стараясь скомпоновать поточнее мелькающие в голове мысли, — достоверно известно, что у Того-Кого-Нельзя-Называть появилась конкретная цель на этот год.

— Ну да, не все же время ему ставить в приоритете мою смерть, — пробормотал Гарри, откидываясь на спинку кровати, — можно иногда и совместить полезное с приятным.

— Перестань, Гарри, я это говорю к тому, — нахмурилась Гермиона, — что, видимо, в Отделе Тайн находится вещь очень его интересующая. Кстати, кто-нибудь знает, что это вообще за отдел такой?

— Наиболее засекреченное место в Министерстве, — тут же отозвался Рон, немало удивив присутствующих. — Что вы на меня так уставились?

— Нет, ничего, Ронни, — отозвались в один голос близнецы. — Просто мы не знали, что в твоей голове задерживается хоть какая-нибудь информация, кроме квиддича... и еды.

— Прекратите зубоскалить, — их резко одернула молчавшая до этого Джинни. — Я слышала, что там занимаются исследованиями самой магии.

— И маховики времени получают тоже только после их разрешения, — тут же отозвалась Гермиона, задумчиво рассматривая потрескавшуюся лепнину на потолке. — А ещё невыразимцы приносят клятву, что не будут употреблять свои знания во вред магии и волшебному миру, поэтому они при любых конфликтах хранят нейтралитет.

— Нейтралитет... — Гарри чуть подался вперед, — тогда зачем Волдеморту пытаться попасть в Отдел Тайн, как не затем, чтобы склонить на свою сторону невыразимцев?

Присутствующие уставились на него с недоумением, а Гермиона так и вовсе фыркнула, показывая своё отношение к подобному предположению.

— Я же только что сказала, они хранят нейтралитет, Гарри, — терпеливо повторила она, — клятва не даст возможности принять чью-либо сторону в этом конфликте.

— Но что если они и не собираются поддерживать Волдеморта, — уперся Гарри, смотря на Гермиону, — что, если они просто дадут ему спокойно прийти и взять то, что нужно? Ведь формально они не нарушат свою клятву, верно?

— М-м... — Гермиона задумалась, прикусив губу, — мне кажется, что подобное развитие событий слишком маловероятно.

— Но ведь... — упорствовал Гарри.

— Нет, исключено!

Близнецы только головы поворачивали, наблюдая за спорящими. Определённо доля здравого смысла присутствовала в словах Гарри, но и доводы Гермионы были тоже достаточно убедительны.

— Кхм, — вмешался Фред, пока Гарри с Гермионой пытались испепелить друг друга взглядом, — а не кажется ли вам, что здесь может быть замешано что-то совсем другое?

— Что? — тут же вскинулись спорщики, и Фред нерешительно умолк под их пытливыми взглядами.

— Ну... я не знаю, может быть, это просто информация?

— Они не могут передать информацию, — тут же влезла Гермиона. — Ни письменно, ни устно, никак!

— А если всё же могут? — присоединился к брату Джордж.

Ребята надолго задумались, строя предположения о том, какого рода должна быть эта предполагаемая информация, если конечно, поверить в её существование. Долгий спор, переросший в балаган, был прерван резким голосом Молли Уизли, уже некоторое время наблюдающей за ними, стоя в дверях.

— И, позвольте вас спросить, что же послужило столь оживлённому интересу, раз вы ведёте себя как гоблины, делящие кнат?

Её глаза подозрительно осмотрели участников спора, их раскрасневшиеся лица, выбившиеся пряди волос и бегающие взгляды лучше всего говорили о том, что увлёкшая их тема была отнюдь не о том, что за предметы в этом году станут изучать в Хогвартсе.

— Мам, мы просто спорили о... — запнулся Фред, бросая взгляд на Джорджа, старающегося как можно незаметнее спрятать удлинители ушей от пристального взгляда матери.

— О том, получит ли кто-нибудь в этом году больше семи СОВ, — закончил за него брат.

— Значит, СОВы стали причиной вашего негодования, да? — взгляд миссис Уизли чуть потеплел, и стало сразу понятно, что её мысли уже заняты чем-то совершенно иным. — Ужин будет через полчаса, — произнесла она, закрывая двери. — И да, кто-нибудь, скажите об этом Сириусу, если сможете до него достучаться.

Дверь за ней закрылась, и все облегченно выдохнули.

— Чуть не попались, — громко произнёс Рон и на него тут же со всех сторон зашикали, но предосторожность была излишней: Молли даже не думала надолго задерживаться на втором этаже и в очередной раз за этот день направилась к комнате хозяина дома.

* * *

Сириус вернулся, когда в доме уже все спали. Приятная усталость натруженных мышц мягко затопляла сознания, заставляя мечтать о том, чтобы быстрее добраться до ванны и, упав на мягкую перину кровати, забыться легким сном без сновидений и столь привычных кошмаров. После стольких месяцев вынужденного безделья вновь ощутить под лапами неровную поверхность асфальта, почувствовать, как под гладкой шкурой перекатываются мышцы, как воздух со свистом развевает длинную шерсть — было блаженством. Хотелось прыгать от счастья, радостно облаивать прохожих и веселить детей, гоняясь за собственным хвостом. И Сириус забыл обо всём, отдавшись своей звериной сущности. Забыл о том, что вокруг идёт война, что волшебники гибнут, что мир стоит на грани в противостоянии с Волдемортом. Сириус был счастлив.

Ступени скрипели под его шагами, приветствуя вернувшегося Хозяина. Сириус скользил ладонью по гладким, отполированным сотнями прикосновений перилам и чувствовал, как приподнятое настроение сменяется привычной угрюмостью, как яркие впечатления, пережитые Бродягой, постепенно становятся менее яркими и живыми. Он тяжело вздохнул и остановился перед своей дверью, где, привалившись к дверному косяку, спал Гарри. Сириус нахмурился, но потом протянул руку и поправил сползшие на нос очки.

— С-сирус? — сладко зевнул Гарри, открывая заспанные глаза. — Ты уже вернулся? — он попытался сесть удобнее, но потом, усмехнувшись, ухватился за протянутую руку крёстного и встал. — Тебя весь день искала миссис Уизли.

— Что-то случилось? — нахмурился Блэк.

— Приходил Снейп, — пожал плечами Гарри и добавил: — Волдеморт собирается напасть на Отдел Тайн.

Синие глаза Блэка пристально уставились на Гарри, даже не подумавшего отвести взгляд.

— А ты откуда знаешь? Вряд ли бы Молли разрешила тебе присутствовать на собрании... или она не была в курсе?

Гарри заговорщицки улыбнулся и пожал плечами, мол, ничего не знаю.

— Знаешь, Гарри, очень хорошо, что вы можете узнавать хотя бы такие крупицы информации. Поверь, полная информационная изоляция вредит гораздо больше, чем можно было бы предположить. Незнание достоверных фактов стоит жизни.

— Я... — голос Гарри прервался и он опустил голову, сомневаясь, что слова Сириуса предполагают в себе необходимость ответа.

— Слушай, запоминай и анализируй, — произнёс Блэк, кладя руку ему на плечо, — и тогда, возможно, ты не закончишь так, как я.

— Сириус! — потрясённо произнёс Гарри, смотря в уставшие синие глаза.

— Иди спать, Гарри, уже очень поздно.

— Спокойной ночи, — отозвался Гарри, вот только никакого спокойствия в его душе не наблюдалось.

— Спокойной, — Сириус так и остался стоять перед комнатой, смотря в след спускающемуся крёстнику, надеясь, что хоть в эту ночь того не будут мучать кошмары. — Ну вот, Бродяга, и всё, пора спускаться на грешную землю.

Спустя мгновение дверной замок со щелчком закрылся, и дом опять погрузился в тишину.

_______________________

* Джинни имеет в виду не биологический возраст Гермионы, а тот факт, что та учится на курс старше неё.