Если бы герои Поттерианы... (джен)

Разобиженый директор с трудом дождался, пока последний гость вымелся из Большого Зала. Этикет требовал, чтобы хозяин уходил последним, правда, никто из преподавателей не обратил внимания, как их начальство, взмахнув малиновым подолом, умчалось, хлопнув дверцей для персонала, находившейся слева от преподавательского стола.

Дамблдор едва добрался до своей родной башни: перед глазами от жуткого разочарования и гнева мелькали багровые точки и красные спиральки. Все это великолепие разбавлялось крошечными серебряными микрофейерверками – наверное, давление подскочило, а все из-за незваных визитеров! Да еще и тощая тетка Поттера почти весь ужин упорно сверлила его злыми глазами, так что кусок в горло не лез. Директор даже подумал, что та все знает о генераторе агрессии, который Фигг успешно протащила в дом Дурслей, но такого же не могло быть? Да нет, категорически не могло! Это же маглы! Ну а то, что прожигала его взглядом – ну так агрессивная же она…

Он ворвался в кабинет, громко хлопнув здоровенной дубовой дверью.

Фоукс от шума подскочил в клетке и свалился на пол – птичка решила вздремнуть, так как ей порядком надоел нудный рассказ Распределяющей Шляпы о небывалом урожае потенциальных малолетних растяп-фермеров в этом году. Прикинувшись спящим, феникс не заметил, как и вправду уснул, и теперь с недоумением глазел на разгневанного хозяина, слившегося цветом лица со своей роскошной мантией.

Альбус опрокинул в рот флакон Успокоительного и нервно помотался туда-сюда перед своим столом. Хотелось выплеснуться, высказаться и повозмущаться, да только вот сердобольного и понимающего собеседника не было…

— А потише топать и хлопать нельзя? – вдруг предъявила претензии к шуму, в общем-то, спокойная Шляпа.

— С какой стати? Что, ушам больно? – тут же зацепился директор. – Так их же у тебя нет.

— Между прочим, некоторые тут устали, и тебя прекрасно слышно и без ушей, — возмутился головной убор великого Годрика. – И вообще, мне бы не помешало еще немного магии, а то даже пыль не могу с себя стряхнуть, она прям въелась мне в ткани! Я, между прочим, тысячелетний артефакт, и за мной нужно ухаживать особенно тщательно и бережно!

— Да ты… — задохнулся от наглых притязаний Дамблдор. – Ты свои обязанности не выполняешь! Как ты сегодня Распределение провела, а? Ты же баланс нарушила!

— Какой еще баланс, ты о чем, старик? – проворчала Шляпа. – Кто тебе сказал, что каждый год должно быть равное количество распределенных на факультеты? И кстати, этот дурацкий баланс я по твоей же просьбе и нарушала! Не помнишь уже, как после первой войны, когда гриффиндорцев совсем мало осталось, я на твой любимый факультет несколько лет подряд пачками школяров распределяла? Да все наивные маглорожденные туда отправлялись, и еще кое-кто, даже из чистокровных семей. Ведь бедным деткам так легко головы заморочить, рассуждая о том, какие слизеринцы мерзавцы, а хаффлпаффцы тупицы. А Рейвенкло такие умные, чисто гении и светочи знаний, что все остальные там учиться не смогут и их отчислят за неуспеваемость! Они прям тряслись от страха и умоляли отправить их на славный подвигами Гриффиндор, где требования не такие высокие и всех принимают. Так что не надо мне тут… — бубнила она оскорбленно.

— Мне и сейчас не помешали бы лишние люди на Гриффиндоре, — директор требовательно уставился на Шляпу.

— Ну и что? Мало ли что ты желаешь, – хмыкнула та. – Нынче военные не в моде, знаешь ли. Никто воевать не хочет, и рано помирать тоже, все хотят хорошо жить и вкусно покушать, а для этого нам нужно что? Много еды, качественной, вкусной и разной! А дают нам все это хаффлпаффцы!– выдала она. – И потом, у меня столько магии нет, для принуждения! А делать из детей сумасшедших – да меня за это в порошок сотрут! Так что знаешь, давай-ка ты сам, сам… убеждай.

Дамблдор запыхтел, но не нашелся с ответом и злобно бросил в Шляпу тем, что под руку попалось – а попались ему лимонные дольки, которые стояли на столе в хрустальной вазочке. Шляпа как раз широко зевнула после своей длинной тирады и несколько конфет попали ей точнехонько в раскрытый рот.

— Да ты совсем озверел, старый пень! – возмутилась она, едва не подавившись. – Хм… а ничего так, вкусный мармелад! Кинь еще! – велел директору чавкающий артефакт.

— Не будет тебе больше! – мстительно сверкнул глазами жадный Альбус и спрятал вазочку в сейф.

— Нет? Ах, ну раз так… — разозлилась в свою очередь Шляпа. – Тогда и я не буду ничего делать! Вот тебе для начала.

Она мерзко захихикала.

На пол со шкафа свалился меч Годрика Гриффиндора, обильно разукрашенный самоцветами. В основании рукоятки разместился рубин величиной с куриное яйцо.

— Ты совсем уже чокнулась, с такой высоты кидать реликвии, — завопил Альбус, хватая драгоценный меч и осматривая на предмет повреждений. – А если бы он разбился? А ну, верни на место!

Он потянулся к Шляпе, та отползла в дальний угол шкафа.

— А мне все равно, я больше его в себе держать не стану, я себя чувствую с ним как-то странно и некомфортно, — уперся вредный артефакт. – И попробуй, заставь, я вообще его тогда к гоблинам отправлю. Храни вон в саркофаге, — ухмыльнулась она, имея в виду стеклянный ящик-футляр для мечей. – И вообще, я не понимаю, где его ножны? Надо, чтобы меч был в ножнах и висел на стене! А он тут лежит за стеклом, как в музее или в мавзолее каком-то. Уж не ты ли их спер? – Шляпа подозрительно прищурилась.

Дамблдор смешался и отвел глаза.

— Дура! Сама же жаловалась, что с ножнами тебе тяжело! Все тебе не так и не эдак, — быстренько перевел он разговор. – Ну и не надо! Пусть вот лежит в ящике, глаз мне радует, — он бережно уложил меч в упомянутый саркофаг.

— Вот и пусть! А я хоть посплю спокойно, — хмыкнула Шляпа. – И вообще, нечего так злиться. Ты обязанности директора не выполнял, так нашлись люди, которые за тебя все сделают. Ну и что тебе не нравится, старый ты хрыч? Мне бы так.

— Никто не запрещает им что-то делать, — проворчал малость подуспокоившийся директор. – Просто могли бы со старшими посоветоваться… и уже с моего согласия тут распоряжаться.

— А ты-то сам много советуешься? – спросила Шляпа. – Ты же даже родительские собрания не разрешаешь проводить, как они могут вообще что-то конструктивное предлагать? Вот и допрыгался. Решили люди все в свои руки взять, потому что от тебя не дождешься. И вообще, я, между прочим, хочу заявление написать, что ухожу на пенсию.

— Ты о чем, Шляпа? – удивился Дамблдор. – Какая-такая тебе пенсия еще? Кто тебе ее платить станет? У нас вроде как социальной службы для древних артефактов нет.

— Обыкновенная, по выслуге лет! Да у меня трудового стажу на сто пенсий, – заявила Шляпа. – Мне эльфы рассказали, а им Гарри… и социальной службы даже для магов нет, а надо бы уже нам такую организацию создать!

— Опять Гарри! – заскрипел зубами директор. – Ну, вот откуда, откуда в его маленькой голове столько крамольных и ненормальных для магического мира идей и мыслей? Он же все вековые устои мне рушит… Пенсия, говоришь… а кто же будет вместо тебя Распределение проводить, ты же у нас незаменимая! Больше никто не справится, – заискивающе улыбнулся директор.

— Пффф! – Шляпа точно не была дурой – все-таки жила на свете подольше директора – темный ты, Альбус, и не просвещаешься. Сейчас везде тесты пишут, понятно? Профессиональные тесты! И с точностью до процента определяют будущие склонности детей. А ты все – Шляпа, табуретка, Распределение… А как в Дурмстранге и Шармбатоне распределяют, а?

— Никак, — сказал Дамблдор, помрачнев. – Ну и ничего хорошего, — пробубнил он тихо. – Как же детям определяться в симпатиях и антипатиях, без враждебных факультетов-то… Где они правильные идеалы и приоритеты будут брать?

— Что ты там бормочешь, старый сыч? – переспросила Шляпа. – Я говорю, на следующий год на меня не рассчитывай! А лучше озадачь Министерство, пусть тесты разрабатывают и пишут! А дольки я у Отелло попрошу, он не жадный. Так что я прощаюсь, у меня сегодня был трудный день – пришлось изо всех сил противостоять ментальному напору деточек. Они грозили меня разорвать и сжечь, если я их не отправлю на Хаффлпафф. Сам знаешь, юные волшебники в этом возрасте стихийной магией хорошо владеют, хоть и неосознанно…

Шляпа передернулась от жутких воспоминаний и закрыла рот. А глаз у нее и так не было. Вскоре со шкафа раздался храп.

— Предательница! Пенсионерка! – буркнул Дамблдор и достал коробочку с шоколадными Ферреро Роше. – Знать бы еще, о чем сейчас эти гости беседуют, какие еще подлости мне Малфой готовит…

В кабинете раздались хруст вафлей и блаженные стоны.

* * *

В это самое время подлый Малфой как раз проводил родительское собрание – наверное, первое, если не в тысячелетней истории Хогвартса, то хотя бы в этом веке.

Для ночевки родителей на квиддичном поле были раскинуты уютные комфортабельные четырехкомнатные палатки с магическим расширением и всевозможными удобствами, загодя закупленные магами к будущему мировому Чемпионату по квиддичу, и Малфоевский вместительный шатер, в котором как раз и собрались члены Попечительского Совета и наиболее активные родители из обоих миров. Также пожелали присутствовать и все деканы факультетов – им жутко хотелось услышать критику из первых уст.

Все расселись на мягких разноцветных подушках в центре шатра, эльфы подали гостям кофе по-турецки с рахат-лукумом и сдобным печеньем курабье, и Люциус, собравший волосы по-домашнему – в скромный хвост, приготовил Самопишущее Перо и несколько новеньких пергаментов. Он перестал паясничать и стал очень серьезным и сосредоточенным, что опять же весьма импонировало родителям маглорожденных. Вот же ведь очень приличный и достойный человек – знает, когда можно повеселиться и пошутить, а когда заняться делом.

— Ну что ж, теперь, когда мы все немного познакомились друг с другом, настало время перейти к насущным проблемам, — провозгласил Люциус. – Честно признаюсь, когда я и моя жена учились в Хогвартсе – а было это около пятнадцати лет назад – мы не особо вникали в то, как вообще устроено все в школе. Думаю, это потому, что у детей и подростков совершенно другие интересы и взгляды и они не так дотошны и требовательны, как взрослые. А вот сейчас, когда мой собственный единственный и любимый сын пошел учиться… теперь мне очень даже не все равно, где и на чем он будет спать, что есть, в каких условиях учиться и отдыхать. Наверное, не ошибусь, если скажу за всех – любой отец или мать захотят для своего ребенка самого лучшего.

Все согласно закивали и забормотали.

— Еще скажу о том, что наши дети такие же, какими и мы были когда-то, вот именно потому мы никогда бы и не узнали об их проблемах. Ну, в самом деле, мало кто из детей будет жаловаться дома, что ему в спальне холодно и неудобно, а в классе он не успевает записывать за преподавателем. Слава Моргане, что хотя бы с едой нет проблем – в Хогвартсе кормили и будут кормить до отвала, правда, для детей можно было бы и сбалансировать меню, но этим займутся наши уважаемые бухгалтер и психолог. Они проведут опрос учащихся и уже на основании их пожеланий составят оптимальный рацион.

Родители одобрительно зашушукались – сегодняшний Пир им пришелся по душе и по желудку.

— Ну а теперь вы можете по очереди излагать свои претензии к обустройству школы, и мы сделаем все, чтобы эти неудобства исправить, — предложил Люциус, доброжелательно улыбаясь.

Первой, набравшись храбрости, подняла руку мать второклашки-хаффлпаффки.

— Хотелось бы облегчить жизнь тем детям, которые только поступили, — решительно начала она. – Дело в том, что моя дочь на своих первых зимних каникулах жаловалась мне, что расписание у них было составлено крайне неудобно. Это к тому, что оказывается, кабинеты и учебные классы разбросаны по всему замку, и приходится тратить все свободное время на переменах, чтобы успеть на следующий урок. Например, из подземелий, с урока Зелий, они бежали в восточную часть здания на урок Трансфигурации, а это довольно не близко – ведь замок-то огромный. Хорошо еще, что Гербология у них была поставлена после обеда, можно было спокойно прогуляться до теплиц.

Многие родители поддержали выступавшую.

— Думаю, мы попросим профессора МакГонагалл скорректировать расписание всем курсам так, чтобы ученикам не пришлось влетать на урок запыхавшимися, а то и вовсе не явиться вовремя по причине того, что они не нашли кабинет или не успели, — записал полезный совет Люциус. – Впрочем, такое и правда случается и довольно часто, потому что…

— Потому что в школе совершенно отсутствует элементарные указатели, — громко сказала еще одна родительница. – Неужели это так трудно – повесить таблички со стрелками, показывающие первокурсникам, где находится тот или иной кабинет? Так они быстрей бы освоились в школе.

Малфой почесал палочкой затылок.

— М-да, а ведь и правда – мелочь, а как усложняет жизнь, — признал он. – Ставлю это в первоочередные задачи, а еще стоит, наверное, везде повесить планы этажей с расположением классов, согласны?

Все были только за, разумеется, и даже поаплодировали.

— И туалеты не забудьте, — попросил кто-то под общий смех. – А то я, когда учился, вначале очень мучился, никак не мог найти их, а хотелось! Не бежать же в свою гостиную…

— О, туалетные комнаты! – загорелся Люциус. – Это, можно сказать, визитная карточка любого мало-мальски уважающего себя заведения! Вот у меня в Развлекательном Центре… — далее последовала краткая, но крайне информативная и экспрессивная лекция о том, какие удобные и замечательные ватерклозеты у одного успешного бизнесмена, после чего постановили все туалеты в Хогвартсе отремонтировать и снабдить красноречивыми пиктограммами. И перенести их поближе к классным комнатам.

— Кстати, в школе творится какая-то ерунда с лестницами, которые меняют направление самовольно и с пропадающими дверьми, — заметил кто-то. – А если ученик-новичок войдет в комнату, а потом не сможет выйти? Я не вижу в этом какого-либо смысла, кроме негативных последствий, особенно для психики. Представляете, что будет с ребенком, который попадет в такое помещение? А лестницы… мой сын мне рассказал, что он несколько раз пытался подняться по совершенно неподвижной лестнице на нужный ему этаж, и уезжал совершенно в другом направлении, а потом долго добирался до нужного класса, а еще несколько раз ступеньки под ним просто исчезали, и он подвернул ногу – пришлось чуть ли не ползком добираться до Больничного крыла.

— Собственно говоря, да, лестницы и так называемые миражные двери весьма неудобны именно своей непредсказуемостью и коварством. Даже не знаю, кто именно из Основателей их придумал и зачем – скорее всего, просто для шуточек друг над другом. Да еще в таком огромном количестве. Их же целых сто сорок две, тогда как обычных стабильных лестниц всего-навсего шестьдесят четыре, — согласился Малфой. – И да, вы правы, такой конфуз с каждым из нас случался во время учебы. Взрослым ученикам такое не страшно и забавно, а вот малышне – страшно. Исправим!

И он опять заставил Перо строчить.

— Между прочим, хочу заметить, что в замке восемь этажей, — заметила миссис Дурсль. – А Гарри сказал, что их Выручай-Кинотеатр находится как раз на самом верху, да и некоторые классы есть на шестом и седьмом. Довольно проблематично, я бы сказала, добираться туда пешком… понятно, что физическая нагрузка и все такое, конечно, оногде-то полезно, но…

— Ну… может, им на метлах подниматься туда? — легкомысленно пошутил Люциус.

— Угу, а первокурсникам метлы иметь запрещено, — пискнул Флитвик. – Бедные детки, они пока доползут – совсем обессилеют! Я и сам с трудом поднимался на сеансы, одышка мучала.

— Почему в школе есть современные унитазы и керамические раковины, но нет простейших лифтов? – спросил удивленно мистер Грейнджер. – Если у вас водопровод и канализация работают без электричества, насколько я понял, то значит, и простейшие подъемники можно соорудить на магии? Ведь эти устройства были известны еще с древних времен.

— Хм… а почему бы и нет? – согласился Снейп. – Гоблины вовсю пользуются такими чарами с вагонетками. Нет разницы, что горизонтально, что вертикально. Можно их нанять для сооружения лифтов. Я поговорю с главой гоблинской общины, — пообещал он. Конечно, может Гарри, который поедал много мучного, и полезно походить по лестницам пешком, но… зная своего сына и то, сколько раз в день он будет мотаться в Выручай-Комнату по делам… этак он вовсе обессилеет. Пусть уж лучше ездит на лифте с друзьями. И да, эти лестницы… Снейп поморщился, вспомнив, как в школьные годы он часто перескакивал на них, уходя от «дружеского» общения со школьными врагами и как эти самые лесенки переносили его к гиппогрифам на кулички – в самые заброшенные и глухие места в замке.

— Ну, думаю, если появятся магические лифты, никто не захочет ходить по лестницам, калечиться и попадать в непредсказуемые места, — закрыл больной вопрос Люциус. – Правда, предскажу не без оснований, что вначале это будет просто баловство без надобности и езда вверх-вниз, но потом они привыкнут.

— А как насчет отопления в классе Зельеварения? – поднял вопрос родитель-слизеринец. – Подземелья – самая холодная часть замка, ее бытовыми чарами не прогреть. Я согласен поставлять дрова и уголь с магической обработкой по сниженной цене, но дело еще и за каминами.

— О, камины мы устроим, — пообещал Люциус. – У нас как раз есть в Попечительском Совете отличный специалист по магическим очагам. Так что зимой в самую холодную пору наши дети не будут мерзнуть, обучаясь тонкому искусству зельеварения! Разве замерзшими пальцами можно фигурно нарезать корешки и всякую прочую пакость? – он ностальгически поморщился.

Слизеринец удовлетворенно кивнул.

— А почему гостиные у факультетов такие разные? – удивленно спросила мать Гермионы. – Мы были у профессора Флитвика и мадам Стебль, заглянули в спальни. У них все так уютно, чисто и забавно устроено. А у наших… мебель обшарпанная, ковры протертые, обои отваливаются… а балдахины над кроватями… — она погрустнела. – Может, надо сделать косметический ремонт? Ну… я в молодости как-то клеила обои и красила полы… и скинуться на новую мебель, более современную и функциональную.

Малфой успокоил разочарованную мать.

— Не беспокойтесь, это просто оттого, что бывший декан не уделяла должного внимания своим подопечным. Часть обстановки мы так и так планируем заменить на новую, и ремонт тоже сделаем, но постепенно, а пока мисс Аманда будет просто реставрировать гостиную. Просто это надо проделывать регулярно и поддерживать изменения магией, а для этого нужно почаще заглядывать в комнаты и спальни. Думаю, с ней можно обсудить и общий дизайн гостиной, поменять какие-то детали, внести новшества. Все это вполне доступно, нужно лишь желание и готовность вести диалог со своими подопечными. У наших уважаемых деканов это отлично получается, ну а профессор МакГонагалл теперь все равно будет заниматься только учебной частью.

Подавленные сравнением своей гостиной с другими, родители гриффиндорцев разом воспряли духом и с надеждой обратили горящие взоры на нового декана. Аманда ободряюще улыбнулась. Она тоже была в недоумении от общей гостиной Гриффиндора. Разумеется, там было стерильно чисто – эльфы свое дело знали. Но изменять что-то без разрешения декана они не могли, потому и мебель ветшала, и ковры прохудились. А ведь и требовалось-то не так уж и много – всего лишь Репаро время от времени и кое-какие другие ремонтные и реставрационные чары.

Дальше все пошло по накатанной – родители высказывались, все обсуждали очередное упущение и неудобство, Малфой тщательно записывал и обещал исправить по мере сил. К концу собрания получился довольно приличной длины свиток, и после этого все разошлись, предварительно выбрав еще и родительский комитет, в который вошли миссис Дурсль, Грейнджеры, мать Дина Томаса, отец Падмы и Парвати Патил и родители девочек Гринграсс. Маглорожденные члены комитета обменялись адресами и телефонами, а для связи с колдунами решили купить почтовых сов в Хогсмиде.

Деканы, весело переговариваясь, отправились в школу, к своим подопечным.

— Может, надо было позвать директора и завуча? – спросила Аманда. – Как-то неловко, наверное, проводить такие мероприятия без них…

— Да ничего подобного! – ответствовала довольная Стебль. – Они начальство, им, как положено, подадут подробный протокол и список надлежащих исправлению недостатков. Вот пусть их и изучают. Просто Минерва опять начала бы всем доказывать всем, что холод – это прекрасно и полезно и у нее есть горячие бутылки в постель, а еще расписывать свою любимую концепцию правильного воспитания, по которой детей баловать ни в коем случае нельзя и следует с пеленок приучать к самостоятельности, — декан барсуков изобразила чопорное лицо профессора Трансфигурации.

Снейп с Флитвиком ухмыльнулись.

— Поверьте, Аманда, вам предстоит много работы, и наше руководство вам в этом совсем не помощник, — уверила мадам Стебль. – Вам придется принимать важные решения самой, поэтому… делайте все так, как велит ваша умная голова и главное, ваше сердце. Главное для педагога и декана – это чтобы детям было хорошо в школе, чтобы она стала для них вторым домом. Будьте им опорой и подмогой, сестрой и наставницей. А все остальное – не столь уж и важно.