Трое в лодке, не считая собаки (джен)

Одна из самых мерзких вещей, что преследует каждого из нас, — это ожидание. Всем нам хорошо знакомый, медленно тянущийся и изводящий все силы, ход времени, раздражающий своим неторопливым, размеренным движением. И чем дольше длится это ожидание, тем больше оно выматывает. Впрочем, на самом деле подобное восприятие на сто процентов субъективно и зависит только от нас самих. Можно попытаться отвлечься, чем-нибудь себя занять, но, если ожидаемое событие действительно для нас важно, такой самообман вряд ли сработает. Способность анализировать окружающую действительность, сопоставлять с имеющимся опытом и, тем самым, прогнозировать будущее позволяет человеку мысленно переноситься из существующей реальности в грядущую, еще не наступившую, а затем, когда он осознает, что эта предполагаемая реальность отличается от объективно существующей, он испытывает как минимум недовольство. Если задуматься, это довольно забавный выверт психики — страстно желать наступления какого-то события, при этом полностью осознавая, что никак не можешь повлиять на то, как скоро это самое событие наступит. С порывами же, не привязанными к временной шкале, всё значительно проще. Чего-то захотел — сделал. Ну, или посчитал, что оно не стоит усилий. Время же поторопить не получается, как бы этого нам не хотелось. И я, при всей своей неадекватности, исключением не был, но именно нетерпеливое ожидание оказалось тем фактором, что на данный момент объединяло мои составляющие.

Гарри не мог найти себе места. Календарь, казалось, издевался над ним, с каждым днём замедляя свой ход и не желая сменять одно число другим. Мальчик подозревал, что для других детей, что весело проводили последний летний месяц дома вместе с родителями и наслаждались отдыхом, коварный календарь, напротив, ускорил свой ход, жадно отбирая день за днем и неумолимо приближая момент окончания каникул. Двенадцатилетний мальчик настолько извелся, что даже начал задумываться, не стоит ли возобновить прием эликсира спокойствия. А что, при приеме зелья ему становилось настолько хорошо, что для подобных волнений просто не оставалось места! Был еще вариант проводить дни напролет в полусне, предоставив своё тело другим его обитателям. Но те и сами маялись от скуки, поэтому такую замечательную возможность использовать не удалось. Ко всему прочему, Дамблдор, к ежедневным визитам которого он успел привыкнуть, был занят чем-то важным и не мог его навестить. Даже Букля его обществу предпочла свои загадочные птичьи дела! К слову, полярная сова, когда всё же снисходила до визита, играла только с Гарри. Ричарду и Каю она подобных вольностей не позволяла, разве что изредка разрешая погладить себя по белоснежным перьям. С Гарри же они как-то раз даже устроили шуточную воздушную схватку. Букля, пользуясь ограниченным пространством палаты, смогла сбить мальчика с метлы и показала ему, кто из них рожден летать, ласково исклевав лицо. Делала это сова очень щекотно, поэтому Гарри, впервые за долгое время, лежал на кровати и, пытаясь отбиться от ловкой птицы, хохотал так, что у него заболел живот. Рик, заинтересовавшись, на его взгляд нехарактерным для птицы уровнем интеллекта, попытался проверить границы этого самого интеллекта. Букля же, услышав от него приказ взлететь и исполнить пирует, окинула парня настолько многозначительным взглядом, что Ричард надолго задался вопросом, как сова одними глазами смогла так красочно передать возмущение и насмешку. Остальное время Рик и Кай проводили, естественно, за изучением купленных книг, но даже им это успело наскучить. Наверное, это сложно понять — как можно так скучать, имея круглосуточно в распоряжении аж двух собеседников. Однако, когда вы делите одно тело и каждую минуту проводите вместе, общаться становится просто не о чем. К тому же, разница в возрасте тоже играла не последнюю роль. Как бы то ни было, всё — и хорошее, и плохое — когда-нибудь кончается, и даже длительное ожидание подошло к концу. Наступил конец лета. Тридцатого августа его посетил Дамблдор.

— Гарри, прости, что не мог тебя навещать, мне было необходимо решить несколько, не терпящих отлагательств, вопросов, — деловито выкладывая на стол многочисленные угощения, сказал Альбус. — Отчасти эти проблемы были связаны с твоим предстоящим возвращением в Хогвартс, но, уверяю тебя, этот вопрос уже решен. Некоторые члены Попечительского Совета были против твоего возвращения, обвиняя меня в некомпетентности и предвзятости, но, с помощью нашего дорогого Сметвика, нам удалось убедить общественность, что ты можешь продолжить обучение.

— О, — опешив, заторможено отреагировал Гарри. — Спасибо вам, сэр, — нашёлся наконец мальчик, уловив самое важное из речи директора — вернуться в школу он сможет. — Мне неудобно, что я вам доставил столько неудобств…

— Перестань, Гарри, просто не волнуйся об этом, — твердо сказал старик. — Я и так слишком многое упустил и это — лишь малая часть того, что я должен был для тебя сделать.

— Но, профессор, вы не обязаны…

— Ошибаешься, как раз таки обязан, — вновь прервал его Дамблдор. — Давай не будем об этом, хорошо? — Дождавшись утвердительного кивка, он продолжил: — Перед твоим возвращением я бы хотел обсудить с тобой несколько вопросов. Твоё состояние кажется стабильным, но всё же активность твоего разума также аномально высока. Помимо этого твоё тело всё еще находится в дисгармонии с душой. Небольшой прогресс, конечно, наблюдается, но всё еще незначительный.

— Что он имеет ввиду? — на грани слышимости вздохнул Рик. Гарри послушно переадресовал вопрос.

— С такой проблемой на самом деле сталкиваются почти все, просто в твоем случае это слишком ярко выраженно. — Старый волшебник, как и всегда, когда у него появлялись вопросы, начал детально всё пояснять. — У каждого есть некое восприятие, представление о себе и зачастую это представление разнится с реальным положением дел. Чаще всего это связанно с нашим внешним видом — многие воспринимают себя более высокими, стройными, сильными, красивыми, чем есть на самом деле. Кто-то считает себя моложе, кто-то, наоборот, старше. Обычно это не является проблемой, — Дамблдор глубоко вздохнул. — Предположу, что в твоем случае разница между твоим самовосприятием и физическим телом слишком велика, что приводит к сбоям в работе организма, так как магия пытается компенсировать эту разницу. По поводу же активности разума я теряюсь в догадках, но, как нам любезно подсказали не обладающие даром волшебства коллеги, именно это провоцировало те твои неприятные приступы. Я ответил на твой вопрос?

Гарри задумчиво кивнул. Он не представлял себя каким-то другим, но в его голове жили еще два обитателя, которые довольно сильно от него отличались и были значительно старше, а тело у них всё же было одно.

— Хорошо, — прервал его размышления Альбус. — Возвращаясь к теме нашего разговора, хочу тебе сказать, что во время учебы ты должен будешь регулярно посещать мадам Помфри, чтобы она могла контролировать твое здоровье. В остальном же ты будешь таким же учеником, как и все остальные, и я бы не хотел, чтобы ты рассчитывал на какие-то послабления. — Директор, сложив пальцы домиком, серьезно взглянул ему в глаза.

— Это было бы замечательно, сэр, — пожал плечами Гарри. — Мне самому было бы неприятно, если ко мне будут относиться как-то по-особенному.

— Отрадно слышать, Гарри, — улыбнувшись, блеснул очками Дамблдор. — Всё необходимое для учебы у тебя уже есть. Завтра тебя проводят до поезда. Верю, что ты мужественно справишься со всеми возникшими сложностями. Если у тебя будут какие-то проблемы, я всегда рад тебе помочь, не забывай об этом.

Ранним утром Гарри, с широкой улыбкой на лице, стоял на почти пустом перроне, куда его доставили с помощью аппарации и с восторгом смотрел на знакомый алый паровоз. Мальчик широко вдохнул полной грудью, мысленно возвращаясь на год назад, когда он только готовился к знакомству с загадочным миром волшебства. Тогда он думал, что его жизнь, наконец, заиграла радостными красками, — теперь он волшебник, Дурсли далеко, а Рик, которого иначе как старшего брата он воспринимать не мог, всегда рядом и готов помочь. И пусть прошлый год был совсем не таким, каким он себе его представлял, пусть помимо Рика в его голове поселилась еще одна личность, пусть окружающие считали его психом! Гарри вновь полон надежд, что уж теперь точно всё будет хорошо.

Он быстро нашел свободное купе, закинул на багажную полку чемодан с вещами и пустую клетку — Букля решила не засиживаться в клетке, а полететь к замку самостоятельно. Несколько раз в его купе заглядывали студенты, но, опознав мальчика, сразу же поспешно уходили. Знакомые по визиту в Косой Переулок взгляды, которыми его награждали все встречные, порядком нервировали, но Гарри, по совету Ричарда, старался не обращать на них внимания. Едва тронулся поезд, как дверь в очередной раз распахнулась, только на этот раз незваный гость уходить не спешил.

— Гарри! Вот ты где! — бросив свою сумку на свободное место, с улыбкой возвестила о своем приходе Гермиона. — Как самочувствие? — откинув прядь спутавшихся волос с лица, девочка посмотрела, наконец, на своего собеседника и едва не поперхнулась от удивления. На первый взгляд, Гарри Поттер выглядел неплохо. Он заметно повзрослел, немного вытянулся в росте, одежда, в отличие от прошлого года, была аккуратной и подходящей ему по размеру. Однако он стал еще более худым, будто изможденным, слишком бледным, под глазами были заметны глубокие тени, какие появляются у человека, страдающего хронической бессонницей. Глаза мальчика под забавными очками-велосипедами отражали легкое раздражение и даже испуг. А еще, стоило в них вглядеться, в этих глазах было что-то такое, от чего Гермионе стало не по себе. Что-то… ненормальное. Гарри, так ей и не ответив, резко отвел взгляд и внимательно посмотрел в окно, шевеля губами. Затем лицо его неестественно дернулось, резко сменив выражение, на губах появилась знакомая самодовольная ухмылка.

— Не беси меня этими дежурными вопросами, Грейнджер, — хмыкнул Кай, откинувшись на спинку сиденья и сложив руки на груди. — Я в порядке. А ты, небось, успела все учебники вызубрить?

— Конечно, обязательно нужно быть готовой… — на автомате начала отвечать она и возмущенно продолжила: — не зубрила я ничего! Просто ознакомилась с материалом! И вообще, чтоб ты знал, рекорд по проведенному в библиотеке времени однозначно принадлежит тебе!

— Только я занимаюсь действительно важными вещами, а не пытаюсь дословно выучить каждую строчку всех учебных пособий, — с превосходством глянул на нее Кай. — Держу пари, ты дословно можешь процитировать каждый Мерлинов рецепт из учебника по зельеварению, со всеми сопутствующими сносками и пояснениями.

— Может, кое-кто просто слишком бездарен в зельях? — вздернула бровь девочка, внутренне облегченно вздохнув. Такой Гарри, каким бы противным характером он не обладал, казался ей нормальным и был привычен.

— Пф-ф, зелья, кому они вообще нужны? — отмахнулся Кай. — Просто ты никак не можешь смириться, что, при всём твоем старании, я лучше по всем пунктам!

— Ну конечно, лучше, как же, — с сарказмом протянула Гермиона. — Я тебе уже говорила, что с этими синяками под глазами сходство со злобным енотом становится всё очевиднее?

— Это удивительно, — задумчиво произнес Рик. — При всей твоей агрессивности, ты добровольно общаешься с этой девочкой, хотя она раздражает даже меня. Куда подевался твой бешеный темперамент? Или мы чего-то не знаем, а, Кай?

— Ой, да заткнись ты уже! — ответил сразу обоим собеседникам парень.

Студентка Гриффиндора никуда уходить явно не собиралась, а общаться с ней ни Рик, ни Гарри желанием не горели, поэтому, по молчаливому согласию, дорога до Хогвартса осталась за Каем. Он провел путь, обсуждая с Гермионой свои планы и проекты, о сути которых говорить прямо старательно избегал. Вообще, признаваясь самому себе, изначально он относился к этой девочке как к живому калькулятору. Кай начал с ней общаться потому, что она явно была одарена математически, и хотел, чтобы она выполняла за него мудреные арифмантические вычисления, необходимые ему для расчета заклинаний, на что тратить силы и время ему не хотелось. Да и способностей не хватало, но в этом он не признавался даже самому себе. Гермиона же, которая так и не нашла среди гриффиндорцев друзей, настолько нуждалась в общении, что была готова терпеть его неприятный характер, искренне считая единственным другом. А со временем он, в отличие от Гарри и Рика, так же, как и она, лишенный общения, просто привык к ее присутствию. К тому же, она была очень умна, обладала фантастической памятью и, тем самым, была полезна.

Дорога в Хогвартс прошла незаметно. За окнами стемнело, в поезде включились светильники, а вскоре проходящий мимо староста оповестил, что поезд прибыл в конечный пункт. Кай накинул на плечи форменную мантию и, нагло расталкивая столпившихся в проходе студентов, потянул Гермиону к выходу.

— Эй, поаккуратнее! — возмутился ему вслед старшекурсник с гербом Гриффиндора на груди. Кай резко обернулся, смерив парня уничижительным взглядом. Тот на мгновение смешался, так как от взгляда парня ему стало не по себе. В глазах Гарри Поттера, особенно в бытность Кая, было что-то такое, от чего людям становилось неуютно. Стоящий рядом со старшекурсником парень ткнул того в бок и что-то яростно зашептал на ухо, ткнув в сторону Кая пальцем и глазами указав на лоб. Кай довольно усмехнулся, потеряв к ним интерес, развернулся и продолжил путь. Проскользнувшая в глазах старшекурсников опаска пришлась ему по душе. Больше ему дорогу никто не преграждал, лишь провожали настороженными, сочувствующими, а порой и испуганными, взглядами, но парня это ничуть не беспокоило.

Таким образом, Кай одним из первых вышел на перрон станции Хогсмид и с удовольствием вдохнул свежий, по вечернему прохладный, воздух. Он соскучился по этому неописуемому ощущению чего-то легкого, почти неуловимого, но однозначно идентифицируемого им как волшебство. Однако благодушное настроение продлилось недолго — Гарри, испытывающий радость и душевный подъем от возвращения в школу, вытеснил его из фокуса, отодвигая вглубь сознания. Кай сдержал раздражение и не стал сопротивляться, так как знал, что это грозит очередным приступом, и начал напряженно размышлять, как решить эту досадную проблему.

Гермиона, отставшая от него в толчее, вылетела из поезда и удивленно осмотрелась по сторонам. Рейвенкловца, который целеустремленно тащил ее за собой в поезде и отпустил только тогда, когда его отвлек своим замечанием старшекурсник, на перроне уже не было.

Гарри, с довольной улыбкой на лице осматриваясь по сторонам, дошел до карет, с интересом осмотрел запряженных в них удивительных животных, которые были похожи на страшных крылатых лошадей, и забрался внутрь. Вскоре к нему в карету подсели незнакомые студенты со старших курсов. Два парня и одна девушка с желто-черными нашивками переговаривались между собой, но периодически украдкой смотрели на него, разглядывая как животное в зоопарке. Мальчика такое внимание начинало раздражать, но пока он себя сдерживал. Рик заметил, что дальше наверняка будет только хуже, но Гарри отмахнулся от него, не желая окончательно портить себе настроение. Тем не менее, какие бы надежды мальчик не питал, Ричард оказался абсолютно прав. Косые взгляды, шепотки, бесцеремонное тыканье пальцем в его сторону, — с этим он сталкивался повсеместно. В стороне никто не оставался, начиная с первокурсников и заканчивая обитателями портретов и призраков — все обращали на него внимание. Гарри, сидя за столом Рэйвенкло во время праздничного пира, раздраженно морщился, чувствуя себя под прицелом многочисленных взглядов. Стоило ему посмотреть на кого-либо из студентов, как те поспешно отворачивались, но продолжали украдкой смотреть и шепотом обсуждать с другими. Отчуждение чувствовалось даже на фоне странных и склонных к одиночеству студентов его факультета, которые были теми ещё индивидуалистами.

Гарри пропустил мимо ушей песню Распределяющей Шляпы, как и саму церемонию распределения, лишь хлопая вместе с остальными, когда та оглашала название факультета, на котором предстоит учиться очередному первокурснику. Приветственная речь директора тоже прошла мимо сознания погруженного в нерадостные мысли мальчика. Оживился он, лишь услышав, что преподавателем ЗОТИ отныне будет знаменитый Гильдерой Локхарт. Гарри за лето прочитал все предоставленные ему заботливыми целительницами книги за авторством этого волшебника, в которых он же и являлся главным действующим лицом. Рассказы о приключениях ловкого чародея ему понравились. Было забавно представлять себя на месте главного героя, погружаясь в опасные приключения, из которых тот непременно выходил победителем. Книги были написаны так, будто все события происходили на самом деле, но, как ему объяснил потом Рик, это были обычные приключенческие романы. Теперь же, оказывается, этот, пользующийся популярностью автор, будет вести у него занятия по Защите! Гарри во все глаза рассматривал одетого в перламутровую мантию новоявленного профессора, который улыбался белозубой улыбкой и кланялся в ответ на бурные аплодисменты.

— Странно, — протянул Ричард в отражение позолоченного кубка. — Если он действительно такой крутой волшебник и все события, описанные в его книгах, происходили с ним на самом деле, то почему он написал их в развлекательной манере?

— Выглядит как клоун, — отражение в кубке сменилось, и в нем отобразился Кай. — Да и Мерлин с ним и его глупыми книжками! Нам нужно обсудить, как мы распределим между собой время активности и прочие детали…

— Давайте потом, — подняв кубок на уровень глаз, перебил их Гарри. Сидевшая рядом с ним Падма Патил испуганно округлила глаза и отодвинулась как можно дальше, на что Гарри не обратил внимания. Пир подошел к концу, старосты отвели учеников младших курсов в гостиные. Каким-то естественным образом вышло, что Гарри шел чуть в стороне от основной массы учеников, что, конечно же, не прибавляло ему позитивных эмоций. Всё это напомнило ему жизнь у Дурлей, когда большая часть населения маленького городка, благодаря распускаемым тетушкой слухам, считало его малолетним хулиганом, а сверстники, запуганные Дадли и его бандой, обходили стороной. Добравшись до гостиной, Гарри планировал тут же уйти в спальню и спрятаться от многочисленных взглядов за тяжелым балдахином, но старосты велели не расходиться. Сначала Роберт и Пенелопа поприветствовали первокурсников, коротко их проинструктировали о бытовых мелочах и правилах поведения и отправили по спальням. Едва осоловевшие от свалившихся на них впечатлений первокурсники покинули гостиную, старосты продолжили беседу с остальными учениками.

— Надеюсь, представляться не надо? — Роберт достал из кармана мантии объемный блокнот, раскрыл на первой странице и, коротким взмахом палочки сотворив гусиное перо, принялся что-то в нем писать. Раздались сдержанные смешки. — Пятый и седьмой курс, вы сами всё прекрасно знаете, у вас в этом году экзамены, учебная нагрузка будет высокой, а времени на подготовку не так много, как вам сейчас может показаться. Те из вас, кто решит, что не может участвовать в соревновании по квиддичу или любом другом объединении, будь то подпольный дуэльный клуб или поэтический кружок, сами заблаговременно предупредите ваших лидеров. Ах да, с этого года капитаном команды факультета назначен Дэвис.

Роджер, который до этого поправлял идеально уложенную прическу, с любовью глядя при этом в карманное зеркальце, встрепенулся.

— Да, отбор в команду назначаю на ближайшие выходные, — гордо выпрямившись, встал он между старост. — Желающим играть советую к отбору отнестись ответственно, кого попало я в своей команде не потерплю. Вам в плюс, если у вас есть личные метлы, так как школьный инвентарь оставляет желать лучшего, а я твердо намерен выиграть в этом году кубок школы. Будьте уверены…

— Да-да, спасибо, Роджер, — отодвинув парня в сторону, с безразличием в голосе перебил его Хиллиард. Дэвис напряженно дернулся, но спорить со старостой факультета было бессмысленно, и он, как и большинство рейвенкловцев, об этом прекрасно знал. — В общем, по поводу квиддича все вопросы к Дэвису. Я с этого года являюсь еще и старостой школы, — Роберт глазами показал на приколотый у него к груди значок, — и у меня в этом году выпускные экзамены, так что был бы очень вам признателен, если вы не будете беспокоить меня всякими мелочами. Обращайтесь к Пенелопе, — парень задумчиво прикусил кончик пера и сделал пометку в блокноте. — В общем, представьте, что меня нет. Я как бы есть, но меня нет. Вот.

— Как вы уже поняли, Роб занят и не советую вам его беспокоить без крайней необходимости, — хихикнула Пенелопа. — Я же всегда готова вам помочь и подсказать, но, надеюсь, большую часть вопросов вы сможете решить и сами. Это, в первую очередь, касается старших курсов. Что касается мелких, если вам что-то непонятно или вы попали в сложную ситуацию — не стесняйтесь. — Гарри, который стоял в стороне от основной массы сокурсников, встретился с девушкой взглядом, но та поспешно отвернулась в сторону. Мальчик грустно вздохнул. Он помнил, как староста заботилась о нем в прошлом году, и что ей наговорил Кай.

— Да-да, наша заботливая мамочка всегда придет вам на помощь, — хмыкнул Хиллиард. Собравшиеся в гостиной студенты рассмеялись. — Но прошу вас не забывать, что вы все, хоть и теоретически, умные и талантливые волшебники. Поэтому не стоит озадачивать ее всякой ерундой.

— Если вопросов нет, можете расходиться, — смерив парня раздраженным взглядом, громко сказала Пенелопа. — Расписание, как и всегда, вы получите утром. Всем спокойной ночи.

— Те, кто планирует праздновать начало учебного года, помните, держите себя в рамках приличий! — перекрикивая поднявшийся гул, сказал Роберт. — Если будет лишний шум — не обижайтесь, вы меня знаете. Второй, третий курс, вам во всяких сомнительных мероприятиях участвовать я запрещаю, заканчивайте свои дела и бегом по люлькам!

— Нужно извиниться перед Пенни, — прошептал Гарри, озираясь в поисках какой-нибудь отражающей поверхности.

— С чего бы вдруг? — раздраженно ответил ему Кай из натертого до блеска медного держателя для факела. — Я всё сказал по делу, и отказываться от своих слов не собираюсь!

— Ну пожалуйста, мне перед ней неудобно! — взмолился Гарри, глядя, как девушка о чем-то разговаривает с сокурсницей. — Она добрая, хорошая, всегда мне пыталась помочь…

— Тебе неудобно — ты и извиняйся! — безапелляционно отрезал Кай.

— Ри-ик? — попросил Гарри.

— А я-то тут причем? — устало отозвался Ричард. — Гарри, я уверен, что если ты подойдешь и попросишь у нее прощения, то она не будет на тебя злиться. Тем более, учитывая твою нынешнюю репутацию.

— Мне стыдно! Я не смогу! Пожалуйста, Рик, ты же наверняка что-нибудь придумаешь, а я даже не знаю, как даже начать разговор после всего этого!

— Просто извинись. Уф, ладно! — поняв, что Гарри от него не отстанет, согласился Рик. — Предупреждаю, из меня никудышный врун! — Ричард, получив контроль над телом, выпрямил спину, потянулся и уверенным шагом направился к старосте. — Пенни, можно тебя на минутку?

— Поттер? — девушка уже успела переместиться на диванчик возле камина и что-то активно обсуждала с незнакомыми ему старшекурсниками. Стоило ему подойти, как разговоры в гостиной стихли, и взгляды всех присутствующих скрестились на нем. — У тебя какие-то вопросы?

— Может, отойдем в сторонку? — предложил Рик.

— Аккуратнее, Кристалл, вдруг он кусается. Говорят, бешенство заразно, — громко рассмеялся сидевший неподалеку Роджер Дэвис. Многие его поддержали.

— Заткнись, — коротко бросила ему Пенелопа и повернулась к мальчику. — Говори, что хотел, я занята.

— Я просто хотел извиниться, — пожал плечами Рик. — Но если ты так «занята» и тебе сложно поговорить со мной наедине, то не буду отвлекать.

— Вот как? — приподняла бровь девушка. — Поттер, ты оскорблял меня при всех и тебя это не смущало. Будет честно, если ты и извинишься перед всеми, как считаешь?

Разговоры окончательно стихли и все внимательно прислушивались к диалогу между старостой и сумасшедшим, как они считали, второкурсником. Рик же начал раздражаться. Эта девчонка, даже несмотря на его репутацию больного ребенка, строила из себя оскорбленную и решила показать характер, нарочно ставя его в неловкую ситуацию! Со стороны якобы заботливой старосты такой поступок выглядел, на его взгляд, совсем неприглядно! Она хочет, чтоб ему было стыдно и неловко?

— Хорошо, — сквозь зубы выдохнул он. — Пенни, я перед тобой виноват. Я тебя оскорбил, и это действительно было с моей стороны грубо. — Рейвенкловцы внимательно ловили каждое его слово. — Не буду врать, я прекрасно отдавал себе отчет в своих словах, но ничего не мог с собой поделать, и у меня была причина.

— Что же тебя заставило вести себя таким образом? — подозрительно прищурилась Пенелопа.

— Не знаю даже, с чего это началось, но ты мне нравилась, понимаешь? Как женщина! — опустив голову, скрыл подленькую усмешку Рик. — Просто ты такая симпатичная. Глядя на тебя, я начал испытывать странные ощущения. Я поначалу не понимал, что именно со мной происходит, это было так необычно, — изобразил поспешное бормотание парень. — Особенно меня привлекали твои сись… ой, то есть грудь! Стоило только взглянуть на них, как я… ну, в общем, возбуждался, понимаешь? А ты постоянно зажималась по углам с этим Перси! Я, конечно, понимал, что ты старше и всё такое, но ты такая заботливая, а когда ты была близко, я только и мог думать о твоих прекрасных, манящих, упругих… Ну, ты меня поняла! — Ричард себя прервал и глубоко вздохнул. — Вот, в общем, как-то так. Извини, я понимаю, всё это глупости, но оно само, — Рик в тишине застенчиво шаркнул ногой. — Поэтому я не сдержался и обидел тебя. Просто хотел привлечь внимание, — договорив, парень поднял голову и приложил все усилия, чтобы изобразить смущение, а не расхохотаться, как ему хотелось. Большинство взглядов, ранее прикованные к нему, переместились на Пенелопу Кристалл. Девушка покраснела от смущения, спрятала взгляд и явно желала оказаться как можно дальше отсюда.

— Хо-хо-хо! — басовито рассмеялся маленького роста худой шестикурсник в очках. Его смех разительно контрастировал с внешностью, и от этого становилось еще смешнее. — Хо-хо-хо! Ну, Поттер, ну мужик! А ты, Кристалл, теперь думай, как влияешь на молодняк, когда заботливо прижимаешь их к груди! И прекращай зажиматься по углам! Хо-хо, ой, не могу, вот умора!

Напряженную тишину разорвало от грянувшего громом смеха. Пенелопа, покраснев до кончиков ушей, вскочила на ноги и, стараясь ни на кого не смотреть, побежала к лестницам, намереваясь скрыться от всех в спальне.

— Ты на меня всё еще злишься? Прости, я не специально! — перекрикивая заливающихся смехом рейвенкловцев, крикнул ей вслед Рик, не выдержал и сам рассмеялся. С чувством выполненного долга, парень поднялся в комнату и достал из чемодана необходимые для умывания принадлежности.

— Рик, — с обидой посмотрел на него из зеркала Гарри. — Ну, спасибо тебе! Если раньше мне было просто неудобно перед ней, то теперь я готов провалиться со стыда в подземелья!

— Уверен, она разделяет твои эмоции, — довольно хмыкнул Ричард. — Прости, Гарри, как я и говорил, — из меня никудышный врун. И да, признаю, она меня чуть-чуть взбесила, и я специально загнал ее в неловкую ситуацию.

— Неловкую — это мягко сказано! — раздраженно поправил его мальчик.

— Да плюньте вы уже на эту бестолковую девку! — не выдержав, появился в зеркале Кай. — Беспокоитесь о всякой ерунде! Неужели у вас нет более важных дел?

— А всё из-за тебя! — повернувшись к нему, с укором сказал Гарри. — Я теперь точно умру от стыда! — Кай в ответ смерил его тяжелым взглядом, из-за чего мальчик чуть отступил.

— Плюнь на неё, как и на всех окружающих идиотов. Что нам их мнение? — посоветовал Кай с важным видом. — Давайте обсудим действительно важные вопросы. Так как вы оба не умеете колдовать, думаю, будет разумным, если днем тело будет моим. И я был бы очень признателен, если бы вы мне не мешали. Лучше вам вообще в это время спать.

— Это чтоб ты мог проворачивать свои темные делишки? — сплюнув остатки зубной пасты и прополоскав рот, с подозрением спросил Рик. — А нам с Гарри ты, значит, решил милосердно оставить вечер и ночь, да? Губа не треснет?

— Какие еще делишки, умник? Ты не заметил, что нам затруднительно сделать что-то втайне друг от друга? Днем занятия, — раздраженно напомнил Кай. — Занятия по магии, хочу напомнить! Как у вас обстоят дела с магией? — с издевкой поинтересовался он. — Что тут вообще обсуждать?

— Нет, так не пойдет, — упрямо мотнул головой Ричард. Гарри согласно кивнул. Аргумент Кая звучал разумно, но отдавать ему тело практически в единоличное пользование было неохота. — Завтра, так уж и быть, ты посещаешь занятия, а Гарри при этом внимательно за тобой наблюдает. Потом мы идем в библиотеку, где ты его учишь колдовать. Потом уже будем разбираться со всеми вопросами.

— Чего это ты раскомандовался? — со злостью прошипел Кай. Он был раздражен. Если бы не этот чертов умник, он бы убедил мальчика поступить так, как ему удобно, а потом, возможно, вообще смог запереть в глубине подсознания. Кай так и не мог смириться с необходимостью делить тело с еще двумя личностями. На данном этапе это было необходимо, но он обещал себе найти решение этого досадного недоразумения.

— Потому что я старший, — усмехнулся Ричард, отворачиваясь от зеркала и с усталостью прикрыв глаза. Парень находился в апатии, но старательно это скрывал. В отличие от Гарри и Кая, он постоянно сомневался, что вокруг реально, а что является игрой больного разума. Рик вполне допускал, что на самом деле глубоко завяз в галлюцинациях, да и он сам может быть нереален. Возможно, ничего этого вообще не существует, а есть лишь некий больной, напичканный препаратами шизофреник, плодом воображения которого они все являются. Во всяком случае, это хорошо объясняло творящиеся вокруг «магические» странности, которые аналитический разум парня так и не смог принять. Тем не менее, жить Ричарду Поттеру хотелось, но он погряз в рефлексии и с большим трудом вообще заставлял себя хоть как-то функционировать. Несмотря на все сомнения и возможную бессмысленность каких либо действий, это казалось ему единственно правильным решением.

— С чего ты это решил? — раздраженно спросил Кай.

— Ну, он же действительно старше, — осторожно заметил Гарри. Кай, который никак не желал признавать очевидное, а именно свой подростковый возраст, проворчал что-то нецензурное.

Соседи по комнате, как и все остальные сокурсники, относились к нему настороженно, и стоило ему вернуться из душа, как все разговоры тут же стихли. Не обратив на них внимания, Рик лег на кровать и, предварительно опустив балдахин, укрылся одеялом.

Дождавшись, когда их тело погрузится в сон, увлекая в сновидение и их троих, Кай напрягся, удерживая себя на тонкой грани между сном и явью. Переждав некоторое время, он осторожно подвигал рукой. Воодушевившись, он осторожно сел и спустил ноги на холодный пол. Судя по всему, задуманное удалось — остальные обитатели тела погрузились в сон, тело проснулось, и сейчас ему никто не будет мешать. Скрыть что-то друг от друга им было действительно сложно, но всё-таки такие способы были. Пусть Кай и не смог победить Ричарда в прямом столкновении, но всякими тонкостями работы мозга он управлял отлично. В конце концов, он, как отдельная личность, возник где-то в глубинах подсознания — оттуда и многие навыки.

Кай раскрыл сумку с книгами и начал перебирать один том за другим, пытаясь наощупь найти нужную ему вещь. Наконец, в его руках оказалась тонкая старая тетрадь в темной обложке. Летом он нашел ее между страниц одной из купленных им в Косом Переулке книг и сразу же почувствовал, что это необычная вещь. Непонятно, как она там оказалась, но Кай подозревал, что такой артефакт мог быть полезен. По случайному стечению обстоятельств, ни Гарри, ни Ричард, не обратили на его находку внимания, и парень уже успел немного ее изучить. Кай не собирался с ними делиться своими секретами. Пока ему не удалось выяснить пределы возможностей артефакта, но общее впечатление он составить успел. Достав заколдованное перо, которое могло писать без чернил, Кай подошел к окну и, подслеповато сощурившись в скудном свете Луны, раскрыл тетрадь на первой странице, небрежно написав:

«Насколько много в тебе хранится информации?»

Надпись расплылась и исчезла, а вместо нее возникла другая:

«У меня богатый жизненный опыт и я знаю гораздо больше, чем любой другой выпускник Хогвартса»

Кай прочитал и, не дожидаясь, пока надпись исчезнет, нетерпеливо начал писать поверх нее:

«Меня интересует полезная информация, а не гребанный опыт! Какие в тебе содержатся знания?»

«Я знаю очень многое и могу поделиться знаниями с тобой. Давай, наконец, познакомимся. Меня зовут Том Риддл. А тебя?»

Парень ткнул пером в тетрадь, желая пробить ее насквозь. Пожелтевшие от времени, хрупкие на вид страницы не поддались, что еще больше его взбесило.

«Если тебе это так нужно, можешь называть меня Повелитель и никак иначе! Хватит нести всякую хрень, отвечай на мои вопросы, артефакт! Знаешь ли ты способ избавиться от лишних личностей в голове?»

«У тебя есть какие-то личности в голове? Это странно. Не пробовал обратиться к целителю? Расскажи мне о себе, возможно, я придумаю, чем тебе можно помочь. Сколько тебе лет? На каком ты курсе, факультете? Может, назовешь всё-таки своё имя?»

Кай раздраженно отшвырнул тетрадь в сторону. Артефакт, показавшийся ему вначале полезным, вел себя как дружелюбный, общительный придурок и не спешил делиться знаниями. Если они у него вообще были. Подобрав тетрадь, он небрежно изобразил на первой странице пенис и подписал:

«Засунь себе это в то, что заменяет тебе глотку. Бесполезная жалкая поделка, годная разве что для развлечения какой-нибудь тупой, страдающей от одиночества, малолетней дуры. Тебя сжечь в камине или утопить в унитазе?»

Тетрадь медлила, будто не могла переварить такое необычное послание, однако Кай и не собирался ждать ответа. Разочарованно прошипев себе под нос ругательства, он закинул артефакт обратно в сумку. Может, потом он и придумает для него применение, но пока эта штуковина казалась ему абсолютно бесполезной. Пройдясь по погруженной в темноте комнате и чуть не споткнувшись в темноте, он, не придумав для себя занятия, лег в кровать. Требовалось сосредоточиться. Его воспоминания заимели дурную привычку становиться доступными для остальных обитателей тела, а это было неприятно. Мозг путался, не видя разницы, где чьи воспоминания хранятся и пытался привести память в единую форму, спонтанно предоставляя доступ к ней всем трем личностям. А Кай этого не хотел. Нужна концентрация. Ему нужно погрузиться в глубины сознания, а затем кое-что там настроить.