Трое в лодке, не считая собаки (джен)

— Гарри, — услышал Ричард холодный высокий голос с шипящими нотками, в котором звучала насмешка. — Постарайся не кричать, не убегать или делать прочие глупости. Тебе не покинуть пределов круга, — Рик, бросив взгляд под ноги, увидел, что стоит в центре сложной светящейся слабым фиолетовый светом конструкции, начерченной прямо на земле.

— Кто вы? — он пытался разглядеть своего собеседника. Темная фигура высокого роста, облаченная в мантию, стояла в пяти метрах от него, но разглядеть лица он не смог. — Это ведь Запретный Лес? Что происходит? — тут его взгляд поймал еще одно действующее лицо. — Профессор Квирелл?

Мужчина в фиолетовом тюрбане, опустившись на колени, стоял возле неизвестного и сосредоточено водил по земле волшебной палочкой. С ее кончика срывались алые вспышки, что оседали на землю и формировали сложный узор из линий вокруг незнакомца, похожий на тот, в центре которого стоял он, только ярко-красного цвета. Профессор Защиты на секунду отвлекся и бросил на Ричарда странный взгляд, который тот не смог понять, затем отвернулся и продолжил колдовать.

— Мы с тобой уже встречались. Правда, первое знакомство вышло неудачным, но сейчас мы исправим эту досадную нелепость, — незнакомец рассмеялся холодным смехом. Вытянув вперед руку, он зажег в ладони шарик света, позволяя себя рассмотреть. Ричард внимательно осмотрел незнакомца и брезгливо скривился. Таких уродов он еще не видел. Красные, тускло светящиеся глаза, бледное до белизны лицо, покрытое маленькими чешуйками, две щелки вместо носа. Внимательно следящий за его реакцией незнакомец растянул тонкие губы в ухмылке. — Боишься, Мальчик-Который-Выжил? Я — Лорд Волдеморт.

Ричард понял, что попал. Его мелкая копия отсутствовала, а если бы она вдруг и появилась, то моментально завалила бы его кучей неуместных вопросов и панических комментариев. Волдеморта он раньше воспринимал как персонажа магического фольклора, обладающего на редкость пафосным именем. Да, он помнил, что этот волшебник оставил Гарри Поттера сиротой и исчез после попытки убить самого мальчика, но не мог воспринимать эту историю, казавшуюся нелепой сказкой, всерьез. Однако персонаж из этой сказки стоял сейчас перед ним и явно замышлял что-то недоброе. Профессор Защиты, судя по всему, был с ним заодно и помогать попавшему в беду ученику явно не спешил.

— Значит, вы живой, — выдавил из себя Ричард, лихорадочно пытаясь сообразить, что ему делать. Попробовав незаметно сдвинуться, он убедился, что не может покинуть центра светящейся на земле фигуры. Против него два взрослых волшебника, один из которых преподаватель Защиты, а второго даже по имени называть боятся. Волшебная палочка при нем, но, как он давно убедился, магией он не владел даже на уровне Гарри Поттера.

— Я бессмертен, — прошелестел Волдеморт. — Но сейчас я лишь фантом, тень своего могущества. Прошлым летом мы повстречались с Квиринусом… — он указал рукой на продолжавшего колдовать преподавателя. — Тогда я был еще слабее, призраком, духом, что пытался найти дорогу обратно к жизни. Мы встретились в лесах Албании, и профессор стал моим слугой, — Волдеморт рассмеялся безумным смехом. — Я был вынужден делить с ним тело. Он рассказал мне о Философском Камне, который Фламель передал Альбусу на сохранение. Ты ведь умный мальчик и знаешь, что такое Философский Камень? — Ричард кивнул. Волдеморт раздраженно качнул головой. — Неосмотрительно было довериться этим слухам. Фламель никогда бы не отдал никому своё сокровище, даже Дамблдору. Квиринус, с моей помощью, забрал эту подделку из Гринготсса. Знаешь, что это было? — в темноте блеснули красными углями глаза, таящие в себе безумие. — Одна порция эликсира жизни, кристаллизованная и замаскированная под настоящий камень. Она бы могла излечить смертельно больного или продлить жизнь на десяток лет. Волшебная эссенция, несущая жизнь, — Волдеморт задумчиво провел руками по лысому черепу. — Я извлек из нее всю энергию и смог частично воплотиться. Пусть и не полностью, пусть я всё еще фантом, — присмотревшись, Рик заметил, что контуры фигуры Темного Лорда слегка размыты, но по сравнению с призраками Хогвартса он был вполне материален. — Однако сегодня мы с тобой это исправим. Квиринус, долго еще?

— Можно начинать, мой Лорд, — отозвался Квирелл, поднимаясь на ноги и отряхивая испачканные полы мантии. Ричард напряженно думал, но не мог найти выхода из этой ситуации, в которой так неожиданно оказался. Поняв, что других вариантов у него нет, он несколько раз громко крикнул, зовя на помощь, чем заслужил презрительный смешок Волдеморта и странный взгляд от Квирелла.

Страж, и без того привлеченный запахом нарушителя, встрепенулся и припал носом к земле, беря след.

— Прекрасно, — Лорд Волдеморт довольно прищурился. — Можешь не надрываться, тебе никто не поможет. Пора прощаться, Гарри Поттер. Благодаря своей грязнокровной мамаше ты двенадцать лет назад выжил, а я потерял всё, что у меня было. Будет справедливо, если именно благодаря тебе и той силе, которую она в тебя вложила, я вновь вернусь к жизни, согласен? — Темный Лорд торжествующе рассмеялся и коротко бросил Квиреллу. — Начинай!

Профессор встал напротив линий, что соединяли два магических круга в одну фигуру, и взмахнул палочкой, изображая сложные завитки. Левую руку он опустил в сумку, перекинутую через плечо, и достал склянку со светящейся жемчужной жидкостью.

— Кровь единорога, взятая насильно… — тихо пробормотал он, выливая содержимое склянки. Жидкость, повинуясь взмахам палочки, растеклась по воздуху и собралась в небольшой светящийся шар. — Прах фестрала, сожжённого заживо, — шар покрылся невесомой серой пылью. Вытянув перед собой левую руку, Квирелл щелкнул пальцами. С кончиков его пальцев сорвался жидкий огонь, моментально впитываясь в висевший перед ним шар.

Магическая конструкция загудела. Шар, сияющий нестерпимо ярким белым светом, упал в центр фигуры и исчез, оставив после себя разноцветные вспышки. Квирелл повернулся в сторону Ричарда и подмигнул, напряженно дернув лицом. Рик недоуменно нахмурился, пытаясь понять, что от него хочет профессор. Тот выразительно скосил глаза на свою волшебную палочку и одними губами прошептал: «сейчас», после чего коротко ей взмахнул. Начерченная на земле фигура, в которую были заключены Ричард и Волдеморт, потускнела. Парень дернулся, пытаясь убежать, но его надежды не сбылись, и он наткнулся на невидимую стену. Конструкция вновь налилась светом, только теперь Рик стоял в центре алого круга, а Волдеморт фиолетового.

— Квиринус?! — гневно зашипел Темный Лорд.

— Виноват, мой Лорд. Ошибка в заклинании, — Квирелл бросил недоуменный взгляд на Ричарда и тяжело вздохнул. — Одну секунду, мой Лорд, я сейчас же всё исправлю.

— Ты будешь наказан, — веско произнес Волдеморт, вперив пылающий гневом взгляд алых глаз в склонившегося в поклоне мага. В густых тенях леса раздался громкий треск. — Быстрее, завершай передачу!

— Сию минуту, мой Лорд, — профессор еще раз поклонился и бросил долгий нечитаемый взгляд на Ричарда. Посмотрев на него пару секунд, он прикрыл глаза, будто принимая решение, и взмахнул палочкой. Вслед за этим произошло столько событий, что Ричард не успевал за ними уследить.

Парень и без того был растерян. Последнее, что он помнил — это обычный день после Рождественских каникул. За этим следовал провал. После этого странный сон, где его из клетки освобождал Гарри, затем пробуждение в Запретном Лесу в не самой приятной компании Волдеморта и профессора Защиты. Дальнейшие события вообще произошли слишком быстро.

Ломая деревья и топча кустарник, на поляну выскочило что-то огромное. Трехголовый пёс с нелепой для его размеров кличкой «Пушок» с громким рыком, издаваемым всеми тремя пастями, бросился на Волдеморта. Ворвавшись в центр магической конструкции, он схватил фантомного Темного Лорда зубами и отбросил далеко за пределы круга. Квирелл от неожиданности опустил палочку, чем привел волшебство в действие. Фигура вновь вспыхнула светом. Цербер, что стоял в пределах круга вместо Волдеморта, завыл. За его воем не было слышно крика боли, который издал Ричард, почувствовавший, как его суть выворачивает наизнанку затопивший сознание поток, огромный, разрывающий каждую клетку тела. Его естество крошилось на части, рвалось, дробилось и собиралось воедино, не в силах справиться с грубым вмешательством. Комплекс заклинаний, сотворенный Квиреллом, не выдержал перегрузки. С ослепляющей вспышкой он распался на части, выпуская магию в окружающее пространство. Профессора защиты невидимая волна сбила с ног, цербер с грохотом упал замертво.

Я распахнул глаза, часто заморгал, стараясь избавиться от плывущих цветных пятен и глубоко вдохнул, впервые осознавая себя как личность. Ричард и Гарри слились воедино, Тень спряталась в глубине подсознания, прячась от разрушительного волшебного потока, дробящего и без того фрагментированную личность. В голове до сих пор звучали отголоски громогласного воя погибшего цербера.

— Гарри? Ты жив? — профессор Квирелл, отбросив съехавший набок тюрбан, поднялся на ноги. Прислушиваясь к ощущениям, оцениваю дрожь, болью отдающуюся во всем теле, плывущее сознание, грозящее в любой момент вновь рассыпаться на части, тошноту и легкое головокружение.

— Нормально, сэр, — киваю ему, нащупывая в кармане волшебную палочку и настороженно оглядываясь. — А где Волдеморт?

— Думаю, бежит отсюда со всей возможной скоростью, — пожал плечами Квирелл, внимательно осматривая труп Пушка. — Атака цербера опасна даже для фантома. Уверен, ему сейчас не до нас, — профессор разворачивается и внимательно смотрит на меня. — Как же не вовремя появилась эта мордредова псина! Почему ты ничего не сделал, Гарри? Мы ведь договаривались! Мы ведь могли покончить сегодня с ним! Ты, как и хотел, получил бы его силу и часть знаний, а я был бы свободен от всех клятв.

— Я забыл, сэр, — абсолютно честно отвечаю ему. Не знаю, что там планировала Тень вместе с Квиреллом, но Ричард в их планы посвящен не был. Профессор Защиты на мои слова лишь качает головой и грустно улыбается.

— Забыл, — повторяет Квирелл с кривой усмешкой. Вижу, что он мне не верит. — Как жаль. Если бы всё получилось, мы бы сегодня стали героями, — преподаватель издает смешок. Бросаю короткий взгляд на волшебную палочку в его руке, которую он ненароком достал, и тут же отворачиваюсь, сосредотачиваясь на лице. — К сожалению, всё пошло наперекосяк и теперь мне придется прятаться. Не знаю, что ты задумал, но ты сам виноват, что всё закончилось именно так.

Квирелл выбрасывает вперед палочку и с нее срывается красный луч. Бросаюсь в сторону, уворачиваясь от обезоруживающего заклинания. Гарри Поттер, с подачи Дурслей, считал себя страшным, худым и слабым, но на самом деле природа создала его крайне шустрым, что и позволило мне уйти с траектории стремительного луча. Стоп. Я и есть Гарри Поттер. Мыслить иначе опасно.

Сражение первокурсника и взрослого волшебника, тем более преподавателя Защиты, — это даже не смешно. Пусть Квирелл наверняка ослаб после сотворённого пару минут назад волшебства колоссальной сложности, но я против него никто. Неопределенного возраста недоучка без малейшего опыта и ворохом отрывочных теоретических сведений в теле одиннадцатилетнего сопляка. Теоретически я знал немало заклинаний, что могли бы пригодиться в данной ситуации, но тонкая структура тела пока просто не приспособлена прокачивать через себя серьезные объемы магии. Тем более, судя по ощущениям, она серьезно повреждена.

— Авада Кедавра! — падаю на землю, довольно чувствительно приложившись о лежащий на земле крупный камень, но уклонившись от стремительной изумрудной вспышки. Не знаю, что это за заклинание, но раз уж Квирелл произнес вербальную формулу вслух, это должно быть нечто крайне серьезное. Откатываюсь в сторону и подскакиваю на ноги. Учитывая мое паршивое состояние, маневр получился вполне резвым. Взмах палочкой. Указываю кончиком на лежащий злосчастный камень. Чувствую, как магия широким потоком рванула сквозь тело, усиливая боль, и вырвалась наружу перекраивающим реальность лучом. Какая разница, что камень лежит на земле, находясь во власти гравитации планеты, если гравитация есть не что иное, как искажение пространства массивным объектом? Волшебники вообще с концепцией линейности и незыблемости пространства обходятся по-хамски. Какая разница, что камень покоится, и никакие значительные силы на него не воздействуют? Почему бы массой не быть импульсом, если во мне есть что-то, что способно изменять текущую действительность в весьма широких пределах, и, к тому же, я знаю отработанный поколениями прием, позволяющий осуществить это изменение?

— Вадивази, — произношу вербальную формулу, тычком палочки в сторону Квирелла задавая вектор воздействия. Камень разлетелся на сотни осколков, которые рванули в сторону профессора со скоростью пули. Тот пытается увернуться, дернувшись в сторону, но осколков было много, и летят они быстро, прошивая тело волшебника. Издав приглушенный хрип, Квирелл схватился за горло и осел на землю. На его мантии начали проступать темные пятна, из пробитого горла толчками вырывалась кровь.

С легким недоумением смотрю на свою палочку. Неожиданный эффект. Произнося заклинание, я планировал оглушить агрессивно настроенного профессора камнем и сбежать, но булыжник почему-то распался на куски, убив профессора картечным залпом. Бросив взгляд на бездыханное тело, огляделся, на секунду остановившись на неподвижном Пушке, случайно попавшего под действие творимого здесь волшебства. Зверь своим неожиданным вмешательством спас мне жизнь, за что и поплатился своей. Однако для сожаления и чувства благодарности я в неподходящей ситуации.

Лес угрожающе нависал темной тенью. Поежившись, осматриваюсь кругом, наугад выбирая направление. Сидеть на полянке возле трупа хогвартского профессора и цербера, в ожидании спасения, мне не прельщает.

Лес жил своей жизнью. Со всех сторон раздавался стрекот насекомых, уханье птиц, треск веток. Глаза давно адаптировались к царящему здесь мраку, позволяя мне не спотыкаться и не пересчитывать лбом деревья. Наткнувшись на тропинку, я, не имея особого выбора, иду по ней, надеясь, что не столкнусь по дороге с какой-нибудь обитающей здесь тварью или, тьфу-тьфу, притаившимся Волдемортом. Стараюсь абстрагироваться от казавшихся подозрительными звуков. Разыгравшееся воображение видоизменяло каждую тень, превращая в монстров, каждый шорох заставлял вздрагивать, крепче сжимая волшебную палочку. Не берусь сказать, сколько я так шел, но когда понял, что высокая фигура, преградившая мне путь, существует на самом деле, а не продукт деятельности моего больного разума, бежать было уже поздно. Чертыхнувшись, я проворно бросаюсь к дереву, желая укрыться за ним, спотыкаюсь и с громким треском падаю на землю, чудом не сломав крепко сжатую в кулаке палочку.

— Не бойся, человеческий жеребенок, — мягким басом произносит существо, подходя ближе и успокаивающе поднимая руки. — Я не причиню тебе вреда.

Поднимаюсь на ноги, морщась от боли. Существо приблизилось, и я могу его рассмотреть. Лошадиное тело, человеческий торс вместо шеи и головы, длинные волосы, гривой спадающие до самой спины, неестественно большие глаза, сильные мускулистые руки.

— Хагрид попросил помочь найти тебя, — говорит кентавр, аккуратно схватив меня руками и усадив себе на спину. — В лесу много хищников, а ты слаб и беззащитен. Держись крепче.

Не смущаясь, обхватываю кентавра за талию, сцепляя руки в замок. Тот, не говоря больше ни слова, поскакал, набирая скорость. Я же стараюсь успокоиться, чувствуя, как путаются мысли и личность грозит вновь развалиться на составные части. В голове крутятся одновременно размышления Ричарда о нелепости мира, в котором существуют такие существа, как кентавры, гоблины, церберы, драконы и бог знает весть что еще. Вместе с тем, маленький Гарри хочет в страхе прижаться к спине кентавра и завалить его чередой малоосмысленных вопросов. При всем этом я прекрасно осознаю, что все эти мысли принадлежат мне, и я сам являюсь и Гарри, и Ричардом одновременно. Кентавр замедляет бег, отодвигает в сторону низко растущие ветки и резко останавливается.

— Хагрид, — мы на широкой тропинке, по которой, крутя в разные стороны головой, шел великан, сжимая в одной руке тускло светящийся масляный фонарь и зонтик в другой. — Я нашел его.

— Гарри! — восклицает великан, поднимая выше фонарь и щурясь. Разглядев меня на спине кентавра, он облегченно выдыхает. — Слава Мерлину! Спасибо, Флоренц.

Кентавр с нечеловеческой пластичностью разворачивает свою верхнюю часть, хватает меня за руки и опускает на землю. Перебирая копытами, он склоняется надо мной и тихо говорит:

— Сатурн необычайно активен, Гарри Поттер, — выпрямившись, он коротко кивает Хагриду и скачет в глубину леса, быстро скрываясь из вида.

Хагрид торопливо приближается, придирчиво рассматривая меня со всех сторон.

— Ты цел? Что произошло, Гарри? Вся школа стоит на ушах!

— Я в порядке, Хагрид, — лесничий хватает меня за руку, будто боится, что я опять потеряюсь по дороге, и тянет меня за собой. Под ногами закрутился Клык, радостно гавкая. — Не знаю, что произошло, но я очнулся в лесу вместе с Квиреллом…

— Ох, так и знал, что с ним неладно, — досадливо качает косматой головой великан. — Что он затеял?

— Не знаю, но там был Волдеморт, — великан, услышав имя Темного Лорда, явственно вздрагивает и еще раз внимательно меня осматривает. — Это долгая история, Хагрид, — устало говорю ему, на что он понимающе кивает.

Спустя несколько минут ходьбы мы достигли опушки леса, откуда уже виден сам замок. Не успеваем мы дойти до лачуги Хагрида, как с неба спускается стремительная тень. Минерва МакГонаглл, несмотря на почтенный возраст, грациозно соскочила с метлы и бросилась к нам.

— Мистер Поттер, вы в порядке? — строгая ведьма со съехавшей на бок остроконечной шляпой подбегает ко мне и осматривает цепким взглядом. Киваю ей и посылаю вымученную улыбку. Покачав головой, она забирает меня у Хагрида. Втроем добираемся до замка, где нас уже ожидает сам Директор вместе с остальными деканами.

— Гарри, — с теплой улыбкой приветствует меня Дамблдор. За внешним спокойствием старика вижу явственное облегчение в пронзительных голубых глазах. — Рад, что всё обошлось. Минерва, отведи мальчика в Больничное Крыло, Поппи уже ждет.

Профессор Трансфигурации тянет меня за руку, но я сопротивляюсь, глядя при этом на Директора. Как бы там ни было, но ситуация сложилась более чем сложная и мне будет гораздо спокойнее, если ей займется опытный волшебник. Ричард и Гарри могли играть в тайны, боясь последствий раскрытия подробностей своего сосуществования в одном теле. Что делала и думала Тень, боюсь даже представить. Пусть никто из волшебников не вызывает у меня особого доверия, но это зашло слишком далеко. Не хочу в следующий раз обнаружить себя в еще более щекотливой ситуации. Поэтому, твердо глядя в глаза Дамблдору, произношу:

— Сэр, я думаю вам лучше узнать обо всех подробностях немедленно, — стараюсь, чтоб мальчишеский голос звучал как можно увереннее. — В противном случае, боюсь, я не смогу поведать полную картину произошедшего, — к тому же, Тень может в любой момент вновь перехватить контроль, поэтому, чуть помедлив, добавляю: — либо не захочу.

Повисло молчание. Дамблдор задумчиво разглядывает меня, кивая в такт своим мыслям.

— Поттер, самовлюбленный идиот, делайте, что вам велено, и молитесь, чтоб за ваши выходки…

— Северус, — спокойным голосом останавливает гневную тираду зельевара Дамблдор. Тот затыкается, продолжая сверлить меня полным гнева взглядом. Краем сознания удивляюсь подобному поведению. Из того, что я помню, Снейп, конечно, не испытывает ко мне и капли симпатии, но и такого коктейля из ненависти и презрения я у него не вызывал. Наверняка это результат почти полугодичной деятельности Тени, но сейчас меня это беспокоит меньше всего. Наконец, Альбус Дамблдор степенно кивает в знак согласия. — Хорошо Гарри, раз это не терпит отлагательств, пройдем в мой кабинет. Я проконтролирую состояние мистера Поттера, — на корню обрывает Директор возражения преподавателей.

Едва оказавшись в кабинете Директора, я с облегчением устраиваюсь в глубоком кресле, с благодарностью принимая чашку чая.

— Что ж, Гарри, — присев напротив меня, профессор Дамблдор с наслаждением отхлебнул из своей чашки и внимательно посмотрел из-под очков-половинок. — Ты хотел мне что-то рассказать?

Я тяжело вздыхаю, собираясь с мыслями, которые все сильнее путались. Часть меня очарована убранством кабинета — все эти движущиеся портреты, развешанные вдоль стен, множество самых разных непонятных устройств, щелкающих, трещащих, гудящих, испускающих струйки пара, ажурное окно за спиной директорского кресла, большая ярко-красная птица. Всё это вызывает неподдельный восторг и интерес. Другая же часть интересуется исключительно этими устройствами, размышляя, имеют ли они практическое применение или предназначены сугубо для создания магической атмосферы. Я же стараюсь балансировать на грани, удерживая личность от распада. Самое обидное, что делать всё приходится интуитивно.

— Сэр, я даже не знаю, с чего начать. Да и многое мне самому непонятно.

— Главное начни, Гарри, — Дамблдор всем своим видом буквально излучает спокойствие. — Если мне что-то будет непонятно в твоем рассказе, я задам вопросы и, возможно, смогу пролить свет на многие неясности.

И я всё рассказал. Как очнулся в лесу, как увидел там Волдеморта. О роли Квирелла, о вмешательстве Пушка и последовавшим побегом Темного Лорда, о короткой схватке с профессором Защиты, закончившейся его смертью. Рассказ получился сумбурный, но Дамблдор слушал внимательно, не перебивал, лишь иногда задавал уточняющие вопросы.

— Квирелл сказал, что атака цербера опасна даже для фантома. Но я не могу понять, сэр, как это возможно, если он был не совсем материален? И почему Пушок погиб?

— Профессор Квирелл тебе не соврал, Гарри, — Дамблдор услужливо подливает чай в мою кружку, на что я благодарно киваю. — Цербер — это не просто огромная трехголовая собака. Это страж. Пушок был еще молод и, как тебе известно, почти год как сбежал от Хагрида и жил в Запретном Лесу. Он потерял ориентиры, одичал, но всё же выполнял то, для чего и был создан — охранял территорию. Думаю, учуяв Волдеморта, он посчитал его нарушителем. Он смог нанести ему вред и прогнать, но сам попал под действие магии и погиб. Хагрид будет крайне расстроен, — качает головой Директор. Честно сказать, волнения добродушного великана меня сейчас абсолютно не беспокоят. — Тот комплекс заклинаний, что придумал Квирелл, судя по твоему описанию, был нестабилен, и вмешательство Пушка оказалось фатальным. Он принял на себя всю мощь задействованной магии, что даже для такого существа оказалось смертельным.

— Придумал Квирелл? — цепляюсь за фразу, хоть это и не кажется таким уж важным.

Дамблдор чуть сморщился.

— Да. Уверен, то волшебство, в котором тебе невольно пришлось сегодня поучаствовать, он сам разработал. Он был талантливым волшебником и очень жаль, что всё-таки не одумался. Расскажи подробнее, как он погиб?

— Его убил я. Случайно, — опускаю глаза. Особых угрызений совести от смерти Квирелла я, по правде говоря, не испытываю. Всё произошло слишком быстро, сумбурно, к тому же, действительно случайно. Однако осознавать, что в свои одиннадцать… биологические одиннадцать лет, я стал убийцей, неприятно. — Заклинание сработало не так, как должно было.

— Вот как, — в голосе Дамблдора нет и капли осуждения, лишь легкая печаль. — Что ж, Квиринус сам выбрал свой путь. У него был шанс исправиться, но судьба распорядилась иначе. Не переживай об этом, Гарри. Ты ведь сделал это не со зла.

— Вы знали, что он связан с Волдемортом? — догадываюсь я. — Почему вы ничего не предприняли заранее?

— Я не мог знать наверняка, но был почти уверен в этом. Квиринуса, как и многих волшебников, легко сбить с пути, соблазнив силой и знаниями. Особенно представителей твоего факультета, — взгляд Дамблдора буквально на мгновение становится строгим. — Каждый имеет право на ошибку, Гарри, — теперь же Дамблдор смотрит на меня со спокойной, умиротворяющей уверенностью. — И каждый имеет право исправить свои ошибки. Ты говорил, что профессор Квирелл упоминал о каком-то плане по уничтожению Волдеморта, из чего я могу заключить, что он всё же был близок к искуплению. Расскажи об этом подробнее.

Я медлю, подбирая слова. Мы подошли к самой сложной теме.

— Дело в том, что я не помню, что это был за план, сэр. По правде сказать, я вообще не помню ничего из своей жизни за последние полгода.

Взгляд Дамблдора потяжелел. Теперь он смотрит на меня, не скрывая тревоги.

— Гарри, — голос его всё так же мягок. — Правильно ли я понял, что ты совсем ничего не помнишь? И у тебя нет никаких догадок по этому поводу?

— Я — это не всегда я, сэр, — пытаюсь сформулировать мысль, однако это становится всё сложнее. Тем не менее, что-то скрывать и умалчивать не вижу особого смысла. Конечно, Дамблдора я не знаю, как не знаю того, как он распорядится полученной информацией, но он самый могущественный волшебник из всех, с кем я знаком. — Именно поэтому я настоял на том, чтоб беседа прошла именно сейчас. Если контроль перехватит другой «я», не уверен, что он захочет вам рассказать всю правду.

Повисла долгая пауза. Наконец, Дамблдор отводит задумчивый взгляд.

— Я бы хотел тебя кое с кем познакомить, Гарри, — протянув руку, он поманил птицу, что сидела на жердочке. Птица вспорхнула и приземляется на стол прямо передо мной. — Его зовут Фоукс. Фениксы, удивительные создания, — птица переступает лапами, приблизившись ко мне и внимательно глядя своими желтыми глазами. В глазах феникса, поворачивающей голову то одной, то другой стороной, читается интерес. — Жаль, что их так мало. По правде сказать, за всю жизнь я повстречал только Фоукса и считаю это невероятной удачей, — феникс нахохлился, вздыбив перья. Глядя на меня, он издает негромкую трель, в которой читались требовательные нотки.

— Я не понимаю, чего он хочет, сэр, — перевожу взгляд на Дамблдора, который с неподдельным интересом наблюдал за действиями феникса. Тот лишь улыбается, разводя руками и показывая, что сам не понимает, чего от меня ждет птица. Тем временем, феникс, издав звуки, изображающие легкое недовольство, вспорхнул, переместившись ко мне на колени. Склонив голову набок, он продолжает с интересом меня рассматривать. Господи, как глаза птицы могут быть настолько выразительными? Ричард ведь явственно видел в его желтых глазах любопытство и даже насмешку! Феникс опять курлыкнул, и Гарри рефлекторно протянул руку. Резким движением слегка ущипнув острым клювом его за палец, он переступил лапами и подставил шею.

— Вижу, ты ему понравился, — Дамблдор заметно расслабился, наблюдая, как мальчик аккуратно поглаживает феникса, который гордо повел крыльями и распушил перья. — Замечу, что на моей памяти Фоукс впервые демонстрирует подобное расположение.

— Мне кажется, что он надо мной смеется, — возразил Гарри, продолжая чесать хохолок довольной птицы.

— Это тоже проявление симпатии, Гарри, — Дамблдор тепло улыбнулся. — Я подумаю над тем, что ты мне рассказал, и обязательно тебе сообщу, если что-то узнаю, — Директор явно решил свернуть диалог. — Вижу, что ты порядком устал за сегодня. Попрошу тебя провести остаток этой ночи в Больничном Крыле, мадам Помфри уже заждалась. Однако я вынужден попросить тебя задержаться еще на пару минут, пока твой декан не прибудет за тобой. Не согласишься пока примерить Шляпу? Вы ведь уже знакомы?

Гарри согласно кивнул, прикрывая ладонью зевок. Чувствовал он себя странно, сознание укутывала вязкая усталость, и всё, чего ему хотелось, это скорее оказаться в кровати. Фоукс перелетел на свой насест, издав на прощание веселую трель. Дамблдор протянул руку, призывая Распределяющую Шляпу, что до этого мирно покоилась на одном из шкафов. Передав ее мальчику, Директор дождался, пока тот покорно ее наденет на голову.

— Хм…. И снова здравствуй, — Шляпа, едва оказавшись на голове мальчика, ожила. — Что тут у нас? Ага, небольшие изменения. А это что? Ого, какой подходящий тотем! — старческий скрипучий голос головного убора зашелся в хохоте. — Должна заметить, весьма иронично.

Гарри, как и Дамблдор, с недоумением слушали веселящуюся шляпу.

— Ты тоже заметил, да? — непонятно к кому обратилась она. Феникс со своего насеста издал насмешливо-утвердительную трель. — До чего ж забавный мальчик!

— Шляпа? Не хочешь поделиться своими наблюдениями? — вежливо поинтересовался Дамблдор.

— Поделиться? С чего бы это, Альбус? — скрипучий старческий голос отдавал ворчанием. — О, можешь не отвечать. Мальчик необычен, да. Опасен ли? Возможно. Сумасшедший? Определенно, — шляпа недовольно повела полами. — Так же как и ты в своей блаженности, как и большинство волшебников. Однако это открывает перед ним потрясающее возможности. Представляю, какие мыслишки роятся в твоей седой голове. Скажу тебе сразу — ты не прав.

— Я сумасшедший? — тихим голосом переспросил мальчик, вспоминая разом все инсинуации Дурслей по этому поводу.

— Не переживай, Гарри, все люди сумасшедшие. Каждый из вас в той или иной степени болен, а уж волшебники и подавно. В твоем случае это будет более явно, — шляпа коротко хохотнула. — Но ты справишься. Не зря ведь ты выбрал факультет Ровены.

— Я ничего не выбирал, — запротестовал Гарри. — Вы сами меня направили туда!

— Нет, я всегда спрашиваю, — категорически не согласилась с ним шляпа. — Конечно, я спрашивала не твою сознательную часть, которая подвержена сиюминутным волнениям и порывам, а более глубокую и рассудительную. И ты выбрал Рейвенкло, что лично я нахожу замечательным. Пройдет совсем немного времени, и, уверена, я найду в головах бестолковых юных волшебников интереснейшие истории о твоей жизни. Альбус, — голос шляпы вновь наполнился ворчливыми нотками. — Мне даже не нужно прикасаться к твоим сединам, чтоб понять, о чем ты думаешь. Да, смертельное заклинание оставило часть сущности безумца Томми в мальчике, но если бы ты знал, что именно это было, и что в итоге мальчишка неосознанно сделал с этой частичкой — ты бы станцевал от радости джигу, забыв о присущей твоему возрасту солидности. Больше я тебе ничего не скажу.

— Кто такой безумец Томми? — спросил Гарри, не улавливая сути разговора. По правде сказать, он вообще чувствовал себя слишком вымотанным и соображал с трудом.

— Он тебе расскажет. Только не сейчас, верно, Альбус? — хмыкнула Шляпа. — Он считает, что ты еще слишком мал и боится ранить твои чувства. Отправь уже мальчика в лазарет и начинай тяжело вздыхать, безрезультатно пытаясь мне доказать, что я обязана поделиться с тобой информацией.

— Ты как всегда до отвратительности проницательна, Шляпа, — Дамблдор встал из-за стола. — Что ж, Гарри, давай прислушаемся к мнению творения Годрика. К тому же, Филиус уже тебя ждет. Как и обещал, я приложу все возможные усилия, чтобы помочь решить все твои проблемы. Если ты захочешь мне что-то рассказать или спросить — мои двери всегда будут открыты для тебя.

— Спасибо, сэр, — вяло пробормотал Гарри, поднимаясь с кресла. — Доброй ночи.

Дальнейшее слилось для него в одну короткую череду событий. Флитвик встретил его, участливо поинтересовался самочувствием, довел до больничного крыла, передал с рук на руки строгой женщине в белой мантии, которая тут же взмахнула палочкой, сняв с него одежду, очистив и переодев во что-то вроде халата. Затем он был уложен в кровать и напоен отвратительным на вкус зельем, после чего моментально уснул. Утром женщина, которая была известна как мадам Помфри, растолкала его, провела диагностику, вновь напоила зельями, принесла поднос с обильным завтраком, убедилась, что он всё съел, и оставила лежать в кровати, строго запретив с нее вставать.

В Больничном Крыле было светло. Яркое летнее солнце заливало палату своими лучами, что проникали в нее сквозь широкие окна, с распахнутыми шторами. Свет отражался от белых стен, простыней, мебели. По мнению единственного пациента, здесь было даже слишком светло. Однако мадам Помфри отсеяла все его возражения аргументом, что это необходимо для выздоровления. И вообще, целительные зелья и заклинания, мол, лучше действуют именно в таких условиях. Правда, сообщить мальчику от чего именно его лечит, она нужным не посчитала.

— Я такими темпами ослепну, — проворчал Ричард, прикрывая лицо подушкой.

— Очки не сломай, — напомнил ему Гарри. — Слушай, Рик, то есть ты тоже совсем ничего не помнишь?

— Да, Гарри, отвечаю тебе уже в сотый раз — я, как и ты, не понимаю, где мы потеряли полгода жизни и что за это время произошло!

— И ничего не в сотый! А вчера… ты помнишь? — голос мальчика в его голове опустился до шепота. — Про Квирелла, Пушка и… — он судорожно сглотнул, — Волдеморта?

— Помню, — тяжело вздохнул Рик. — Странно всё это. А еще помню, что мы с тобой были одним человеком. Это ненормально, — Ричард отпихнул одеяло и потянулся. — Это пугает, если честно.

Послышались быстрые шаги и звон склянок.

— Мистер Поттер, к вам посетитель, — мадам Помфри строго нахмурилась. — Но сначала вы выпьете все положенные зелья.

— Опять? — возмутился Ричард.

— Посетители? Кто бы это мог быть? — сразу воспылал интересом Гарри, наблюдая, как Ричард покорно глотает три зелья, одно отвратительнее другого на вкус. — Может это кто-то из однокурсников? Или Пенелопа? Или даже… — мальчик заметил посетителя и недоуменно протянул, — Грейнджер?

— Гарри, привет! — девочка реактивным вихрем подлетела к нему, и, мимолетно бросив на прикроватную тумбочку пакет со сладостями, села на самый краешек кровати. — Что с тобой произошло? По школе ходят слухи о том, что профессор Квирелл тебя похитил, представляешь? Дамблдор на завтраке сделал объявление, что тот был связан с какими-то темными волшебниками, похитил тебя, а потом погиб! Как тебе удалось сбежать? Я не знала, куда себя деть от волнения, но профессор МакГонаглл так мне ничего и не рассказала. Как ты себя чувствуешь? Поезд уезжает уже сегодня, тебя скоро выпишут? Сегодня ведь еще праздничный пир, нельзя чтоб ты его пропустил! Ну же, Гарри, не молчи, я и так с ума схожу от любопытства!

Гарри, как и Ричард, находились в глубоком шоке и, удивленно приоткрыв рот, наблюдали за щебечущей Гермионой.

— Кхм… Гермиона, — Гарри не понял, в какой момент Рик спихнул на него контроль над телом. — Я, видишь ли, не совсем помню…

— Ой, Гарри, только не надо опять мне рассказывать о твоих проблемах с памятью! Ты уже столько раз использовал эту отговорку, неужели ты думаешь, что я опять на это поведусь? Я что, по-твоему, дура? — карие глаза девочки полыхнули негодованием. — Если ты опять решил поиграть в тайны, так и скажи. Мы ведь договаривались, я не буду докучать тебе вопросами, а ты потом всё расскажешь! — Гермиона с легкой обидой дернула головой. — Друзья так не поступают, Гарри.

— Ты ведь хотел завести друзей? — зашелся в смехе Ричард в его голове.

Гарри смотрел на девочку беспомощным взглядом, не зная, как себя с ней вести, и в то же время, боясь ненароком обидеть.

— Ого, у тебя проснулась совесть? — Грейнджер оценила его растерянный вид. — Признаться, не знала, что она у тебя вообще есть. Ты порой настолько невыносим! — Гарри хотел возразить, но та его вновь перебила, придвинувшись ближе и опустив голос до заговорщицкого шепота. — Кстати, по поводу твоей последней идеи. Я закончила расчеты. Честно сказать, не представляю, почему ты считаешь, что это вообще возможно, но в следующем году мы продолжим это исследование. Я уже прикинула, какие материалы надо будет просмотреть и написала список, — на грудь мальчика лег пергаментный свиток. — Гарри, ну чего ты такой молчаливый? Тебя прям не узнать! Ты обиделся, что ли? Ну, хватит вредничать, ты ведешь себя как маленький!

— Нужно узнать, что происходило последние полгода, — протянул Рик, на что Гарри согласно кивнул. — Срочно! Да не маши ты головой, а скажи ей уже хоть что-нибудь!