Восемь дней рождения для Гермионы Грейнджер (гет)

Гермиона на цыпочках пробралась на кухоньку, взяла в руки последнее яблоко и с сожалением вздохнула. Где-то лежал ножик с резной ручкой, который она прихватила из дома номер 12 на площади Гриммо. От усталости руки немного дрожали, и вскоре на пальце красовалась царапина, на которую пришлось налепить цветной пластырь с овечками — глупая шутка Гарри, якобы «чтобы разбавить серость красками». Снаружи послышался звук, похожий на храп, и ей, было, подумалось проверить спящего на посту Рона. Тихонько она направилась к выходу через место, где располагались кровати.

— Эй, — окликнули сонным хриплым шёпотом.

— Гарри? Я разбудила тебя? Извини.

— Иди ко мне, — улыбнулся он, отодвигаясь к стенке.

Она опустила плечи, оглянулась на выход, но всё же послушалась. Сев на мягкую постель, она сбросила ботинки и потёрла уставшие сбитые в пути ступни. Сильные руки обвились вокруг её тела и с ласковым нажимом уложили. Гермиона повернулась к нему лицом и упёрлась ладошками ему в грудь, он хмыкнул, подтягивая её ближе.

— Не бойся, — шепнул Гарри. — У нас всё получится, скоро всё это закончится, так?

— Конечно, так. Только... знаешь, сейчас всё настолько плохо, настолько безвыходно, что даже не верится, что спереди будет свет, понимаешь меня?

— Свет у нас внутри. Я вижу твой. Я вижу свет от каждого, кто на моей стороне, кто готов биться против Пожирателей смерти. И, знаешь, так легче.

Тёплая ладонь скользнула по её щеке, и она вдруг поняла, что замёрзла, и просунула ноги под одеяло. Гарри взял её запястья, приложил к губам каждый пальчик и согрел горячим дыханием. Гермиона возмутилась, почему не холодно ему, ведь лежал он без рубашки, в одних лишь брюках. Он рассмеялся. От обнажённой кожи исходил жар, и она испугалась даже, что он заболел. Прохладная ладошка коснулась его лба, и изумрудные глаза задорно блеснули в темноте. Нет, температуры не было — абсолютно здоров. Вновь со смехом Гарри напомнил подруге выдержку из курса выживания: чтобы привыкнуть к морозу, нужно раздеться. Сентябрь в этом году погодными условиями больше напоминал январь. Гермиона недоверчиво смотрела на него, он терпеливо ждал и потом бережно помог ей избавиться от джемпера, топика и брюк. «Не смотри», — одними губами произнесла она, всем дрожащим телом прижимаясь к его. Гарри закатил глаза, но всё же накрыл их обоих одеялом, через минуту всё равно буркнув что-то о несправедливости. Гермиона зажмурилась, перебралась повыше и потянулась к его губам, но он отвернулся со словами: «Ну нет, так ты прощения не добьёшься, не надейся».

— Поттер! — простонала она, обнимая его со спины.

— Я закончил, — проворчал он, накрывая, однако, её руку своей.

Тогда она нахмурилась, приподнялась и уселась на него сверху, предварительно повернув на спину. Если сейчас войдёт Рон, она не переживёт и со стыда готова будет провалиться сквозь землю. Гарри тем временем довольно скользил взглядом по её фигурке и ласково оглаживал бёдра. Её это скорее не смутило, а немножко рассердило, потому что ему всё же удалось добиться желаемого, и она неосознанно сама ему это позволила. Гермиона насупилась и пригрозилась, что убьёт его.

— Да ну? — усмехнулся он. — И что же ты мне сделаешь?

В одно мгновение она сократила расстояние между ними, плоский животик коснулся его, и он приподнял, было, подбородок, чтобы заполучить поцелуй, но она хитро держала дистанцию. Потом она подставила тонкую шейку, но он вновь не сумел прикоснуться. Гарри разочарованно зарычал, и тогда Гермиона с улыбкой повела пальчиками по его торсу. Из груди его вырвался судорожный прерывистый выдох.

— Только не говори, что я тяжёлая.

— Не тяжёлая, но... не представляешь, как мне трудно. Помнится мне, я на пятом курсе обещал мучить тебя ожиданием и чрезмерной близостью. А ты быстро учишься. Но урок я усвоил, так что ты имеешь полное право прекратить, иначе я за себя не ручаюсь.

— Понимаешь, дело в том, что вот ты-то точно мне ничего не сделаешь, — она показала ему язычок.

Он посмотрел на неё так, будто бы она сморозила самую большую глупость на свете. Он мог всё, всё без исключения. Она увидела это у него в глазах и мигом присмирела, притихла. Гарри, ощутив её беспомощность, тут же поменял позиции, нависнув сверху. Она жалобно всхлипнула, на её лице он прочитал испуг и поспешил успокоить нежным поцелуем в шею за ушком. Взгляд стал доверчивее. Гермиона погладила его по щеке и забавно поморщилась, почувствовав подушечками пальцев колючую щетину, после чего нащупала в кармане брюк, брошенных на пол, волшебную палочку, шепнула заклятие, и щетина исчезла. Гарри наклонился и аккуратно прикусил её нижнюю губу, чтобы ни в коем случае не причинить боли. Она тихонько заскулила от нетерпения, и он с упоением впился в её губы. Гермиона робко переместила руки ему на спину.

— Никаких признаний в любви, ничего банального, как у нормальных людей? — хрипло проговорил он.

— Не знаю, готова ли, — отозвалась она, постанывая оттого, что он губами прихватил кожу у неё на ключицах.

— А я люблю тебя, — сказал Гарри. — Можешь не отвечать, не хочу давить на тебя...

— И я, — перебила Гермиона. — И я люблю тебя. Наверное, мне просто не хватало этих слов от тебя.

Ему стало теплее. Это как когда после долгой прогулки зимой ешь ложку тягучего сладкого мёда и запиваешь горячим, обжигающим горло молоком. Ощущение похожее, но всё же не то. Это намного приятнее, роднее, ближе.

— Знаешь, какой сегодня день? — спросил Гарри. — Бьюсь об заклад, ты за всей этой суетой забыла. Сейчас у нас... три часа ночи. Три часа назад наступил твой День Рождения, и в кои-то веки я поздравлю тебя не последним. Так что с праздником, Герм.

— Спасибо, — она легко чмокнула его, по-прежнему глядя на него снизу вверх, ведь он не отпустил.

Он наклонился вновь к самому её ушку и одновременно вкрадчиво и нежно прошептал:

— В июле я достиг совершеннолетия в волшебном мире, а ты сегодня — в обоих. Всё по правилам, не так ли?

— А как же Рон? — неуверенно сощурилась она.

— Судя по всему, Рон сейчас крепко спит. Эй, — он посмотрел прямо в шоколадные глаза. — Доверься мне, Гермиона.

На следующее утро Гарри проснулся в чудесном настроении, к тому же одной рукой он прижимал к себе подругу. Она тоже уже сонно жмурилась и зевала, легонько поцарапывая коготками его грудь. Хотя он подозревал, что его спина неплохо исполосована, судя по тому, как пощипывало кожу. Гермиона мило улыбалась и дрожала от утреннего холода, он целовал её в приоткрытые губы.

— Ты оденься, солнышко.

— То же самое могу сказать и тебе, Поттер, — буркнула она, осторожно присаживаясь на кровати.

— Если я для тебя снова «Поттер», Грейнджер, то я сию же секунду заставлю тебя думать иначе. Грейнджер.

— Моя фамилия — всего лишь фамилия, а твоя — это уже призвание, тебе так не кажется?

Он неопределённо фыркнул, целуя её в плечо. Она манерно вздёрнула подбородок, но глаза её выдавали. По глазам он читал все её чувства, все желания, все эмоции, все страхи, все просьбы, все упрёки. Она не могла скрыть от него ровным счётом ничего, хотя и ему было трудно утаить от неё что-либо. Слишком проницательная, слишком пытливая. Ей хотелось доверять и рассказывать то, о чём не знал никто. Она нежно обнимала, он крепко прижимал к груди. Она целовала робко, а он — настойчиво. А после она улыбалась смущённо, а он — довольно. Вроде бы абсолютно разные характеры, но только чувства у них были друг к другу одинаковые — оттого-то они и влюбились. Влюбились такой детской невинной любовью, не спеша поднимая её на новый уровень. Не было не обязательств, ни несбыточных мечтаний, ни напрасных фантазий. Всё было плавно, лаконично, постепенно. Как будто бы плывя по спокойному морскому течению, не натыкаясь на острые камни и не увязая в песочных берегах. Всё было так, как им хотелось.

— Что это ты такой весёлый, Гарри? — прищурился Рон, потирая затылок.

— Да так. Наверное, просто погода хорошая, — отозвался он, оборачиваясь и подмигивая Гермионе, которая вмиг залилась стыдливым румянцем.

Гарри едва ли не на руках носил подругу целый день, она шикала на него и не давалась в руки, но он то и дело касался губами её щёк, висков, макушки, ключиц. Один раз ему сильно досталось по рукам полотенцем, когда она пыталась соорудить им хоть какой-нибудь обед, — он в долгу не остался и хлестанул её полотенцем по мягкому месту. За что потом до вечера перед ней извинялся, вымаливая прощение. Она с ним не разговаривала и сидела у него на коленях, обиженно поджав губы. Перед ужином, когда уже достаточно стемнело, Гермиона послала мальчиков в магазин за продуктами, несмотря на то, что, в отличие от неё, денег они на кассе не оставляли. Для Гарри специально она сказала, чтобы он купил ей самое вкусное яблоко, иначе и думать может забыть о прощении. Едва проводив их, она увидела, что к ним летит сова. В их времена никто не посылал сов, ведь их так легко было перехватить. Но птица спокойно уселась на ближайшее дерево, бросила ей посылку и принялась клювом чистить перья. Гермиона и не думала даже, что получит этот ежегодный подарок, ведь сейчас никто не думал ни о чём, кроме того, как выжить и как защититься. Жёлтых маргариток было семь, она ведь должна была быть на седьмом курсе. Ленточки не было, цветочки были склеены невидимым магическим клеем или простым заклинанием. Записка была нацарапана явно в спешке, даже заклятие изменения почерка не скрывало этого. «Даже когда в мыслях одна война, не забывай помнить о свете». Снова про свет. Третий раз подряд в записке говорилось про свет. И Гарри говорил тоже. Совиная почта уже не казалась такой невозможной, если птица была отправлена из места, находящегося недалеко от пункта назначения. Хотя, про свет заикались многие, даже в газетах и на радио. Может, своеобразный штамп в одно слово, может, всеобщая глобальная надежда, так просто и понятно выраженная. Когда мальчики пришли, ни Рон, ни Гарри не спросили, откуда на столике появились жёлтые маргаритки. Поттер опустился на корточки перед ней и, выведя из раздумий, протянул сочное зелёное яблоко. Гермиона ярко улыбнулась и обняла его за шею, он рассмеялся, подхватил её на руки и покрутил, как раньше.

— Знаете, — лениво протянул Рон, развалившийся сразу на нескольких стульях и к тому же положивший руку на стол, — по-моему, не такая уж и хорошая была сегодня погода.

Гарри заговорщически улыбнулся Гермионе и ответил ему, что надеется, что на следующий день погода будет такой же.