В качестве подарка (гет)

Маленькая ретроспектива.

…

Утро того дня, когда был пленен танни Атти.

Луна Лавгуд, известная в стране лепроханов, как названная сестра и ближайшая помощница светлейшей Греине под именем Лавена, сидела и перебирала содержимое походной сумки темной колдуньи Гермионы Грейнджер.

Эта сумка досталась Луне если и не ценой обмана, то, как минимум, ценой умолчания правды. Она обнаружила ее еще в храме, в котором они очутились сразу после похищения (а в том, что это было именно намеренное похищение, Луна уже не сомневалась). В тот момент обе они были лишены памяти о своем прошлом, поэтому не узнали свои собственные вещи и не помнили, для чего они предназначены. Тем не менее, дважды обойдя весь храм, Луна сделала вывод, что вот эти два деревянных жезла и вот эта сумочка не имеют отношения к убранству храма и вполне могут принадлежать им самим. Она не стала делиться своими выводами со светлейшей Греине, а просто забрала их с собой.

Экспериментируя с палочками, она догадалась, что это посредники для магии и определилась с принадлежностью каждой из них. А вот с сумкой все оказалось не так просто. Сумочка не желала открываться и раскрывать свои тайны.

Когда к ней вернулась память в результате недоброго эксперимента Грейнджер, ничего не изменилось. Сумочка игнорировала любые известные ей заклинания.

Луна и сама не могла себе объяснить, почему она не хочет показать сумочку Гермионе. И почему не рассказывает ей о том, что к ней вернулась память, и что она точно знает, кто они и почему здесь оказались.

Десятки раз она открывала рот, чтобы все рассказать подруге и столько же раз, усомнившись в том, что у темных магов могут быть друзья и подруги, закрывала его обратно, не проронив ни слова.

Сегодня утром ей в голову пришла коварная идея, которую она и осуществила во время завтрака. Положив сумочку Гермионы в шкатулку, Луна запечатала ее своим заклинанием, а потом попросила светлейшую Греине открыть сию шкатулку, так как ей, Ловене, это не под силу.

Греине применила несколько обычных заклинания, а потом, рассердившись на непокорную шкатулку, просто хлопнула по ней ладонью и с раздражением приказала:

— Откройся!

Крышка тут же распахнулась так резво, что Луна с трудом успела придержать ее. Поблагодарив светлейшую сестру за помощь, она сразу унесла шкатулку в свою комнату. Ее расчеты оправдались, неосознанно примененное темное заклинание открыло не только шкатулку, но и походную сумку Гермионы.

Сейчас она сидела, задумавшись над живописной грудой всевозможных вещей. Здесь было все, что только может взять с собой маг в опасное и длительное путешествие. В первую очередь ее внимание привлек солидный набор зелий. Кроме обычных исцеляющих снадобий обнаружилась и склянка с густой жидкостью цвета глины и маленький фиал с прозрачной, как слеза жидкостью.

— Ну что ж, — покачала головой Луна, — пора уже на что-то решаться. А для этого нужна информация. И начинать надо с этого скользкого и опасного танни Атти. Уж если и есть рядом информированный враг, то это он…

…

Конец ретроспективы.

* * *

Ночные огни вокзала Кингс-Кросс еле разгоняли плотный туман, опустившийся на Лондон. Две фигуры в длинных плащах, молча, скользнули к выходу на платформы к поездам. Между девятой и десятой они притормозили и начали негромко совещаться.

— Видишь, там кампания отсвечивает? Это авроры. Напролом идти нельзя. Сразу попадемся.

— Зайдем со стороны выходной стрелки?

— Далековато, но другого варианта не вижу.

Двое мужчин неторопливо зашагали по платформе номер девять. Они равнодушно миновали опору, которая использовалась магами для выхода на платформу номер девять и три четверти. Несколько пар подозрительных глаз проводили их внимательными взглядами. Авроры министерства имели строжайший приказ, не допустить проникновения на магическую платформу посторонних магов. И задержать всех, кто попытается сделать это без специального пропуска министерства.

Отмахав полмили по платформе и столько же между насыпями с рельсами, ночные посетители вокзала остановились у древней путевой стрелки и осмотрелись по сторонам. Стрелка уже давно стояла тут просто так, как памятник технике девятнадцатого века. Ее рычаги были отсоединены от переключающих механизмов, которые теперь обслуживали компактные и современные электромагнитные переключатели.

— Гоменум ревелио! — для верности запустил веером один из мужчин Обнаруживающее заклинание.

— Вроде, чисто, — выдохнул другой и, ухватившись за массивный рычаг, повернул стрелку на пол оборота.

Две соседние рельсовые ветки на бетонных подушках неуловимо для глаза раздвинулись футов на двадцать, и между ними появился еще один рельсовый путь, уложенный на добротные дубовые шпалы.

— Готово! Идем.

Полмили обратного пути они крались добрые четверть часа, оглядываясь по сторонам, в готовности атаковать или защищаться при обнаружении врагами. Туман стал еще более плотным, и казалось, обрел вязкость овсяного киселя.

Наконец, впереди проявились мутные огни, расположенные треугольником.

— Хогвартс-экспресс! — шепнул один из них. — Паровоз уже под парами. Боюсь, что мы опоздали.

— Подкрадемся ближе. Возможно, погрузка еще не закончена.

Передвигаясь чуть ли не ползком, они подкрались вплотную и заглянули на платформу. Под навесом вокзала туман был не таким плотным, и видимость оказалась на удивление хорошей. Возможно, это было следствием примененных кем-то заклинаний.

Цепь авроров в боевых мантиях стояла вдоль всего состава. Сегодня в Хогвартс-экспрессе не было пассажирских вагонов. Весь состав состоял из багажных вагонов с глухими дверями. И погрузка этих вагонов шла полным ходом. Ухватившись по шесть-восемь человек за длинные ручки носилок, маги заносили в вагоны узкие деревянные ящики, опломбированные печатями министерства. Ящиков было много. Они штабелями по тридцать-сорок штук громоздились напротив вагонов под бдительными взорами авроров и каких-то коротышек, закутанных в балахоны с капюшонами.

— Осталось узнать, когда, — непонятно шепнул один из тайных наблюдателей.

— И сколько охраны отправится с этим составом, — добавил второй.

— Придется лезть под вагоны, — вздохнул первый, — может быть, услышим какие-то разговоры министерских?

Второй нехотя кивнул, и они полезли под платформу, пробираясь ближе к высоким кованым колесам древнего экспресса.

Однако все их усилия оказались тщетными. Министерские работники работали в полном молчании. Только шарканье ног и стук сгружаемых ящиков доносился до раздосадованных тайных наблюдателей. Они уже собирались возвращаться к началу платформы, как вдруг захлопали закрываемые двери вагонов, троекратно резко прозвонил колокол, паровоз издал предупреждающий свист и состав тронулся!

— Просто прелестно! — застонал один из наблюдателей. — Сейчас вагоны закончатся и тогда… Хороши мы будем на рельсах перед всем авроратом, как голые на ебл…

Тут мужчина применил довольно сильное идиоматическое выражение, но стук колес заглушил его окончание, поэтому автору сего опуса осталось лишь надеяться на достаточную испорченность своих читателей, которые без сомнения знакомы, как с этим выражением, так и со множеством других еще более идиоматических.

Но я отвлекся от судьбы наших наблюдателей, а она (судьба) оказалась к ним достаточно благосклонна, потому что, когда последние колеса простучали у них над головой, и хвост поезда выполз за пределы платформы девять и три четверти, оказалось, что на ней не осталось ни единой живой души!

Ни работников министерства, ни авроров, ни коротышек с капюшонами!

— Они не могли покинуть платформу так быстро, — мрачно покачал головой первый.

— А это значит, что они все уехали на этом поезде! Весь аврорат и все министерские работники.

Два работника отдела Тайн, оставленные Соулом Крокером для присмотра за министерством, поняли друг друга без лишних слов.

Ветка Хогвартс-экспресса была проложена только до Хогсмита. Другого магического маршрута просто не существовало, и создать подобный новый маршрут, или продлить этот за такое короткое время невозможно! А это значит, что на Хогвартс надвигается беда, предотвратить которую они могут просто не успеть.

— Побежали за метлами! Вылетим из Лондона, а потом троекратной аппарацией... беда, если не опередим…

— Давай Сквозное зеркало. Макгонагал надо предупредить прямо сейчас…

* * *

В сопровождении свиты из самых уважаемых и сильных друидов старейшина Дамми медленно поднялся на холм, возвышающийся над городом недалеко от крепостной стены.

— Где же Атти? — пробормотал старец, недовольно оглядывая свою свиту. — Неужели этот глупец осмелился ослушаться меня?

Но тут он увидел всадника, мчащегося во весь опор от ворот к подножию холма. Это был танни Атти.

Спустя пять минут он запыхавшийся, но неизменно почтительный склонился перед старейшиной Дамми в поклоне.

— Как вы собираетесь вершить важные дела, если не можете быть точны в мелочах?

Вопрос повис в воздухе. Атти лишь согнулся в поклоне еще ниже, всем своим видом выражая раскаяние.

— Ну что ж, приступим, — Дамми устремил свой взгляд в сторону невидимых отсюда холмов, за которыми находился барьер Дану.

— Но почтеннейший Дамми, боюсь, я до конца не понимаю ваш замысел…

— А тебе и не обязательно, — довольно грубо перебил его старик, — ты должен воспринять новое положение вещей как данность и действовать, исходя из этого. Действовать быстро и эффективно. Розыск украденного золота надо произвести в кратчайший срок. И объединенное сокровище должно быть доставлено сюда единовременно.

Атти наморщил лоб, словно ища в словах старца некий второй тайный смысл, недоступный другим свидетелям беседы.

— Объединенное сокровище… — с полувопросительной интонацией протянул он.

— Золото магической Британии и Горщак — вот что я называю объединенным сокровищем! — отрезал Дамми, рассерженный непонятливостью собеседника.

Атти в ответ только низко поклонился, и никто не заметил странного выражения, промелькнувшего на его лице.

— Итак, начнем! — повернулся к друидам Дамми.

Друиды растянулись по вершине холма в несколько цепочек, которые образовали причудливую пентаграмму, по форме напоминающую морскую звезду. Дамми оказался в центре этой звезды, как сосредоточие магических усилий множества могучих магов страны лепроханов.

Атти отступил назад и с выражением почтительного страха на лице наблюдал за проведением невиданного ритуала. Никто в стране лепроханов и не слышал о том, что несокрушимый и неодолимый барьер Дану может быть снят магией друидов. Это казалось немыслимым, как если бы стайка птичек попыталась улететь вместе с клеткой, в которую ее посадили. Но этот помолодевший и энергичный Дамми был полностью уверен в успехе ритуала и убедил в нем остальных друидов, раз они пришли сюда вместе с ним.

Оставалось лишь смотреть.

Видимые нити пронизали цепочки друидов, превращая пентаграмму в светящееся переплетение магических лучей. Дамми, находясь в фокусе этих нитей, сделал пас правой рукой, материализовав рядом с собой некую темную глыбу, напоминающую надгробие.

Атти так и впился взглядом в это надгробие, созданное такой странной для друидов магией. Взгляд его быстро обшарил фигуру старика в особенности его руки, но они были пусты.

Тем временем сгусток магических лучей разгорался все ярче и ярче, затмевая своим сиянием дневной свет. Откуда-то из-за горизонта раздалось низкое ворчание, словно отзвуки грома далекой грозы. Со стороны барьера Дану в небо взлетела яркая звезда, оставила на небосклоне яркий след словно комета и обрушилась прямо в центр пентаграммы.

Атти невольно отшатнулся, опасаясь быть испепеленным на месте, но стройные цепочки друидов во главе с Дамми даже не вздрогнули. Огромная ярчайшая сфера зависла прямо над старейшиной друидов. Она источала нестерпимый жар и издавала мощное ровное гудение.

Дамми взмахнул обеими руками, и сфера обрушилась прямо на надгробие. Это был не удар луча, не огненный водопад и не рухнувшая масса огня. Сфера с шипением, словно перелила свое пламенное содержимое в темный камень надгробия и исчезла в вихре раскаленного воздуха. Надгробие вспыхнуло изнутри оранжевыми лучами, которые спустя мгновения пожелтели, потом стали зелеными и, угасая, приняли последовательно синий и фиолетовый оттенок. Камень надгробия стремительно почернел, остывая.

Старец бессильно уронил руки вдоль тела. Он тяжело дышал, очевидно, пережив запредельное магическое напряжение.

Пентаграмма распалась. Часть друидов сомкнулась вокруг Дамми. Остальные откровенно и не скрываясь сели на жесткую выжженную землю, отдыхая.

Атти несмело приблизился к старцу. Тот что-то втолковывал своим помощникам. Но делал это так тихо, что не было возможности разобрать ни слова. Пришлось подождать, пока эта беседа закончится и старец не отпустит друидов.

— Атти, следуйте за мной, — махнул Дамми танни и зашагал вниз с холма.

Тот не заставил звать себя дважды и тут же пристроился за правым плечом старца, пытаясь приноровиться к его неспешному шагу.

— Запомните, Атти. Этот обряд снятия барьера богини Дану носит необратимый характер.

Танни молчал, видимо осмысливая услышанное.

— Если вы не добьетесь успеха, то все это закончится катастрофой для мира лепроханов.

Атти продолжал хранить молчание. Лицо его было непроницаемо.

— Вы поняли меня? — Дамми обернулся и уставился на Атти. Тот поспешно склонил голову в согласном поклоне. — Ступайте и не медлите. В вашем распоряжении не так много времени. Торопитесь!

— Я приложу все силы, сэр!

Танни еще раз поклонился, развернулся, взметнув полы плаща, и быстрым шагом направился к своей лошади, которая ожидала его у подножия холма.

Старец двинулся было дальше, но пройдя шагов пять вдруг словно споткнулся.

— Сэр? — повторил он последнее обращение к себе.

Дамми пронзительным взглядом уставился вслед удаляющемуся Атти, потом пожал плечами.

— Видимо, общение с магами не пошло ему на пользу, — проворчал старец и продолжил свой путь...