В качестве подарка (гет)

Поттер долго ломал голову над посланием Гермионы и пришел к выводу, что его подруга находится под чьим-то ментальным контролем. Отсюда и безразличие к нему, и явно выраженный посыл не вступать в битву, а пойти на условия лепроханов. Вот только ее упрек насчет секса, как-то выбивался из общего тона, полностью выгодного лепроханам. Зачем ставить под сомнение его любовь, пытаясь подменить ее лишь желанием секса с его стороны? И никаких эмоций! Никаких эмоциональных упреков! Очень странное послание.

С другой стороны, ничто не указывало на то, что примененный способ связи мог быть известен кому-то кроме темного мага. В случае угроз и шантажа логичнее было ожидать сову с посланием, чем темномагический ментальный посыл.

Кстати, а что мешает ему ответить ей подобным же образом?

Гарри захлопнул все двери и окна в хижине лесничего, уселся в огромное кресло и уставился в одну точку, вызывая в своей памяти образ подруги. Сначала в виде полутени, а потом все ярче и ярче в углу комнаты проявилось лицо Гермионы.

«Здравствуй, Герми, — медленно начал Гарри, тщательно подбирая слова, — получил твое послание. Не скрою, что был очень удивлен и твоим тоном и твоими словами. Я тороплюсь изо всех сил, но не очень просто организовать безопасную перевозку нескольких десятков тонн золота, так чтобы никто ничего не заметил. Атти обещал мне, что с твоей головы ни один волос не упадет, пока я ищу похищенный Горщак. Неужели этот мерзавец смеет тебе угрожать и заставляет поторапливать меня? Я его на клочки порву в десигнате. А тебя я люблю по-прежнему, надеюсь, и ты меня любишь так же крепко, как в тот день, когда я на снегу вывел признание в любви к тебе. Не волнуйся, я скоро доставлю Горщак и все улажу миром, как мы в свое время и договаривались. Целую тебя крепко-крепко. Твой Гарри».

Поттер медленно закрыл глаза, а когда открыл, облик девушки уже рассеялся в неясное мутное пятно, и как туман расползся по хижине.

В послании было несколько фактических неточностей, знать о которых могли только он и Гермиона. Таким нехитрым приемом Гарри пытался выяснить, посылает ли Гермиона послания от себя или ее заставляют насильно под чужим контролем.

* * *

Гермиона получила послание Поттера и лишь усмехнулась. Влюбленный мальчик беспокоится о своей девушке и детскими приемами пытается выяснить, лишена она собственной воли или нет.

Ну что ж, подыграю ему. Пусть рвется сюда с Горщаком в обнимку. Она пока и сама не понимает, самостоятельна она или нет. Ее нынешнее состояние резко отличается от того, что было до проникновения в страну лепроханов. И единственной причиной этому могут быть только козни Дамблдора под личиной Дамми. Он толкает ее к генеральному сражению? Прекрасно. Если она правильно помнит Поттера и его характер, то победить его будет довольно легко. Он слишком горяч для командующего. Он не умеет хладнокровно посылать на смерть своих солдатиков. Он не стратег и будет побежден, в этом нет ни малейшего сомнения!

А пока нужно отправить ему ответ, который подтвердит его подозрения. Пусть продолжает считать, что ее держат под контролем…

* * *

Ответное послание Грейнджер не заставило себя ждать. Опять яркое пятно перед внутренним взором обрело резкость и четкость. Резкость была не только оптическая. Выражение лица девушки было под стать Снежной королеве, а слова кололи как осколки льда:

«Поторопись, Поттер. Не трать время на счастливые воспоминания о признаниях на снегу. Это все в прошлом! И если желаешь спасти мне жизнь и спасти жизни магов, доверившихся тебе, то немедленно доставь Горщак, и не препятствуй перевозке золота магической Британии в Дублин и далее в страну лепроханов. Все! Больше мне нечего тебе сказать…»

Вновь вспыхнуло и погасло яркое пятно и погасло. Осталась лишь зловещая чернота с зелеными кругами под закрытыми веками.

— Значит, она все-таки под контролем у лепроханов, — медленно произнес он, — и эти твари желают, чтобы я просто сдался. Значит, они боятся генерального сражения. И это сражение я должен им дать! Генеральное! На суше и на море, в Дублине и Лепрохании! Пока не полетят от их воинства кровавые ошметки!

Гарри уже почти кричал, не замечая, что кричит практически в лицо Драко Малфою и его папаше, которые с некоторым даже испугом внимали поттеровским воплям и вглядывались в его искаженное от гнева лицо.

— Э-э-э-э… сэр Потер, не совсем понимаю вас…

Гарри опомнился, подавил в себе гнев и направился к выходу из Больничного крыла. На пороге он обернулся.

— Мистер Малфой, ваша нога уже зажила, как я полагаю, — не терпящим возражений тоном начал он. — Предлагаю вам собрать своих людей и подготовить отряд к выступлению этой ночью!

— Но время на подготовку… — вскричал озадаченно аристократ.

— …достаточно! — закончил за него Поттер тем же жестким тоном. — До заката еще не меньше четырех часов!

Он поднялся в кабинет директора и долго разговаривал с Макгонагал, а потом с Крестопаком. Согласовывал детали предстоящего выступления, наотрез отказываясь изложить полный план военной кампании.

— Все узнаете в свое время, а пока прошу точно выполнять мои поручения!

Он долго выспрашивал у слегка обиженного Крестопака боевые возможности отряда гоблинов. Об их военных приемах и традициях.

— Заметно, сэр, что вы не слишком усердно занимались на лекциях по истории, — ядовито заметил старший гоблин в конце разговора, — призрак профессора Бинса напрасно тратил на вас свое время.

Гарри почесал затылок и вынужденно согласился.

— Этот зануда так равнодушно читал свои лекции, что мухи от скуки дохли! К тому же он излагал точку зрения магов, а не гоблинов.

— Тут вы правы. Вранья в официальной историографии магов достаточно. Но и правда о нас там тоже присутствует…

На том они и закончили разговор.

Поттер надавал поручений Хагриду, тот только успевал поворачиваться. Не забыл он и о своем замке, точнее о своей эльфийской гвардии. Там тоже закипела работа.

Все готовились к ночному выступлению для битвы с сильным и коварным врагом. Все ждали генерального сражения.

Но никто и не догадывался, что плана этого сражения у их главнокомандующего еще не было и в помине. В голове у Гарри царил полный кавардак от огромной суммы полученных, но толком не усвоенных сведений, а сердце сжимала костлявая рука тревоги за любимую девушку…

* * *

Молодой матрос, перепрыгивая через пять ступенек, буквально взлетел на мостик галиона. На мостике над штурвалом реял призрак в черном форменном морском кителе с погонами.

— Коммодор Фанкельберг, разрешите доложить?

— Докладывай! — капитан пиратской эскадры даже не обернулся, положив одну руку на кортик, а вторую на штурвал. Единственным реальным предметом в этой экспозиции был только штурвал, но об этом почему-то не вспоминалось. Фигура коммодора была внушительна и наводила страх даже на видавших виды морских волков.

— Поступил приказ о начале погрузки груза!

— Наконец-то, сухопутные уроды раскачались, — усмехнулся Фанкельберг и приказал. — Помощника ко мне!

Матрос исчез так же быстро, как и появился.

— Люблю клыкастых упырей за резвость, — усмехнулся вслед ему коммодор.

Помощник не замедлил явиться.

— Швартуемся ночью. Принять груз на борт до наступления рассвета. Заодно отправь самых резвых и сильных ребят, пусть пошарят в припортовых кабаках, запасутся своим провиантом, — криво усмехнулся коммодор, и жестокие черты его лица стали еще страшнее…

* * *

Всю ночь разведчики отряда Макгонагал наблюдали за поспешной погрузкой тяжеленных ящиков на галионы пиратской эскадры. Им была дана строжайшая команда: не вмешиваться, а только наблюдать. И ни в коем случае не быть обнаруженными.

Поэтому руководил группой сам Аберфорт, а заклятия Необнаружения на каждого разведчика накладывал лично профессор Флитвик.

В конце погрузки они заметили группу пиратов, которые тащили на своих плечах тела людей, преимущественно женщин или девушек. Несчастных тоже грузили на галионы, примерно поровну на каждый.

Зубы у Аберфорта скрипели от ярости. Ясно было, что команда, состоящая в основном из вампиров, запасалась, таким образом, свежей кровью!

Но пытаться освободить захваченных людей вот сейчас ночью, когда вампиры неимоверно сильны, было бы чистым безумием и нарушением строжайшего приказа. Оставалось надеяться на скорое сражение, тогда часть несчастных маглов, возможно, удастся спасти.

Вот погрузка окончилась. Матросы-вампиры уже с тревогой посматривали на светлеющий восток. С мостиков раздались команды отдать концы. Все засуетились, полезли по канатам, отдали швартовы, заскрипели канатные блоки, зазвенели цепи кабестанов и зашуршали тяги штурвалов. Мачты и реи оделись парусами. Сначала они заполоскались, но поймав утренний бриз, галионы один за другим тяжело отвалили от причала и развернулись в кильватерный строй, направляясь к выходу из порта.

— Эскадра пиратов уходит!

Аберфорт послал сообщение Макгонагал и, уже не скрываясь, вышел на пристань.

— Встречайте галеон «Сан Матео» капитана-генерала маркиза Санта-Круз! Виктор Крам сообщил, что он уже на подходе! Мы тоже спешим к вам в порт. Нельзя упустить эскадру пиратов! — Минерва говорила, слегка задыхаясь, словно на бегу.

Корабли пиратской эскадры уже почти потерялись в утренней дымке.

— Догонишь тут, — проворчал Аберфорт.

Вдруг, не далее одного кабельтова от причала забурлила вода, из нее показались верхушка мачты с клотиком, потом еще две, и вот уже вынырнула вся громада испанского королевского галеона, рассыпая водопады воды с такелажа и бортов, ощетинившихся пушками.

На мачты галеона взметнулись паруса, на палубе замелькала команда. Судно повернулось и направилось к причалу. Позади него вдруг вынырнул второй корабль. Был он поменьше, но показался Аберфорту странно знакомым.

— Клянусь бородой Мерлина! Это же корабль Дурмстранга!

Махина галеона уже нависла над причалом. Аберфорт невольно попятился. От его каблука отскочила в сторону и задребезжала по настилу какая-то деревяшка. Он нагнулся и выпрямился, держа в руках чью-то волшебную палочку.

— Кривой дементор! Откуда здесь палочка? Не вампиры же уронили?

Впрочем, ладно, потом разберемся. Отряды Минервы уже прибыли.

На набережной сразу стало тесновато. Галеон уже пришвартовался, а корабль Дурмстранга еще маневрировал, пристраиваясь к его корме.

— Всем, тихо! — рявкнула Макгонагалл.

В тишине упавшей на пристань, раздались тяжелые шаги. Над фальшбортом галеона выросла фигура капитана-генерала маркиза Санта-Круз.

— Мое почтение, миссис Макгонагал! Добро пожаловать на борт. И пусть начинают погрузку ваши отряды.

Он сдержанно поклонился и повернувшись к своей команде скомандовал:

— Спустить адмиральский трап и вспомогательные трапы! Начать погрузку на борт британского десанта!

* * *

— В процессе наблюдения я выявил две странности, — Аберфорт рассказывал Макгонагал, то, что его смутило во всей этой истории. — Авроры и работники министерства в погрузке золота на пиратские корабли не участвовали. Их не было на пирсе совсем.

— Золото в ящиках было, и его никто не охранял? — удивилась Минерва.

— Может быть, и охраняли, но когда началась погрузка, все они куда-то подевались. Вопрос: куда?

— Очень странно, — покачала головой Макгонагал.

— Вторая странность — вот, — Аберфорт выложил на стол найденную волшебную палочку. — Она просто валялась на пристани.

Они сидели в кают-кампании, которую капитан-генерал любезно предоставил им под штаб.

Позвали профессора Флитвика.

Тот долго осматривал палочку, даже нюхал, спасибо, что на зуб не пробовал.

— Очень странно, коллеги, — резюмировал он, наконец, — эта палочка не может принадлежать аврору.

— Почему?

— Вы много видели авроров, пользующихся женскими духами?

Макгонагал немедленно схватила палочку и начала ее обнюхивать не хуже Флитвика.

— Это может оказаться кто-то из работниц министерства. Даже отравленные ядом лепроханов они могли не утратить своих старых привычек.

— Глядя внимательно на палочку, можно ориентировочно определить ее возраст. Я готов биться об заклад, что этой палочке не больше пяти-семи лет. Значит, если она была приобретена законно, то ее обладательнице от шестнадцати до восемнадцати лет. Согласитесь — странный возраст для сотрудницы министерства.

Минерва побледнела, как мел.

— Вы полагаете, что она принадлежала студентке Хогвартса?

— Сожалею, Минерва, но очень многое указывает на такую вероятность.

— Тогда надо срочно проверить личный состав наших отрядов! Надо срочно выяснить, все ли погрузились на корабли, или кто-то отсутствует?

Профессора и Аберфорт быстро вскочили и кинулись проверять свои отряды.

Проверка заняла добрых полчаса. Все были на месте, никто не потерялся и не отстал.

— Тогда у меня остается последнее предположение, — мрачно начал профессор Флитвик, — но посмотрим: Приори Инкантатем!

Над неизвестной палочкой поплыли туманные видения.

— Заклинание Приворота, заклинание Благоухания, заклинание… кхм… Противозачаточное, Эванеско, заклинание… кхм… опять Противозачаточное, однако шустрая девушка. Партнеры, как я понимаю, разные. Кхм…

— Может быть, нам не стоит копаться в чужом грязном белье? — осторожно намекнула Макгонагалл.

— Так-то так, но мне кажется, что профессор Флитвик чего-то не договаривает, — процедил Аберфорт, буравя карлика тяжелым взглядом.

— Ладно, — вздохнул Флитвик, — я обнаружил на палочке магические инициалы. Такие обычно наносят родители крайне бестолковых детей, чтобы они не потеряли свою палочку, а если и потеряют, то это облегчит им ее поиски, так как палочка сама начинает искать своего владельца. В данном случае это инициалы Л. Б. Пока мы проверяли наших людей, я перебрал в уме всю картотеку Хогварса, и готов поклясться, что палочка принадлежит бывшей студентке Хогвартса Лаванде Браун.

— Силы небесные! — пробормотал Аберфорт.

Минерва с подозрением уставилась на него.

— А теперь расскажите, мистер Аберфорт, о чем не договариваете или умалчиваете вы!

Аберфорт вздохнул и рассказал о своих наблюдениях за матросами-вампирами, которые затащили на корабли пиратской эскадры несколько десятков оглушенных маглов, видимо, чтобы поддерживать свои силы их кровью. Там могла оказаться и эта самая Лаванда Браун, если подвернулась им под руку.

— Вы хотите сказать, что в трюме одного из пиратских галионов может сидеть Лаванда Браун? Владелица этой палочки? — вытаращил глаза Флитвик. — Великий Мерлин! Какая это была бы удача!

— Что!? — одновременно воскликнули Аберфорт и Минерва.

— Ну, конечно! — ликовал Флитвик. — Тогда мы никогда не потеряли бы из виду эскадру пиратов! Палочка Браун привела бы нас к ней обязательно!

Аберфорт поспешил поумерить восторги.

— Это верно, пока она жива, коллеги! Лишь пока она жива…

* * *

Лаванда Браун с трудом разлепила веки.

Кстати, совершенно напрасно старалась. Темнота была полная и беспросветная.

Голова болела зверски. Она зашарила по карманам мантии. Палочки не было. Ее медленно, но верно охватывала паника. Где она? Почему здесь так скверно пахнет? Почему качает пол под ней, так, что тошнота подкатывает к горлу?

— Бон-Бон, ты тут?

Плеск воды и поскрипывание были ей ответом. Она зашарила руками вокруг себя и вдруг нащупала чье-то лицо.

— Бон-Бон, это ты? Очнись немедленно! Мне страшно…

Последние слова она сказала уже сквозь подступившие слезы.

Тот, кого она трясла, слабо застонал, но в себя не пришел.

Вдруг наверху заскрипел открываемый люк, и поток света ударил ей по глазам, как плетью.

— Эй, смотри-ка, наш завтрак очнулся! Шустрая девчонка! И полнокровная. Такая десяток завтраков выдержит. И пяток обедов!

Грубые голоса дружно захохотали в три глотки, и в проеме люка появилась деревянная лестница…