На том стоим (гет)

За решёткой камина догорали чёрные угли, испещрённые красными прожилками.

Двери были не заперты. Тео мог в любой момент уйти, но в этом не было смысла.

Прошли почти сутки с того момента, когда он решил последовать за Волдемортом и покинул пределы владения Ноттов, но прежний облик к нему не вернулся.

Тёмный Лорд исчез в изумрудном пламени камина, велев ожидать своего возвращения.

Терпение не входило в число добродетелей Тео.

Первым делом Нотт изучил помещение, в котором оказался. Вокруг было слишком много мебели и слишком мало свободного пространства, к которому Теодор так привык за последние дни. Стены давили на него, откуда-то из-под пола доносились крики, от которых кровь стыла в жилах. Человеку они были не доступны, но Тео их слышал и прикладывал огромные усилия, чтобы не завыть в ответ.

Пламя взвилось в очаге, заставив Теодора отскочить назад. По полу скользнула тень. Нотт заворчал. Вышедший из огня Волдеморт повелительно поднял руку и сказал:

— Успокойся.

Тео послушался и прищурил глаза, силясь разглядеть второго волшебника, сопровождавшего Тёмного Лорда. На его лице была маска Пожирателя смерти, и от него неприятно разило какой-то колдовской травой.

Тёмный Лорд опустился на резной стул с высокой спинкой, походивший скорее на трон.

— Это он? — спросил второй маг.

— Да. Весьма занимательная магия, Северус.

«Северус! — изумился Теодор. — Неужели этот человек — будущий профессор зельеварения?»

Снейп взмахнул палочкой, и маска исчезла, позволяя Тео увидеть бледное носатое лицо своего будущего декана.

— Наш маленький загадочный друг испытывает сложности с обратным превращением, — проговорил Волдеморт. — Его анимагическая форма, конечно, хороша. Сильный молодой зверь. Но мне хотелось бы узнать, кто скрывается под этой шкурой. Ты можешь предположить, что блокирует процесс обращения, Северус?

Снейп приблизился к Тео с явной опаской, но Нотт не шелохнулся. Он не боялся своего учителя.

— Нет, — с неохотой признал Северус, заглянув в глаза Теодора.

У Тео немного закружилась голова, и он понял, что Снейп попытался проникнуть в его сознание с помощью легилименции. Но ничего не произошло. Ни одно яркое воспоминание не выделилось из общей массы.

Северус помрачнел.

— Ничего, он сам всё расскажет, когда ты вернёшь ему его облик, — сказал Тёмный Лорд.

Снейп кивнул и достал из кармана мантии небольшой пузырёк.

— Зелье ещё не было опробовано.

— В таком случае, у нас появился прекрасный шанс заняться этим, — равнодушно ответил Волдеморт. — Я уверен, у тебя получится, Северус. Тебе же удалось заставить ту упрямую ведьму принять её анимагический облик. Тогда хватило нескольких капель.

— Да, разумеется, — осторожно произнёс Снейп, не сводя взгляда с Тео, — но обратный эффект в данном случае я не могу гарантировать. Возможно, парочка опытов в моей лаборатории в Паучьем тупике прояснит ситуацию.

Нотт внутренне содрогнулся. Ему отчётливо захотелось выскочить в открытую дверь, но внезапно он почувствовал руку, опустившуюся ему на голову. Тео задрал морду и увидел задумчивое лицо Волдеморта.

— Повелитель, вы уверены, что это анимаг? — спросил Северус, вопросительно глядя на Лорда. — Может, к этому волшебнику применили мощное трансфигурационное заклинание? Я не вижу в нём ничего человеческого, никаких характерных эмоций.

Разозлившись, Тео лязгнул зубами.

— Либо они так глубоко, что ты их просто не распознаёшь, — усмехнулся Волдеморт. — Нет, это анимаг, Северус. И обратился он по собственной воле. Его умственные способности сохранены, а волчьи инстинкты притуплены, иначе он бы давно уже разорвал тебе шею.

— Верно, это бы противоречило второму Закону элементальной трансфигурации Гэмпа, — пробормотал Снейп. — Но я чувствую мощнейшее стороннее воздействие, изменившее магический фон этого человека. Удивительное волшебство.

— Действуй!

Северус снял с пузырька крышку, и воздух в кабинете моментально наполнился отвратительным для Тео ароматом аконита. Именно этой травой так невыносимо пахло от Снейпа. Нотт почуял её сразу. Он попятился и кинул затравленный взгляд в сторону выхода, но дверь оказалась глухо заперта. Тео не заметил, когда она закрылась. Его лапы приросли к полу, а рот открылся сам по себе. Обжигающая невыносимо горькая жидкость потекла по горлу, забралась в ноздри, сжала лёгкие и раскалённым железом разлилась по венам. Тео закашлялся, пытаясь выплюнуть отраву.

«Это конец! — безысходно понял Тео. — Я умираю».

На пол что-то закапало.

Теодор знал, что это его кровь, чувствовал, как она покидает тело. Только почему синяя?

Она текла изо рта и ноздрей по подбородку, заливалась за воротник рубашки.

Тео провёл дрожащей рукой по шее, стирая, убирая её.

Пальцы стали липкими.

— Поздравляю, Северус, — прозвучало над головой повалившегося на пол Нотта. — Из тебя получился отменный зельевар.

* * *

Некоторое время Тео не мог понять, что с ним произошло. Казалось, целую вечность он пролежал плашмя, уткнувшись носом в ворс ковра, ощущая себя выброшенной на берег рыбой. Мысли блуждали вразброд, отдаляясь и накатывая на него волнами.

Лорд ждал, и Тео чувствовал себя жалким псом возле его ног.

Звуки вокруг стали тише, запахи притупились, а зрение уже не было таким острым. Нотта подташнивало и знобило, на языке остался неприятный привкус.

— Садись, — властно сказал Тёмный Лорд.

Нотт снова подчинился.

Снейп глядел на него со стороны с неподдельным интересом.

Тео попытался что-нибудь сказать, поблагодарить за своё спасение, но горло сдавило судорогой.

— Во… вод…

— Наш юный друг хочет пить, — произнёс Волдеморт.

Снейп прижал к губам Теодора кубок.

— Пей, тебе станет лучше.

Тео хлебнул, поперхнулся и шумно откашлялся. Не вода. Это было что-то другое, совершенно бесцветное, но обжёгшее внутренности почище дорогого огневиски. Нотт сделал большой глоток и по-звериному раздул ноздри. В голове немного прояснилось, дыхание выровнялось в груди, а неукротимая дрожь отступила.

Через несколько минут перед Тео материализовались хлеб и жареное мясо. Нотт набросился на еду, надеясь проглотить побольше, пока всё не отняли.

— Ты можешь идти, Северус, — сказал Волдеморт, отстранённо наблюдая за Теодором, сметающим всё съедобное с тарелки.

Снейп почтительно склонил голову и скрылся в пламени камина.

Тео провёл тыльной стороной ладони по подбородку и поднял глаза. Лицо Волдеморта казалось восковым, будто выточенным из белого камня.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Тео обнаружил, что возвращается мыслями в лес, ощущает хвойную свежесть, слышит других волков, бежит по тропе между стволами сосен и… всё. Стена. Чёрная. Непроницаемая.

— Ты, безусловно, смог меня заинтриговать, — немного помолчав, сказал Волдеморт. — Мне впервые за долгие годы не удалось проникнуть в чужое сознание.

— Но я ничего не делал, — растерянно пробормотал Нотт. Его голос отдавал непривычной хрипотцой, походившей на волчье ворчание. — Не препятствовал…

— Возможно… Итак, кто же ты?

Тео посмотрел на свои руки, покрытые мозолями, исполосованные мелкими царапинами, полученными в шотландских лесах.

Нотт перевёл взгляд на зеркало на стене. Тео мало удивило увиденное. Перед ним был оборванец, беглец, только-только вырвавшийся из Азкабана, лохматый и грязный воришка из Лютного переулка — кто угодно, но не чистокровный маг из уважаемого семейства. Поразило Теодора другое. Глаза. Они были золотыми — два сияющих галлеона.

Кто же он? Его воспоминания, так бережно хранимые во время скитаний, поблекли, обесцветились, словно всё происходило с другим человеком, не с ним. Теперь всё это утратило своё значение.

У него ничего не осталось — только обломок волшебного прибора, спрятанный в саду родного дома. Пустышка, бесполезный хлам без второй половины. И имя. Он должен помнить своё имя, несмотря ни на что. Даже звери на что-то откликаются.

— Тео. Меня зовут Теодор Нотт.

Волдеморт, как ни странно, улыбнулся.

— Волшебника другой крови ворота Нотт-парка и не пропустили бы, — сказал он. — Мне хотелось бы услышать твою историю, Тео.

«Мою историю, — мрачно усмехнулся Теодор, сжав кубок, вручённый Снейпом. — Её нет. Как и меня самого. Меня нет. Я ещё не родился. Мои родители — школьники».

— Я сын Маркуса Нотта, — сглотнув, заговорил он, — и Сесилии Фоули. Родился в августе тысяча девятьсот восьмидесятого года.

— Неужели? — склонив голову набок, спросил Волдеморт. — Путешественник во времени, — Тёмный Лорд взял со стола бокал с вином, — и анимаг в одном флаконе. Как занимательно.

Тео воспринял это как позволение продолжать. Он так устал ощущать себя игрушкой в водовороте событий. Возможно, пришло время взять судьбу в свои руки. Нотт судорожно размышлял, что говорить дальше.

— Сколько тебе лет?

— Восемнадцать, — ответил Нотт. — Если бы я не попал сюда, мне бы уже исполнилось девятнадцать. Во время перемещения я был в анимагической форме, видимо, что-то пошло не так, и мне не удалось самостоятельно превратиться обратно. Я надеялся, что дома мне помогут. Вы не верите мне?

— Почему же? У магии нет границ, я всегда был склонен так полагать.

— Но я не убедил вас? — нахмурился Теодор. Он посмотрел на Волдеморта поверх своего кубка с терпкой жидкостью.

У напитка отсутствовал не только цвет, но и запах.

— Сюда добавлена Сыворотка правды? — прошептал Тео.

— Которая почему-то не воздействует на твой разум, — откликнулся Тёмный Лорд, сделав глоток вина.

«И слава Мерлину! — пронеслось в мыслях Теодора. — Узнай ты, зачем мне понадобился хроноворот, я был бы уже мёртв. Теперь это бессмысленно, если только…»

— Тебе известно, кто я?

— Разумеется, — тихо ответил Тео.

«Ты — тот человек, из-за которого мой отец попадёт в Азкабан, моя мать умрёт, а я потеряю всё».

— Зачем же ты отправился в такое рискованное далёкое путешествие, Тео? — снисходительно спросил Тёмный Лорд. — Почти в двадцать лет длиной.

— Я хотел вернуться лишь на три года, только на три, чтобы…

Внезапно что-то дрогнуло внутри Нотта.

«Чтобы что? Всё исправить? Но ведь все несчастья в моей жизни можно предотвратить, изменить мир прямо сейчас. Удивительное дело — линии судеб столь разных людей связаны между собой, как нити одной паутины. И вовсе не Волдеморт — виновник напастей, испытаний, выпавших мне, а другой, совершенно другой человек. Вот если бы он умер на старом кладбище ещё тогда вместо Седрика Диггори… для моей семьи всё сложилось бы иначе. Жизнь даёт мне второй шанс, — Теодор подумал, что сказала бы на это Эрика. Добродушная старая дама. Наверное, тётка и не взглянула бы на него, предвидь она, как племянник воспользуется своим шансом. Эти мысли только рассердили Тео. — Она никто мне. Сейчас она даже не знает меня».

— …помочь вам, — твёрдо закончил он, убеждая самого себя, что не врёт.

Губы Волдеморта дрогнули в насмешке.

— Помочь мне?

— Да. Предупредить! Я могу доказать! — заговорил Нотт, чувствуя, что из-за волнения и лжи слова опережают друг друга. — Доказать, что я не обманываю. Я знаю вашу тайну. В моём времени она известна всем, — он поколебался и вымолвил: — У вас есть крестражи.

В глазах Тёмного Лорда вспыхнуло пламя.

Бокал дрогнул в руке, тонкие пальцы слишком сильно сдавили голубое стекло, и изящная ножка откололась. С коротким глухим стуком она упала на ковёр.

— Что ты сказал? Повтори! — приказал Волдеморт. — Повтори!

— Крестражи, — чётко произнёс Тео, и на душе у него стало гораздо легче. Он отрезал пути назад. Всё кончено. Решение принято. — Все они были обнаружены и уничтожены, а вы — убиты.

— Это невозможно, — пронзительно проговорил Волдеморт. Он резко поднялся. В его руке появилась волшебная палочка. Она рассекла воздух с коротким свистом. Комнату озарила вспышка света.

— Империо! Что ты знаешь о крестражах? Не смей лгать!

Заклинание не подействовало. Тео осознал это сразу. На четвёртом курсе всё было совершенно по-другому: тогда ненастоящий Грюм одним мановением палочки заставил его с Томасом проскакать по всему классу, изображая кенгуру. В пустом черепе отдавались только слова учителя, ни о чём не хотелось думать. В тот раз только Поттеру удалось воспротивиться Непростительному — он сшиб стол, на который должен был забраться, разбил до крови коленки, но сбросил чары подчинения. В глазах Избранного шла борьба. Грюм велел внимательно следить за ними. Он говорил, что в них всё отражается: покорность и сопротивление. Но в янтарно-жёлтых глазах Нотта не отразилось ничего. Что-то произошло с ним, изменилось, казалось, сама магия сделала его менее человечным, но более сильным.

«Прежний я уже был бы мёртв — если не от «Авады», то от страха, — напомнил себе Тео, — я ему нужен лишь до тех пор, пока не расскажу всё, что мне известно, и, к сожалению, я знаю не так уж много».

С перекошенным от гнева лицом Волдеморт опустил палочку, и всё же ярость его немного поутихла.

— Никакая ментальная магия вас не берёт, мистер Нотт. Северус был прав на ваш счёт.

— Вам не понадобится магия. Я готов рассказывать сам. Второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года в Большом зале Хогвартса вас убьёт ваш заклятый враг.

— Дамблдор, — злобно прошептал Волдеморт.

— Нет. Это будет мальчик, — Тео опустился на одно колено, не смея назвать волшебника перед собой по имени.

«Мать всегда говорила «Сам-Знаешь-Кто», а отец в знак покорности называл его своим Лордом».

— Он прославится. Он — Мальчик-Который-Выжил. Я собирался вернуться на три года назад, чтобы предупредить вас, чтобы вы могли уничтожить его на кладбище, на котором возродитесь спустя тринадцать лет. Тринадцать долгих лет после первой неудачной попытки.

— Его имя, — прошипел Волдеморт.

Нотт склонил голову, как это делал Снейп несколько минут назад.

Он ничего никому не должен, конечно, конечно...

Да только семья важнее всего, и он будет сражаться за неё до последнего вздоха, признает она его или нет.

— Гарри Поттер, мой Лорд.

* * *

В первую минуту он захотел убить его, этого грязного оборванца, преклонившего перед ним колено.

То, что он сказал, — ложь! Не могло быть иначе.

Никто не знал о крестражах.

Никто не мог его убить.

Только он может жить вечно.

Но как какому-то мальчишке удалось открыть его тайну и заявить об этом ему же в лицо?

Волдеморт снова занёс над головой Нотта палочку, но не мог проверить правдивость слов анимага. Какое-то странное волшебство блокировало все попытки пробраться в его голову.

Верить ему или нет?

— Гарри Поттер? Что тебе известно о нём?

— В моём времени Гарри Поттер — знаменитость. Дети с пелёнок знают его историю. Через два года на Хэллоуин вы придёте в Годрикову Впадину, — торопливо бормотал Нотт, — чтобы убить сына Лили и Джеймса Поттеров, но у вас ничего не выйдет. Мальчишка каким-то чудом выживет, только обзаведётся шрамом в виде молнии, а вы загадочно исчезнете на несколько лет. Многие будут думать, что вы мертвы, но моя семья не отречётся от вас.

Волдеморт поморщился. Его не интересовали Нотты. Чистокровки. Вечно пекутся о своих корнях.

— Зачем мне понадобится мальчишка Поттеров?

Теодор растерялся.

— Я не знаю… говорят, всё из-за пророчества. Мой отец попытается достать его для вас, но не сумеет. Его схватят и посадят в Азкабан вместе с другими Пожирателями смерти. А потом Поттер уничтожит вас окончательно во время битвы за Хогвартс.

— Откуда тебе известно о крестражах? — спросил Волдеморт, пытаясь разобраться в бессвязной речи и не упустить самое главное. Он не видел смысла осторожничать, ведь мог воспользоваться «Авадой» в любой момент. — Ты знаешь, что это за вещи? Сколько их у меня?

— Я знаю только об одном крестраже — последнем, мой Лорд: о змее.

— Змее? — удивился Волдеморт. Пару лет назад его посетила мысль создать особый крестраж, разумный, способный защищаться самостоятельно, тогда же ему в голову пришёл образ огромной змеи по образу василиска, запертого в Тайной комнате замка.

Ему, могущественному колдуну, наследнику Слизерина, непременно удалось бы воплотить свою идею в жизнь. Том не сомневался в этом. Значит, мальчишка не обманывал.

Но остальное… Если и это правда?

Значит, кто-то вскоре покусится на его тайные сокровища, якоря, дающие бессмертие. Но кто? Неужели какой-то подросток по имени Гарри Поттер?

Как это вышло, что ребёнок смог одолеть его, величайшего в мире волшебника? Превратить в ничто.

В возбуждённом мозгу Волдеморта роились самые невероятные образы, всё равно сводившиеся к старому директору Хогвартса.

Страх змеиным кольцом сжал сердце Реддла.

Тень загадочного Гарри Поттера отошла на второй план.

Крестражи. Вот о чём следовало позаботиться. Если о них известно Нотту, возможно, о них проведал ещё кто-то, например, Альбус Дамблдор. Не мог же этот Поттер найти крестражи самостоятельно? Откуда ему знать о родстве с Гонтами или о памятном местечке у моря и глупых сиротах?

«Поттеры поддерживают Дамблдора», — свирепо подумал Том.

Старик в любом случае замешан, он вечно что-то подозревал. Дамблдор мог догадаться о кольце и пронюхать о пещере.

«Вдруг он знает, вдруг уже действует? Прямо сейчас… Но как? Где я промахнулся?» — размышлял Волдеморт. Даже если допустить, что его гость из будущего тот, за кого себя выдаёт, всё-таки есть ещё двадцать лет.

Эта мысль немного успокоила Тома.

Но всё же он должен проверить сохранность обломков своей души, убедиться… а Нотт никуда не денется.

* * *

Шар света плыл к центру пещеры над неподвижной водой. Тысячи крапин медового цвета сверкали на поверхности озера, иногда высвечивая в его глубине водоросли тёмно-ржавого оттенка и бледные молочно-белые тела.

За стенами было слышно море, зловещий рокот волн, разбивавшихся о камни.

Волдеморту нравилось это место.

Пока лодка неторопливо приближалась к острову, на котором стоял постамент с каменной чашей, Том предавался воспоминаниям, прокручивал их в уме снова и снова, и это ему не надоедало. Он отчётливо видел круглые глаза-пуговицы Эми Бенсон. Эта дура попыталась схватить его за руку, когда он велел ей и её дружку Деннису Бишопу карабкаться вниз по скале, выступы в которой едва различались за пеленой тумана, промозглого и сырого.

Они не поверили ему, когда он сказал, что в одиночку спускался к обрыву.

— Ты врун, Реддл, — дразнил его Деннис. Язык у этого ублюдка всегда был точно осиное жало. — Ты тощий, как палка, ты не мог спуститься, ветер сдул бы тебя и унёс в море.

— Или ты зацепился бы за камень и болтался на весу, как кролик Билли, — смеялась Бенсон.

Только вскоре она запела иначе.

— Я не хочу туда идти. Я упаду, Том, — причитала Эми, захлёбываясь слезами, такими же солёными, как и морские брызги, летевшие в её покрасневшее одутловатое лицо. У неё кружилась голова от высоты, но она не могла закрыть глаза — ей нужно было смотреть под ноги. Лодыжки у неё были пухлыми, стопы — широкими. Она постоянно охала и ревела, ревела, ревела. Деннис хотя бы шёл молча, скрючившись, как больной подагрой.

— Если ты упадёшь, Бенсон, сама будешь виновата. Тебе было бы легче, если бы ты чаще работала умом, а не ложкой.

— Мне будет больно.

— О, нет, конечно, — с улыбкой отвечал ей Том, брезгливо отлепляя от своей руки её вспотевшие ладони. — Ты упадёшь на острые камни, боли почти не будет. От удара ты сразу же сломаешь себе шею.

Бенсон и Бишоп были напуганы одним только спуском, хотя Том следил, чтобы эти тупицы не свалились в море. Он страховал их с помощью проснувшейся в нём магии, хотя тогда и сам не понимал этого до конца.

Денниса трясло, когда Том подвёл его к кромке воды, чтобы показать свою находку — человеческий скелет, запутавшийся в водорослях у входа в тёмную пещеру. Одежды на мертвеце не было, только отдельные клочья тряпья держались на костлявых рёбрах. Скорее всего, это был труп какого-нибудь моряка, выброшенного волнами к валунам много-много лет тому назад.

Том его не страшился.

— Пересчитай ему зубы, Деннис, — ликуя, приказал Реддл и громко рассмеялся, когда ему удалось заставить череп мертвеца щёлкнуть пастью перед пальцами Бишопа.

Эми тогда завопила, а Деннис, выпучив глаза, окоченел от страха.

Реддл был несказанно доволен их реакцией.

— Если вы хотя бы заикнётесь о том, где мы сегодня были, — пообещал он, с усмешкой ткнув палкой в скелет, — я велю ему утащить вас на морское дно к рыбам и угрям. Видите, как они обглодали его? Видите? И с вами они поступят так же.

А потом Том хохотал, глядя в их бледные лица. Ему удалось напугать этих двоих до смерти. Бишоп не выдал его по возвращению в деревню. Если ему когда-нибудь и захочется, он ничего не сможет рассказать об этом маленьком путешествии.

Никогда.

Возможно, нужно было оставить этих двоих у скалы — они ни за что бы не поднялись наверх самостоятельно. Жалкие и тупые, совершенно бессильные.

Брось он их там, никто бы не узнал о тайном месте, а так Дамблдор мог пронюхать. Ему стоило только как следует поковыряться в мозгах парочки заикающихся от пережитого в детстве кошмара маглов.

Но всё же удовольствие видеть ужас в глазах сирот во время пребывания в приюте того стоило.

Том лелеял эти воспоминания.

Идея поместить в озеро инферналов пришла к нему как раз благодаря мертвецу, невольно ставшему первым стражем пещеры. Штормовые буруны давно разбили его на отдельные кости и унесли на самое дно. Всё равно он годился только для того, чтобы пугать маглов. Волшебника не остановишь лязгающим зубами скелетом.

Волдеморт усмехнулся.

Другое дело — его детища: злобные, послушные, кровожадные.

Он наклонился и опустил руку в ледяную воду озера.

Инферналы следили за каждым его движением из глубины воды, некоторые подплывали совсем близко к лодке, но не нападали.

Зеленоватое свечение становилось сильнее по мере приближения Реддла к цели.

Лодка причалила к острову — плоскому круглому камню, и Волдеморт чинно ступил на него.

Чаша, похожая на Омут памяти, была на прежнем месте. От изумрудной жидкости внутри неё исходил ровный свет.

Тёмный Лорд произнёс заклинание, сделав зелье прозрачным.

И страх наконец-то настиг Тома, сомкнул свои пальцы на его бледном горле.

Реддл увидел медальон.

Но не тот, совершенно не тот, что ожидал.