План Гермионы (гет)

«Черт», — это было первой моей мыслью, когда я очнулась и увидела усердно кем-то когда-то выбеленный потолок Больничного крыла.

Вокруг витал запах различных зелий и медикаментов. Никогда его не любила, учитывая то, сколько времени я проводила в зубоврачебном кресле родителей с самого детства. Только здесь этот запах был несколько иным.

Последнее, что я помнила — это Хогсмид, снег на земле и крышах домиков, красочные витрины магазинов, толпы учеников и какая-то пустота внутри.

Я слишком резко повернула голову, что вызвало мое судорожное «ох!» и гулкую боль в голове. На деревянной прикроватной тумбочке лежал сверток. Я уже потянулась к нему, намереваясь открыть, как услышала:

— Хорошо, мадам Помфри, я прослежу, — я узнала голос Рона.

Вскоре и он сам возник в моем поле зрения: широко улыбнулся, увидев, что я пришла в себя, и уселся на стул. С чего бы такая радость? Мы же, насколько мне помнилось, не слишком-то тепло расстались в последний раз и с тех пор толком не разговаривали.

— Ты как? — просто спросил он.

— Голова болит, — еле выговорила я.

Рон понимающе кивнул, взял с тумбочки сверток и собственноручно открыл его. У меня в ногах вывалились куча сладостей из «Сладкого королевства» и бутылка сливочного пива из «Трех метел», чудом не разбившаяся от падения с такой высоты на жёсткий матрац. И я отчего-то улыбнулась, посмотрев на Рона.

— Спасибо, Рон, — он в ответ смущенно улыбнулся.

Рон... А ведь все из-за него и началось. Из-за него у меня появилась глупейшая идея, из-за него нам с Гарри пришлось притворяться и целоваться, где только можно. Из-за него в туалете шептались про «грязнокровку Грейнджер» и «избранного Гарри». Из-за него начались мелкие ссоры, которые привели к этому обмороку, случившемся в Хогсмиде. Из-за него я ходила мрачнее тучи вот уже полмесяца, из-за него у меня еще больше снизились оценки. «А ведь я всё ещё люблю его... Но почему так плохо после ссоры с Гарри? Почему случился обморок? Стресс? Но в силу чего? В силу ссоры? Но ведь я люблю Рона, зачем так переживать из-за Гарри? Столько вопросов и ни одного ответа, — рассерженно думала я, глядя, как Рон перебирает сладости и кладет их на тумбочку. — Да, я люблю Рона! И больше никого. Ведь из-за него ко мне пришла мысль вызвать его ревность».

— Я порвал с Лавандой, — вдруг проговорил он, не поднимая на меня глаз и теребя в руках какой-то фантик.

Я повернула к нему голову, даже не поморщившись от повторной боли в голове.

— Что? Почему? — недоуменно спросила я. Я ведь уже и не надеялась. Все внутри торжествовало. Наверное... Ну, мне так казалось. Я села на постели, Рон придвинул стул ближе и сказал:

— Ну, я ее и не любил, — я нахмурилась и спустила ноги на пол. — Гермиона, ты... ты, прости меня, ладно? За то, что случилось тогда, полтора месяца назад. Я просто разозлился, и ты же знаешь, каким злым я бываю. Гермиона, правда, прости, — я молча смотрела на него, пока он пунцово краснел до ушей. Я его уже давно простила и поняла. Но стало только еще приятнее на душе, когда он сам извинялся передо мной. И тут пришло такое же непонятное чувство, которое я испытала полмесяца назад, в чулане для метел. Какая-то необъяснимая сила потянула меня к Рону, я осторожно положила руки ему на шею, внимательно вгляделась в его лицо и поцеловала. Рон запнулся на полуслове но тут же опомнился и крепко прижал меня к себе, целуя в ответ. Его руки опустились на мои бёдра, он поднял меня и усадил к себе на колени. Он с каким-то непонятным звуком отстранился и приник губами к моей шее. На миг я замерла, впервые, наверное, ощущая такую эйфорию от простого поцелуя в шею. Он снова перешел к моим губам. Я виновато ответила, но секундой позже приоткрыла глаза и замерла, глядя через плечо Рона. У дверей лазарета стоял Гарри с похожим свертком в руках, что принес Рон. Уизли, поняв, что я не отвечаю на поцелуй, отстранился и взглянул на меня. Я слезла с его колен и подошла на шаг к Гарри. Он тут же отошел на точно такое же расстояние. Я сглотнула комок в горле и произнесла охрипшим голосом:

— Гарри, я... — он поднял руку, прося меня замолчать.

Рон поднялся вслед за мной и встал позади. Хотел защитить? Гарри сам защищал меня от него не так давно.

— Это тебе, — процедил он, протягивая сверток, который отличался от вскрытого только голубой ленточкой. Я взяла сверток дрожащими руками и снова попыталась извиниться:

— Гарри, прости, просто...

— Гермиона, хватит извиняться, — произнес он абсолютно спокойным голосом, отчего мне по непонятной причине становилось еще хуже.

— Я... ладно, я, наверное, это... пожалуй, пойду, — как нельзя кстати раздался сзади голос Рона. У дверей он кивнул мне и вышел.

— Ну, и что это было? Он снова пытался тебя изнасиловать? — саркастично произнес Гарри, прищурив глаза. Я опустила голову, давя слезы, которые уже готовы были вырваться наружу. — Или ты его?

От такого заявления я резко подняла на него взгляд:

— Что?! Как ты смеешь такое говорить? — всё начало расплываться. Я снова плакала, снова не могла ничего объяснить себе. И тут мне вспомнилось, почему я поцеловала Рона. — Ты просто мерзкий ублюдок! — после этих слов я расширила глаза, поняв, что именно сказала из-за элементарно глупой злости.

— Ну, хорошо, — сказал он, недобро прищурившись. — И знаешь, ты же добилась своего, Рон теперь твой, — опять небольшая, но понятная доля сарказма звучала в его словах.

Он стремительно повернулся и вышел, хлопнув дверью. Секунду я стояла, не двигаясь, а потом одумалась и понеслась к дверям, за ним. «Гарри, Гарри, Гарри», — стучало в голове. Я взялась за бронзовую ручку двери и остановилась. Хотелось открыть дверь, но вместе с этим во мне поднялась волна возмущения и обиды, которая желала и требовала, чтобы я немедленно отпустила ручку и легла в постель. Видимо, это была гордость. Странно, чувство, присущее слизеринцам, а не таким, как я. Хотя я давно уже перестала узнавать саму себя за всеми этими действиями и манипуляциями. Я попятилась от двери и коснулась пальцем нижней губы, которую совсем недавно жадно целовал Рон. «И все же, поцелуи с Гарри были во сто раз лучше, чем с Роном», — пронеслось в голове, пока я ложилась в постель. Осознав, о чём именно подумала, я резко вскочила на постели и в ужасе распахнула глаза.