Учение ситхов (гет)

Гарри

После ужина, за которым Гермиона демонстративно выпила полный стакан, «заряженный» Роном и его покровителем, Шестой Уизли кружил вокруг моей девушки, распушая перья, и стремясь представить себя в наилучшем виде. Правда, несмотря на долгую «дружбу», Ронникинс так толком и не понял, что является достоинством в глазах Гермионы, а что — недостатком. Так что впечатление, которое он произвел на девушку — полностью на его совести. Впрочем, с учетом того, что он считал, что выпендривается перед опоенной зельем девушкой — его можно было как-то понять. Вот только Ясные Мысли другими зельями не перебить. А после ужина я за руку отвел Гермиону к мадам Помфри, и она зафиксировала «отравление любовным зельем, смягченное своевременно принятым противоядием». Я попросил оставить это в тайне, чтобы «не смущать девушку», и школьная колдомедик согласилась с этим. Но вот в том, что подобная информация не пройдет мимо Дамблдора я даже не сомневался. По правде говоря, я рассчитывал, что директор сам приструнит своего клеврета, но, похоже, тот не посчитал нужным этого делать из каких-то высших соображений, постичь которые простым смертным не дано.

/*Голос Наставника: бисер нынче сильно подорожал, и метать его перед свиньями Дамблдор не собирается — не поймут-с*/

Так что Рон, раздраженный реакцией на его выпендреж со стороны Гермионы (а точнее — отсутствием таковой), все больше и больше озлоблялся. Честно говоря, я ожидал от него уже некоторых даже неадекватных действий, так что «ходил опасно», в готовности в любой момент отражать магический удар, а, укладываясь спать — демонстративно ограждал свою кровать несколькими сигнальными и охранными контурами.

Так что все было тихо… но чувствовалось, что котел бурлит, и давление нарастает. Крышку не могло не сорвать, и ее сорвало.

В тот день я скрылся с глаз подруги, повинуясь неясному предчувствию. Наверное, меня вела Сила: выяснять отношения с бывшим другом стоило в отсутствие девушки, ставшей причиной раздора. Так что я уселся на парте и принялся медитировать, пытаясь осознать, что же привело меня сюда… когда в класс вошел Рон. Бросив на меня презрительно-радостный взгляд, он начал старательно зачаровывать дверь. Что ж. Пусть старается. Я же, встав возле соседней стены, начал огнем, истекающим из палочки, рисовать аккуратный прямоугольник. Закончив с дверью, Рон перешел к окнам. Колдовал он очень старательно. Мне даже в самых общих чертах не удалось разобраться в той мешанине чар, которую он наворотил.

— Ну вот… — доведя свое колдовство до конца, Рон повернулся ко мне. — Теперь никто отсюда не выйдет. И мы решим, наконец, кому из нас принадлежит Гермиона!

— Ага. Как взрослые, без кулаков, только палочки! — Рона перекосило. Все-таки, Малфоя он ненавидел как бы не больше, чем меня. И когда я сравнил его именно с белобрысым… Это была песня! — А во-вторых, Гермиона принадлежит, прежде всего, самой себе. И если она этого не захочет — ты ее не получишь!

— Если бы не твоя подлость — она была бы моей! — Рон выглядел так, будто хлебнул бодроперцового зелья, и из его ушей вот-вот повалит пар.

— Если бы не твоя глупость — это могло случиться. Я дал тебе целый год. А теперь — поздно.

— Что?!! Ступефай!!! — Заклятье размазалось по предусмотрительно выставленным мной невербальным щитам. — Экспеллиармус! Файр! Секо! Файр! Ступефай! Слагус Эрукто! Секо!

Щиты стояли, как каменные. Собственно, на каждое из заклятий Рона я мог бы ответить двумя-тремя особо пакостными проклятьями из арсеналов Учителя… Но ссориться с названной сестренкой и деловыми партнерами из-за их маловменяемого братца?! Вот еще… Я рассмеялся прямо в лицо побелевшему от ярости и напряжения Рону… и вышел в нарисованную дверь, слегка приостановившись на пороге, чтобы полюбоваться зрелищем эпического охренения на наглой рыжей морде.

Собственно, устраивать все это представление с рисованием двери — не было никакой нужды. Я мог бы провалиться на Темную сторону прямо не вставая с парты… Но мне захотелось выпендриться.

Выйдя из ступора, Рон кинулся ко мне. Кажется, он хотел навязать примитивную драку, в которой рассчитывал на победу: он все еще был на полголовы выше меня и изрядно пошире в плечах. Но я не стал его дожидаться. Дверь пушечным залпом хряпнула перед самым его носом. Дальнейшего я видеть не мог, но в красках представлял себе, как Рон ощупывает стену, на которой не осталось ни единой трещины!

Гермиона.

Гарри направил меня в библиотеку под откровенно надуманным предлогом. Так что, выписав все, нужное мне для эссе по зельям, и взяв книгу, о которой спрашивал Гарри, я почти бегом направилась в гостиную. Вот только… Гарри там не было!!!

К счастью, даже беглый взгляд, брошенный на остальных гриффиндорцев, показал мне, что Джинни находится здесь. Мне несколько неприятно признавать это даже самой себе… но к младшей Уизли я все еще несколько ревновала, несмотря даже на то, что была глубоко благодарна ей за предупреждение.

Завидев, как я вхожу в гостиную, Джинни кинулась ко мне.

— Гермиона! Разве Гарри не с тобой?

— Нет. А разве он не здесь?

— Нет. Гермиона… — У Джинни перехватило голос. — Рон… он… он сегодня с утра что-то бурчал что-то под нос… а после занятий — тоже исчез.

— Мальчишки! — Я вскипела мгновенно, пряча за гневом беспокойство за любимого. — Разыгрывать меня в дуэли. Будто я им какой-то там Кубок Огня! Ну, я им покажу!

Парвати, уютно устроившаяся на диванчике, возвела глаза к небу. Кажется, она была бы совсем не против, чтобы мальчишки дрались из-за нее. Впрочем, судя по состоянию пары семикурсников, ввалившихся на днях в гостиную уже после отбоя, это уже случалось. Но меня такой подход не радовал… Сильно не радовал. Ведь пострадать мог Гарри!

В тревоге я сделала то, что никак не получалось у меня на последних тренировках: с ходу определила направление на Гарри. Хм… Похоже, он где-то в коридоре этажом выше. Словно бомба я вылетела мимо едва успевшей посторониться Полной Дамы и рванулась туда, куда меня вело странное чувство в груди.

Вывернув из-за очередного поворота, я врезалась прямо в того, кого искала. Гарри спокойно шел мне навстречу. С радостью я увидела, что если дуэль и состоялась — то Гарри был в ней несомненным победителем. У него даже одежда не пострадала! Но терзавшая меня тревога, и охватившее облегчение — не дали промолчать.

— Ну что, решили мою судьбу в поединке? — Мой голос был прямо-таки медово-сладок.

— Попытались. — Усмехнулся в ответ Гарри.

— Но? — Я потребовала продолжения.

— Но я завил, что это бессмысленно: решить свою судьбу можешь только ты. — По мягкой улыбке Гарри я почти услышала недосказанное: «а я постараюсь, чтобы решение было такое, какое нужно МНЕ». Но против этого я ничего не имела.

— И что на это ответил Рон? — Гарри я нашла… Но не спросить о Роне было бы как-то… несправедливо.

— Он как-то разволновался, все кричал что-то о чести и о трусах… Так что я просто оставил его в том классе, где он пытался навязать дуэль.

— И он просто так там остался? — Усмехнулась я.

— Не совсем… — Гарри шаркнул ножкой. — Двери и окна-то он зачаровал, а я вышел своим путем, на который он так и не смог вступить.

Я вспомнила тропы, по которым Гарри нес меня из логова Пожирателей Смерти и улыбнулась.

— Это — магия! — Воспроизвела я любимое объяснение профессора Макгонагалл.

— Ага…

— Таак… И что же теперь с Роном будет?

— Хм… кажется, я видел Лизу Турпин, когда Рон входил в класс… Может быть… О, Джинни! — Приветствовал Гарри приближающуюся Ронову сестру. — Джинни, ты не могла бы спросить у Лизы, где искать Рона?

Не знаю уж, какие выводы сделала Джинни из увиденного, но выполнить просьбу Гарри она согласилась мгновенно. Так что нашли Рона довольно быстро. А вот извлечь его оттуда — оказалось не так легко.

Гарри.

Подстегнутый завистью Рон поколдовал довольно… неплохо. По крайней мере, распутать то, что он наворотил — профессорам не удалось. И через двадцать минут, наполненных невнятным чертыханием, Флитвик и Макгонагалл пошли на поклон к опыту Долорес Амбридж, и выбили кусок стены Бомбардой. К (не)счастью, Рон не нашел ничего лучше, чем грянуться всем телом в стену неподалеку от того места, где она разлетелась кучей обломков. Так что теперь несколько недель без его… навязчивого внимания — нам с Гермионой было гарантировано.