Sam Smith (джен)

Проговорился Рон в начале декабря, когда Сэм уже отдавал последние пирожки Софи и строил планы побега пленных. Это была самая обыкновенная перемена перед уроком Чар у факультетов Гриффиндора и Слизерина. Гарри и Рон стояли у стены и обсуждали надвигающиеся Рождественские каникулы. Магазинчики Рона в Косом переулке его не вполне устраивали количеством прибыли, и ему было интересно узнать, насколько они действительно хороши, и не нужен ли им ремонт, раз долгие годы ничего не происходило. Ему казалось, что заброшенные хозяевами, но при этом работающие сами собой лавочки со временем ветшали, и другие магазины оттесняли их вглубь Косого переулка, где никто не бывал, но шныряли всякие прохиндеи и обманщики.

— Слушай, Гарри, у тебя же тоже есть какие-то лавочки в Косом, — осенило Рона. — Давай мы вместе на этих каникулах проверим их, починим, или хотя бы наймём народ, чтобы починить их.

Гарри глубоко задумался. В отсутствие Сэма он проявлял большую осмотрительность, принимая решения, и чувствовал себя на Гриффиндоре каким-то слизеринским шпионом.

— Я, наверное, всё-таки летом этим буду заниматься, — едва слышно ответил он, размышляя, как устроить поход. Дядя и тётя вполне могли дать им с Джереми возможность прогуляться по Косому переулку, там бы они и с Роном встретились. — Мне не нужно слишком часто покидать школу.

— У-у, нет, — протянул Рон. — Меня сразу заподозрят в чём-нибудь, я без маминого слова даже шагу из дома ступить не могу. А один, без старших — даже во двор не выйдешь.

— А ты сможешь с Фредом и Джорджем подвизаться?

— Мама считает, что они ещё маленькие.

Гарри замолчал. Если Рон хочет, подумал он, пусть идет в Косой переулок в Рождество один. А Гарри останется и будет наслаждаться чудесными праздничными блюдами в компании учителей.

— А если бы Сэм был здесь, ты бы пошёл? — пронудел Рон. Гарри фыркнул:

— Если бы Сэм был здесь, он бы нашёл причину пойти с тобой, — отмахнулся он.

— И ты бы с нами не пошёл?

— Нет. — Гарри твёрдо решил держаться намеченного плана — быть незаметным, держать ухо востро и узнавать как можно больше.

Рон надулся, и Гарри начала грызть совесть, но он всё равно ничего не сказал. Не говорить же Рону: «Дружище, я Избранный, я не могу светиться везде и привлекать к себе внимание, за мной люди следят, а я хочу всё имеющееся сохранить в тайне и быть как обычный человек», — а то ещё обидится и подумает, что Гарри возомнил о себе.

Есть такие люди, вроде как внешне добрые, но очень, на самом деле, злые. И общаться с ними приятно и весело, и подскажут они что-нибудь, и порадуются за тебя — со всех сторон положительные, пока у тебя не возникает своё собственное мнение или желание что-то сделать по-своему. Гарри наблюдал в своей школе в Литтл-Уингинге таких «друзей». Ему казалось, что Рон не такой человек, но сейчас друг вёл себя именно так.

— Ты боишься, что ли?

— Сэм исчез сразу после нашего визита в Косой переулок, — раздражённо прошипел Гарри, — и я не верю, что он мог по своему желанию проникнуть в Запретный коридор, и тем более — исчезнуть после этого так внезапно и с концами. И я не хочу тоже сходить куда-нибудь без надобности и исчезнуть.

— Да он, кажется, не делся никуда, — хмыкнул Рон. Гарри развернулся к нему всем телом:

— Что-о?!

— Мне кажется, — делая паузы, медленно проговорил Рон, — что он где-то прячется, потому что Фред и Джордж как-то подозрительно быстро приносят от него ответы на мои вопросы.

— Чушь какая-то, — Гарри поджал губы. — Рон, Сэм — наш друг, и он бы не стал прятаться от нас и дал бы о себе знать, если бы мог!

— А мне кажется, он в замке и общается с моими братьями, — гнул Рон свою линию. Гарри вдруг почувствовал отвращение и злость, потому что он доверял Сэму чуть ли не больше, чем самому себе, и такие мысли о друге, высказанные Роном, который, по мнению Гарри, Сэма едва знал, были ему в оскорбление.

На самом деле, доподлинно Сэма Смита узнать довольно сложно, поскольку Сэм Смит многогранен и всегда находит в жизни что-то новое и интересное, с головой пускаясь в эксперименты и изменяясь, с удовольствием приращивая к себе то или иное положительное качество.

Одно только Гарри мог знать наверняка — Сэм менял в лучшую сторону всех вокруг, и это шло у него из глубины души.

— Да ладно, и где же он, по-твоему, прячется? — иронично спросил он Рона.

— Кто прячется? — Спросил Драко, который как раз подошёл поздороваться.

— Волдеморт от моего возмездия, — Гарри закатил глаза. Рон поджал губы, и Гарри пришлось пояснить: — Рон считает, что Сэм находится где-то в замке, а Фред и Джордж с ним общаются.

— Бред какой-то, Уизли, — махнул рукой Драко. — Крёстный бы знал, Сэм бы к нему к первому пришёл. А крёстный не в духе до сих пор.

— У Снейпа проблемы со здоровьем, — возразил Рон. — Ему не до того.

— Всё ему до того, — хмыкнул Драко и хлопнул Рона по плечу, — это у тебя что-то с головой сегодня.

— Да Гарри со мной не идёт в Косой переулок на Рождество.

— Имеет право, он же Избранный, пусть сидит тихо и не высовывается. Сходи с нами с отцом, — искренне предложил Драко. Гарри подавил желание броситься Малфою на шею.

— Нет уж, спасибо. — Только Люциуса Малфоя в качестве сопровождающего ему не хватало. Рон покосился на Гарри. За всеми этими перипетиями с главенством Рода, новой внешностью и учёбой Рон забыл о том, что Гарри всё-таки «Мальчик, который Выжил», и ему стало стыдно. — Прости, Гарри, — сказал он тихо. — В конце концов, когда-нибудь Сэм вернётся, и мы с ним сходим вместе.

Гарри кивнул головой, но на сердце у него всё равно не стало легче.

Трое замолчали.

Сэм был прав, думал Гарри, — магия — это обычное явление, и волшебный мир ничем не отличаются от простого, за Дырявым Котлом, где работает каждый день дядя Вернон и руками убирается в квартире тётя Петунья. Тут тоже живут обыкновенные люди, у которых в головах шелестят крыльями повседневные заботы. Таким же человеком был и Рон.

Самое необычное волшебство, считал Сэм Смит, было в самих людях и их маленьких добрых поступках. Гарри тоже так считал, но считать, к сожалению, было мало. Он сделал над собой гигантское усилие, повернулся к Рону, улыбнулся и протянул ему руку для пожатия, про себя подумав: «Если уж сказал, что простил, так надо прощать».

— И ты меня прости, что не объяснил. — Рон просиял, и в сердце Гарри стало тепло от того, что дружба восстановилась.

— Говоришь, Фред и Джордж как-то поддерживают связь с Сэмом? — решил уточнить Малфой, обращаясь к Рону. Эта мысль не давала ему покоя.

— Ну, да, мне так кажется.

— Если отбросить идею, что Сэм в Хогвартсе, — сказал Гарри, — то каким образом он может с ними общаться?

— Не совой, — быстро заключил Драко. — Им совами приходят только громовещатели от мамаши.

— Полегче, Малфой, — хмыкнул Рон, и Драко пожал плечами, мол «извини, но мне не стыдно», — змея?

— Сквозные пергаменты! — Сказал Гарри. — Помните, летом…

— Откуда у него сквозные пергаменты с моими братьями, — Рон постучал кулаком по лбу. Прозвенел звонок.

— А чего мы гадаем, давайте спросим у них, и всё, — сказал Драко, заходя в кабинет и сталкиваясь нос к носу с одним из близнецов Уизли.

— Эй, Фред, привет, — сказал Гарри, тоже увидев парня. — Можно тебя на минутку?

Но если бы всё было так легко! Урок чар был всего лишь вторым из пяти.

— Привет, дружище, — подмигнул ему Фред, — но я вообще-то Джордж.

— Да Фред ты, Фред, — Рон возвёл очи горе, — поговорить нужно.

— О, нашему маленькому братишке что-то от нас вдруг понадобилось, — ухмыльнулся Фред. — Но я спешу. Ты знаешь, где нас найти вечером.

— Но я иду на отработку к Снейпу.

— Тогда увидимся вместо обеда, если ты, конечно, переживешь часок без еды, — Фред, дразнясь, надул щёки, и убежал.

Рон скорчил рожу ему вслед.

Ребята прошли в класс, где все уже расселись. На этот раз Гарри сел с Роном, а Драко — с Панси Паркинсон, с которой Гарри уж точно не собирался сидеть.

Рон положил учебник на парту и скучающим взглядом посмотрел в окно.

Профессор Флитвик попросил всех открыть учебник на какой-то из страниц, ученики лениво зашевелились, а Рон даже пальцем не двинул, продолжая разглядывать озеро. Гарри, сидевший с Роном впервые, толкнул его в бок и сам открыл учебник, положив его на середину парты. Он сам, общаясь, в основном, с Сэмом, никогда не интересовался успехами Рона в учёбе, предполагая, что тот стабильно получает одни «У». Рон, как мы уже упоминали, не афишировал, что учёба даётся ему вполне успешно, и не стремился разрушить это впечатление, коллекционируя для истории лучшие свои сочинения, которые так нравились профессору МакГоннагл.

— Эй, Рон, — буркнул Гарри, — ты будешь открывать учебник, или нет?

А Рон использовал учебники в основном как средство для хранения заметок и записей по предмету. Читал-то он другие книги. И когда Рон, вздрогнув и очнувшись от мыслей, открыл книгу, из неё вылетела записка, на которой неровным полудетским почерком был написан один из его прошлых вопросов Мастеру Чар. Гарри уставился на записку, присмотрелся к книге Рона внимательнее и увидел, что подобные клочки бумаги, хоть и тщательно запрятанные между страниц, раздувают учебник чуть ли не вдвое от его обычного объёма.

— Эй, а это что? — Гарри протянул ему записку.

— Это моё, — рассеяно засунув её в книгу, улыбнулся Рон. — У Флитвика спрашивал, интересно было.

— А что спрашивал?

— Да тупой вопрос — можно ли левитировать самого себя, и если левитировать, то за что именно — за одежду или за тело. Говорит, никак нельзя. По-моему, он просто сказал, чтобы я отвязался, — Рон поморщился и уставился в книгу. Потом поднял глаза и, ни к кому не обращаясь, добавил:

— Интересно, у кого ещё можно про такие заклинания спросить?

— С каких это пор тебя занимают такие вопросы? — Гарри нахмурился.

— С тех самых, — улыбнулся Рон, и решил немного прихвастнуть, достав из сумки собственноручно заполненный табель. Он проставлял туда оценки, которые знал, но и остальные, по его подсчётам, дела не меняли. Гарри выпал в осадок, увидев ряды ровных «П» в графах с эссе, стабильные «Х» за практики.

— Вау, — только и вымолвил он. Рон развёл руками и стал слушать профессора. Это уже было выше сил Гарри, он почувствовал укол зависти и, отвернувшись от Рона, стал смотреть на выход из аудитории.

Гарри грустил, потому что много обращал внимания на суперспособности других людей. Вот у Сэма Смита было три суперспособности, и две из них мы знаем. Сэм занимался созданием артефактов и видел все эмоции людей как на ладони, и он каждый день что-то делал, чтобы развить свои суперсилы: мастерил что-нибудь, общался с тёмными волшебниками, жил в Азкабане. Теперь Гарри увидел суперспособность Рона. Он не видел, как Рон часами сидел в библиотеке, с жаром листая страницы древних книг и плюясь от непонимания параграфов, но зато Гарри видел его хорошие отметки и ленивый вид, как будто Рон ничего не делал, и Гарри тоже захотелось, чтобы у него что-то было. Он не принимал во внимание, что у человека в его возрасте суперсилы только появляются, и вообще — Гарри был волшебником, а умение творить магию и есть суперсила, которую просто нужно тренировать и развивать.

Рон, кстати, когда был помладше, да и сейчас тоже, много бы отдал, чтобы побывать в шкуре Гарри Поттера, Избранного, про которого писали газеты, рассказывало колдорадио и перешёптывались родители по вечерам.

Гарри этого не принимал, это казалось ему неправдоподобным, он не мог зазнаться или начать даже мысленно выпендриваться перед кем-нибудь. Для него статус «Мальчика, который Выжил», о котором рассказал Хагрид, а затем и Малфои, был просто странным, потому что — Гарри же ничего не сделал! И как можно хотеть быть сиротой, живущим у ненавидящих и ненавистных родственников, Гарри тоже не понимал. Вероятно, эту часть его биографии все репортёры привычно опускали, оставляя только романтическую. Может быть, они и сами не знали о том, где находится дом Дурслей.

Люди часто недооценивают самих себя и переоценивают значимость успеха других.

— Эй, Гарри, помоги мне, пожалуйста, — сказал Рон, когда профессор Флитвик задал всем какое-то задание, пропущенное Гарри мимо ушей. Гарри повернулся к Рону, увидел искреннюю улыбку друга и сразу перестал думать о нем плохо. Всё-таки сердечная улыбка — великое чудо. Гарри решил, что друзья — они на то и друзья, чтобы быть немного разными.

— А что нужно делать?

— Я не могу левитировать книгу, — Рон пожал плечами. Видимо, не зря он получал за практики только «Хорошо». — Ты же с этим справляешься?

Гарри кивнул и сосредоточился. Книга взмыла в воздух.

Как же мало нужно человеку для счастья!

* * *

В Большой зал после третьего урока Гарри и Рон не пошли. Они по пустым коридорам стремглав добежали до башни Гриффиндора, чтобы пообщаться с братьями Рона. В гостиной Гриффиндора было пусто, и Рон предложил подняться в спальню третьекурсников.

В комнате, где жили Фред, Джордж и другие ребята с их курса, слышалось какое-то движение. Парни о чём-то разговаривали.

— Нет, братец Фред, — раздался напряжённый голос Джорджа, — я не понимаю, зачем профессору Дамблдору...— он замолк на полуфразе.

Гарри хотел было постучать в дверь, но Рон схватил его за руку и сделал «большие глаза». Гарри пожал плечами. Дверь была чуть-чуть приоткрыта.

— Входите, парни, — сказал один из близнецов.

Рон зашёл первым. Выглядел он довольно сердитым. За ним зашёл Гарри, на лице которого был написан скептицизм.

Рон закрыл за собой двери. Один из близнецов наложил на дверь какое-то заклинание.

— Это от подслушивания, — подмигнул ребятам другой.

— Парни, вы знаете что-то про нашего друга, и мы пришли выяснить, что с ним, — выпалил Рон на одном дыхании.

— Как вы с ним связываетесь? — Спросил Гарри с вызовом.

Близнецы переглянулись.

— А что, так явно…

— Что мы с ним пару раз связались, и вы уже…

— Решили, что мы втроём неразлучны?

— Типа того, — буркнул Рон. Теперь его идеи о том, что Сэм в Хогвартсе, казались нелепыми ему самому. — Колитесь, ребята.

— Ну, так получилось, — затянул один близнец, по-видимому, Фред — он, как успел заметить Гарри, начинал фразы первым.

— Фред оставил своё сочинение у камина…

— А Сэм Смит оказался рядом…

— И он каким-то чудесным образом размножил этот листок…

— И наложил заклятье на пергамент…

— Так что тот стал сквозным.

— И вот как раз перед уроком Трансфигурации прихожу я в гостиную, где его оставил…

— Это был урок Истории магии, поэтому ты как раз собирался его проверить, — поправил Джордж.

— Да, захожу я в гостиную, а там на моём сочинении чужие пометки.

— Он начал их чиркать, а чернила впитывались в бумагу.

— И тогда мы решили…

— Написать туда что-нибудь вроде приветствия…

— И пергамент нам стал отвечать!

— Это было как раз где-то в Хэллуин…

— Перед праздником…

— Да, и Сэм Смит написал нам что-то вроде того, что его отправили куда-то далеко.

— А потом профессор Дамблдор сказал нам про больницу Святого Мунго…

— А сочинение Фред сдал в тот же день и попросил Сэма больше не общаться с ним через пергамент…

Гарри и Рон одновременно замахали руками.

— Стоп-стоп-стоп! — Сказали они в один голос, даже более слаженно, чем сами Фред и Джордж.

— Нестыковочки пошли, — сказал Гарри. — Джордж, ты сказал, что вы с ним связывались несколько раз, а тут вы нам сообщаете, что сдали пергамент в тот же день.

— Да, и кроме того, кто мне принёс ответ на мой вопрос про уборку без магии? — спросил Рон.

— Так он же не работает, — сказали близнецы хором.

— Ещё как работает, — сердито сказал Рон. — И только Сэм мог дать мне такой совет, поняли?

Близнецы переглянулись. Если бы здесь был Сэм Смит, он не преминул бы мысленно отметить, что каждый раз, когда парни переглядывались, их глаза соединялись между собой тоненькими синими ниточками магии.

— Ну, я правда сдал его МакГоннагл…

— И ты как раз спросил у нас тогда, когда она вернула его проверенным.

— Ладно, про пергамент мы поняли, но где Сэм? — Спросил Рон.

— Мы не знаем, — ответили близнецы.