Все могло быть иначе (джен)

Северус Снейп стоял в кругу Пожирателей Смерти, ощущая чудовищную усталость. Опять нападения. Опять зелья... Опять пленники и пытки...

Лорд возродился в июле девяносто второго. Дамблдор экстренно собрал Орден Феникса. Снейп помнил, с каким отвращением он глядел на собравшихся. Располневшая и обрюзгшая Молли Уизли, подурневший Артур Уизли, хромоногий и безглазый Грюм, вечно воняющий мочой Флетчер, мерзкий оборотень Люпин...

И он — профессор зелий Северус Снейп. Двойной шпион. Носящий на руке Темную Метку, но доносящий на Лорда Дамблдору...

Уизли не стало тем же летом, во второй половине августа. Пожиратели Смерти напали на «Нору» и хладнокровно убили всех ее обитателей — Молли, Артура и пятерых детей — будущего шестикурсника Перси, близнецов Фреда и Джорджа, будущего второкурсника Рона и собирающуюся только поступать в Хогвартс малышку Джинни. Убили грубо, по-маггловски — перерезав горло. Говорят, опытнейшие авроры, увидев залитые кровью стены, пол и лестницы, блевали, как первокурсники, впервые потрошащие жабу.

Гостившему у них Гарри Поттеру повезло — буквально за два часа до нападения он отпросился с Биллом Уизли в «Гринготтс»...

Через неделю убили Лонгботтомов. Но не так жестоко, как Уизли — две Авады. Когда их нашли, бабушка с внуком лежали на полу. Старушка обнимала внука, словно наседка, пытающаяся защитить цыпленка.

Не защитила...

На Хелоуин девяносто второго года из Азкабана сбежал Сириус Блэк. Под шумок, вместе с отбывающими там срок Пожирателями. Дамблдор как-то договорился с Министерством, и Хогвартс отправили охранять дементоров.

Блэка не нашли. А ближе к Рождеству, когда в Хогсмиде гуляло большинство учеников и часть преподавательского состава, состоялось нападение Пожирателей Смерти. И на их стороне выступили дементоры, с которыми как-то сумел найти общий язык Лорд.

Снейп помнил ужас и отчаянье в глазах тех, кто умирал на его глазах. После нападения осталось лежать тридцать четыре тела, из которых двадцать шесть принадлежало ученикам Хогвартса, шесть — жителям Хогсмида, а еще двое убитых были Минерва МакГонагалл и Филиус Флитвик.

Хогвартс пришлось закрыть. Ученики разъехались по домам. Кого-то отправили в другие школы — Дурмстранг и Шармбатон, кого-то решили обучать на дому.

А потом нашли Блэка. Точнее, то, что от него осталось. Труп со следами жестоких пыток бросили посреди Косого Переулка в канун Нового Года.

Орден Феникса перебрался в дом на площади Гриммо, 12, который перешел к тому же Поттеру. Оказывается, Блэк был его крестным, и, согласно магическому законодательству, Поттер был его наследником...

Дамблдор умер в феврале девяносто третьего. Его убил Грюм. Поттер, разумеется, пытался защитить старика, но не получилось. Хоть он и убил Грюма в ответ, Дамблдора было уже не воскресить...

— Северусссс... — шипящий голос Лорда вывел Снейпа из задумчивости. — Подойди...

Двойной шпион, член Ордена Феникса и Пожиратель Смерти, привычно встал на колено перед Темным Лордом, потянулся рукой к краю мантии...

— Северуссс... Значит, ты последний из Ордена Феникса...

— Простите, милорд. Еще остается мальчишка Поттер, — стараясь говорить с максимальной неприязнью, произнес зельевар.

Лорд внезапно рассмеялся.

— Северус-Северус... Думаешь, я не знаю...

Далее последовала вспышка заклинания, и Снейп потерял сознание...

Когда он очнулся, то обнаружил себя лежащим на холодном каменном полу. Попытка подняться не получилась — руки и ноги обхватывали плотные металлические оковы.

— Доброе утро, профессор, — мягко произнес рядом знакомый голос.

Снейп вздрогнул, подтягивая к себе острые колени, и с ужасом воззрился на мирно сидящего на деревянной табуретке в углу Гарри Поттера, Мальчика-который-выжил, Спасителя Магической Британии.

— Поттер... Что... Как вы попались?! — выдохнул-прохрипел Снейп.

— Я? — улыбнулся Поттер, и бывший преподаватель почувствовал, как в мозгу начала оформляться какая-то мысль-догадка, но она была настолько невероятной...

Поттер сунул руки куда-то за спину и вытащил каменную чашу.

«Думосброс», — узнал Снейп.

— Вы... предатель... — обмирая от понимания, прошептал он.

— Я? — улыбка подростка в подрагивающем свете факела казалась оскалом. — Я? Ничуть.

— Вам... верили...

— Да, — согласился Поттер. — Верили. Только вот в чем проблема, профессор. Меня никто не спрашивал, что же хочу я. Меня предназначили на роль какого-то непонятного Спасителя, не спрашивая моего согласия.

— Пророчество...

— Ой, да пошло это пророчество, профессор Снейп, — расхохотался Поттер. — Знаете, сколько всего напредсказывала Трелони? Последний месяц ее пребывания в гостях у милорда она сыпала ими по три-четыре штуки в день. Из них не сбылось ни одного! Да вы сами, может быть, в курсе — когда Хог еще работал, эта стрекоза каждый день кому-нибудь смерть пророчила... Если бы они сбывались, то Хог бы повымер без наших с милордом усилий.

— Гарри... — зельевар сам не понял, откуда взялось это «Гарри» вместо «Поттер», — он же убил твоих родителей...

Подросток вскочил на ноги, навис над своим бывшим учителем. На секунду Снейпу показалось, что в зеленых глазах, так похожих на глаза Лили, блеснули красные огоньки.

— Профессор, а напомните мне, пожалуйста, кого убил аврор Джеймс Поттер? Чьими родителями они были? Не знаете? А я скажу. Линда Нотт, мама Теодора Нотта. Альфред Келли, отец Блейза Забини. Он даже не успел жениться на его матери. Мне назвать еще имена? Почему-то им право на месть не предоставили.

— Он... Он... — слов не находилось.

Поттер внезапно успокоился и сел обратно. Поерзал, устроил на коленях поудобнее думосброс.

— Собственно, я так и думал, что у вас будут ко мне вопросы. Думаю, часть моих воспоминаний вам пояснит многое...

В чашу скользнула серебристая волна воспоминаний. Думосброс подвинули буквально к самому лицу Снейпа, и едва ли не силой втолкнули бывшего профессора в...

...узкую комнату с косым ступенчатым потолком. Снейп огляделся. Кроме него, здесь находился худой мальчишка в замотанных проволокой очках и не по размеру большой одежде, невероятно заношенной.

Неожиданно по потолку застучало, на замызганную постель (а тут, оказывается, была постель) посыпалась труха.

Кажется, сверху действительно были ступени...

— Гарри, несносный мальчишка!

— Иду, тетя Петунья, — со вздохом пробормотал мальчишка и нехотя выбрался из...

Чулана?

Снейп дернулся, выныривая из воспоминаний Поттера.

— Что это было, Поттер? — забыв о своем положении, язвительно поинтересовался зельевар.

— А, ничего, — улыбнулся подросток. — Обычное утро моего детства. Мне девять. Смотрите дальше.

— Что это была за клетушка?

— Моя комната. Точнее, мой чулан. Я там жил до тех пор, пока мне не пришло письмо из Хогвартса.

Снейп вздохнул и погрузился снова в жизнь Поттера...

...побои... голод... насмешки толстого, свиноподобного Дадли... снова побои... крики «Ненормальный!»... запрет на слова «магия», «волшебство»... упреки...

И тут, словно вспышка...

Фотография. Простая, черно-белая. Маггловская. Фотография мальчика и девочки, сидящих на траве и не замечающих никого и ничего, кроме друг друга.

Обмирая, в мальчике тридцатишестилетний Северус Снейп узнал себя.

Девочкой была Лили Эванс.

Худенькие пальчики того Поттера перевернули карточку...

«Лили Эванс и Северус Снейп. Дружба навек», — было выведено кривым детским почерком. Почерком Лили Эванс...

Из воспоминаний Снейпа выбросило, словно пинком.

— Откуда... вы достали эту... — голос предательски пропал.

— А, в мусоре нашел, — равнодушно пожал плечами Поттер. — Тогда у нас еще камин работал. Потом его Дурсли заложили, когда я проговорился, что волшебники с помощью каминов путешествуют... Вот мусор и жгли. Тетя Петуния на чердаке прибиралась. Я ту фотографию украл, да.

Поттер бережно собрал воспоминания в стеклянный пузырек, затем достал из мантии еще один флакончик и вылил в думосбор.

Снейпа снова завертело в воспоминаниях. Но теперь среди безнадежности и боли он чувствовал другую эмоцию мальчика — надежду...

«Я найду маминого друга Северуса Снейпа»...

...Сотни писем из Хогвартса... Хагрид... Косой Переулок... «Хогвартс-экспресс»... Распределение...

...-А кто это такой? — палец направлен на хмурого сальноволосого мужчину за преподавательским столом.

— А... Это профессор Снейп, — равнодушный голос еще-живого-Уизли.

— Северус... Снейп? — голос предательски дрожит.

— Ага...

...радость. Детская, ничем не замутненная радость. Предвкушение...

— ...Слава — это еще не все, мистер Поттер....

Обида. Отчаянье... Но где-то внутри — надежда.

— Сэр, — робкий вопрос, — вы знали мою маму..?

— Заткнитесь, Поттер! Не смейте даже упоминать ее!

Обида... Отчаянье... Но где-то внутри — надежда...

— Сэр... ну пожалуйста... вы же были ее другом...

— Вон, Поттер! Двадцать баллов с Гриффиндора!..

Отчаянье...

— Я не уйду! Вы ведь обещали ей! «Дружба навек»! Пожалуйста...

Резкий толчок в грудь, так, что хрупкая детская фигурка улетает куда-то вперед... Четкий чеканный шаг... И хруст под каблуком...

Снейп похолодел. Он помнил, как наступил тогда на очки Поттера, но...

Это были не очки. Это были пальцы мальчика...

Выныривая из думосброса, Снейп ощутил, как его снова затягивает, но уже в беспамятство.

— ..рвейт! Энервейт!

— Поттер...

— С возвращением, сэр, — в голосе Поттера звучали нотки какой-то радости или даже удовольствия. — Как вижу, вы досмотрели... Дальше я бы хотел просто рассказывать, если позволите. Ведь у вас много вопросов...

— Гарри...

В голове Снейпа было пусто. Он смотрел на такого незнакомого ему Поттера, смотрел в такие знакомые глаза любимой женщины...

— Я потом пошел в Больничное крыло, да, — подросток вытянул перед собой правую руку с искривленным большим пальцем. — Мадам Помфри сказал, что неудачно упал. Она поверила, дала мне Костерост. Только вот, как мне сказали в Мунго, был задет какой-то «участок роста», так вроде... Это неизлечимо, даже если мне и удалить все кости из руки, палец снова будет кривым. Но, тем не менее, профессор, я хотел бы вас поблагодарить за это. Если бы вы тогда не сломали мне его, то я бы никогда не понял свое место в этой жизни...

Снейп молчал, с каждым мгновением все больше и больше осознавая...

— Мне все время говорили, что я Спаситель. Что я убийца Вольдеморта. Меня благодарили незнакомые мне люди, дарили подарки, улыбались и восхваляли. Но я не сделал ничего. Велика роль — побыть стенкой, об которую убился Темный Лорд. В чем моя заслуга, профессор, скажите? Именно моя? Что я сделал? А ничего.

Поттер поерзал, сунул руки в карман мантии, достал маггловские сигареты, прикурил.

— Мне говорили, что я такой хороший, славный, так похож на отца, истинный гриффиндорец... Когда мы пошли с Хагридом в Косой Переулок, он мне все уши прожужжал, какой, мол, хороший Гриффиндор и какой мерзкий Слизерин... Затем Уизли в поезде пучил глаза и твердил о том, что Гриффиндор — это круто... И я уговорил эту треклятую Шляпу отправить меня на Гриффиндор, хотя она предлагала мне Слизерин...

Зельевар вытаращил глаза. Шляпа предлагала Поттеру Слизерин? Хотя... В связи с событиями последних лет...

— Что, удивлены? А я верил тогда в сказку... Я старался быть таким, каким мне описывали гриффиндорцев — честным и благородным. Я надеялся, что сумею оправдать надежды всех... Только, оказалось, все это чушь. Если я учился лучше всех, мне завидовали и кривились. Если я учился плохо, то надо мной смеялись. Если я пытался нарушить школьные правила, то меня этим попрекали: «Мальчик-который-выжил не может вести себя неприлично!», если же соблюдал, то смеялись: «Гриффиндорец-педант! Тебе бы в Пуффендуй!» А потом... Потом, лежа на холодном полу в коридоре рядом с дверью в вашу лабораторию, я задал себе один вопрос...

Подросток сделал последнюю затяжку, загасил окурок, достал следующую сигарету.

— Задал вопрос, — повторил он, — «Кому я должен?» И знаете, профессор. Это было лучше всяких Бодрящих Зелий. У меня даже рука перестала болеть на какое-то время.

— На тебя надеялись... — беззвучно произнес Снейп, но Поттер его услышал.

— И что? Я вот надеялся, что вы... Ай... В общем, в Больничном Крыле я перебрал всех, кого знал, и понял, что я вовсе не обязан спасать ваш долбанный мир от Темного Лорда повторно. Потому что мне не для кого. Понимаете? Нет тех, ради которого мне стоило надрываться. Ради Дурслей, которые обращались со мной, как со скотиной? Или ради Дамблдора, который отправил меня к ним? Ради грязнокровки Грейнджер, которая не могла пройти мимо, чтобы не начать меня поучать: «Гарри, ешь овощи, а не мясо, они полезней. Гарри, убери за собой. Гарри, держи перо правильно. Гарри, делай взмах палочкой так, а не так. Гарри, делай так, а не этак...» Рона Уизли, который ничего не хотел делать сам, а считал, что все ему должны? Или ради тех, кто ни черта не сделал для меня, а лишь награждал восторженными взглядами «О, это же сам Гарри Поттер!» Я должен был рвать свою задницу ради чьих-то щенячьих глаз?

Снейп вздохнул, попытался сесть поудобнее, но у него не получилось. Мешали оковы.

— Я однажды решил проверить, насколько люди готовы жертвовать ради меня, который должен был пожертвовать ради них. Я начал просить у однокурсников. У кого — списать, у кого — пару сиклей. У кого-то попросил колдографию «Пушек Педдл», у кого-то еще что-то, уже не помню... Знаете, мне дали просимое лишь два человека. Остальные твердо дали понять, что я, конечно, герой, но не у них на содержании...

Внезапно подросток замолчал, надолго уставившись в пространство перед собой. Когда зельевар уже отчаялся ждать продолжения и попытался задремать, Поттер заговорил снова.

— Я хотел спасти мир ради вас, профессор. Точнее, ради друга мамы — мальчика Северуса. Я пытался представить, какой вы. Я знал, что вам уже за тридцать. Я пытался представить, кем вы стали... Когда я вас увидел, я понял, что сказка есть. Но когда вы сломали мне руку, даже не поняв этого, я понял, что волшебство — это еще не сказка. И я понял, что вы ничем не лучше остальных. И мир спасать стало незачем, профессор Снейп...

Бывший преподаватель Хогвартса вздохнул.

— Вы любили мечту, Поттер. А я — живой человек.

— Именно, профессор. Вы помогли мне понять это. И я вам благодарен. Иначе бы все случилось по-другому... Когда я прошел те испытания, что для меня приготовил Дамблдор, на первом курсе... Там, в Запретном коридоре на третьем этаже, я встретился с Лордом. И я всего на секунду задумался, когда он предложил отдать ему камень и встать на его сторону. И знаете... Я не пожалел ни разу.

— Вы идиот, Поттер... — скривился Снейп. — Лорд манипулирует вами...

— Отнюдь, — подросток улыбнулся, потянулся. — Он выполнил все, что обещал. Я хотел знаний — он взялся обучать меня. Я хотел власти — он дал мне ее. Я хотел мести — он дал мне и это. Он даже дал мне любовь и семью, которой мне не хватало...

— Вы... Вам верили, Поттер, — с каким-то ожесточением проговорил Снейп. — Вам... верили.

— А разве я дал повод? — сделал изумленный вид подросток. — Нет, это вы были рады верить мне. Ну, и обмануться. Дамблдор почему-то решил, что я на его стороне, хотя я ни разу этого не говорил. Меня притащили на собрание Ордена Феникса, познакомили со всеми. И даже не проверили левую руку. А я ношу Метку с самого возрождения Темного Лорда, с конца первого курса. Я первое время боялся, что меня разоблачат, но милорд дал мне персональный порт-ключ, который мог сработать откуда угодно, хоть из Хога. Правда, один раз.

Снейп закусил губу. Когда начались убийства членов Ордена Феникса, на Поттера не думал никто. Даже его заставили пить Веритасерум. А Поттера — нет.

— Знаете, а Нарцисса Малфой — очень добрая женщина, — внезапно проговорил сидящий на табуретке Поттер. — Я никогда не думал, что материнская любовь — такая. Я впервые почувствовал себя нужным и... да просто ребенком, когда она обняла меня и сказала, что будет рада подарить мне семью. Драко, конечно, возмущался, но Люциус сумел объяснить ему, что ревновать не стоит... И знаете... я всегда хотел такого отца, как лорд Малфой. Строгого, но ласкового... И пусть они приняли меня по приказу Темного Лорда, но, тем не менее, я люблю их искренне. И я знаю, что они полюбили меня. Пусть не так же сильно, как Драко, но после Дурслей мне достаточно и этого.

— И чем вас не устроили Уизли? — фыркнул Снейп, пытаясь растереть затекшие запястья. — Молли вас тоже любила.

— О, Уизли... Профессор Снейп, а вам нравилось, когда вас изводили Мародеры? Нет? Мне тоже, когда надо мной постоянно потешались близнецы. Когда Рон постоянно нудел о каких-то тупых вещах. Когда Джинни истекала слюнями, видя меня, и не могла связать даже два звука, не говоря уже о двух словах. Наглый и надменный Перси... И благосклонно взирающая на все это Молли. И забившийся в свой гараж Артур. Да я б удавился, если бы Лорд не пошел мне навстречу и не перерезал этих идиотов.

Поттер достал еще сигарету.

— Если Уизли и любили меня, то мне было противно от их липкой и приторной любви.

— А почему вы не убили Билла и Чарли? — поинтересовался Снейп.

— Билл на нашей стороне, — улыбнулся Поттер. — А на Чарли мне плевать — я его видел один раз, когда дракона отдавал. Будет мешать мне или милорду — убью.

Бывший профессор вздрогнул от равнодушия, с каким Поттер произнес эти слова.

— А чем вам не угодил ваш крестный?

— Блэк? — выдохнул дым Поттер. — А, когда я его нашел в Визжащей Хижине, то обрадовался. Думал, что он действительно сторонник Лорда. Начал с ним говорить, и понял, что ошибся. Блэк, когда понял, что я с Темным Лордом, едва меня не убил. Меня спас Петтигрю. После этого, сами понимаете, пришлось принимать меры. Блэк так и не согласился служить Лорду...

— И вам не было его жалко?

Поттер на секунду замер, затем покачал головой.

— Нет. Потому что он меня не любил. Я был для него «щеночек» ровно пять минут. До тех пор, пока он не увидел мою Метку. А затем я стал для него «ублюдком» и «прихвостнем Сами-знаете-кого». И душить меня он начал без всякого сожаления. Почему же я должен был жалеть его?

— А Лонгботтомы?

— А... Ну, тогда Лорд еще верил в пророчество, и убил Невилла на всякий случай.

— На всякий случай?!!

— Ну да. Профессор, вы так говорите, будто не знаете нашего Лорда.

— А Дамблдор? Его вы убили, подставив Грюма?

— А вы догадливы, — улыбнулся Поттер. — Всегда ненавидел старикана и урода. А Грюм забыл простую вещь — «Постоянная бдительность!» Палочкой Грюма я убил Дамблдора. А запирающие заклятия не срабатывают для меня. В доме, который принадлежит мне. Как-то все это упустили... И да, Лорд с самого возрождения знал, что вы предатель. Да, вот вы — предатель. Вы клялись Лорду в верности — и переметнулись к старику с дольками. И никто этого не скрывал, кстати. Весь Хог был в курсе, что вы бывший ПС, оправданный. Только бывших Пожирателей не бывает. Бывают действующие, бывают мертвые, а бывают предатели. Вы не признавали себя сторонником Лорда и были живы... Да и я сам не без глаз и ушей. Благодаря тому, что Дамблдор впихнул меня в Орден Феникса, я мог наблюдать, что именно вы говорите старикану, а что — Лорду. Вывод напрашивался сам собой.

Снейп прижался головой к каменной стене.

— Что вы будете делать со мной, Поттер? — глухо спросил он.

— Я? — переспросил подросток. — Я — ничего. Вы умрете здесь сами. Умрете с мыслями о том, что все могло быть иначе. И, надеюсь, это вам поможет не забыть...

С этими словами Гарри Поттер вложил в руку Северуса Снейпа детские очки. Абсолютно целые.