Господин декан (джен)

В Главном зале Хогвартса пропали столы и скамьи. Те самые — длинные, массивные, из черного дерева, веками служившие многим поколениям учеников. Вместо них домовики быстро и споро установили круглые столы размером поменьше — человек на шесть. К ним придвигались легкие светлые стулья с удобными спинками. На столешницы белыми птицами опускались скатерти, над ними вспыхивали гербы факультетов и школ.

Стена напротив центрального входа украсилась огромным полотнищем с четырехцветным гербом. По левую и правую стороны от него с легким шелестом развернулись бело-голубой и красный с золотым флаги. У боковых стен выросли большие мраморные вазоны с цветами. Вспыхнули сотни свечей под бархатно-фиолетовым магическим небом. Все было готово к торжественному ужину.

Гости вошли и спокойно расселись за столами, а вот хозяева немного растерялись: вместо привычной мрачноватой трапезной они попали в празднично убранный ресторан. Но обошлось без неприятностей: стульев хватило на всех, гербы помогли распределиться по факультетам.

За директорским столом были предусмотрены места не только для деканов: рядом с Дамблдором сели крепкий бородатый канадец средних лет и изящная китаянка неопределенного возраста.

— С удовольствием представляю вам наших гостей, — отрекомендовал их Дамблдор. — Директор колледжа имени королевы Виктории мистер Стивен Монаган и глава школы Третьего Храма госпожа Хань Мэйли. А это деканы факультетов Хогвартса...

Северус дождался, когда до него дойдет очередь, вежливо кивнул, поймал на себе удивленный мужской взгляд и изучающий женский. Надо же, в его возрасте и уже такой высокий пост... Но хозяин праздника уже повел важный разговор о предстоящих Играх.

— Итак, завтра с утра мы завершим последние приготовления к испытаниям. Мистер Монаган, госпожа Хань, вы сможете осмотреть все подготовленные площадки и внести свои коррективы, если сочтете нужным. Вечером — торжественное открытие и жеребьевка. Затем расписание будет такое: с утра и до обеда — Игры, после обеда и до ужина — развлечения и общение.

— Профессор Дамблдор, мы хотели бы добавить к Играм свои виды состязаний, — предложил Монаган. — Климат у нас схожий, морозы, по нашим прогнозам, продержатся до конца месяца. На территории школы есть каток?

— Имеется.

— Отлично! В состав нашей делегации входит команда по хоккею. Думаю, мы за неделю сможем обучить ваших ребят этой увлекательной игре. А затем проведем турнир! Что скажете?

— Скажу, что это превосходная мысль, — улыбнулся Дамблдор.

— А лыжники у вас есть? — продолжил канадец, не скрывая своей радости от слов директора.

— Нет, но наверняка найдутся желающие освоить и это развлечение! — засмеялся тот.

— Гриффиндор непременно будет в этом участвовать! — оживилась МакГонагалл.

— Думаю, участвовать захотят все, — резонно высказался Флитвик.

— Значит, к стандартным четырем испытаниям Игр прибавляются еще два, — заключил глава Хогвартса.

— В культуре Запада большим почетом пользуется число семь, — сказала молчащая до этого момента госпожа Хань. Голос у нее был негромкий и мягкий, говорила она с чуть заметным акцентом. — Поэтому наша школа предлагает досточтимому директору добавить еще одно испытание: на воде.

Все, сидящие за столом, посмотрели на нее с удивлением, но жительница острова Ламма не смутилась:

— Мы можем создать во дворе вашего чудесного замка крытый бассейн. Нам потребуется всего лишь один день и незначительная помощь в очистке воды.

— Полагаю, с этим вам стоит обратиться к профессору Снейпу, — Дамблдор многозначительно посмотрел на него. — Профессор преподает зельеварение и располагает всеми необходимыми реактивами. Не так ли, коллега?

— Безусловно, — ответил Северус, предчувствуя азарт решения новой непростой задачи. — Госпожа Хань, я и моя лаборатория к вашим услугам.

* * *

— ...Мы играем в гольф по средам на протяжении шести веков! Почему же сегодня мы должны пропустить наше традиционное увеселение?

— Сэр Патрик, призываю вас проявить уважение к гостям...

— Дражайший сэр Николас, я не меньше вашего чту законы гостеприимства! Именно поэтому играть мы станем не в покоях, а в коридоре.

Две полупрозрачные фигуры громко спорили, летя по одному из переходов Хогвартса, ведущих в восточное крыло замка.

— Что случилось, друзья мои? — поинтересовалась третья фигура, выплывшая откуда-то со стороны Главного зала.

— Барон, рассудите нас, — обратился к новоприбывшему призрак факультета Гриффиндор. — Сэр Патрик во что бы то ни стало желает сегодня сыграть со своим Клубом Охотников в гольф именно в восточном крыле, а я пытаюсь его отговорить, потому что они могут помешать гостям...

— Извините, что вмешиваюсь, господа, но вы нам ничуть не помешаете! — громкий и веселый возглас живого человека заставил привидения замереть в воздухе. Человек стоял перед дверью, ведущей в то самое крыло, и с восхищением рассматривал спорящих.

— О, мон дье, какой сюжет! Старожилы Хогвартса во всем великолепии! — все тем же тоном продолжил он. — Уважаемые призраки, вы ведь не откажетесь сказать несколько слов нашим зрителям?

— А где они? — недоумевающие нахмурился сэр Патрик.

— Одну минутку! — радостно воскликнул незнакомец и извлек из воздуха длинную полупрозрачную трубку. Она тут же развернулась в мерцающий прямоугольник размером с большое окно, и зависла над полом на уровне глаз. Одновременно рядом с ухом человека образовался небольшой матовый шар. Внутри него что-то вспыхнуло голубым, яркий луч упал на подрагивающую пелену и на ней вдруг появилась картинка! Нет, это была не колдография: слышались звуки, люди приходили и уходили. Изображение демонстрировало часть какого-то большого, ярко освещенного зала, где собралось множество подростков и взрослых. В какой-то момент они, похоже, заметили привидений, потому что начали показывать пальцами в их сторону и махать руками.

— Это портал такой? — удивился призрак Слизерина.

— Нет, это маговидение, — непонятно ответил устроитель представления. — Прямая трансляция в наш колледж. Итак, вы готовы поговорить? — уточнил он еще раз, и не дожидаясь ответа, затараторил:

— Привет, Ванкувер! С вами я, Доминик Лепаж и школа чародейства и волшебства Хогвартс! — заявление вызвало бурю восторга на той стороне магического экрана. — Сейчас рядом со мной самые древние обитатели замка — привидения! И первый вопрос — вот этому рыцарю в доспехах: скажите, любезный сэр, в какую игру вы играете уже на протяжении шести веков?

— Наш Клуб Охотников играет в гольф, — важно ответил Делэйни-Подмор. — И сегодня ночью мы можем это продемонстрировать.

— Замечательно! Чудесно! Превосходно! — Доминик искрился энтузиазмом. — А чем ваши игрища отличаются от обычного гольфа?

Сэр Патрик вовсю общался с канадцами, когда из стены за спиной Лепажа выглянула плутовская физиономия Пивза. Полтергейст не сводил глаз с человека, и это не предвещало ничего хорошего. К счастью, его заметил Кровавый Барон и вовремя успел шикнуть на хулигана. Тот принялся возмущаться, утверждая, что просто хотел посмотреть.

— Знаю я твои «просто посмотреть», — Барон угрожающе надвигался на Пивза, заставляя того скользить вдоль стены к выходу. — Чтобы никаких твоих выходок здесь! Уразумел?

Пивз показал привидению язык и исчез. Барон оглянулся на друзей, все еще парящих перед экраном, и собрался было вернуться к ним. Но потом передумал: разговаривать с посторонними он не очень любил, да и не мешает рассказать об увиденном слизеринцам.

* * *

На следующее утро Главный зал сохранил свое праздничное убранство. Директоров за столом не было: наверное, они в это время осматривали площадки для будущих состязаний. МакГонагалл на правах главного напомнила деканам о необходимости поддерживать дисциплину, а затем строго посмотрела на Снейпа, словно он все еще сидел за партой:

— Надеюсь, с вашей стороны инцидентов не будет?

— Ах, конечно-конечно, коллега, не беспокойтесь, — провещал Северус таким елейным голосом, что Спраут прыснула, а Флитвик насмешливо покосился на замдиректора. Они оба прекрасно относились к Минерве, но не могли не признать, что ее иногда подводит желание покомандовать.

После завтрака к Снейпу подошел бритый наголо молодой канадец сурового вида и спросил, как можно пообщаться со слизеринским деканом.

— Вы уже с ним общаетесь, — ответил тот, настороженно оглядывая заокеанского гостя.

— Кеннет Кристи, специалист по магической кибернетике, — почти по-военному отрекомендовался канадец, протягивая руку, — Директор поручил мне установить трансляторы в вашем лабиринте, господин декан.

— Профессор Снейп, рад знакомству, — Северус пожал крепкую жесткую ладонь, одновременно пытаясь вникнуть в смысл незнакомого слова. — А чем вызвана необходимость их установки?

— С их помощью все смогут следить за тем, что происходит в лабиринте, — пояснил Кристи. — Это хорошо и с точки зрения зрелищности, и из соображений безопасности.

При слове «зрелищность» картина начала проясняться.

— Наш призрак уже успел рассказать о вашем замечательном маговидении.

— Да, это примерно то же самое, но изображение будет передаваться не в колледж, а на экран, установленный, допустим, здесь, в зале. А самое главное, — он хитро улыбнулся, — наш всюду поспевающий репортер мсье Лепаж при всем желании не сможет путаться под ногами у игроков!

— Согласен, лишние люди там совершенно не нужны. Мы сейчас пройдем к лабиринту, но дайте мне несколько минут: нужно пристроить к делу мое воинство, — Северус кивнул на слизеринцев.

Впрочем, тут же выяснилось, что воинство само желает дел, причем всяческих: по слухам, возле катка уже что-то строили; мимо Главного зала прошла шестерка канадцев в странных маленьких шлемах, с клюшками в руках, и с коньками, переброшенными через плечо; китайцы, укутанные в неимоверные шубы, цепочкой потянулись во двор... а ведь был еще и лабиринт, куда одна группа старшекурсников ныряла по несколько раз в день, а другая посменно несла бдительный караул, чтобы никто раньше срока не увидел трансфигурированных чудовищ! Младшие ученики разрывались от желания всюду побывать и на все поглядеть, старшие важничали, чувствуя свою причастность к общей тайне. И стоило лишь пройти по коридорам, чтобы понять: такое же настроение царило и на других факультетах.

Казалось, разом распахнулись все окна и в старый замок ворвался шальной весенний сквозняк, который все перемешал, сдвинул со своих мест и развеял морок, вязким туманом осевший в душах. Кошмар войны, разговоры о смертях, судебных расследованиях, тюремных сроках, Пожирателях — все отодвинулось куда-то в самый дальний темный угол. И не хотелось даже думать о том, что Игры продлятся всего десять дней... К тому же весь день в Хогвартс прибывали родители учеников, которым было любопытно взглянуть на редкостное зрелище — открытие Игр.

С немалым трудом разобравшись, кто, с кем и куда идет, определив, кому из старост присматривать за младшими, а кому помогать в лабиринте, Снейп наконец-то обернулся к терпеливо дожидающемуся его Кристи.

— Кажется, кроме меня, вас ожидает кто-то еще, — заметил канадец. И точно: неподалеку от них уже давно стояли двое солидных господ.

Дорогие мантии и выражение скучающего превосходства на холеных лицах. Чистокровные. Черты одного показались знакомыми... Макнейр-старший?!

Группа из десяти слизеринцев, собравшихся поработать вместе с преподавателями, расступилась. Двое прошествовали вперед. Уничижительный взгляд сверху вниз. Презрительный прищур.

— Так это и есть новый декан? — снисходительно протянул один, бесцеремонно разглядывая Северуса. — Гордон мне примерно так его и описывал. М-да, директор Дамблдор превзошел сам себя.

— Мозгляк, — вполголоса проворчал его спутник.

Снейп в ответ любезно улыбнулся, словно услышал комплимент. Став вполоборота к коллеге, сообщил ему самым светским тоном:

— Мистер Кристи, позвольте вам представить господина Уолдена Макнейра, главного министерского живодера. Палача по призванию, можно сказать.

Канадец с лихвой вернул побелевшему от злости Макнейру презрительный взгляд.

— А кто второй?

— Я... Я член Попечительского Совета Маркус Гойл! — задохнулся от негодования второй волшебник.

— Это папенька одного из моих учеников, — пояснил декан. — Довольно смышленого юноши. Даже странно...

— Плебей! Хам! — разразился ругательствами опомнившийся Уолден. — Ты ответишь за это!

— Ответить за то, что называю вещи своими именами? — бросил Северус. — Кстати, специалист по истреблению, не желаете ли развлечься любимой работой? Могу подкинуть вам парочку троллей, а? Или вы по-прежнему предпочитаете маглов?

— В Азкабане сгною! — не на шутку разошелся палач, отступая на шаг. — Ничего, вернется Повелитель, по-другому запоешь!

— Наглый выскочка! — вторил ему Гойл, пятясь к двери.

— Думаю, уважаемые Попечители уже сообщили нам все, что считали нужным. Тогда мы, с вашего позволения, займемся делом. Пойдемте, профессор Кристи. До вечера, господа, увидимся на открытии Игр, — Снейп подхватил под локоть специалиста по магкибернетике и увлек к выходу из зала. Ошарашенные студенты поспешили за ними.

— Лихо он папашу Гордона приложил, — шепотом восхитился Флинт.

— Знай наших! — подмигнул ему Треверс. — Вот только если старый Макнейр действительно умеет валить троллей, он бы нам пригодился.

* * *

В лабиринте уже все было готово к игре. Монстров установили в укромных нишах так, чтобы игроки неожиданно вылетали на них. Чудовища выпускали струи воды, дыма, мелкого песка, кидались липкой вонючей слизью, размахивали лапищами, загораживали своей тушей проход, словом, всячески мешали добраться до выхода. Который, между тем, еще предстояло найти в бесконечных поворотах и внезапных тупиках коридора!

Сейчас весь волшебный зверинец, обездвиженный мощными заклинаниями, тихо стоял на своих местах. Представитель канадского колледжа извлек откуда-то из складок одежды крохотный черный чемоданчик и движением ладони увеличил его до размеров солидного портфеля. Щелкнув замками, откинул крышку и установил его на прочную подставку, выросшую из днища. Слизеринцы заглянули внутрь и увидели ряды белых шариков размером с грецкий орех, уложенных в мягкие ячейки. Крышка чемодана изнутри походила на окно, в котором погасили свет: гладкая черная поверхность отражала лица.

— Это и есть трансляторы, — объяснил Кристи. — Они принимают изображение и звук, а затем передают его на экран. Пока на такой небольшой, но завтра я установлю в Главном зале большой экран, чтобы всем было видно. А трансляторы сейчас нужно прикрепить к стене или потолку напротив чудовищ.

— Профессор Кристи, вы, наверное, используете какую-то особенную разновидность Следящих Чар? — Бертина Крэбб опередила с вопросом своего декана.

— Никаких чар тут нет, — улыбнулся Кеннет. — А есть простое подражание природе. Что может быть совершеннее глаза как органа зрения и уха как органа слуха? Суть магической кибернетики в умелом копировании. В каждом шарике заключены крошечные искусственные глаз и ухо.

— Но каким образом увиденное и услышанное попадает на экран? — попытался понять Снейп.

— Посредством особых преобразователей, которые вмонтированы в транслятор и приемник. Дамы и господа, кто желал бы собственноручно установить эти шары? Крепятся они просто: достаточно легкого прикосновения к поверхности.

Как и следовало ожидать, заняться креплением магических глазо-ушей пожелали все. Дождавшись, пока последний студент скроется в лабиринте, Кристи с несколько смущенным видом обратился к декану:

— Профессор, возможно, эта тема вам неприятна... но что у вас тут творилось осенью? Я имею в виду в магической Британии? У нас в газетах об этом писали смутно и отрывочно, хотелось бы более достоверной информации. И еще: мне показалось, что те двое, что грозились вам, как-то причастны к тем событиям.

— Вам не показалось. Но прежде расскажите, что знаете вы, — попросил Северус. — Любопытно, как выглядят наши дела из-за океана.

— Говорилось о некоей террористической организации, — начал припоминать гость. — Ее главарь намеревался совершить правительственный переворот, но потом внезапно исчез, причем каким-то нелепым образом — вроде бы, под собственное убийственное заклятие попал. Как такое может быть?

— Оно отразилось от тела другого человека, — сухо ответил бывший Пожиратель.

Кристи внимательно посмотрел на него и все-таки не удержался от следующего вопроса:

— Но по какой причине вспыхнул конфликт? Наша пресса утверждает, что виной всему — вопросы чистоты магической крови...

— Ваша пресса во многом права.

— Профессор Снейп, но ведь это... это же новый фашизм! — воскликнул Кристи. — Нет, я понимаю: магический мир ограждает себя определенной тайной, чтобы спокойно существовать, но зачем доводить до абсурда?

— И как же вы решаете проблему спокойного существования? — спросил Северус более резким тоном, чем ему хотелось бы.

— Просто легкая маскировка, — фыркнул Кеннет. — Уважаемый коллега, обыватели в массе своей настолько равнодушны и нелюбопытны, что их надо ткнуть носом в чудо, чтобы они заметили его. А тому малому количеству, которое мыслит не желудком, любое волшебство можно преподнести как научное открытие. Тем более, оно таковым и является, по большому счету...

Их беседу прервали студенты, выходившие из лабиринта. Снейп обрадовался им как никогда: да, канадец был прав, и весь мир вовсе не обязан воспринимать минувшую войну так, как относились к ней ее участники... но все равно, этот разговор оказался мучителен.

Декан вспомнил о своих обязанностях и вместе с учениками обратил внимание на экран, который уже не выглядел пустым и черным — он посветлел и вскоре на нем появилось изображение монстра, который первым стоял в коридоре! Заодно показывалась часть стены и проход дальше. Под руками Кристи возникла небольшая серебристая панель, пальцы забегали по блестящей поверхности и вот уже с экрана скалилось следующее чудище.

— Завтра, на большом экране, да еще со звуком, и в движении... — мечтательно протянул специалист по магкибернетике. — Зрелище получится, что надо!

* * *

— Мы ведем наш репортаж из Главного зала школы чародейства и волшебства Хогвартс... Через несколько минут здесь начнется жеребьевка для участников Игр Школяров. Несмотря на то, что испытаний всего четыре, право выступить первым можно считать особо почетным для факультета. Кому же оно достанется?

Матовый шар, зависший перед Домиником Лепажем, медленно поворачивался вправо и влево, поднимался и опускался, стремясь охватить весь зал. В поле магического «зрения» попала группа британских репортеров, оживленно щелкавших колдокамерами, чинно сидящие за столами студенты, и четверо деканов, которые стояли рядом с директором, держащим в руках Распределяющую Шляпу.

— Символично, что для определения номеров участников в старинной игре решили использовать древний артефакт, — продолжал говорить Лепаж, стараясь, чтобы его голос не звучал очень громко. — Шляпа, похоже, не слишком довольна, но, готова выполнить то, что от нее требуется. Итак, билеты с номерами положены... кто начнет? Декан Гриффиндора! И она вытаскивает билет с номером один! Зал ликует! Вот к Шляпе приблизилась профессор Спраут, декан факультета Хаффлпафф... номер четыре! Право финального испытания выпало команде с барсуком на гербе! Но кто же станет героем второго и третьего дня? Профессор Снейп, самый молодой из деканов, глава так называемого змеиного факультета, протягивает руку к Шляпе... Номер два! Ну что ж, интрига на этом заканчивается, третьими в Играх стартует команда факультета Райвенкло. Жеребьевка завершена, будущие игроки и болельщики расходятся... но мы еще встретимся сегодня! Нас ждет церемония открытия Игр!

* * *

В одиннадцать часов ночи всем школьникам положено находиться в своих спальнях. В крайнем случае, в гостиных. Но не на трибунах квиддичного поля! Старый Филч долго ворчал по такому поводу, а потом подхватил на руки миссис Норрис и отправился туда же: скучно оставаться одному в пустой школе!

Несмотря на заметный мороз, сидеть на длинных деревянных скамьях было не холодно: кто-то из волшебников позаботился о подогреве. Поле, укрытое нетронутым снежным ковром, освещалось кольцом белых огней, висящих высоко над трибунами. По распоряжению директора, зрители заняли лишь два сектора из четырех: остальное пространство скрывалось за двумя огромными полупрозрачными полотнищами, по которым время от времени пробегали короткие голубоватые сполохи.

Родители, учителя и деканы сидели отдельно от учеников. Северус тревожно поглядывал на своих, но слизеринцы вели себя вполне пристойно, шумели не больше других. Он не нашел на трибунах Макнейра-старшего и Маркуса Гойла, но зато с радостью обнаружил миссис Мальсибер. Она тоже его заметила и приветливо кивнула.

Нетерпеливое предвкушение нарастало. Младшие уже не могли усидеть на месте, то и дело вскакивали, выглядывая за высокие деревянные ограждения: ну когда же, когда? Кто-то из озорства выпустил из палочки сноп искр вверх — ряды школьников расцветились множеством мелких фейерверков и, тут же, словно повинуясь их призыву, откуда-то с неба грянули фанфары.

Кольцо огней вспыхнуло еще ярче, высвечивая в центре поля три человеческие фигуры. Главы магических школ, облаченные в лиловое, синее и алое, стояли на высоком белом помосте. Торжественная музыка смолкла и вместо нее зазвучал усиленный «Сонорусом» голос Дамблдора:

— Итак, мы начинаем!

Фигура в синем повернулась к экранам и взмахнула руками. Блики побежали чаще, слились в единое мерцание и пропали, сменившись двумя яркими четкими картинами: просторный зал с высоким потолком, и окнами, сквозь которые лился солнечный свет; заросшая травою поляна в тени деревьев, на фоне смутно голубеющего далекого моря. И зал и лес не были пусты: с экранов улыбались и махали руками студенты и преподаватели канадского колледжа и китайской школы.

— В Ванкувере середина дня, в Хогвартсе — ночь, а на острове Ламма — уже завтрашнее утро, — продолжал директор. — Мы разделены во времени, но сейчас, как и полагается волшебникам, творим чудо: объединяем наши времена!

Даже «Сонорус» не смог тягаться с радостным гулом трибун и людей на экранах. Впрочем, вступительная речь, похоже, закончилась: лиловая мантия уступила место красной и отошла на край помоста.

Алый шелк тихо струился в воздухе, делая госпожу Хань похожей на цветок ее родного острова. Волшебницу окутало золотое сияние и она... запела. Звучный, сильный, завораживающий голос взмыл к небу и вернулся призрачным аквамариновым водопадом, в мгновение ока затопившим поле. На волнах закачались лодки, развернулись белые крылья парусов, невиданные пестрые птицы закружились над ними... Незаметно в голос вплелась музыка и вот уже на берегу волшебного моря выросли фантастические здания, невесомо-воздушные, одно удивительнее другого... их создавал Стивен Монаган, в ладонях которого мелькали короткие белые молнии.

Альбус Дамблдор стоял, не шевелясь, точно давая коллегам возможность вдоволь насладиться творчеством. Но вот и он взмахнул палочкой... поток огня рванулся ввысь и ночь озарилась светом нового солнца — гигантский феникс парил под звездами! Он поднимался все выше и выше, становясь нестерпимо ярким и вдруг распался на фигуры льва, змеи, орла и барсука. Песня и музыка метнулись к ним, образы сплелись в неведомом танце, взорвались праздничным многоцветным салютом и вспыхнули в черном небе огненными буквами: «Да здравствует Игра!»