Шерлок Холмс и Реликвия Рэйвенкло (джен)

Уизелби уже поджидал нас за дверью. Сопровождая нас по лабиринту коридоров, он с жаром поинтересовался, как продвигаются дела, и искренне обрадовался, узнав, что Холмс добился несомненного прогресса. Проходя через входной зал, мы наткнулись на привратника Гойла, протиравшего тряпкой пол. Тот бросил на Холмса исполненный бешеной злобы взгляд, повернулся спиной и уже собирался ускользнуть, когда Холмс обратился к нему.

— Гойл! Позвольте вас на два слова!

Было очевидно, что, если бы не присутствие хогвартского профессора, Гойл предпочел бы сделать вид, что не услышал. Он неохотно повернулся лицом к моему другу, который, к моему изумлению, заговорил с ним твердым, но полным дружелюбия тоном.

— Слушайте внимательно, Гойл, — сказал Холмс. — Нам нужно кое-что обсудить. Думаю, у вас сложилось ложное представление о том, почему мы здесь оказались, и теперь вы считаете — возможно, и не без оснований, если вспомнить нашу предыдущую встречу, — что я ваш враг. Прошу вас подумать хорошенько, потому что вы располагаете сведениями, которые могут оказаться жизненно важными для нашего расследования. Вы покрываете человека, которого считаете невиновным. Хотя закона вы не нарушали, но, если будете и дальше следовать этим путем, наживете себе весьма могущественных недоброжелателей. Какую бы жизнь вы ни вели ранее, в этот раз вы действовали из самых лучших побуждений, и мне было бы жаль, если бы у вас из-за этого случились неприятности. Поэтому ответьте мне честно, как подобает мужчине: где он?

Гойл молча сглотнул. Речь Холмса явно его поколебала. Он долгое время смотрел в пол, но наконец взглянул Холмсу в глаза и потряс головой. Холмс утомленно выдохнул:

— Тогда пусть все идет, как идет. Это все. Вы свободны.

Гойл кивнул и покинул место действия со скоростью, которую я бы счел немыслимой для человека его телосложения.

За моей спиной Уизелби кипел от негодования.

— Что за наглый тип! — вырвалось у него. — Так обращаться с почетным гостем! Я поговорю с директором, и невежа будет наказан!

— Нет, зачем же, — ответил Холмс, небрежно махнув рукой. — Полагаю, Гойл верит, что действует единственно правильным образом, и, кроме того, мы сможем добиться той же цели другим способом. Это просто займет немного больше времени. А теперь пойдемте: будет просто позором, если мы огорчим директора своим опозданием, не так ли?

* * *

На ланч подавали только холодные блюда, поэтому преподаватели и студенты рассаживались, кто как хотел. Мы с Холмсом вскоре обнаружили себя в окружении целой толпы потенциальных рекрутов в Хогвартвский нестроевой отряд. Все они сгорали от желания помочь моему другу в его расследовании любыми возможными способами. По своему обычаю в разгар следствия Холмс ничего не ел, чтобы, как он выражался, дать больше пищи уму. Так что к тому времени, когда я покончил с изрядным количеством ветчины, овсяных хлебцев и салата, он успел свести толпу до четырех человек, которые должны были нас сопровождать: владельца бигля Джереми Стеббинса, самого рослого и умного ученика Хаффпаффа Альфреда Кеттлберна, самой старшей из оставшихся в школе учениц Рэйвенкло Элис Хоукс и самой молодой ученицы Лиззи Робинсон. Остальным было велено не сводить глаз с учителей, следить за всеми основными помещениями в Хогвартсе и при первом же признаке опасности посылать нам сову (как выяснилось, колдуны используют сов примерно так же, как наши военные — почтовых голубей).

— Ватсон, — сказал Холмс, уладив все вопросы к полному своему удовлетворению. Я как раз успел отдать должное щедрой порции великолепного крыжовенного мусса. — Будьте так добры, удостоверьтесь, что нынче днем медицинский саквояж будет при вас. И было бы неплохо, если бы вы держали под рукой свой армейский револьвер.

— Медицинский саквояж! — воскликнул я. — Армейский револьвер! Бога ради, Холмс, здесь же дети! Вы что, намерены вовлечь этих славных ребят в вооруженное противостояние? А как насчет защиты невинных душ?

— Послушайте, Ватсон, — со смехом отвечал мой друг. — За кого вы меня принимаете? Я озабочен исключительно помощью болящим! Естественно, если встанет такая необходимость. Вы забыли, где мы находимся. Даже вздумай я затеять ссору, к чему, смею вас заверить, не питаю ни малейшей склонности, у этих славных ребят найдется, чем мне ответить. Самый маленький и кроткий из них вполне способен защитить себя в беде, а насчет остальных… лучше об этом не думать. Что касается револьвера, тут встречаются достаточно опасные твари, и нам с вами разумнее вести себя поосторожнее, потому что у нас-то колдовской силы нет. И, кстати, вы меня очень обяжете, если прихватите с собой какую-нибудь старую одежку, завалявшуюся в вашем багаже. Никогда не знаешь, что может пригодиться. Через десять минут встречаемся у главного входа.

* * *

Десять минут спустя я, сжимая в руке тяжелый гладстоновский саквояж, вышел наружу из мрачного входного зала и с трудом удержался от возгласа восхищения. Я впервые получил возможность обозреть территорию школы и обнаружил, что меня окружают прелестнейшие виды. День был погожий и тихий, воздух был напоен ароматом летних цветов и запахом свежескошенной травы, а мушки, в изобилии подстерегающие неосторожных путников на величественном шотландском нагорье, нас, как ни странно, совсем не тревожили. По левую руку от меня расстилался регулярный сад, в котором розы и ароматические травы, рассаженные аккуратными квадратами, струили в теплый воздух свое благоухание. За розарием парили хрустальные сказочные замки, за стенами которых слабо различались мечущиеся тени. Это были теплицы профессора Драммонда. По правую руку просторный зеленый газон спускался к чему-то вроде спортивного поля, размеченного белыми линиями, с двумя тройками колец, поднятых на длинных шестах на невероятную высоту. А за полем поблескивали в солнечном свете лазурные воды озера Хогвартс, покоившегося в объятиях суровых гор, окружавших нас со всех сторон. На дальнем конце спортивного поля виднелись еще какие-то строения и множество загонов, в которых под ласковым ветерком, задувавшим с озера, резвились и играли незнакомые мне создания. За загонами тянулся темный и на диво мрачный лес.

Холмс ожидал меня у подножия лестницы вместе с четырьмя членами Хогвартского нестроевого отряда и биглем Стеббинса на шлейке (это дружелюбное, но довольно нервное животное отзывалось на кличку Портос).

— Наконец-то! — обратился он ко мне. — Живее, вы же не хотите упустить такую возможность. Вперед, песик, — что ты об этом думаешь, а?

Он поднес к дрожащему собачьему носу темный плащ, после чего бигль разразился энергичным лаем, несколько раз подпрыгнул и со всех ног устремился к лесу, таща за собой Стеббинса.

— За ними! — крикнул Холмс, переходя на бег. — За ними, и как можно быстрее! Не дай Бог потерять их из виду! Охота началась!

И он издал охотничий клич.

Мы устремились вперед, миновали спортивную площадку, потом какие-то амбары и склады, пробежали мимо загонов с их курьезными обитателями и выскочили на опушку леса, где Стеббинс внезапно остановился, хотя Портос продолжал изо всех сил тянуть поводок.

— В чем дело? — осведомился Холмс. — Мы сбились со следа? Хотя Портос, похоже, знает, что делает.

— Да, сэр, — ответил Стеббинс. — Он рвется в бой, но… сэр, это же Запретный Лес! Мы не можем туда идти — нам запрещено! И там водится … всякое!

— Всякое? — задумчиво переспросил Холмс. — Да, это усложняет нашу задачу. Мы с Ватсоном дали директору слово, что вернем Реликвию любой ценой, но к вам это, конечно, не имеет отношения. Думаю, вам лучше вернуться в замок. И не беспокойтесь за нашу безопасность. У Ватсона с собой револьвер, а я, хотя и не вооружен, владею японской борьбой баритсу и знаю приемы, которые немало бы удивили вас, увидь вы их, несмотря на ваш колдовской дар.

Дети быстро обменялись взглядами.

— Боюсь, вы не понимаете, мистер Холмс, — сказала Элис Хоукс. — Мы обязаны пойти с вами. Годфри — ученик Рэйвенкло!

— Мы вас тоже не оставим! — вмешался Альфред Кеттлеберн. — В Хаффлпаффе так не поступают. Правда, Джереми?

Стеббинс и Лиззи Робинсон энергично закивали в знак согласия.

— Понятно, — сказал Холмс после недолгого молчания. — Тогда говорить не о чем. Пойдемте, но обещайте держаться как можно ближе друг к другу и следить за малейшими признаками опасности. Ватсон, думаю самое время вытащить ваш револьвер. Ну, Стеббинс, отпускайте Портоса, но не позволяйте ему слишком сильно нас опережать.

Я снял револьвер с предохранителя и убедился, что он заряжен и готов к действию. Позади меня кто-то тихо сказал: «Достать палочки!»

Стеббинс ослабил поводок, и бигль устремился прямо по дорожке, которая вела в мрачную чащу.

Когда речь идет об отдыхе на природе теплым летним днем, трудно найти страну, которая превзошла бы Шотландию, и наши первые минуты в Запретном Лесу не составили исключения. Деревья являли собой причудливую смесь местных и чужеродных видов, между ними встречались залитые солнечным светом полянки, в изобилии поросшие дикими цветами и травами, и некоторое время я искренне полагал, что зловещая репутация леса была очередным проявлением эксцентричности профессора Биннса. Но чем дальше мы пробирались, переходя с одной извивающейся тропки на другую, тем сильнее сдвигались и теснились деревья, заслоняя от нас Божий свет. Цветочные поляны сменились зарослями сорняков и колючек, а потом и те исчезли, и даже птицы перестали петь. Немного позже мне начало казаться, что где-то на самом краю моего зрения маячат странные темные тени, и во мраке стали вспыхивать огоньки, одни похожие на фонари, другие — на чьи-то огромные светящиеся глаза. Мне начали на пределе слуха слышаться какие-то звуки: шепот и тяжелое лошадиное дыхание, треск сучков под чьими-то ногами... Там, где не могло быть никакого ветра, что-то зашелестело. Сознавал ли Холмс, что происходит, я не знаю, но наши юные спутники не раз останавливались на ходу и бормотали заклинания.

— Холмс! — прошептал я. — Это опасное место. Разумно ли являться сюда целой компанией? Что если всех нас зачарует какое-нибудь ужасный призрак?

— Мой дорогой доктор, — отвечал мой друг. — Я и не подозревал, что у вас такое буйное воображение. Можете не волноваться — Портос уверенно идет по следу. Только поглядите на него! Думаю, мы уже почти у цели. Ага!

Портос свернул с тропки в узкую лощину и рвался на поводке, повизгивая от нетерпения. Он устремился в дальний конец, туда, где высокие откосы сходились вместе, образуя пещеру, заканчивавшуюся глухой каменной стеной. Задыхаясь от волнения, я пересек последние несколько ярдов слежавшегося песка и заглянул в пещеру. В темноте шевелилась какая-то неуклюжая тень. Я плотнее сжал револьвер, а палочка малютки Лиззи Робинсон выбросила целый сноп искр, которые, ударившись о стену, осветили пещеру как раз настолько, чтобы стало ясно, что тень имеет более или менее человеческие очертания.

Холмс встал между учениками и сжавшейся тенью.

— Довольно, — сурово сказал он. — Нельзя стрелять в безоружного человека, не убедившись, кто он такой. Послушайте меня, — он повысил голос, обращаясь к комку на полу пещеры, — нас шестеро, и мы вооружены и палочками, и револьвером. Советую вам объявиться прежде, чем кто-либо из моих спутников даст волю природной горячности.

Комок медленно и с явным усилием распрямился и превратился в высокого юношу с растрепанными светлыми волосами и открытым честным лицом. Вид у него был довольно привлекательный, хотя он был бледен как смерть, покрыт какой-то ужасной сыпью и явно страдал от сильной лихорадки. Он завернулся в грязное одеяло и прижимал к груди большой сверток.

— Не стреляйте, — произнес он дрожащим голосом. — Я отдаюсь на вашу милость. Сэр, я несчастный Годфри Изингволд.

С этими словами силы его покинули, и он рухнул на землю в глубоком обмороке.