Karma Police (гет)

В физике и метафизике термином «кротовые норы»

обозначают гипотетические взаимосвязи между далеко

отстоящими друг от друга областями пространства-времени.

Оксфордский энциклопедический словарь

Снейп мог бы сразу аппарировать к отелю, но ему захотелось пройтись по бульвару. Было рано, холодно и сыро. Мокрые стволы деревьев толстыми маслянистыми змеями тянулись к светлеющему небу, а их тени цеплялись за ноги замешкавшихся прохожих, обвивая наподобие дьявольских силков. Март — отвратительное время. К зимней благородной чёрно-белой лаконичности оттепель добавила неуместные оттенки коричневого. Проталины как подпалины. С Белоснежки лоскутами сходит кожа. В проглядывающее подгнившее бурое мясо всматривается изголодавшийся по весенним краскам прохожий. Выискивает прозелень. Находя, внушает себе, что это не слежавшаяся прошлогодняя трава, а первоцвет, ростки новой жизни. В голове у Снейпа вертелась строчка: «Навязчивый привкус неспелого лета с обветренных дней не стереть». Откуда это, он не помнил.*

Из полуподвального клуба вывалились пошатывающиеся, лобызающиеся молодые люди. За ними тянулся шлейф сигаретного дыма и басов. Утренний свет был для них слишком резок, глаза слезились. «Мартовские кроты», — подумал Снейп, и вспомнил, как сам впервые выполз на свет божий после двух недель в аврорате. Какая-то часть его — маленькая, стыдная, уродливая часть хотела обратно в нору. Снейп снова представил себе бескрайнюю равнину шахматной доски. Плоскость больше не казалась гладкой и глянцевой, как покрытое лаком дерево — она вся была в рытвинах. Холмики кротовых нор походили на вскрывшиеся нарывы. Из каждого сочилось... воспоминание.

Рука Снейпа непроизвольно потянулась к шее. Он поправил шарф. Даже теперь, когда его магия полностью восстановилась, среди магглов он чувствовал себя лучше; чувствовал нечто, объединяющее его скорее даже не с магглами, а со сквибами. Уязвимость.

Что, если действительно заказать новые документы? Подыскать квартиру. Ещё вчера на вопрос «Где жить?», Снейп отвечал себе просто: «Нигде». После вчерашнего было тошно. Не столько от бренди, сколько от разговоров на закуску. Снейп закурил, чтобы стало еще тошнее, и неспешным шагом направился к отелю.

Предполагал ли Снейп, что Поттер тоже задавался вопросом о его дальнейших планах? Опасался ли? Откровенно говоря, Поттер не выпускал Снейпа из виду с самого освобождения. Издалека следил за всеми перипетиями и шумихой вокруг Фонда Упивающихся. Задействовал Риту Скитер как внештатного сотрудника аврората, чтобы держала в курсе обстановки в Мэноре. Даже несколько раз обедал с Нарциссой. Если миссис Малфой и удивилась приглашениям с пометкой «совершенно секретно», то виду не подала — Поттеру она обязана тем, что Люциус избежал бесславного конца, а Северус остался жив и в целом здоров, по крайней мере, физически. Поттер узнал одним из первых и про скорый отъезд Малфоев, и про намерение Снейпа обосноваться в маггловском Лондоне. В соответствии с последним распоряжением министерства, каждый покидающий магическую Британию на длительный период, тем более находившийся прежде под следствием, обязан был известить местные органы власти. Поттера насторожило, что Снейп не затребовал документы. Касательно постоянного жилья также не предпринято ничего. Собственные средства профессора по-прежнему скромны. Непредусмотрительность, безалаберное отношение к министерским требованиям и транжирство с отелями — это вовсе на него не похоже. По аврорским каналам Гарри отследил передвижения профессора и добыл адрес отеля.

Стоя перед дверью номера, Гарри делал дыхательную гимнастику. Их первый разговор после злополучной ночи в аврорате. Гарри нервничал. * * *

Строчку я взяла из «Околоноля» Суркова и немного переделала. Снейп её, скорее всего, придумал сам.

**Обращаюсь к тем читателям, которые ждут НЦы ещё с главы «Второе признание мистера Дарси» — словами Джона Фаулза из сборника эссе «Кротовые норы»:

«Викторианские писатели великолепны, и все же почти все они... потерпели позорное поражение в одном и том же: нигде в «респектабельной» викторианской литературе (а большинство порнографических сочинений основано на сценах в борделе или на описаниях XVIII века) не увидишь персонажей в постели. Мы не знаем, как они занимались любовью, что говорили друг другу в самые интимные минуты, что они тогда чувствовали».

Дорогой читатель, в следующей главе кое-что будет!