Крупицы истины (джен)

В общем счете, в банке я проторчал часа четыре. Пока разбирались с описью имущества, пока я добивался доступа к моим же деньгам, пока я обменивал часть выторгованной у Гитхарта суммы на фунты, я вымотался так, будто три дня подряд сидел на уроках Снейпа без перерыва. Потом был разговор с адвокатом, которого рекомендовал Гитхарт как отличного специалиста и абсолютно беспристрастного человека. Голова пухла от обилия информации, большую часть которой я не понимал, мысли наглухо отказывались собираться в кучу. Забрав, наконец, деньги, я отправился в книжный. Мне определенно надо понять, что вообще такое — мир волшебников. Словосочетание «волшебный мир» у меня начало вызывать нервный тик.

Заказав по каталогу необходимую, как я думал, литературу, я, наконец, покинул Косую Аллею и вывалился из «Дырявого Котла» на улицы Лондона. Дядя стоял рядом с машиной, и, по его багровому лицу, было видно, что моей задержкой он не слишком обрадован.

— Ты, — яростно прорычал он, когда я приблизился к машине.

— Спокойно, дядя, — я поднял руку, душа гневную отповедь в зародыше. — Не стоит привлекать много внимания. Здесь могут быть маги. Поговорим дома. И, да, кое-что я уладил.

До Литтл-Уингинга добирались в молчании. Так же, молча, дядя помог дотащить мне чемодан до комнаты, после чего грозно рявкнул:

— В гостиную. Живо.

— Я только переоденусь.

К тому моменту, как я спустился вниз, все семейство Дурслей за исключением Дадли, собралось в гостиной. Тетушка восседала на кресле, презрительно кривя губы, дядя развалился на диване, скрестив руки на груди.

— Ну?

— Начну с денег, — несколько скомкано заговорил я, — Как я и думал, магглы к нашей системе доступа не имеют. Поэтому я решил схитрить, — достал из кармана заранее припрятанный туда конверт и протянул дяде, — Здесь тысяча фунтов. Оплата моего содержания на ближайшие два месяца. Я думаю, этого вполне достаточно. От вас же я хочу нормальной пищи и одежды.

— И все?! — Вернон гневно нахмурился, — А кто нам возместит те десять лет, что мы тратили на тебя свои кровные деньги?!

— Ммм... я, конечно, многого еще не знаю и не понимаю, но вам должны были платить пособие от правительства, поскольку по вашим законам именно вы мои опекуны. Так что, я не думаю, что должен вам что либо. Да и большие суммы мне до совершеннолетия никто не позволит снимать. Плюс, не забывайте, что я здесь только пару летних месяцев. Но и это не главное, — я глубоко вдохнул и выдохнул, — Если все пройдет как надо, уже после этого лета вы меня больше не увидите.

— Да? — фыркнула Петуния, — Кому понадобится такой урод, как ты?

— Тетушка, — процедил я сквозь сжатые зубы, — Единственное, что в этой комнате уродливо — это ваше отношение ко мне. Я не выбирал такую жизнь. Не моя вина, что родители погибли. Поверьте, если бы у меня был выбор, я бы с радостью отказался от магии, лишь бы мама с папой были живы.

— Как ты смеешь так разговаривать в моем доме?! — заорал Вернон, брызгая слюной, — Или ты думаешь, что из-за твоих жалких денег я буду спускать тебе твое уродство?!

— Будете, дядя, — спокойно произнес я, — Дело в том, что в данный момент я нанял адвоката, дабы расследовать причины, по которым, в нарушении завещания моих родителей, я оказался у вас. И, как вы понимаете, во время этого расследования будут выяснять и обстоятельства моей жизни у вас.

— Ах ты мелкий гаденыш! И это после всего, что мы для тебя сделали?!

— Вы не сделали ничего, кроме того, что обычно делают друг для друга близкие люди, — отрезал я, — Да и это вы делали не так чтобы хорошо. Но вы дали мне кров, за что я вам благодарен. Поэтому никто ничего не узнает. А я уеду и оставлю вас с вашей «нормальностью». Но для этого и вам придется постараться. Сделать вид, что у нас обычная, добропорядочная семья. Потерпите пару месяцев.

Не ожидал, что дядя с его весом способен так быстро двигаться. В следующую секунду я врезался спиной в стену, в голове звенело от удара. Кажется, я переборщил. Сплюнув кровь из разбитой губы, я, кое-как, поднялся на четвереньки. Голова нещадно кружилась, меня подташнивало. Похоже сотрясение. Удар ногой по ребрам опрокинул меня на спину, из груди вырвался судорожный кашель.

— Вернон! Ты убьешь его, — заверещала тетя.

— И хрен с ним, с выродком! — рявкнул в ответ дядя. — Одним уродом будет меньше!

— Но... тебя же посадят!

— За этого? — голос дяди все еще звенел яростью, но больше ударов пока не последовало. — Да кому он нужен?

— Ты же слышал его. Он нанял адвоката, — резонно заметила Петуния.

— И ты ему веришь?

— Мало ли, — она неопределенно повела плечом. — Но, может не стоит рисковать? Подумай, что будет с Дадли, с твоей фирмой!

— Ну, хорошо, — Вернон пихнул меня ногой. — Вставай и вали в свою комнату! И чтобы я тебя не видел!

Легко сказать. Ну, да и черт с ними. Сдерживая слезы боли, я кое-как добрался до своей комнатушки и повалился на кровать. В груди горело, как после удара бладжером. Добро пожаловать домой, Гарри.

Следующие несколько дней прошли как в тумане. Почти постоянно тошнило, кашель разрывал грудь, дикая слабость. Благо, тетушка догадалась хотя бы наложить повязку на ребра. Вроде, меня даже кормили. Когда в голове более или менее прояснилось, и я мог хоть немного проводить в вертикальном состоянии, я обнаружил отсутствие всех моих вещей, включая клетку с Хедвиг. Это напрягало. Взгляд на календарь сообщил мне, что уже четверг, а значит, провалялся я четыре дня.

Врача, естественно, «любящие» родственники не вызывали, так что на ноги я встану еще не скоро. Мадам Помфри тут нет. И теперь, если я и был по началу готов мирно разойтись с родственниками, то после этого происшествия я твердо вознамерился воздать им по заслугам. Нанятый через гоблинов адвокат ждал от меня письма с отчетом о происходящем в доме и, не получив его, скорее всего насторожится и прибудет сам. А там посмотрим кто кого.

И адвокат прибыл. В пятницу я проснулся от громких воплей тетушки, которая, судя по нарастающей громкости, приближалась к моей комнате. Спустя пару минут дверь распахнулась, и в комнату вошел невысокий черноволосый мужчина среднего возраста, в строгом черном костюме с белой рубашкой, начищенных туфлях и с небольшим дипломатом в руках.

— Миссис Дурсль, — раздраженно проговорил мужчина, чуть повернувшись к тетушке, которая нервно семенила за ним, — Если вы немедленно не оставите меня наедине с моим клиентом, я гарантирую вам, что следующие несколько дней перед судом вы проведете в участке. Я ясно выразился? Здравствуй, Гарри.

— Мистер Райс, — я поудобнее уселся на кровати, облокотившись на спинку.

— Ты не сообщил, как у тебя дела, и я решил проведать. Что с тобой?

— Сотрясение и, похоже, сломано ребро, — щадить семейку я не собирался.

— И вы не вызвали врача?! — адвокат развернулся к тетушке, — Будьте уверены, я этого так не оставлю. Гарри, я подал запрос в отдел Опеки в Министерстве с требованием поднять твое дело. Слушание состоится через три дня. Оклемаешься?

— Лежа здесь? — я взглядом обвел комнату. Адвокат осмотрелся, оценил, хмыкнул.

— Я сейчас же вызову целителей из Мунго, — Райс вытащил палочку. Тетушка, что-то испугано пискнув, скрылась за дверью. Волшебник хмыкнул, сделал какой-то сложный жест, и с кончика палочки сорвалось какое-то серебристое облачко и умчалось сквозь стену, — А теперь рассказывай.

— Я переоценил выдержку дяди, за что и поплатился, — попытался было пожать плечами, но в груди сильно кольнуло, и я скривился от боли. Адвокат сочувствующе покивал. Джереми Райс мне нравился. Ни лишних сантиментов, ни жалостливых или восхищенных взглядов. Человек, знающий свое дело.

— В общем, так, — он порылся в своем дипломате, — ты как хочешь, но подобное отношение спускать нельзя. Маг ты или не маг, ты ребенок, а они взрослые. И должны отвечать за свои поступки.

— Ну, я, как бы, не против, — я вздохнул, — вот только мне-то что делать? Кроме этого дома мне жить негде.

— Разберемся по ходу дела, — Райс уселся за мой хлипкий стол и стал быстро что-то строчить на листе бумаги. — Это заявление в полицию. После того, как провожу тебя в больницу, отнесу.

— Мистер Райс, а вы уверенны, что в таком случае мне нужно в Мунго? — я приподнял брови. — Со мной же захотят поговорить.

— А, Мерлин, — Джереми поморщился, — совсем забыл. Придется тебе тогда полежать у магглов. Телефон у твоих родственников есть?

— Внизу.

— Ну, тогда я пошел, — адвокат собрал бумаги и защелкнул дипломат. — Буду внизу, ждать врачей и полицию.

— Вы осторожней. Мало ли.

— Да я уже понял, что с твоей жизнью все далеко не так просто, — Райс ухмыльнулся. — Но ты мне доплачиваешь за риск, малыш. Держись. Вытащим мы тебя.

— Надеюсь.

Адвокат ушел, а я откинулся на подушки. Минут через двадцать в доме начался полнейший дурдом. Что-то верещала тетя, белугой ревел кузен, полисмен, пытаясь их переорать, уже кашлял, Райс взирал на это с абсолютно индифферентным выражением лица. Врачи на носилках спустили меня вниз, и последнее, что я увидел перед тем как покинуть дом, была картина защелкивающихся на запястьях тети наручников.

Как мы и ожидали с Райсом, Дамблдор появился спустя несколько часов после моего прибытия в больницу. Вместо привычной мантии, закутанный в тонкий плащ, директор прямо-таки излучал добродушие.

— Гарри, мальчик мой! — директор вошел в палату и, игнорируя сидящего у стены с газетой в руках адвоката, направился ко мне. — Что же ты делаешь, они же твои единственные родственники. Но не переживай, я все улажу, и ты сможешь вернуться домой.

Палочка мелькнула в пальцах директора, но Джереми оказался быстрее, поставив щит на пути директорского заклинания.

— Мистер Дамблдор, кто дал вам право применять заклятия к моему клиенту? — холодно поинтересовался Джереми. — И что вы вообще тут делаете?

— Кто вы такой? — старый маг резко обернулся к нему.

— Джереми Райс, частный адвокат, один из ведущих консультантов Гринготтса. Но вы не ответили на мой вопрос. И, да, если вы попробуете воспользоваться магией против меня или моего клиента еще раз — у вас будут такие проблемы, по сравнению с которыми ваша дуэль с Гриндевальдом покажется вам раем.

— Вы, никак, угрожаете главе Визенгамота, молодой человек? — процедил директор. И куда делся добрый дедушка?

— Отнюдь. Я лишь предупреждаю волшебника, явно нарушающего законы при мне. И насчет ранее сказанных вами слов. Мистер Поттер никуда не вернется. Против его родственников заведено уголовное дело за жестокое обращение с детьми. И поверьте. Даже ваших возможностей не хватит, чтобы замять это.

— Гарри, мальчик мой... Ты не понимаешь что творишь! Защита твоей матери...

— Не будет стоить ни кната, если меня пришибет родной дядюшка, — отрезал я, — Профессор Дамблдор, я не вернусь туда. И вы не сможете меня заставить.

— Как твой опекун, — директор осекся, поняв, что сболтнул лишнего.

— Вот, вот, мистер Дамблдор, как опекун мистера Поттера, потрудитесь объяснить тот факт, что он заперт у магглов, не получает даже минимума необходимых жизненных условий?

— Это ради его же безопасности!

— Ради чего?! — Джереми вздернул брови и указал на меня, — Вы это называете безопасностью?! Попрошу вас покинуть палату моего клиента.

— Как его опекун, я имею полное право тут находиться, — ехидно заметил директор.

— К вашему огромному сожалению, вы ошибаетесь, — холодно улыбнулся Райс, — Вот постановление о временном приостановлении ваших опекунских обязанностей по отношению к мистеру Гарри Джеймсу Поттеру до конца расследования.

— Какого расследования?! — опешил Дамблдор.

— О нарушении последней воли его родителей, незаконном присвоении опекунских прав и использование финансовых ресурсов опекаемого не по прямому назначению.

— Как вы смеете!?

— Директор, я, как вы понимаете, не был студентом вашей школы, чему искренне рад, — Джереми холодно смотрел в глаза директору, — Меня учили, что перед «смертью и законом» все равны, о чем вы, похоже забыли. Так вот, я напомню вам, что кем бы вы ни были, но закон есть закон. И попытку применения легилименции я добавлю в иск.

— Вы даже не представляете, во что влезаете, мистер Райс, — прошипел Дамблдор. — Вы ставите под угрозу судьбу всей страны!

— Чем же? Тем, что защищаю права ребенка на нормальную жизнь? Бросьте, Дамблдор. Я еще раз прошу покинуть палату моего клиента, пока я не вызвал авроров. Предварительное слушание состоится через три дня, вам сообщат совой. Честь имею.

Едва Дамблдор покинул палату, Джереми сдвинул брови и посмотрел на меня:

— Он вернется.

— И что мы можем с этим сделать? — я невольно всхлипнул. События последней недели все же сказались на мне. — Вы же знаете, что идти мне некуда.

— Поживешь на время расследования у меня. Думаю, жену я сумею убедить, — адвокат подмигнул мне, — А там уже и крестного твоего вытащим.

— Зачем это вам? — я нахмурился.

— Честно? — Джереми посерьезнел. — Я в ужасе от того, что происходит в Англии на протяжении последних лет. Я по рождению американец, учился сначала в Салемской Старшей Школе Волшебства, потом закончил там же Высшую Академию. У нас же как... что у магов, что у магглов. Будь ты хоть президент, хоть ребенок — перед законом все равны. И я только за такую политику. А в твоем случае... это даже не нарушение прав, это ужас какой-то. Мы с женой не так давно в Британии, но то, что происходит здесь с законами — не поддается никакому объяснению. Поэтому я сделаю все, чтобы поставить на место некоторых зарвавшихся чинуш.

— Но, вы же должны защищать всех, даже преступников! — кое-что я все таки знаю.

— Я должен защищать права своего клиента в рамках закона, — Райс покачал головой. — Это немного разные вещи. Не буду спорить, в нашем цеху есть такие, которым плевать на то, что сделал их клиент, но ко мне это не относится. Именно поэтому я и работаю с гоблинами. Там я далек от политических дрязг.

— Тогда, спасибо, что ли, — смущенно поблагодарил я.

— Отдыхай, — адвокат встал с кресла, — Я пока улажу все вопросы с докторами.