Проснуться собой (гет)

Несколько дней спустя...

Смотря, как за окном мелькают дома в предместье Лондона, я предавался меланхолии. Что-то непонятное давило на меня, и не давало относиться к жизни с юмором, как я всегда делал раньше. На первый взгляд, всё было как обычно — и отношение Дурслей, которое почти не изменилось в лучшую сторону, и ситуация в школе, и взгляды соседей, что верили всем наговорам про меня от тёти. Вроде ничего не изменилось, кроме появления Грейнджеров. Интересно, чем родители Гермионы смогли зацепить дядю Вернона так, что он в приказном порядке велел собираться к ним? Неужели стоматологи решили сменить бормашину на более крупный калибр, и хотят сделать крупный заказ на дрели?

Шутки шутками, но на душе неприятное предчувствие грядущих проблем. С учётом того, что это предчувствие мага, то отмахиваться от него было бы глупостью. Хотя, если рассуждать логически, то скоро моя жизнь должна круто измениться. Может, я именно из-за этого так парюсь?

Ладно, Гарри Поттер, вздохни поглубже, выдохни, и забей пока на всё непонятное. Будем разбираться по ходу дела.

Одновременно с этим моим решением, мы подъехали к дому Грейнджеров. А ничего так домик — двухэтажный, с гаражом на две машины, и увитый плющом. Шезлонги в саду и надувной бассейн, выглядывающий из-за угла дома, только придавали уют этому семейному гнёздышку.

Пока мы выползали из машины и осматривались, из дома выбежала Гермиона, и встретила нас у ограды вместе со своей радостной улыбкой. Вообще-то улыбка была для меня, но Дурсли об этом не знали. Разубеждать их никто из нас двоих не стал — зачем портить себе настроение?

Кстати, приехали только я и тётя с дядей. Дадлика не взяли. Угадайте с трёх раз почему? Правильно, не угадали. Он теперь помогает миссис Фигг. А то старушка, после последнего своего падения перед нашим домом, совсем уже передвигаться не может — гипс мешает. Так-то посылали меня, но сейчас без меня им у Грейнджеров делать нечего. Вот и пришлось Дадлику познавать профессию сиделки, так как миссис Фигг сильно обиделась на Дурслей — это уже третий раз, как Дадли её роняет.

Впрочем, ну их к чёртовой бабушке, сейчас есть более интересные вещи, на которых стоит сконцентрироваться. Например, что за полупрозрачный купол накрывает дом Гермионы, и почему она на него внимания не обращает? А точнее, почему она мне об этом не говорила и не предупреждала?

— Здравствуйте, рада вас видеть. Привет, Гарри. — Это так подруга вежливо встречает гостей. — Родители сейчас спустятся. Как добрались?

— Спасибо, Гермиона. Нормально, — тётя Петуния тоже умеет расшаркиваться. — У вас милый дом. И сад довольно красив.

Кто о чём, а лысый о расчёске. Тётя каждый раз участвует в городском соревновании на лучший домашний сад, и занимает не последнее место в нём. Причём благодаря бесплатному детскому труду. И что самое неприятное — моему бесплатному труду.

— Благодарю, но о нём вам стоит поговорить с мамой — это её увлечение.

— А какое же твоё, девочка?

— О, у меня их много. Но в основном я люблю читать книги и учиться, — скромно ушла от ответа девочка, отделываясь общими фразами. — Но давайте пройдём в дом, там нам будет удобнее говорить.

С этими словами она показала рукой на дверь, и вошла в дом. Пройдя за Дурслями внутрь, я поёжился. Что за нафиг? Такое чувство, как будто за мной наблюдает куча народу с разных сторон. Захотелось исчезнуть, как я обычно делаю, когда убегаю от Дадли. Мне пришлось прилагать довольно много усилий, чтобы оставаться видимым. Хорошо ещё, что тётя с дядей смотрели на Гермиону, а вот она смотрела назад, и свои взглядом пообещала мне разнообразить моё будущее. Видимо, я всё же ненадолго исчез. Вот же ж блин. Я уже говорил, что у меня предчувствие неприятностей?

* * *

В тайной комнате одной подвальной лаборатории...

— А мы с тобой, похоже, были правы насчёт Гарри — он тоже маг, — задумчиво произнёс очевидное для всех Скотт.

— Интересно... Герми нам про него такие подробности так и не рассказала, — с улыбкой сказала Джина. — Молодец, девочка, тайны друзей не выдаёт. Что у нас с показаниями?

— Излучение от Гарри на порядок сильнее, к тому же диапазон гораздо шире. И ещё, приглядись к нему получше, когда дочка встречала их на подъезде.

Джина присмотрелась в Гарри, проглядывая продемонстрированную ей на отдельном экране запись. Постепенно пристальный интерес к мальчику начал сменяться изумлением, когда она с каждым повтором записи находила подтверждение своей догадки.

— Он видит купол?! Как такое возможно?

— Так же, как и вся эта магия. Теперь уже я не так уверен, что он ни при чём в ситуации с Герми. Ладно, как себя будем вести с ним?

— Что, ты предлагаешь поговорить с ним по душам?

— Джина, ему ещё одиннадцати нет, родителей никогда не знал, по словам Гермионы, а Дурсли — совершенно обычные люди. Что он тебе может рассказать о магии? Скорее уж мы ему можем про неё больше рассказать, после занятий и наблюдений дочери.

— Ну не скажи, наблюдение в доме он почувствовал, и невидимым стал явно рефлекторно. А это уже опыт.

— Тогда нам остаётся просто за ним наблюдать, и слушать их разговоры. Как бы нам ни было неприятно, но нам нужно знать, на что он способен, чтобы обезопасить девочку, если что. Это для её блага.

— А кто нас обезопасит от этой девочки, когда она узнает о подслушивании? — ехидно спросила Джина. — Ты же знаешь, как она не любит, когда мы пытаемся контролировать её «проекты».

— Переживём. Она девочка рассудительная, и никого не станет «зажаривать», в отличие от некоторых.

— Скотт! — Джина в притворном возмущении отвесила подзатыльник своей половинке.

— Пойдём уже, а то наше отсутствие выглядит невежливо — не стоит сваливать встречу гостей на Гермиону.

* * *

— Гермиона, а где твои родители? Или мы не вовремя приехали? — спросила тётя после десятка минут разговора ни о чём.

— Ох, простите, надо было вам сразу сказать. Просто прямо перед вашим приездом им позвонили из приёмной по поводу расписания. Они сейчас обговорят всё и присоединятся к нам.

Одновременно с её словами к нам в гостиную вышли её родители. И понеслось. Слева до меня доносился разговор про сад и прочую флору, справа неторопливо и обстоятельно протекал чисто мужской разговор про электроинструменты. Терпения у нас с Гермионой хватило минут на десять, после чего кивнув друг другу, мы решили смыться подальше — Герми сказала родителям, что идёт показывать мне тут всё, на что те махнули руками нечто утвердительное. Ну, раз на нас тут уже машут руками, то мы пошли.

Насчёт показать мне всё, она явно преувеличила, потому как с той крейсерской скоростью, с какой она меня тянула за собой, рассмотреть что-то интересное могут только очень сильно прокачанные разведчики. Дотянула она меня до спальни, и, похоже, что её, после чего захлопнула дверь, и выразила своё недовольство уже вербально.

— Ты что вытворяешь, придурок?! — как говорится, злость ей к лицу. — У тебя только более-менее отношения со старшими Дурслями наладились, и то, это больше на шантаж похоже, а ты почти на их глазах исчезать вздумал! Да я даже своим родителям не говорила, что у тебя дар тоже есть. А если бы они там были? Тебя бы сразу стали про магию расспрашивать! Перед родственниками, помешанными на нормальности! Они же сразу бы вылетели от нас, и на нашем общении можно было бы ставить крест. Надгробный. И твой, причём, потому что я бы тебя за это точно убила бы.

— Извини, я не специально. — Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем.

— Не специально он, ещё бы ты мне специально это устраивал, — уже более мирно и явно по инерции буркнула девочка. — Рассказывай давай, человек-невидимка.

— Да нечего рассказывать. — Покосившись на продемонстрированный кулачок, я быстро продолжил. — Тебе о чём именно рассказывать?

— Обо всём с последнего нашего разговора.

— Хм. Тогда поздравь меня — я тоже буду учиться в Хогвартсе.

Почтим же минутой молчания этот памятник, олицетворяющий в себе само удивление — от подобной новости Гермиона зависла конкретно. Правда до конца минуты она не утерпела, и со счастливым визгом повисла у меня на шее.

— Ты не шутишь?

В ответ демонстрирую ей вещественные доказательства в виде конверта с письмом про сову.

— Точно не шутишь, — всё-таки поверила она. — Это сама замечательная новость за последние дни.

Но тут, видимо, до неё дошло, что она по-прежнему продолжает обнимать меня, и девочка отстранилась, сделав вид, что ничего такого тут не было.

— Так, это всё хорошо, но ты мне не ответил, почему вдруг прятаться вздумал?

— Сам не знаю, Гермиона, когда я вошёл, то у меня возникло ощущение, что за мной наблюдают со всех сторон. Обычно я чувствую, как именно на меня смотрят, а тут взгляды были... даже не знаю, как описать, подобное впервые. Потом, правда, это чувство исчезло.

— Может это из-за того, что ты просто в чужой дом зашёл — непривычно и всё такое?

— Может и так. Кстати, а что за купол висит над вашим участком?

— Какой такой купол?

— Я откуда знаю? Это ж ваш купол. Он почти прозрачный и нужно всматриваться, чтобы заметить.

У Герми глаза округлились от удивления.

— Я впервые о нём слышу. Когда я вас встречала, ничего подобного не видела.

Значит, его вижу только я? Интересненько... Замнём пока для ясности.

— Ладно, может, мне и показалось чего. Твой дом — тебе виднее.

— Вот-вот, поэтому больше не смей исчезать мне тут. Понял? — а сама указательным пальчиком мне в грудь тыкает, смотря при этом с намёком на будущие репрессии, если не дай бог что.

— Понял-понял. Ты только не увлекайся, а то раскомандовалась уже, — замечаю ей с улыбкой. В ответ она как-то резко смущается.

— Извини, я опять увлеклась. Ты меня одёргивай, если меня опять заносить начнёт.

— Учту, — всё ещё улыбаясь, отвечаю ей. — Но вернёмся к моим тёте с дядей. У меня тут в связи с эти письмом идея появилась.

— Какая?

— Герми, ты не будешь против, если мы вместе пойдём на эту Косую аллею?

Услышав сокращение своего имени, она немного смутилась. Запомним.

— Гарольд Джеймс Поттер! Не смей сокращать так моё имя!

То есть насчёт других сокращений она не против?

— Тогда, Миона? — похоже, опять злиться начинает.

— Никак не сокращай! А насчёт пойти вместе — я не против, — сердито ответила она, и почти сразу добавила: — В смысле, пойти за покупками на Косую аллею.

— Я рад. Только вот возникает проблема — как мне уговорить Дурслей привезти меня к вам в нужный момент? Они сейчас немного раздражены.

— Почему?

— Это письмо продолжают мне присылать. После первого, утром, пару дней назад, следующие три пришли вечером. На следующий день с утра было уже пять — три в прихожей и два скинули через дымоход в камин. Вечером дядя Вернон, с красной рожей, маниакально рвал уже около десятка писем. Короче говоря, к вам они ехали с огромной радостью.

Гермиона хихикала, видимо представляя дядю в приступе ярости. Мне же смеяться не очень хотелось, так как я на себе уже не раз ощущал эту его ярость. Но девочке лучше не заострять на этом внимание — всё же она тогда получила мои воспоминания. Надеюсь, они у неё забылись уже.

— Тогда, может, мне предложить пригласить тебя в гости? Поживёшь у нас, а потом сразу с профессором МакГонагалл вместе пойдём закупаться принадлежностями.

Смотрю на девочку, и не могу описать своих чувств. Я, конечно, сам хотел предложить то же самое, но думал, что придётся просить и убеждать. А тут...

— Ты правда меня приглашаешь?

— Ну, да. А что тут такого? Ты же мой друг.

— Спасибо, Гермиона, — с этими словами, подхожу к ней и обнимаю. — Спасибо.

Сначала она напряглась, но потом обняла в ответ.

И тут, пока мы так обнимались, дверь в комнату открылась, и вошла мама Гермионы. Удивление, акт второй. Мы чуть ли не отпрыгнули друг от друга, а покраснели явно синхронно. Блин, улыбаемся и машем, улыбаемся и машем.