Армия Чародея (гет)

Порядка двух недель спустя в одно воскресное утро Гарри Поттер собирался на завтрак. Застегивая пуговицы на белой рубашке и накидывая мантию, он ещё раз посмотрел на так и не соизволивших покинуть свои кровати одногруппников. Голдстейн и Бут продолжали тянуть резину и откладывали поход на завтрак. Виной всему было состоявшееся накануне небольшое празднование дня рождения Терри Бута, только и всего. Поттер же чувствовал себя отменно и имел на этот день просто наполеоновские планы. Столько всего нужно было успеть, что Поттер специально халтурил вчерашним вечером, особенно не набираясь.

Спускаясь по винтовой лестнице, Гарри замечал многочисленные взгляды учеников. Кто-то приветливо махал рукой, кто-то тянул её для рукопожатия. Не сказать, что все поголовно были рады его чемпионскому статусу, но ведь всем и не угодишь. А в целом за эти несколько недель популярность Поттера слегка возросла и, можно сказать, была на своем историческом пике. Улыбаясь приятным мыслям, а заодно и всем окружающим, Гарри обвёл взглядом гостиную. Вот в кресле возле камина сидит Роджер Дэвис с Чжоу Чанг. Эти двое звали Поттера на намечавшуюся вскоре вечеринку для старшекурсников.

Впрочем, ученики остальных факультетов также стали обращать на него больше внимания. Но, в отличие от Когтеврана, они не были склонны ликовать по этому поводу. А некоторые, судя по всему, даже затаили обиду. К примеру, позавчера какой-то тупой слизеринец с пятого курса поставил Поттеру подножку в коридоре. Зацепившись за его лапищу и смачно растянувшись на полу, Поттер растерял остатки доброжелательности. Поднявшись, Гарри выбил палочку из рук этого парня обычным экспеллиармусом. Дальнейшее его приклеивание к стене — в прямом смысле — не составило никакого труда, а лишь сопровождалось различного рода взглядами и разговорами тех, кому довелось это действо наблюдать. Староста Гриффиндора, находившаяся в этот момент неподалеку, сняла с обоих по десятку балов и осталась отдирать несчастного от стены. Гарри не особо хотелось вступать в конфликт, но мешкать не стоило. Подростки уважают силу и безбашенность и, если этого не продемонстрировать, то высокого места в социальной иерархической пирамиде не занять. Фламель говорил, что нужно стремиться вызывать у людей две вещи, по велению твоей души, либо любовь, либо же страх. И то и другое заставляет людей тебя уважать и считаться с тобой. Выбор между любовью и страхом, разумеется, не был обоюдно исключающим. Альбус, к примеру, умело совмещал эти два варианта, опираясь на свой громаднейший жизненный опыт. Наверняка он понимал многих людей гораздо лучше, чем они сами понимали себя. Ну, как сказать, понимал. Скорее видел, что они хотят, и под какой моральной маской это подают. А если ты знаешь, чего человек по-настоящему хочет, то можешь считать — ключ от его души у тебя в кармашке. Сам принцип этой идеи Гарри понимал и принимал, однако опыта однозначно не хватало.

Возвращая мысли в обратное русло, Поттер подумал о постоянных разговорах за его спиной. Они немного раздражали. Быть может, он просто не привык? Ведь у славы, как и у золотого галлеона, две стороны.

Увидев Падму, стоящую к нему спиной, Гарри направил свои стопы к ней.

— Доброе утро, — поздоровался Поттер, пытаясь понять, на чём сосредоточено внимание Патил.

— Кому как, Гарри, — лукаво ответила девушка, — кому как.

Наконец-то разобравшись, за чем наблюдала девушка, Гарри заметил Лайзу, спешащую к ним.

— Это невыносимо, — возмущенно произнесла Турпин, гневно сверкая глазами.

Уже намереваясь задать закономерный вопрос, Гарри заметил приближающуюся к ним Гермиону Грейнджер. Первая ученица факультета выглядела настроенной решительно.

— Грейнджер, ещё раз повторяю, нет!

— Ты просто не понимаешь, Лайза, — терпеливо настаивала Гермиона, — мы же просто рабовладельцы!

— Что на тебя нашло, Гермиона? — Насмешливым тоном спросил Поттер. Сути всей ситуации Гарри пока не понимал, но поведение девочек его забавляло.

— Грейнджер окончательно сошла с ума и хочет и нас утащить за собой! — Судя по голосу, Турпин была доведена то кипения. Впрочем, гнев ей шел.

Гермиона перевела взгляд на Падму с Гарри, стоящих рядом; мгновение, в ходе которого Поттеру показалось, что девочка на что-то решается и…

— Вы просто обязаны вступить в Гражданскую Ассоциацию Восстановления Независимости Эльфов, — решительно заявила Грейнджер, потрясая свитком и жестяной коробочкой, в которой что-то звякало.

Опешивший от подобного заявление Гарри Поттер на мгновение растерялся, не зная, как реагировать на подобное чудачество. Для него домовики были столь же привычным явлением как, скажем, волшебная палочка. Еще в далеком детстве Альбус подарил ему домовика, который заменил ему сначала няньку, а потом и слугу.

— Чего? — Падма, судя, по всему, разделала реакцию Поттера.

Тем временем на них мало обращали внимания, ученики с невозмутимыми лицами массово покидали гостиную, спеша на завтрак.

— Падма Патил, Гарри Поттер, — Гермиона испытующе смотрела в глаза обоим, быстро переводя взгляд, — вы должны вступить в ряды общества, которое я создала и возглавляю: Гражданскую Ассоциацию Восстановления Независимости Эльфов. Для краткости можно использовать аббревиатуру Г.А.В.Н.Э. Неужели вы не знаете, что рабство эльфов уходит корнями в глубину веков? Уму непостижимо, что никто не занялся этим до сих пор! Вступительный взнос — два сикля, при этом значок общества, — Гермиона встряхнула звенящей коробкой, — выдаётся бесплатно. Наша ближайшая задача…

Сразу видно, что агитация Гермионы началась давно, шла долго и не очень успешно. Все ученики, которые уже были в курсе, старались не попадаться настырной девчонке на глаза. Поттер заметил Терри Бута, спустившегося по лестнице и направлявшегося к выходу за спиной у Грейнджер. Судя по всему, Гарри опять что-то пропустил и это был не первое её подобное выступление.

— Эй, Терри! — Громко позвал приятеля Поттер, злорадно улыбаясь. Гермиона развернулась в направлении Бута, и тот остановился как вкопанный, понимая, что момент упущен.

— Доброе утро, — угрюмо произнес он, стараясь не смотреть на Грейнджер и мстительно прожигая Поттера взглядом. — Энтони сейчас спустится. — Судя по всему, он решил замять ситуацию со своим бегством из гостиной сменой темы разговора.

Но Гермиону так просто не проведешь, и пока она переключилась на Бута, рассказывая тому, что практически весь второй курс Когтеврана уже вступил, так что пора бы уже и Буту озаботиться проблемой освобождения домовиков, вся компания ждала Голдстейна, а Гарри посетила занятная догадка.

Щёлкнув пальцами, он вызвал домовика. Эльф появился с характерным хлопком, заставившим близко стоявших сокурсников обратить на себя внимание. Домовик был одет в черную ливрею с золотым орнаментом в виде герба дома Поттеров. Вставший на задние лапы грифон был вышит прямо у эльфа на груди. Если быть честным, эльф был так же «нищ», как и сам Гарри Поттер, и золотым орнамент лишь выглядел, так как подобного излишества Гарри уж точно не мог себе позволить. Поттер поморщился при виде своего эльфа — не то что бы он его не любил, нет… Скорее, домовик ему кое о чем настойчиво напоминал. Ведь, кроме самого Гарри Поттера и крайне небольшого счета в банке, домовик был единственным напоминанием о прошлом его семьи. Привычно отогнав неприятные мысли и подметив, что все, включая Гермиону, уже обратили на них свое внимание, Гарри приготовился немного позабавиться.

— А я и не знал, что эльфов можно вот так вот просто вызывать щелчком пальцем, — немного удивлённо подметил Терри, очевидно, полагая, что это хогвартский домовик.

— Я тоже, — согласилась с ним Лайза, — вот только он странно одет, и… почему ты ухмыляешься, Поттер?

— А их и нельзя так вызывать, по крайней мере, студентам, — раздался звонкий голос Гермионы, оставившей свою коробку, скрестившей руки на груди и рассматривающей эльфа. — Этот эльф не принадлежит Хогвартсу, вы что, не видите, во что он одет?

— Это твой эльф, Гарри? — Лайза перевела взгляд на Поттера.

— Да, — просто ответил Поттер, поглядывая на лестницу в ожидании Голдстейна.

— Но в школьных правилах сказано о том, что студентам запрещено иметь в школе личных домовых эльфов, — нахмурилась Грейнджер.

— Так и есть, — улыбаясь, проговорил Поттер, в то время как домовик покорно стоял возле хозяина, ожидая распоряжений. — Эльф временно зачислен в штат хогвартских домовиков, что позволяет ему формально находиться в замке, но и накладывает определенные обязанности. Но я позвал его не для того чтобы представить, — уже более серьезным тоном добавил Гарри.

Гермиона выразительно подняла брови, судя по всему, понимая, что это связанно с её выступлением.

— Эльф,— глядя на домовика обратился к нему Гарри, — эта ведьма предлагает тебя освободить. — Наблюдая за округлившимися глазами слуги, Поттер нанёс завершающий штрих: — Что скажешь?

— Помилуй, барин! — Бросился ему в ноги домовик, тем самым вызывая забавную реакцию окружающих, — не слушай девку глупую, крестьянку необразованную, не гони верного холопа!

— Как он тебя назвал? — Через смех спросила Падма.

— Как он меня назвал?! — Шокировано вторила ей Гермиона.

Домовик лежал на полу, крепко вцепившись в штанину Поттера. У Гарри на мгновение даже защемила совесть. Но только на мгновение, шельмец тоже был не без греха. Говоря между нами, Поттер давно божился, что выгонит его, особенно после того случая, когда этот недотёпа уронил его омут памяти с кое-какими воспоминаниями Дамблдора и Фламеля. Хотя в гневе ещё и не то пообещаешь. Новый домовик обошёлся бы подороже небольшого домика в пригороде Лондона, а таких денег у Поттера, к сожалению, не было. Да и привык он уже к Бруту.

— Ты не на то обращаешь внимание, Гермиона, — попытался сгладить весьма забавный момент Гарри. — Брут заявляет, что не хочет свободы, так ведь, эльф?

— Истинно так, солнцеликий, — подняв голову, домовик подобострастно посмотрел на Гарри. Поттер, хоть и привыкший к подобному обращению, покосился по сторонам, заметив явно повышенное внимание проходящих мимо учеников.

— Брут? — Удивленно спросила Лайза. — Довольно странное имя для домовика…

— Это была не моя идея, — Гарри не знал, где откопал паршивца Дамблдор, видимо там же, где и его невесту, но, по словам опекуна, семья, которой он служил, погибла вследствие какого-то сорвавшегося магического эксперимента. Эльф же потерял память — все, что он помнил, было слово «Брут». Вряд ли, конечно, его так звали — быть может, кого-то из бывших хозяев. Тем не менее, в память об этом, Фламель так его и назвал.

Гермиона сделала несколько небольших шажков в его направлении и угрожающе переспросила:

— Солнцеликий?! — Осознав глубину тактической ошибки и дергая ногой в попытках освободиться от мертвой хватки домовика, Поттер пытался разорвать дистанцию.

— Что у вас тут происходит? — Спустившийся мгновением ранее Голдстейн был не в теме и явно жаждал подробностей. Об этом свидетельствовал его заинтересованный тон и мерзкая ухмылка.

Тем временем домовик, разобравшись, наконец, в ситуации, отпустил ногу Поттера и спрятался от Гермионы за хозяином.

— Ты понимаешь, что за свой труд ты должен получать оплату, а кроме неё можешь претендовать на выходные и отпуск, — слегка наклонившись, обратилась уже к домовику Гермиона.

— Негоже честному холопу брать с барина гроши за свою работу, — с достоинством ответил ей Брут, вздернув подбородок и, тем не менее, по-прежнему прячась за Гарри.

— Видишь, Грейнджер, ты напугала бедного эльфа, — заразительно улыбаясь, проговорила Лайза.

— Можешь идти, Брут, будем считать, сегодня твой день, — строго обронил Гарри, срастаясь не рассмеяться, чем несказанно обрадовал домовика.

— Мудрость барина не знает границ! — воскликнул Брут с поклоном перед тем, как с тихим хлопком исчезнуть.

— Это всё равно лишь доказывает то, что домовики недостаточно осознаны. Волшебники запудрили бедняжкам головы и нагло используют их в своих низменных, корыстных целях... — упрямо говорила Гермиона, снова скрестив руки на груди.

— Грейнджер не переубедить, — ворчливо отметила Лайза.

— Идёмте уже на завтрак, — сказал голодный Бут, направляясь к выходу из гостиной.

— Кстати, я, конечно, понимаю, что домовик должен быть почтителен с хозяином, — иронично протянул Голдстейн, — но тебе не кажется, что ты перегибаешь палку, о солнцеликий?— добавил он под всеобщий смех компании, покидающей гостиную.

* * *

Завтрак проходил в относительно спокойной атмосфере. Гарри Поттер держал в руках стакан с тыквенным соком и молча сидел между Энтони и Лайзой. Напротив них расположились Бут и Падма. Вся компания сидела несколько в стороне от остальных учеников. Столы факультетов были полупустыми, так как в выходной день кто-то вставал рано, а кто-то мог и вовсе проспать завтрак. В воздухе плескалось хорошее настроение; тут и там за столом Когтеврана слышались разговоры. Основной темой, конечно же, был Турнир, точнее, набиравшее размах соперничество между Когтевраном и Слизерином. По словам Падмы, раньше основным соперником Слизерина был Гриффиндор, но сейчас из-за проведения Турнира и отсутствия квиддича расстановка изменилась, и страсти стали накаляться. В целом когтевранцы не имели ни с кем факультетской вражды, но факт избрания двух чемпионов от Хогвартса вносил свои коррективы. Грубо говоря, каждый из двух факультетов считал своего чемпиона наиболее достойным. Велись споры, дебаты и обсуждения. Многие из учеников сравнивали Поттера с Малфоем, находя в них преимущества и недостатки. Поттеру казалось просто смешным какое бы то ни было сравнение с Драко. Но остальные, к его удивлению, считали иначе. Как оказалось, у Малфоя был весьма крепкий авторитет даже за пределами Слизерина. Его знали как умелого для своего возраста дуэлянта, одного из лучших учеников своего курса и в целом весьма неглупого человека... А впрочем, порой Гарри забавляли эти разговоры, но в целом с приближением первого испытания мысли Чемпиона все больше становились тревожны.

Не обращая внимания на сидящих рядом сокурсников, активно обсуждающих предстоящие планы на день, Гарри перевел взгляд на преподавательский стол. Альбус о чем-то неспешно беседовал с Макгонагалл, в то время как Снейпа почему-то не наблюдалось. Поймав на себе взгляд Грюма, Поттер посмотрел в ответ. Старый аврор продолжал вести уроки весьма забавно, вполне достойно обучая несложным ударным и простым, но эффективным щитам. Учитывая, что у многих учеников был опыт дуэльного клуба, изучение заклинаний продвигалось весьма быстро.

К слову о клубе: Терри и Энтони как раз обсуждали возможность побороться за медаль. Медали в дуэльном клубе были для каждого курса свои. А поскольку, исходя из школьных правил, первокурсники не могли принимать участия, то их было всего шесть. Кубок по дуэлингу присуждался факультету, набравшему больше всего медалей. Если же у нескольких факультетов набиралось одинаковое количество таких медалей, то происходила дуэль между студентами, которых назначали деканы факультетов. Борьба за сами медали происходила по стандартной турнирной схеме: подавались заявки, проводилась жеребьевка, проигравший вылетал, а победитель переходил в следующий тур. Ограничения были лишь в рамках курса. То есть ученик Когтеврана мог получить в соперники человека со своего же факультета. Начало дуэлей должно было быть в скором времени объявлено, а до тех пор проводились регулярные тренировки под присмотром Флитвика. Интересно, разрешат ли гостям принимать участие, и если да, то каким образом.

— Я тоже хочу притащить домовика из дому, — ковыряясь в тарелке, заявил Голдстейн, — Гарри, может, ты замолвишь за меня словечко перед нашим новым директором? — немного шутливо добавил он.

Засмеявшись вместе со всеми, Поттер, промолчав, ушёл от ответа.

Семья Энтони имела маггловский бизнес на железных рудниках в Европе. Несомненно, Голдстейн мог позволить себе и дюжину домовиков в школе. Но ходатайствовать перед опекуном в открытую не следовало. Стоит его одногруппникам возомнить, что через Поттера можно как-то повлиять на директора, обойдя правила, и это может весьма скверно аукнуться. Они и так воспринимают его как человека Альбуса Дамблдора и его приближенное лицо, что впрочем, неудивительно. Конечно, было бы полезно оказать Голдстейну небольшую услугу, это бы могло послужить началом сближения с его семьей. Говорить о политическом альянсе в данный момент — значит фантазировать, хотя в качестве инвестора в политические проекты опекуна, а потом и самого Гарри, Голдстейны были бы весьма кстати.

В зал влетели совы, принеся с собой письма и посылки из дому, а так же различного рода печатные издания, на которые студенты оформляли подписки. Сам Поттер ни совы, ни другого животного не имел. В детстве как-то не было надобности и желания. А сейчас, в крайнем случае, можно было отослать сообщение патронусом или воспользоваться зеркальной связью. Хотя о том, чтобы завести сову, следовало всё же подумать.

Глядя, как Энтони скармливает своей птице какую-то еду со стола, Поттер вернулся к своим мыслям о его семье. В данный момент, когда ситуация на континенте была стабильно спокойная, Голдстейны вряд ли ввяжутся в какие-то политические игры, вынуждающие хотя бы косвенно выбрать сторону, ибо их бизнес в безопасности по ту сторону Ла-Манша. А значит, вступать в чей-то лагерь не имеет смысла. Выгодней попросту не вмешиваться. И оказывай или не оказывай небольшие услуги, этим их позицию не изменить.

От размышлений Гарри оторвал все тот же Голдстейн, похлопавший рукой по его плечу. Развернувшись к нему, Гарри заметил странное выражение на лице Энтони и необычайную оживленность окружающих за столом как Когтеврана, так и остальных факультетов. Голдстейн молча протянул Поттеру свернутую газету. Без сомнения, это был «Пророк». Взяв и развернув сей клочок бумаги, Гарри Поттер узрел весьма и весьма занимательную первую полосу газеты.

Первое, что бросалось в глаза — это две достаточно больших колдографии, размещённые рядом. На первой были изображены сам Поттер, а так же Альбус и Фадж. Нахмурившись, Гарри понял, что колдографию сделали перед матчем по квиддичу, когда они шли к стадиону. Ну, что тут скажешь? Вид у Гарри на колдо был словно у человека, сидящего на тяжёлых наркотиках. Впрочем, иронизировал Гарри, доля истины в этой шутке была. Колдография показывала задумчивого и отчужденного подростка, одетого в строгое пальто черного цвета с палочкой в руках на переднем плане, и идущих рядом с ним опекуна и министра, о чём-то увлеченно беседующих. На второй колдо была изображена семья Малфоев в полном её составе. С гордым видом стояла хозяйка Малфой-мэнора миссис Малфой, в кресле перед камином с властным видом сидел хозяин поместья Люциус, и собственно Драко, как примерный мальчик, пристроился где-то за родителями. Ну просто пасторальная картинка. Даже псину не забыли, хмыкнул про себя Гарри.

Над колдографиями красовался интригующий заголовок, гласивший: «Настоящий чемпион».

«Итак, дорогие читатели, как многие из вас уже знают, в Хогвартсе проводится Турнир Трёх волшебников. Но для более обстоятельного разговора давайте вернемся на несколько месяцев назад. Еще летом стало известно о возвращении Альбуса Дамблдора, бросившего школу и сотни студентов ради одного-единственного мальчика. А в средине этого же лета мы все узнали о планах министерства возродить Турнир Трёх волшебников. Уже тогда кое-кто состыковал между собой эти два события, но в целом общественность не видела между ними взаимосвязи. Когда же две недели назад прошёл традиционный отбор чемпионов при помощи Кубка Огня, обществу стало известно, что одним из них стал Гарри Поттер. Мальчик, избавивший нас от Того-кого-нельзя-называть, и по совместительству ученик самого Дамблдора. После этого факта всё больше людей начало сводить воедино эти три события. Альбус Дамблдор — старый интриган и вполне себе мог вернуть себе пост лишь ради Турнира, который, возможно, сам и инициировал для того, чтобы пропиарить своего протеже. Вы скажете, что беспристрастный судья в виде Кубка Огня выбрал достойнейшего из всех учеников школы? Но вот в этом моменте и проявляется нестыковка в коварном плане старого директора. И имя ей — Драко Малфой.

По официальной версии, озвученной нам организаторами Турнира из министерства мистером Бэгманом и мистером Краучем, кто-то воздействовал на Кубок при помощи сильной магии, что привело к появлению дополнительного, четвёртого клочка бумаги с именем Драко Малфоя из Кубка. С согласия Драко была проведена проверка при помощи сыворотки правды, которая установила его полную невиновность. Да и кто бы поверил, что ученик четвёртого курса смог найти и применить настолько специфическое и сильное заклинание? Эксперты-артефакторы утверждают, что этот инцидент мог быть нежелательным побочным эффектом какого-либо нелегального воздействия на кубок, что порождает различного рода слухи и домыслы. Самый популярный из них в кулуарах министерства — тот, в котором говорится о причастности к случившемуся вернувшегося на пост директора Хогвартса Альбуса Дамблдора. Верховный чародей решил перестраховаться и гарантировать участие своему ученику, но что-то напутал, и кроме заявки Поттера, выпала и заявка Драко Малфоя — человека, которого кубок избрал изначально. Конечно, это только слухи и предположения, министерство пока не имеет оснований выдвинуть обвинение Дамблдору, но в департаментах спорта и правопорядка нас заверили о скором проведении объективного расследования.

Вы спросите меня, почему я говорю о слухах и домыслах? Да потому что в открытую мало кто решается пойти против Верховного чародея и его ручного министра. Кое-кто из политиков министерства и даже членов Визенгамота на условиях анонимности поделились своими мнениями. Остаётся надежда, что в скором времени у министерства появится адекватная оппозиция.

Теперь что касается самих чемпионов. Драко Малфой — сын весьма уважаемого мецената и политического деятеля Люциуса Малфоя. По словам его декана профессора Снейпа, Драко является лучшим учеником своего курса и вот уже два года показывает впечатляющие успехи в дуэльном клубе Хогвартса. Сокурсники отзываются о нём как о хорошем товарище, способном достойно побороться за честь факультета. Кроме того, Драко Малфой — достойный потомок старинного рода, представители которого прославились не только могуществом, но и высокими духовными качествами. Когда же я спросила мистера Малфоя, почему он подал заявку для участия в турнире, то в ответ я услышала слова, достойные взрослого волшебника: «Рита, если уж мое имя выпало из Кубка, то я хочу не только проверить свои силы, но и продемонстрировать всему магическому сообществу, что англичане и Хогвартс ещё чего-то стоят».

Что же до Гарри Поттера, то, подбирая материал для статьи, я задалась мыслью: а что собственно магическому обществу известно о Золотом мальчике Альбуса Дамблдора? Первое и самое важное — это, конечно же, инцидент в 1981 году, когда мы все вздохнули спокойно. После этого опекунство над ребенком получил Альбус Дамблдор. Здесь и возникают первые вопросы. Насколько нам известно, Тот-кого-нельзя-называть охотился за Поттерами по непонятным нам причинам. Они прятались и в итоге были найдены. Первый вопрос как раз таков: разве не предусмотрели они элементарное завещание? И разве не было указанно в завещании имён предпочтительных опекунов? Все-таки я сильно сомневаюсь, чтобы они отдали ребенка на воспитание старому Дамблдору вместо нормальной полноценной семьи. По одному из протоколов министерства, опекунство над ребенком директор школы получил благодаря решению Визенгамота. Напомню, что уже в то время Дамблдор был верховным судьей в этом органе. Налицо спекуляция служебным положением. Но на этом старый интриган не остановился. Спустя семь лет между семьями Поттеров и Гринграссов был заключён брачный контракт. Да, дамы и господа, в чистокровных консервативных семьях до сих пор порой заключают подобные контракты. Цель, в первую очередь — сохранение чистоты крови, но в данном случае причиной послужило явно не это. Какой смысл лорду Гринграссу отдавать дочь за небогатого, пусть и знаменитого, полукровку? Если уж он не оставляет дочери выбора и шанса найти свою половинку, то в этом браке должна быть причина. И снова видна когтистая рука старого интригана: Дамблдор каким-то образом уговорил или же надавил на Гринграссов, обеспечивая своему подопечному выгодную партию. Из достоверных источников в Хогвартсе нам известно, что Гарри Поттер практически не общается со своей невестой Дафной. Видимо, между детьми нет взаимного понимания. Дорогие читатели, вы представляете себе, каково это — вступить в брак с человеком, к которому не испытываешь чувств? Бедная девочка!

Возвращаясь к теме о жизни Гарри Поттера: в следующий раз мы услышали о нём лишь минувшим летом. Каким же вырос наш герой? Чтобы ответить на этот вопрос, я пообщалась кое с кем из преподавателей и учеников школы, чьи имена — в целях их безопасности, разумеется — разглашать я не стану. Как выяснилось, юный Гарри не такой уж успешный в учебе мальчик, как от него ожидали преподаватели и студенты: в чём-то он лучше, а в чём-то хуже других учеников. Однокурсники говорят, что Поттер обладает заносчивым и вспыльчивым характером, порой не сдерживается и хамит преподавателям, явно чувствуя протекторат директора. В общем, если не обращать внимания на более углубленные познания в ряде дисциплин, Поттер — посредственный эгоистичный избалованный ребёнок. Зачем Альбусу Дамблдору растить карманного героя? Ответа на этот вопрос у меня нет. Еще раз хотелось бы посочувствовать Дафне Гринграсс, милой и красивой девушке, оказавшейся жертвой интриг старика Дамблдора. Скоро начнётся Турнир, и мы все увидим, кто же на самом деле настоящий чемпион Хогвартса и Кубка в целом.

Ваш преданный репортер Рита Скитер»

Отложив газету, Гарри вытер рукавом капельки пота со лба. Надо признать, отличная статья, умело построенная на домыслах и предвзятости. Гарри взглянул на преподавательский стол. Встретившись взглядом с Альбусом, Поттер с удивлением увидел, как опекун задорно ему подмигнул. Нашёл время шутить. Ну да, ему не впервой, подумал Гарри, пытаясь успокоиться. В принципе, он и ожидал чего-то подобного, но реальность и домыслы, как правило, разные вещи.

Немного оглядевшись по сторонам, Гарри обратил внимание на странно косящихся на него одногруппников и в целом оживившихся учеников. Видимо, статья ими вовсю обсуждалась.

— Что думаешь? — Лайза, отложившая свой «Пророк», задала вполне прямой вопрос.

— Отличная статья, — криво улыбаясь, немного иронизировал Гарри. — Рита хорошо знает своё дело, — уже спокойнее добавил он.

Остальные, ещё дочитывавшие газету и доедавшие свой завтрак, не стали задавать ему вопросов. «И это к лучшему», — подумал все ещё растерянный Поттер. Наверняка эта статейка как-то ударит по его репутации, вопрос в том, как отнесутся к этому его сокурсники.

Найдя взглядом одного из близнецов с рыжей шевелюрой за столом Гриффиндора, Поттер еле заметно кивнул ему. Дождавшись ответного кивка, Гарри отвел взгляд и отпил немного сока. Прислушавшись к себе, Поттер понял, что его раздражает вмешательство в личную жизнь. Это было… мерзко, что ли. Эти мысли неосознанно заставили Поттера поискать взглядом свою невесту.

Он нашёл её за столом Слизерина в компании Астории, читающей одну на двоих с сестрой газету. «Бедняжка, — мысленно передразнил Риту Поттер. — А обо мне кто-то подумал?» Гарри невесело улыбнулся. В этот момент Дафна оторвала взгляд от газеты и, встретившись глазами с Поттером, холодно отвернулась. Гарри хмыкнув, наблюдал, как Гринграсс поднимается со своего места, чтобы покинуть большой зал.

Но наблюдал за ней не он один. Гарри заметил, как Малфой смотрит на Дафну. Слизеринец послал Поттеру наглую ухмылку, на что Гарри снова лишь хмыкнул, подливая себе тыквенного сока. Похоже, Малфой успел подсуетиться быстрее. Впрочем, не факт — Скитер могла использовать его фигуру попросту ради противопоставления. Кстати, Гарри было любопытно, почему для статьи не использовались колдографии, сделанные при проверке волшебных палочек. Очевидно, Рита хотела что-то подчеркнуть, демонстрируя на колдо чемпионов именно в таких компаниях.

— Ребята, я не голоден, встретимся позже, — бросил товарищам Гарри, поднимаясь из-за стола под многочисленные любопытные взгляды.

Ответом ему были пожелания хорошего дня и просто кивки. Но вот Бут похабно усмехнулся, очевидно, полагая, что Гарри побежит за недавно покинувшей зал Гринграсс. Вернув улыбку Терри, Поттер окончательно развернулся и направился к выходу. Сокурсник был прав, но лишь наполовину. Гарри Поттер действительно отправлялся на встречу. Но не со своей невестой, а с гораздо более насущным и важным в данный момент делом.