Ты нужна мне (I Need You) (гет)

Заключительная заметка: Вот мы и подошли к последней главе. Спасибо всем, кто читал эту историю и спасибо за ваши отзывы. Очень приятно, что читатели так высоко оценили данную работу.

Если после прочтения вам покажется, что в дальнейшем должны были произойти еще какие-то события, считайте, что так оно и было, просто меня не было рядом, чтобы вам о них рассказать.

* * *

Эпилог. Новые профессора.

Гарри, Гермиона и еще несколько профессоров Хогвартса появились в сопровождении вспышки света у входа в замок. Они воспользовались предоставленным МакГонагалл порталом, при помощи которого попали в Министерство Магии на бал в честь победы и после его завершения вернулись обратно. Поднявшись по лестнице и войдя в замок, преподаватели обменялись пожеланиями доброй ночи и стали расходиться. Аврора Синистра и Батшеба Бабблинг понимающе улыбнулись и помахали паре волшебников, отставших от основной группы и искавших уединения, чтобы обсудить события прошедшего вечера.

Гермиона прижалась к Гарри и удовлетворенно вздохнула. Сегодня она получила бесценный опыт. Это было нечто совершенно новое для нее, не похожее ни на что из того, что ей приходилось испытывать раньше. Прибыв к месту проведения мероприятия, она почувствовала себя так, как наверное чувствовала себя Золушка, когда Принц пригласил ее на танец. Когда они с Гарри вошли в зал, все разговоры стали стихать и помещение постепенно погрузилось в тишину. Волшебники и волшебницы оборачивались и привставали со своих мест, чтобы посмотреть на них. Несколько секунд спустя шум разговоров вновь наполнил зал, только на этот раз предмет обсуждения свелся у всех к одной-единственной теме.

Гермиона была уверена, что за этот вечер ее фотографировали больше, чем за последние десять лет, как минимум. Вечер был одновременно утомительным и волнующим, и теперь, хотя ее и одолевала неимоверная усталость, она была слишком возбуждена и чувствовала, что не сможет расслабиться в ближайшее время.

Гарри же был более чем доволен тем, как все прошло. Еще в доме у мистера и миссис Грейнджер, когда Гермиона сняла мантию, и он увидел ее платье, у него дыхание перехватило от восхищения. В тот момент он был рад, что предложил сначала зайти к ее родителям: после такого ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями, в противном случае на балу он не смог бы оторвать от нее глаз. И радость, вспыхнувшая в ее глазах в ответ на его восхищенный взгляд, стоила все тех шуток и подколов, которые отпустили в его сторону родители Гермионы.

Гарри и Гермиона заранее договорились, что не станут проявлять свои чувства на балу, и ограничились только тем, что держались за руки, пока пересекали зал. Такая политика никак не препятствовала хлынувшей волне предположений по поводу того, насколько на самом деле близкими были их отношения, и все же единственное, чем оставалось довольствоваться всем любопытным — теории и догадки. Наиболее проницательные из присутствующих представительниц женского пола, такие как Флер, с легкостью могли бы раскусить Гарри и Гермиону по тем взглядам, которыми они обменивались на протяжении всего вечера, но, к счастью, большинство участниц мероприятия были слишком поглощены собой, чтобы подмечать такие детали.

Воспользовавшись возможностью, Гарри представил Гермиону своим знакомым в Министерстве, наиболее близкими из которых были Министр Магии Кингсли Бруствер, Глава Департамента Магического Правопорядка Гавейн Робардс и Старший Аврор Тонкс (просто Тонкс). Гермиона была рада познакомиться с ними и узнать наконец, как выглядят люди, о которых она столько слышала, хотя, как сострил Гарри, с Тонкс в этом плане ничего нельзя было знать наверняка.

Гарри, как и всегда, сначала танцевал с девушкой, с которой пришел на бал. В соответствии со сложившейся традицией, следующей его партнершей была Флер, после чего он поочередно пригласил на танец Сьюзен и Трейси, уклоняясь от, казалось, бесконечных попыток привлечь его внимание со стороны остальных, сгорающих от нетерпения, волшебниц.

От своей привычной схемы он отклонился лишь однажды, когда по просьбе Флер согласился станцевать с Габлиэль. Пара тут же завладела вниманием большинства зевак, поскольку Габриэль выглядела просто ослепительно. К ужасу последней ее очарование не произвело на Гарри ровным счетом никакого впечатления, чего нельзя сказать о других танцующих рядом с ними волшебниках, чьим раздраженным партнершам приходилось периодически одергивать своих выпадавших из реальности спутников. Беспокойство, которое поначалу чувствовала Гермиона, быстро сменилось удивлением, и вместе с Биллом и Флер, к компании которых она присоединилась, она тихо посмеивалась над комичностью происходящего, в особенности над тем, как разочарованно надула губы вейла, когда песня закончилась.

Пока Гарри танцевал со Сьюзен и Трейси (Падма в этом году не смогла прийти), Гермиона поболтала с Ли и Анджелиной. Их отношения давно вышли за рамки дружеских и, наряду с Флер и Алисией, они были единственными, кто догадывался о том, насколько глубоки отношения Гарри и Гермионы. Ли и Аджелина сообщили Гермионе, что были счастливы видеть, как все обернулось. Ли также сказал ей, что его предложение о консультациях было более чем серьезным, и попросил наведаться к ним в магазин летом, когда у нее появится свободное время.

После этого Гермиона немного поболтала с Невиллом, Ханной, Симусом и Парвати. Ей было интересно узнать, что же произошло в жизни ее бывших однокурсников, в то время как самой ей приходилось терпеливо отвечать на вопросы, которые этим вечером ей задавали далеко не единожды. У их стола ненадолго остановились Рон и Лаванда, в результате чего все они были втянуты в детальный анализ текущего тура квиддичного турнира (любимая команда Рона Пушки Педдл давно вылетела из соревнований, из-за чего ему и пришлось коротать вечер на балу). Гермиона решила, что, судя по всему, турнир по квиддичу объяснял и отсутствие на празднике Джинни, так что все присутствовавшие Уизли относились к ней доброжелательно.

— Ну, что скажешь? — прервал ее мысли Гарри, когда они вошли в замок.

На лице Гермионы засияла улыбка, она сжала его руку, и в ее глазах он прочел ответ на свой вопрос.

— Все было потрясающе! — выпалила Гермиона. — Я чувствовала себя словно принцесса, хотя временами я не была уверена, что выдержу такое пристальное внимание. Теперь я понимаю, какого тебе приходилось все эти годы.

— Ты и выглядела как принцесса, — заверил Гарри, чем вызвал у нее еще одну улыбку. — Мне было очень непросто смотреть на кого-то, кроме тебя.

На такую неприкрытую лесть Гермиона цокнула языком и бросила на Гарри оценивающий взгляд.

— То есть ты даже не обратил внимания на те потрясающие платья, в которые нарядились другие девушки? — задала она провокационный вопрос.

Гарри пожал плечами, но Гермиона настаивала на том, чтобы он рассказал, как выглядели другие волшебницы, с которыми он танцевал.

Гарри не смог вспомнить наряд Трейси, но верно назвал цвет платья Сьюзан — красное. Гермиона к такому короткому и сдержанному описанию отнеслась скептически, поскольку в своем платье Сьюзен смотрелась более чем эффектно: она обладала фигурой, достоинства которой подчеркивала практически любая одежда. В этой связи Гермиона была рада, что угадала с вариантом декольте. Без сомнения ожерелье с бриллиантами и сапфирами акцентировало внимание именно там, где нужно.

— А во что была одета Флер, ты случайно не заметил? — поддразнила она Гарри.

— Серебристое платье без бретелек, — тут же ответил он.

Гермиона приподняла одну бровь.

— Просто она всегда надевает серебристое платье без бретелек, — с усмешкой пояснил Гарри.

Гермиона округлила глаза, но не смогла сдержать улыбки.

— Не против составить мне компанию и в следующий раз? — с надеждой спросил Гарри.

Гермиона остановилась и посмотрела на него. Выражение ее лица стало серьезным.

— С радостью, — прошептала она и потянулась к нему, чтобы поцеловать. — Хотя полагаю, это будет вполне убедительным доказательством того, что мы встречаемся, — в ее последних словах слышался вызов. — Так когда случится этот следующий раз?

Заверив Гермиону, что они абсолютно, на все сто процентов, пара, Гарри сообщил. что следующее крупное официальное мероприятие состоится на Хеллоуин. Его проводили в память обо всех погибших за время обеих войн с Волдемортом, в том числе в честь родителей самого Гарри. В этот день все одевались в черное, хотя наряды все же были не траурными, а изящными.

— Ясно. В таком случае, МЧП — то, что нужно, — кивнув ответила Гермиона.

Она чувствовала облегчение от того, что повод для этого торжества не повергал Гарри в пучину грусти. Он, напротив, был искренне признателен волшебному сообществу за ту дань уважения, которую они отдавали его родителям.

Гермиона рассмеялась над озадаченным выражением на его лице, когда он пытался понять, что означала загадочная аббревиатура МЧП. Она сжалилась на ним и объяснила, что в гардеробе каждой женщины имелось маленькое черное платье, простое, элегантное, короткое платье, подходящее к любому случаю. После небольшого пояснения Гарри согласился, что такой наряд прекрасно подойдет к балу по случаю Хэллоуина.

— Похоже я должен сказать Сьюзен, что она легко отделалась, — произнес Гарри с коварной усмешкой.

К его удивлению Гермиона ответила ему застенчивой улыбкой.

— На самом деле я, кажется, уже это сделала, — призналась она. — Видишь ли, они с Трейси приперли меня к стенке в дамской комнате...

* * *

В отражении зеркала Гермиона увидела, как в уборную зашли две девушки, в одной из которых она тут же узнала Сьюзен Боунс, и секундой позже вспомнила, что вторую зовут Трейси Девис. Гермиона приветливо улыбнулась вошедшим. Внешность Сьюзен была весьма впечатляющей: у нее были изумительные темно-рыжие волосы и потрясающая фигура, — в то время, как внешность Трейси была более заурядной. Как показалось Гермионе, Трейси была довольно похожа не нее саму, только волосы у Трейси были короче.

Девушки обменялись приветствиями и представились друг другу, отпустив пару стандартных реплик по поводу того, как много времени прошло с их последней встречи и все в таком же духе.

Затем Сьюзен наложила на комнату заглушающие чары.

— Ты не просто подменяешь Кэти, — заявила она, и, судя по тону, ее слова больше напоминали обвинение, чем вопрос.

Гермиона осторожно кивнула. Сьюзен расплылась в улыбке, а выражение лица Трейси стало оценивающим.

— Простите, если... — начала извиняться Гермиона.

— Не надо, мы вовсе не расстроены, — прервала ее Сьюзен. — Мы просто хотим лучшего для Гарри. Сказать по правде, твое присутствие для нас — огромное облегчение.

— Теперь я понимаю, как непросто вам четверым приходилось все это время, — призналась Гермиона.

На этот раз Трейси отмахнулась от ее слов.

— Мы обязаны ему жизнью, — твердо сказала она. — Это ничтожная цена за то, что он для нас сделал.

— Пожалуй, это действительно так, но... — Гермиона начала было возражать, не желая приуменьшать тот вклад, который они внесли за последние пять лет, чтобы сделать Гарри счастливее.

— Нет, похоже, ты не понимаешь, — перебила ее Трейси. — Мы буквально обязаны ему жизнью. Я, Сьюзен и большинство других членов АД были бы мертвы, если бы Гарри не обучил нас защищать себя.

Гермиона была поражена тем, с каким жаром говорила выпускница Слизерина, и посчитала за лучшее молча выслушать ее до конца.

— Ты знаешь, насколько он хорош как учитель? — с вызовом спросила Трейси.

Гермиона отрицательно покачала головой, поскольку ей еще не доводилось присутствовать на уроках Гарри.

— К тому времени, как все было кончено, наш класс был самым малочисленным в новейшей истории, — сообщила Сьюзен. — Меньше половины студентов закончило седьмой курс. Остальные погибли или покинули страну.

Трейси фыркнула.

— Или сели в тюрьму, — добавила она, имея в виду многих своих соседей по факультету, схваченных силами сопротивления. — Большинство слизеринцев выбрали не ту сторону. Все, за исключением Дафны, Блейза и меня. Мы с Дафной состояли в АД, а Блейз с матерью на последний год обучения уехал в Италию. В итоге кроме нас Хогвартс заканчивали двое слизеринцев, пять гриффиндорцев, шесть хаффлпафцев и четыре рейвенкловца. При этом каждый из оставшихся был членом АД.

— Нам всем не единожды приходилось сражаться за свою жизнь, — добавила Сьюзен. — Гарри удостоверился в том, что все мы знаем, как обезвредить противника, и умеем делать это быстро. И каждый из нас научился вызывать патронуса.

— На нашем курсе результаты СОВ по Защите сильно различались, — заявила Трейси. — Отец Дафны обратил внимание, что половина студентов — те, кто состоял в АД, — получили за экзамен "П" и "В". Из другой половины только некоторые студенты получили."В", а превосходной оценки не было ни одной. Потому-то мы с Дафной и вступили в АД на шестом курсе. И Гарри даже находил возможность встретиться с нами на протяжении седьмого курса, когда бы он ни наведывался в замок. Я до сих пор не могу понять, каким образом этот человек мог безнаказанно пробираться к нам и выходить обратно. Но к ЖАБА мы установили рекорд, который никто и никогда не сможет побить. Все мы получили Превосходно. Вот насколько хорош Гарри. Не исключено, что он станет лучшим профессором по Защите за всю историю Хогвартса.

У Гермионы челюсть отвисла от услышанного.

— Он ни разу не упомянул ничего из этого! — воскликнула она.

Сьюзен и Трейси синхронно покачали головами и закатили глаза.

— Это же Гарри Я-Слишком-Благороден-Чтобы-Хвастаться Поттер, — вздохнула Трейси. — Спорю на что угодно, что если ты поднимешь эту тему, Гарри будет терзаться из-за того, что смог помочь не всем.

Гермиона молча кивнула, подозревая, что Трейси скорее всего права.

Сьюзен понизила голос и наклонилась ближе.

— Попробуй заставить его расслабиться. Он о-о-очень напряжен.

Трейси кивнула.

— Для него Защита от Темных Искусств — дело жизни и смерти, и его нельзя винить в этом, потому что для нас все так и было, — пояснила она. — Но он до чертиков пугает студентов младших курсов, и даже те, кто постарше, его побаиваются.

"А может, и некоторые профессора", — подумала про себя Гермиона, но вслух ответила:

— Я посмотрю, что можно сделать.

На этот раз Сьюзен расплылась в улыбке.

— Ну так что, ты уже спала с ним?

* * *

Гарри и Гермиона миновали учительскую и прошли через зачарованную дверь, ведущую в комнаты Гермионы, но последние ее слова заставили Гарри остановиться.

— И что ты ей ответила? — спросил он, явно нервничая.

Гермиона усмехнулась.

— Я просто пожала плечами и подарила им самую загадочную улыбку, на которую была способна, — сказала она, но, видя, что такой ответ его не успокоил, продолжила: — Сьюзен надулась, но Трейси велела ей оставить меня в покое. Они обе прекрасно знают, как рьяно ты оберегаешь свою личную жизнь. Они никому не скажут.

Гарри расслабился, признавая ее правоту. Надежность Трейси и Сьюзен была основной причиной, по которой именно их он изначально выбрал в свои спутницы.

— Сьюзен сказала еще кое-что, — мягко произнесла Гермиона. — Она сказала, что знала о том, что ты скучал по мне, но только сегодня поняла, как сильно.

Гарри обнял ее.

— До этой недели я и сам не понимал, — прошептал он.

Он подтвердил свои слова мягким поцелуем, который быстро наполнился страстью.

Когда они отстранились друг от друга, Гермиона жестом указала на свою спальню.

— Сегодня моя очередь принимать гостей?

Гарри пожал плечами — место не имело для него никакого значения. Он улыбнулся, когда она взяла его за руку и потянула за собой в комнату. Он чувствовал, будто собирается сделать что-то запрещенное, намереваясь остаться в ее спальне, но не мог объяснить почему.

Гермиона остановилась у туалетного столика, чтобы снять сережки и попросила Гарри помочь ей с ожерельем. Когда украшения были убраны, она попросила его расстегнуть платье. Гарри согласно кивнул и почувствовал, как учащается его пульс и начинают слегка дрожать руки.

Затем она повернулась к нему, позволяя платью мягко соскользнуть к ее ногам, оставляя на ней лишь кружевные трусики фиалкового цвета.

Гермиона отвернулась и наклонилась, чтобы поднять платье, предоставляя Гарри возможность насладиться еще одним восхитительным видом, от которого у него перехватило дыхание. Он отчетливо слышал, как громко стучит в его груди сердце.

Затем Гермиона послала ему через плечо хитрую улыбку.

— Чувствуй себя как дома. Я скоро вернусь, — сказала она и скрылась в гардеробной комнате.

Когда она вернулась, Гарри уже успел раздеться, справедливо полагая, что именно этого она от него и ждала. Гермиона ответила озорной улыбкой на его взгляд, когда он увидел ее недавно приобретенную пижаму — футболку для квиддича с его именем.

Это было рекламное чудо. Несмотря на то, что прошло уже шесть лет с тех пор, как он последний раз вступал в игру, свитера и майки с фамилией Поттер на спине по-прежнему мгновенно улетали с прилавков магазинов. (Один только доход Гарри от отчислений с таких продаж был сравним с доходом самых высокооплачиваемых квиддичных звезд Британии, отчего сам Гарри чувствовал одновременно и удивление, и неловкость). Футболки были доступны в цветах любой команды (включая Холихедских Гарпий, что его несколько тревожило), но самым большим спросом пользовались гриффиндорские, красные с золотом. Именно в такую и была одета сейчас Гермиона.

Гарри предсказуемо застонал и шутливо нахмурился, отчего Гермиона улыбнулась шире. Она положила руки на бедра и повернулась на месте, демонстрируя ему со всех сторон свой наряд. Гарри не мог не заметить, что нынешний предмет гардероба сильно отличался от тех коротких маек, в которых она обычно спала. Квиддичная футболка едва прикрывала ее белье, наличие которого вызывало у Гарри одновременно и облегчение, и разочарование.

Гермиона обвила руками его шею и прижалась в нему, отчего майка задралась, безнадежно обнажая территорию ниже спины.

— Тебе нравится? — спросила Гермиона, дерзко улыбаясь.

— Мне определенно не к чему придраться, — пошутил Гарри, отступая на полшага назад.

— А белье ты заметил? — упорствовала Гермиона.

Гарри никак не мог понять, на что же именно он должен был обратить внимание, и очень милая недовольная гримаска Гермионы никак не помогала ему разрешить эту загадку.

— Есть пара отвлекающих факторов, которые, я думаю, меня оправдывают, — сказал он в свою защиту, многозначительно посмотрев на ее грудь.

Гермиона моментально покраснела, но по выражению ее лица было ясно, что она все еще ждет ответа.

— Эм... ну, они синие, верно? — предположил он, почесывая затылок и воскрешая в памяти тот момент, когда Гермиона наклонилась. — И... подходили под платье, — закончил он.

Судя по тому, что Гермиона просияла и наградила его очередным объятием, ответ оказался верным.

— Флер сказала, что соответствовать должно все, вплоть до нижнего белья, — назидательно сообщила она. — Потому что ты никогда не знаешь, что может произойти.

Гарри не был уверен, что он знает, что такого должно случиться, чтобы пришлось демонстрировать трусы, когда на тебе все еще надето платье, но решил, что это неподходящая тема для дискуссии. К тому же на Гермионе этот предмет одежды смотрелся потрясающе.

— Даже ткань подходящая. Очень приятная, — Гермиона застала его врасплох, переместив обе его руки себе на ягодицы для подтверждения своих слов.

Чувство и вправду было восхитительное, и Гарри позволил своим рукам исследовать изящные формы, скрытые тонкой шелковой тканью. Это была прежде неизведанная область: никогда до этого он не позволял себе спускаться ниже талии.

Гермиона притянула его к себе, вовлекая в поцелуй, и Гарри с нарастающим волнением запустил одну руку ей под майку, другой ласково продолжая поглаживать ее сзади. Руки Гермионы тоже не оставались без дела, и вскоре тишина комнаты стала нарушаться стонами.

— Гермиона, — выдохнул Гарри. — Ты... хочешь?..

— Н... нет, — справившись с собой ответила она. — Не сегодня... но скоро.

Оба они тяжело дыша повалились на кровать, и Гермиона быстро прижалась к нему, принимая любимую позу.

— Впрочем, — прошептала она ему на ухо, — возможно мне стоит... слегка облегчить твое напряжение.

Немного позже Гарри с удовольствием ответил ей тем же, и оба они хорошо спали этой ночью.

* * *

— И что теперь? — спросил Гарри следующим утром во время завтрака.

Хотя вопрос и звучал неоднозначно, у Гермионы уже был готов ответ.

— Думаю, нам стоит уехать ненадолго, пока все не уляжется, — предложила она. — По прошествии последних двух недель мы можем взять отпуск.

Гарри некоторое время обдумывал эту идею, после чего спросил:

— Есть идеи, куда поехать?

— Я думала над чем-то таким, где есть пляж, — предложила Гермиона, покусывая губу.

Гарри заметил румянец на ее щеках, и ему стало интересно, почему эта мысль ее смущает. В конечном счете прошлой ночью он видел больше того, что мог бы увидеть на пляже.

— Отлично, почему бы и нет? — согласился он. — Есть какие-то конкретные предложения?

И, как оказалось, они у нее были.

— Может быть, Греция? — неуверенно произнесла она. — Там красиво, много солнечных пляжей и есть несколько интересных мест в магической части страны.

— Неплохой вариант, но, по-моему, Греция недостаточно далеко, — заметил Гарри. — Я так понимаю, смысл в том, чтобы не быть узнанными?

Гермиона кивнула.

— В таком случае, как насчет Америки? Ты жила там пять лет, так что наверняка знаешь, на какие пляжи там можно сходить.

— Тогда, может, Ямайка? — немного подумав, предложила Гермиона. — Она в Карибском море, там говорят по-английски и довольно много примечательных мест, где живут волшебники, — Гермиона сделала паузу, посмотрев на Гарри, и он пожал плечами, дав понять, что не возражает. — Я рассмотрю подробнее оба эти варианта, — предложила она. — Потом и решим. Нам в любом случае потребуется несколько дней, чтобы все организовать.

* * *

Гермиона остановилась на пороге, наблюдая за тем, как маленькая девочка со светлыми волосами берет Гарри за руку и ведет наружу. Виктуар Уизли была самым очаровательным четырехлетним ребенком из всех, что ей доводилось видеть. И эта юная волшебница без труда вила из Гарри веревки. Как только они появились в доме Билла и Флер, она тут же объявила, что Гарри не было непозволительно долго, и настояла на том, что они должны прямо сейчас пойти за ракушками, как Гарри ей и обещал.

Когда Гарри представил девочке Гермиону, маленькая вейла тут же воззрилась на нее с подозрением, и Гермионе пришлось побороть желание рассмеяться над тем, как явственно отразились собственнические чувства на лице ребенка, но похоже совсем скоро ей так или иначе придется научиться делиться. В недалеком будущем Гермиона собиралась занять значительное место в жизни ее крестного отца.

— Тебе стоит с ней под'гужиться, — посоветовала Флер, остановившись позади Гермионы. — Ей понадобится в'гемя, но она сп'гавится.

Гермиона улыбнулась и кивнула, и в этот момент Гарри обернулся и посмотрел на нее. Он жестом пригласил ее присоединиться, и она, улыбнувшись, поспешила к ним.

Приблизившись, Гермиона, вместо того, чтобы встать по другу сторону от Гарри, подошла к Виктуар и протянула ей руку. Девочка несколько секунд колебалась, что-то подсчитывая в своей маленькой очаровательной головке, но в конце концов уступила, и они все вместе продолжили путь к пляжу.

Когда они достигли берега, Гарри наколдовал одеяло, на котором они с Гермионой устроились, наслаждаясь теплым днем, пока Виктуар искала ракушки, время от времени поднимая одну и бросая назад. Гермиону впечатлило умение девочки различать их. Спустя некоторое время Гермиона оставила свою сдержанность и положила голову на плечо Гарри, а он в свою очередь приобнял ее за талию.

Вскоре Гермионе стало жарко, и она сняла джемпер, оставшись в шортах и облегающей майке, не оставив без внимания восхищенный взгляд Гарри. Он поддержал ее, избавившись в свою очередь от футболки. Гермиона не могла перестать думать о намеченном на следующий день походе по магазинам и с нетерпением ждала предстоящий отпуск. Гарри был нужен полный комплект одежды для отдыха, и, кроме того, была еще одна вещь, которую ей необходимо было приобрести.

Коттедж Ракушка в очередной раз оправдал свое название, когда Тори (как называли ее все, кроме Флер) с гордостью разложила свои находки на перилах веранды, с которой открывался шикарный вид на море. Чуть позже Гарри отвел Гермиону в сторону от дома, чтобы показать могилу Добби. Это было еще одно безмолвное напоминание о понесенных потерях и тех жертвах, которые пришлось принести, и они несколько минут просто постояли молча, отдавая дань уважения. Гермиона наколдовала букет цветов, на этот раз лилий, и положила его рядом с надгробным камнем.

За ужином двое молодых профессоров обсуждали свои планы на отпуск. Гермиона воспользовалась возможностью расспросить Флер о чарах, изменяющих внешность, вроде тех, что она применила к Гарри во время их с Биллом свадьбы. К ее радости Флер с энтузиазмом откликнулась на просьбу и показала несколько интересных заклинаний, включая весьма полезные чары для осветления волос. Испробовав полученные знания на себе и Гарри, Гермиона заключила, что теперь едва ли кто-то сможет узнать их в Греции, так что они будут просто очередной парой скандинавских туристов. Гарри с ней согласился, и вопрос с местом для отдыха был решен.

* * *

Гарри с радостью помог Гермионе с приобретением бикини. Он не скрывал, что одобряет откровенность наряда, но не мог взять в толк, почему ей требовался определенный оттенок голубого. После первой же примерки он сказал, что она отлично выглядит в светло-синем купальнике, за что был вознагражден поцелуем. Но Гермиона настояла на том, что ей нужен конкретный цвет; она уже представляла себе, что именно ей требуется и узнает, когда увидит то, что хочет.

После четвертого магазина Гарри предположил, что возможно проще было использовать заклинание, изменяющее цвет. При таком раскладе она могла бы превратить одну вещь в несколько различных. За это он получил еще один поцелуй, даже при том, что не упустил возможности поддразнить Гермиону за то, что она вообще-то волшебница и могла бы и сама догадаться. Она лишь показала ему язык и заявила, что, должно быть, расслабилась, живя на протяжении пяти лет как маггл.

В итоге она остановила свой выбор на купальнике белого цвета. Когда Гермиона вышла из примерочной, чтобы показать ему потенциальную покупку, Гарри с трудом сглотнул. Он опешил от того, какой тонкой была ткань, и решил, что идея с изменением цвета пришлась очень кстати, в противном случае при намокании материал перестал бы скрывать вообще что-либо (1).

Лишь позднее он смог разглядеть одно важное обстоятельство, не учтенное им в своих рассуждениях. На пляжах Греции, которые они посещали, многие женщины ходили топлес, так что было совершенно неважно, насколько прозрачной была их одежда, коль скоро она все равно отправлялась в пляжные сумки.

* * *

Время, оставшееся до отпуска, пролетело незаметно, и уже скоро они проносились на самолете над водами Средиземного моря. Гарри улыбнулся Гермионе, когда она сжала его руку, в то время, как они снижались, чтобы приземлиться в Афинах. Он все еще не мог привыкнуть к золотистому цвету ее волос и легкому загару, появившемуся благодаря одному из заклинаний Флер. В то же время он подозревал, что на нем такие изменения внешности сказались еще сильнее: он-то в последние пять лет почти все время проводил в замке в Шотландии, что, мягко говоря, не очень помогало избавиться от бледности кожи.

К счастью, та же полузатворническая жизнь уберегла их от внимания прессы в дни после бала в честь победы. Было много догадок и предположений, но Гарри надеялся, что в отсутствие убедительных доказательств люди скоро сменят фокус своего внимания, по крайней мере на время, оставшееся до начала учебного года.

Вскоре Гарри обнаружил, что многое из того, что он знал о Древней Греции со времен начальной школы, расходилось с действительностью. Колосс все еще стоял на страже над гаванью Родоса, скрытый мощными отвлекающими внимание и маглоотталкивающими чарами, как и многие другие так называемые руины. А в Акрополе в Афинах, как оказалось, располагался вход в местное Министерство Магии, разместившееся прямо под Парфеноном.

Очень быстро Гарри пришел к мысли, что хотел бы и в будущем путешествовать с Гермионой так часто, как только возможно. У него ни разу не было настоящих каникул, поскольку он вечно был занят поиском пути к выживанию. Позднее, когда появилась возможность съездить куда-нибудь, он просто не нашел того, кого хотел бы попросить составить ему компанию, да и путешествовать в одиночестве желания не возникало. Но присущая Гермионе неутолимая жажда знаний и ее готовность делиться этими знаниями с ним, вкупе с ее радостным, оптимистичным настроем и шутливым подтруниванием, делали ее превосходным спутником.

За проведенную в Греции неделю они посетили и маггловские, и магические достопримечательности, и большим облегчением было то, что соблюдать инкогнито приходилось только во втором случае. Отпуск был незабываемым от начала и до конца, но пара моментов стала по-настоящему особенной.

* * *

После дня, проведенного на пляже, особенно после наблюдения за тем, как Гермиона наносит волшебный крем от загара на те части своего тела, которые никогда не доводилось лицезреть солнцу в Англии (и в добавок после того, как его попросили в этом деле помочь), Гарри по понятным причинам не особенно хотелось бродить по историческим местам. Но его настроение резко изменилось, когда они добрались до Священных Целительных Бассейнов Афины в Эдипсосе (2).

— Что особенного в этом месте? — без энтузиазма спросил Гарри, когда Гермиона провела его в подземный грот.

Пещера не выглядела просторной — в ней находился высеченный в камне бассейн с водой, несколько скамеек и пара укромных уголков в стене. А еще простая кровать у противоположного края бассейна. Погодите-ка... Кровать?

— Оно обеспечивает уединение тогда, когда это необходимо, — ответила Гермиона с застенчивой улыбкой. — А еще не трудно заметить, что здесь можно искупаться.

Гарри умолк, удивленный ее словами, и в гробовой тишине наблюдал за тем, как она сняла свой короткий топ и повесила его на появившийся на стене крючок.

Затем она поступила так же с юбкой, отчего Гарри в изумлении открыл рот. Он знал, что под майку Гермиона ничего не надела, она делала так на протяжении всего отпуска. Но сегодня она решила в принципе отказаться от нижнего белья.

Неспособный пошевелиться, Гарри пораженно наблюдал за тем, как она спускается по ступенькам в воду, над которой поднимался пар. Наконец Гермиона подняла на него взгляд и призывающе кивнула.

— Ты не собираешься присоединиться?

Гарри сорвал с себя рубашку, споткнулся, в спешке стягивая брюки, вызвав у подруги смех, и, избавившись от остатков одежды, наконец спустился к ней. Он нерешительно обнял Гермиону, а затем чуть более уверенно притянул ее ближе, вовлекая в поцелуй.

— Гермиона, — выдохнул он, когда ее руки стали путешествовать по его телу.

— Я готова, — ответила она на не озвученный им вопрос.

— Прямо сейчас? Здесь? — с некоторым недоумением спросил он.

Она обернула руки вокруг его шеи и вновь прижалась к нему.

— Эта вода обладает множеством интересных свойств, — начала она объяснять с легкой улыбкой на губах. — Больше всего она известна как средство для снятия боли, так что люди часто приходят сюда, чтобы избавиться от болевых симптомов. А следующими по частоте посетителями являются молодожены.

Глаза Гарри расширились, когда он понял, что она имела в виду.

— Она особенно хорошо помогает облегчить дискомфорт женщины во время первого раза, — добавила Гермиона, покраснев. — И на мужчин тоже влияет положительно.

Их первый раз был неуклюжим, но приятным. Второй оказался намного лучше. Третий стал потрясающим.

Остаток часа они провели в кровати в объятиях друг друга, бормоча какие-то ласковые глупости. Вспышка света возвестила о том, что отведенное им время истекло, и Гарри застонал. Не желая уходить, он немедленного предложил заплатить еще за час.

Но Гермиона засмеялась и вынудила его подняться.

— У нас еще будет предостаточно возможностей, ты так не считаешь? — поддразнила она, заставляя его ошалело улыбнуться.

В очередной раз одарив его озорной улыбкой, она принялась одеваться перед ним, не давая забыть о том, что на ней нет нижнего белья. И настояла, чтобы он последовал ее примеру.

К концу дня Гарри в полной мере проникся последствиями такого решения. На протяжении всего дня и в течение обеда они обменивались многозначительными взглядами, и Гермиона неоднократно поправляла при нем одежду, напоминая, что они вообще-то не совсем одеты. В начале дня Гарри думал, что в короткой белой майке и зеленой юбке в цветочек она выглядит потрясающе. Теперь все, о чем он мог думать, — это как поскорее сорвать их с нее. К тому времени, как они вернулись в отель, они оба были так возбуждены, что едва ли не бежали к своему номеру.

Майка Гермионы полетела прочь, в то время, как брюки Гарри просто испарились, едва за молодыми волшебниками успела закрыться дверь. Не желая больше тратить время на раздевания, Гарри поднял юбку Гермионы и повалил восторженно взвизгнувшую девушку на диван. Четвертый раз был быстрым и яростным.

В конце концов они добрались до кровати. Пятый раз был прекрасным и медленным. Это было волшебство.

И Гарри решил никогда не спорить с Гермионой по вопросу выбора места для проведения отпуска

* * *

В последний день в Греции Гермиона наконец нашла возможность претворить в жизнь фантазию из "Грез наяву". Ранним утром, пока не стало поджимать время, и на пляж еще не вышли толпы туристов, они сидели вдвоем на песчаном берегу, держась за руки и наблюдая за восходом солнца.

Их уединение обеспечивали безукоризненно работающие чары, о которых Гарри поведал Гермионе, когда рассказывал, как скрывал палатку в Запретном Лесу: Сальвио Гексиа, Кейв Инимикум, Протего Тоталум, — равно как и стандартные маглоотталкивающие чары — Репелло Магглетум. Заклинания были так эффективны, и скрывали их так хорошо, что, по словам Гарри, любой человек мог пройти прямо рядом с ними и даже не заподозрить, что они здесь. (3)

Гарри в совершенстве овладел навыком скрытности, и части комплекта голубого бикини вскоре упали на песок вместе с его плавками. Так родилось еще одно яркое воспоминание.

Гарри и Гермиона также обнаружили, что пляж — далеко не самое лучшее место для занятий любовью, поскольку песок и мелкие камни раздражали чувствительные участки тела. Но оба они сошлись во мнении, что попробовать все же стоило.

* * *

По возвращении в Хогвартс они посвятили весь август подготовке к занятиям и планированию нового курса маггловедения. Теперь, когда им приходилось посещать Косой переулок, Гарри переносил тот факт, что вокруг него вечно собиралась толпа, терроризировавшая его бесконечными расспросами, куда легче, чем прежде. Они оба спокойной отвечали на вопросы прессы, не делясь, впрочем, ничем, кроме радости от воссоединения с лучшим другом. Единственной бросавшейся в глаза переменой было то, что Гарри много улыбался в эти дни, чего раньше за ним особо не наблюдалось.

Гарри с удовольствием присутствовал при том, как Гермиона репетировала свои занятия, и вносил свою лепту, время от времени советуя ей сбавить темп повествования, особенно когда она погружалась в режим всезнайки и становилась чересчур педантичной. Гермиона, в свою очередь, настояла на том, что он тоже должен выступить перед ней, чтобы она могла перенять его опыт, да и ему не повредило бы научиться держаться перед аудиторией более расслабленно.

Гермиона поделилась с ним тем, что сказали ей Сьюзан и Трейси, и высказала мнение, что ему больше не нужно утверждать свой авторитет, как тогда, когда ему было пятнадцать и приходилось обучать студентов старше его. Ему вовсе не требовалось запугивать учеников, поскольку, переступая порог Хогвартса, они уже испытывали трепет перед ним. Гарри был сражен ее проницательностью и согласился с тем, что ему стоило бы найти более сбалансированный подход в преподавании.

И все же они находили время не только для работы. Прежде всего они сделали несколько интересных открытий в отношении Выручай-Комнаты. Хотя она и могла преобразиться в любое помещение, независимо от размера, но, как оказалось, она не могла имитировать улицу. К сожалению, это сводило на нет надежды на пляжный отдых в стенах замка. С другой стороны, комната прекрасно воспроизвела грот с исцеляющим бассейном. Когда молодые люди разделись и вошли в теплую воду, Гермиона пошутила, что хотя это и была просто вода, не обладающая никакими особыми полезными свойствами, теперь они вполне могли справиться без подобного рода помощи. По ее мнению Гарри всегда действовал на уровне не ниже "Превосходно". Гарри возвратил комплимент, сказав, что если это и так, то только потому, что вдохновляла его она.

Однажды Гермиона появилась в его классе в школьной форме, которая была невероятно короткой и имела весьма откровенное, привлекающее внимание декольте. Пока Гарри безуспешно пытался сохранить серьезность, Гермиона бессовестно флиртовала, при любой возможности наклоняясь вперед, демонстрируя ему шикарный обзор на декольте, от которого и без того было сложно оторвать взгляд. Но Гарри был твердо намерен закончить урок, сохранив самообладание. В конце концов Гермиона, не выходя из образа, собрала свои книги и обиженно надула губы.

— Мисс Грейнджер, боюсь мне придется наказать вас за ваш неподобающий вид, — объявил Гарри замогильным тоном.

Гермиона улыбнулась, бросила взгляд на свою грудь и потянула за край выреза, увеличивая его еще больше.

— Прошу прощения, профессор Поттер, — с улыбкой ответила она. — Вы хотите наказать меня прямо сейчас?

Она кивнула в направлении его кабинета, отчего у него тут же перехватило дыхание.

— Полагаю, это наилучший вариант, — согласился Гарри и без промедления потянул ее за собой.

Оказавшись внутри, Гермиона тотчас отложила книги в сторону и встала перед ним, опустив глаза в пол и соединив руки перед собой. После чего она сообщила, что была очень плохой девочкой и заслужила, чтобы ее отшлепали.

Прежде чем Гарри успел возразить (не то чтобы он собирался это делать!), она толкнула его в кресло и устроилась у него на коленях. У Гермионы был для него еще один сюрприз. Когда Гарри избавил ее от плотно облегавшей пятую точку мантии, то обнаружил, что на Гермионе были стринги.

С громким стоном Гарри сумел лишь пару раз слегка шлепнуть ее по заду, после чего решил сменить способ "наказания" и наклонил ее над столом. Возмущенные возгласы быстро сменились на восторженные. Вскоре после того, как один из предметов школьной мебели должным образом послужил их целям, они отправились в спальню, чтобы провести там остаток дня.

Остальные преподаватели так никогда и не узнали, почему после этого дня на лицах двоих их коллег появлялась широкая ухмылка всякий раз, как Гермиона обращалась к Гарри "профессор Поттер".

К концу месяца "его" спальня превратилась в "их" спальню. Гермиона решила, что ни к чему держать в ее комнатах кровать, которой она все равно не пользовалась, а лучше поставить там дополнительные книжные шкафы. Гарри еще в течение нескольких дней подшучивал над ней из-за этого — ровно до тех пор, пока она не спросила его с нахальной улыбкой, не предпочитает ли он, чтобы она попросила эльфов вернуть кровать обратно, чтобы она могла снова переехать к себе. Гарри тут же пошел на попятную, согласившись с тем, что она поступила абсолютно верно.

* * *

Первое сентября.

— Спасибо, Хагрид, я их заберу.

МакГонагалл давно надеялась назначить наконец Гарри деканом Гриффиндора, но до минувшего лета знала, что из-за его душевного состояния это была не самая лучшая идея. Однако теперь все изменилось. Увидев, как положительно Гермиона и Гарри влияют друг на друга, она обратилась к молодой паре с необычным предложением: совместно возглавить факультет. Гермиона с радостью поддержала эту идею, и ее энтузиазма с лихвой хватило, чтобы покрыть сдержанную реакцию Гарри. Он, в свою очередь, очень обрадовал МакГонагалл, когда попросил разрешить ему проводить первокурсников в Большой Зал на распределение.

Одиннадцатилетние волшебники и волшебницы прекратили нервно переговариваться, и их глаза округлились от удивления, когда они увидели, кто будет их провожать. Гарри улыбнулся и провел их в небольшую комнату неподалеку от Большого Зала.

— Так, внимание! — произнес он.

Видя благоговейный трепет на их лицах, он опустился на одно колено и жестом попросил их собраться вокруг него. Гарри произнес стандартную речь о системе факультетов, о том, что факультет, на который их распределят, станет для них семьей, и как они будут зарабатывать (и терять) баллы, чтобы в конце года получить Кубок Школы. Каждый раз, как он делал паузу, смотревшие на него во все глаза первокурсники синхронно ему кивали.

— А теперь, — сказал Гарри, завершив свою речь, — хотите знать, что я осознал только на последних курсах, хотя хотел бы понять это гораздо раньше?

После короткого колебания несколько голов вновь качнулось в утвердительном кивке, и остальные последовали их примеру.

— Ваш факультет может стать для вас семьей, но это вовсе не значит, что вы не можете заводить друзей с других факультетов, — произнес он. — На самом деле, я бы даже советовал поступать именно так. Если вы решите сами себя ограничить в общении рамками только своего факультета, то лишитесь возможности узнать отличных ребят.

Собравшиеся вокруг него дети огляделись по сторонам на своих сверстников, словно проверяя его слова, а затем повернулись к нему и снова кивнули.

— Хорошо, — продолжил Гарри. — Еще кое-что... Кому-нибудь из вас сейчас страшно?

Многие обменялись обеспокоенными взглядами, прежде чем кивнуть.

— Чтож, вы поверите мне, если я скажу, что я нервничал так же, как и вы, когда впервые приехал в Хогвартс?

На этот раз все отрицательно замотали головами, что заставило его усмехнуться.

— Тем не менее, это правда. Я до смерти боялся, что мне скажут, что произошла ошибка и мне здесь не место.

Десятки челюстей неверяще распахнулись.

Гарри ухмыльнулся.

— Все что от вас требуется, это немного уверенности в себе. Помните, что вы — часть этого мира. Что скажете, покажем всем эффектный выход? Давайте устроим им шоу, которое они не забудут!

Первокурсники были окончательно сбиты с толку. Неужели сам Гарри Поттер говорит им все это? Самые храбрые преодолели свои сомнения и решительно закивали, и вскоре уверенность распространилась на всех находившихся в комнате.

Гарри быстро объяснил, что он задумал. Для начала он выстроил их в линию в алфавитном порядке, а затем принялся ставить их в пару с конца алфавита к середине: сначала Абботт (дальняя родственница Ханны, как он узнал позднее) с Уильямсон и так далее, пока не дошел до Лоуренс и Мартин. Затем он объявил, что они промаршируют через зал и, подойдя к преподавательскому столу, разделятся: Абботт пойдет направо, а Уильямсон налево, и остальные последуют за ними в том же порядке.

Гарри сказал им начать маршировать на месте, затем заклинанием синхронизировал их шаги, так что теперь их марш выглядел идеально. Первокурсники улыбались ему, и Гарри, заговорщицки улыбаясь в ответ, открыл дверь и повел их в Большой Зал. Когда они перешагнули порог, Гарри наложил еще одно невербальное заклинание, заставляя мантии ребят красиво развеваться, пока они шли.

Шум в зале резко стих, когда студенты постарше увидели, как профессор Поттер ведет эту неожиданную процессию. Достигнув стола преподавателей, он повернулся к своему небольшому отряду и подмигивал каждой паре, которая подходила к нему, чтобы разделиться условленным образом и разойтись в заданном направлении. Когда процессия завершилась, Гарри послал им сигнал, и первокурсники встали по стойке смирно.

Сидевшая рядом с пустующим стулом Гермиона подумала, что это была самая милая сцена из всех, что ей доводилось видеть в Хогвартсе. Она знала, что Гарри планировал нечто особенное, но дальнейшее удивило даже ее. Гарри едва заметно шевельнул палочкой, сопроводив свои действия невербальным заклинанием, и над преподавательским столом вспыхнули фейерверки, сияющие огни которых выстроились в пламенную надпись:

"Добро пожаловать, студенты Хогвартса 2010!"

Присутствующие в зале потрясенно молчали, пока несколько студентов не начали аплодировать, и вскоре остальные последовали их примеру. А стоявшие в шеренге первокурсники выпрямились еще сильнее, сияя от гордости и чувствуя признательность к своему новому любимому учителю.

Гарри хмыкнул, глядя на профессоров, сидевших перед ним с выражением изумления на лицах. Когда его взгляд устремился на Гермиону, она закатила глаза в притворном негодовании, а затем послала ему одобрительную улыбку. Но это был еще не конец.

Еще одно неуловимое движение палочкой — и мантии всех присутствующих изменили цвет с обычного черного на красный, зеленый, желтый и синий в соответствии с тем, на каком факультете учились их обладатели. За исключением МакГонагалл, которая приобрела клетчатый вариант, сочетавший все четыре цвета.

— Гарри, веди себя прилично! — громко проворчала Гермиона, изумив всех, кто ее слышал.

Но еще поразительнее был его ответ.

— Да, дорогая.

Гарри щелкнул пальцами в направлении продолжавших вспыхивать фейерверков (творя в это время заклинание палочкой, спрятанной в левом рукаве), и они тут же погасли.

— Профессор Поттер, если вы закончили свое представление, не могли бы мы продолжить церемонию распределения? — укоризненно произнесла директор, прилагая немало усилий, чтобы сохранить серьезное выражение лица.

— Конечно, госпожа директор, — согласился Гарри, сопроводив свои слова глубоким поклоном.

Стоявшие поблизости от него первокурсники захихикали. Гарри же критически осмотрел табурет, который обычно использовали при распределении, в очередной раз взмахнул палочкой и трансфигурировал его в куда более впечатляющее мягкое кресло, установленное на платформе так, чтобы всем в зале было его хорошо видно.

— Аббот, Сара! — объявил он и обернулся, чтобы улыбнуться стоявшей в конце строя юной волшебнице со светлыми волосами, заплетенными в косички. Она поспешила к нему, и он наклонился, взял ее за руку, провел ее по ступеням к наколдованному креслу и, как только она уселась, опустил ей на голову Распределяющую Шляпу.

— Хаффлпафф! — объявила шляпа, и в тот же миг желтые фейерверки выстрелили в воздух из-за спинки кресла, вызвав бурные аплодисменты у факультета барсуков. Распределение продолжилось в том же духе, и каждый вердикт Распределяющей Шляпы сопровождался искрящейся вспышкой цвета выбранного факультета.

Когда все первокурсники были распределены и расселись по местам, Гарри расколдовал трансфигурированные им предметы и поклонился директору. Затем он прошел (с эффектно развевающейся у него за спиной мантией) вокруг стола, чтобы занять свое место рядом с Гермионой, и все присутствующие в зале провожали его взглядом на протяжении всего пути, гадая, что же произойдет дальше.

Гермиона сжала его руку под столом и, наклонившись к нему, прошептала:

— Выпендрежник.

Гарри отклонился назад с невинным выражением в духе "Кто? Я?" на лице, на что Гермиона покачала головой с наигранным раздражением, и многие из тех, кто видел эту сцену, не удержались от смеха.

— Спасибо, профессор Поттер, за это... увлекательное... выступление, — сказала МакГонагалл со своей фирменной скупой улыбкой.

После этого она объявила, что прежде чем они приступят к еде, она должна сделать несколько важных объявлений. Первое не стало сюрпризом для тех, кто не проспал все лето: Гермиона Грейнджер стала новым профессором Маггловедения. Она также сообщила подобравшимся студентам, что посещение этого предмета настоятельно рекомендуется всем, кто не был маглорожденным или не вырос среди магглов.

Когда Гарри наклонился к Гермионе, чтобы поздравить ее, и поцеловал в щеку, потрясенный вздох сорвался с губ большей части волшебниц в зале. Реакция была такой заметной, что секунду спустя оставшаяся часть зала разразилась смехом. Веселье быстро распространилось и на тех, кто сначала выразил разочарование, когда стало понятно, как глупо это выглядело.

Когда МакГонагалл сообщила, что профессор Поттер и профессор Грейнджер совместно будут возглавлять гриффиндорский факультет, громкие аплодисменты раздались со стороны всех четырех столов, и в этот момент все студенты будто бы стали понимать, что за время летних каникул в замке произошли большие изменения. МакГонагалл не стала озвучивать свои соображения насчет того, что в следующем году руководить Гриффиндором будут, судя по всему, уже профессора Поттер и Поттер.

После представления директора пара молодых преподавателей поднялась из-за стола, чтобы поблагодарить студентов, выразивших им свою признательность. Они приобняли друг друга одной рукой — этот жест стал для них естественным, но породил удивленные шепотки среди зрителей. Наконец Гермиона ликвидировала все сомнения, приподняв голову и нежно поцеловав Гарри, доказав всем присутствующим, что не сходившие последние несколько месяцев со страниц газет догадки касательно их отношений были вполне обоснованными.

Громко прочистив горло и возвратив себе внимание собравшихся в зале, МакГонагалл завершила свою речь традиционным приветствием.

— Добро пожаловать и поздравляю с началом нового учебного года!

Гарри и Гермиона встретились взглядами и улыбнулись друг другу, подумав об одном и том же:"И новой жизни".

* * *

Ты нужна мне

Как цветам нужен дождь.

Ты знаешь, что нужна мне.

Ты нужна мне.

Как зиме нужна весна.

Ты знаешь, что нужна мне.

Ты нужна мне.

* * *

(1) Да, знаменитое мокрое белое бикини предстает в ином виде.

(2) В результате небольшого исследования мной было обнаружено несколько мест в Греции, особенностью которых является наличие лечебных вод. Те, что находятся в Эдипсосе, в частности, известны еще со времен Аристотеля. Место, которое посетили Гарри и Гермиона, — Священные Целительные Бассейны Афины — плод моего воображения. Хотя при описании преимуществ вод в Эдипсосе действительно встречаются упоминания об облегчении гинекологических недугов, равно как и повышении мужской потенции.

(3) Упомянутые заклинания соответствуют тем, которые Гермионы использовала в седьмой книге для того, чтобы спрятать палатку. Они отлично сработали тогда, так почему бы не использовать их при более приятных обстоятельствах?