Подопечный / Pet Project (гет)

— Тогда объясните.

Гермиона понимала, что выглядит глупо, уставившись на него и не отвечая, но ей совершенно не хотелось ничего рассказывать. И вообще, почему я всегда должна ему всё объяснять? «Объясните мне это, скажите мне то, мисс Грейнджер». Вот почему кто-нибудь другой, например, директор, не может это сделать?

Директор!

Она обещала послать ему эльфа с сообщением, как только профессор Снейп проснется. Гермиона знала, что лишь оттягивает неизбежное, но отчаянно ухватилась за предоставленную возможность.

— Я должна позвать профессора Дамблдора! — выпалила она и выбежала из комнаты. Даже гриффиндорцам разрешается дать своей храбрости один выходной, уговаривала она себя, спеша вниз по лестнице.

Эльф, который должен был привести директора, как раз аппарировал в особняк с Дамблдором и целительницей Альверес. Гермиона успела заметить, как Тонкс выразительно подняла бровь и посмотрела на Ремуса, но, к счастью, никто ничего не сказал. Гермиона же была очень рада снова увидеть целительницу — это означало, что Альверес все же принимала участие в делах Ордена, даже если и не являлась его официальным членом. К тому же она сможет проверить состояние профессора Снейпа.

Как только директор и целительница сориентировались в пространстве, Гермиона с широкой улыбкой произнесла:

— Профессор Снейп проснулся.

Альверес тут же шагнула вперед.

— Это мимолетное пробуждение, или он в полном сознании?

Улыбка Гермиона слегка потускнела.

— Он в полном сознании и требует объяснений.

— Отлично. Значит, он на пути к выздоровлению, — придержав локтем сумку, Альверес махнула Гермионе идти вперед. — Поднимайтесь, нам необходимо его осмотреть.

Дамблдор положил руку целительнице на плечо.

— Думаю, будет лучше, если мисс Грейнджер останется внизу. Тебе нужно осмотреть профессора Снейпа, а мне — поговорить с ним.

Гермиона ждала, что целительница запротестует, но та только сузила глаза, а затем кивнула.

— Возможно, в этот раз ты прав, — потом повернулась к Гермионе и сказала: — Прежде чем я уйду, подниметесь наверх, я расскажу, как ухаживать за профессором Снейпом. И еще я должна убедиться, что он вас слушается. Уверена, Альбус сообщит вам, когда закончит разговор с Северусом.

Она кивнула Дамблдору, и оба поднялись наверх. Не зная, чем себя занять, Гермиона просто уселась на диван. Повисшая тишина уже начинала давить, когда Тонкс — будь она благословенна — нарушила ее:

— Гермиона, все в порядке?

Гермиона благодарно улыбнулась, получив ответную улыбку. Ей вдруг пришло на ум, что метаморфиня Тонкс, возможно, не понаслышке знает, каково это — быть изгоем в магическом мире.

— Все хорошо, Тонкс, спасибо.

— Думаю, теперь, когда Снейп очнулся, ты будешь все время занята. Только не надейся, что он окажется приятным пациентом.

Ремус легонько толкнул Тонкс в плечо.

— «Приятный» — это точно не про старину Снейпа, — рассмеялся он.

Гермиона в упор смотрела на Ремуса, пока тот не отсмеялся. Она не могла отчитать его, как Рона, за неуважительное отношение к профессору, поэтому просто встала и вышла. Она подождет возле комнаты Снейпа, пока целительница не позовет ее. Уже в коридоре до нее донесся вопрос Ремуса:

— Что происходит с Гермионой?

* * *

— Арроза! — раздраженно прошипел Снейп.

Она лишь снисходительно ему улыбнулась.

— Ах, Северус, перестань. Я всё-таки не твоя студентка, и ты не можешь запугать меня своим рычанием.

— Я никого не хочу запугать, — ответил он, пытаясь натянуть покрывало повыше. — Я всего лишь стараюсь сохранить остатки гордости, не говоря уже о личном пространстве.

По губам Альверес скользнула хитрая улыбка.

— Чепуха! Можно подумать, мне не доводилось видеть ничего страшнее твоего бледного тощего зада, — тут она нахмурилась, и в ее взгляде отразилось беспокойство. — Серьезно, Северус, ты слишком худой. Тебе не помешают хорошая еда и отдых. Не стоит постоянно проверять тело на выносливость, иначе когда-нибудь оно просто перестанет тебя слушаться.

В первый раз, с тех пор как Альбус и Арроза зашли в комнату, самоконтроль Северуса немного ослаб. Его взгляд метнулся к Альбусу, сидящему на стуле у дальней стены.

— Еда и отдых не всегда мне доступны. — Северус знал, что истинная слизеринка Арроза сможет прочесть настоящую причину между строк.

Она поджала губы, и ее взгляд потяжелел. Северус был уверен: она поняла, что он хотел сказать. Но когда заметил сочувствие в ее глазах, решил сменить тему. Он вернулся к своей обычной манере поведения и прошипел:

— Ты уже достаточно помахала надо мной палочкой. Теперь, целительница, скажи, что я здоров, могу одеться и исчезнуть отсюда.

Сочувствие быстро исчезло, и Арроза сердито посмотрела на него, хотя Снейп и сомневался, что она повелась на его уловку.

— Прости, Северус, но ты не в состоянии куда-либо идти. Поверь, если ты сейчас попытаешься встать, то грохнешься лицом в пол, не пройдя и двух шагов. И я тебя заверяю: если из-за своего упрямства ты все же захочешь попробовать, то я не собираюсь ни ловить тебя, ни вправлять тебе потом нос.

— Ага, — язвительно произнес он, — так вот какое очаровательное обхождение с больными позволило тебе стать главой Отделения для пострадавших от проклятия.

Она прищелкнула языком.

— Лесть тебе не поможет, Северус, — убрав палочку, Альверес выставила на столике возле его кровати в ряд несколько флакончиков и керамическую чашу, в которой обычно хранили крема. Арроза заметила, как Северус с любопытством рассматривает лекарства. Благодаря профессионализму коллеги ей не составило труда перейти от дружеских подколок к деловой беседе.

— Вербена — от боли. Кора эвкоммии — от слабости. Эликсир — для восстановления нервной системы, чтобы избавиться от магического истощения и унять боль. Бальзам — смесь из противоожоговой мази, небольшого количества истолченной черепной кости и корня солодки. У тебя несколько очень обширных ожогов на руках, ногах и спине.

— Кора эвкоммии? Разве корень дудника не лучше?

Альверес покосилась на Снейпа.

— Северус, ты, возможно, лучше разбираешься в зельях, но целитель здесь — я. Я выбрала эвкоммию из-за ее сопутствующего укрепляющего эффекта. Поверь, тебе это понадобится. Сам-знаешь-кто почти убил тебя. Если бы твоя мисс Грейнджер не привела меня, ты наверняка уже умер бы.

Северус слегка нахмурился. Моя мисс Грейнджер? Эту мысль тут же сменила другая: Значит, Грейнджер действительно привела Аррозу? Он нахмурился сильнее. Как-то не сходится. Никто из Ордена не пустил бы ее в особняк. Северус посмотрел на Альбуса, и тот коротко кивнул. Значит, это правда. Интересно. Северус мысленно сделал пометку расспросить обо всем директора.

Но сначала надо закончить с Аррозой.

— Ладно. Скажи мне, что я должен знать, и я буду паинькой.

— Как же — паинькой! Я не прошу тебя о чуде, Северус. Просто следуй моим рекомендациям и не пытайся прыгнуть выше головы, пока твои тело и магия полностью не восстановились.

* * *

Северус устал. И ему очень не нравилось это состояние, ведь он пришел в себя всего час назад. И весь час его тормошили, двигали, махали над ним палочкой и заставили выпить сомнительного качества зелье — за такой выбор зельевара он бы линчевал Аррозу. Последней каплей в чаше унижения стали категоричные предписания, как он должен себя вести, а в придачу еще и принимать помощь мисс Грейнджер. Арроза даже угрожала ему, а Дамблдор все это время просто спокойно стоял рядом с ней и молчал.

И чем дольше, тем тяжелее Северусу удавалось сосредоточиться. Его тело казалось очень тяжелым, а давящая вялость принуждала закрыть глаза и заснуть. И он признал правоту Аррозы — его состояние оставляло желать лучшего.

Но Северус большую часть жизни провел, преодолевая трудности силой воли. Он не разрешит себе быть слабым и не позволит телу предать себя. Он откинулся в подушки и с усталым любопытством наблюдал за разговором между директором и Аррозой.

Их приглушенный обмен репликами — хотя, судя по жестикуляции и языку тела целительницы, это, скорее, была ссора — со стороны казался невероятно интересным. Северус с любопытством наблюдал за их разговором, улавливая лишь несколько слов.

— Мне необходимо...

— Старый дурак! Если бы у тебя… мозгов…

Позже Северус непременно спросит, о чем они спорили, хотя по тому, как Арроза время от времени махала рукой в его сторону, несложно было догадаться о теме оживленного разговора. Северус подавил ухмылку, когда Арроза ткнула пальцем Альбусу в грудь, при этом уперев вторую руку в бок. Альбус уже не выглядел столь довольным. По мнению Снейпа, тот вполне заслужил такое обращение, и Северусу стало еще интересней, как же Аррозе удалось попасть в Орден.

Он уже несколько лет пытался уговорить Альбуса принять Альверес в Орден Феникса. Она являлась одной из самых уважаемых целителей госпиталя Святого Мунго, выпускницей Слизерина и к тому же происходила из старинного и благородного рода. Альверес определенно сумела бы сыграть важную роль в деятельности Ордена. Она могла бы собирать информацию и распространять ложные сведения среди семей, окружающих Темного Лорда.

Но Альбус всегда находил отговорки. Северус полагал, что это из-за ее факультета: слизеринке вряд ли станут доверять в Ордене. Однако теперь, наблюдая за их разговором, Снейп понял, что дело совсем не в этом. Скорее, в прошлом Альбуса. Губы Северуса слегка дрогнули, и ему стало любопытно, встретилась ли уже Минерва с Аррозой, и как эти две сильнейшие ведьмы отнеслись друг к другу.

И с этой радостной картинкой в голове уставший Северус медленно погрузился в сон.

* * *

— Северус?

Сквозь пелену сна пробился тихий голос. Часть Северуса желала просто проигнорировать его и снова уснуть. Но другая часть, связанная долгом и честью, поняла, что его зовет директор. Больше не колеблясь, Северус проснулся и открыл глаза.

— Прости, что разбудил тебя. Я с радостью дал бы тебе отдохнуть, но посчитал, что у тебя имеется важная информация для меня.

Северус пожал плечами и слегка скривился от боли в груди и плече.

— Все в порядке, Альбус. Ты правильно сделал. Прошло слишком много дней, и моя информация, возможно, является решающей.

Северус по старой привычке осмотрел комнату, чтобы убедится, что никого, кроме них, нет.

Альбус правильно его понял.

— Я отослал Альверес к мисс Грейнджер. Мы одни, и я наложил заклинания на комнату.

Северус подавил свое любопытство по поводу роли мисс Грейнджер во всем случившемся и сосредоточился на главном.

— Ты действительно должен кое-что знать. Душевное и эмоциональное равновесие Темного Лорда сильно пошатнулось. Он уже почти в отчаянии. Мы сорвали несколько важных планов, что привело его к поспешным решениям. Думаю, у нас появился шанс, но только если Орден поторопится.

Северус попытался сесть, но лишь тихо выругался, когда его тело не послушалось. Директор положил руку ему на плечо, чтобы предупредить любое движение.

— Спокойно, мой мальчик, — сказал Дамблдор, пристально глядя на Северуса.

— Альбус, со мной все в порядке, — слегка раздраженно отозвался Северус. — Отдых мне очень помог.

Но все же он сдался и откинулся назад в подушки. Его тщетные попытки только выставляют его в еще более неприглядном свете.

Директор с сомнением посмотрел на него, но все же кивнул.

— Если ты уверен, то я готов.

Глубоко вздохнув, Северус закрыл глаза и расслабился, вызвав образ озера. Он так часто пользовался им за несколько последних лет, что ему не составило никакого труда представить себя стоящим на берегу. Северус не был уверен, в какой именно миг начал воспринимать озеро и побережье, как часть себя, но за прошедшие годы он научился быстро вызывать его в уме и использовать в нужных целях.

Он стоял в полном одиночестве на берегу. От мыслей Северуса озеро забеспокоилось, поднялись волны. И вся местность отразила чувства Северуса: деревья на берегу закачались под легким ветром, из кустов послышалось звериное рычание. Словно дирижер оркестра, Снейп поднял руку, и все вокруг тут же стихло. Водная поверхность тоже успокоилась и стала идеально гладкой.

Он подождал еще пару секунд, прежде чем ступить в озеро. Он шел вперед, погружаясь, пока вода не сомкнулась над его головой. Затаив дыхание, он нырнул в глубину. Находясь на дне, он спрятал все мысли, которые не хотел никому показывать, и вытащил другие, необходимые Дамблдору. Воспоминания плавали теперь на поверхности, словно серебряные рыбы. Озеро стало думосбросом, ждущим, чтобы в него заглянули.

Северус открыл глаза и посмотрел на Альбуса.

— Начинай.

— Легилименс.

Проникновение было подобно удару, и Северусу пришлось бороться с инстинктами, требующими защищаться. Ему надо оставить мысли открытыми. Порыв ветра склонил деревья, но Снейп удержал контроль, и все стихло.

Теперь он был не один. Он ждал, пока Альбус просмотрит каждое воспоминание.

Когда Северус почувствовал, что Альбус ушел и его магия схлынула, то не сразу вынырнул. Сидя на дне озера, Снейп наслаждался тишиной. Он постепенно расслаблялся, отпуская мысли, которые закружились вокруг него, взбудоражили воду и помогли ему вынырнуть. Всплыв, Северус открыл глаза, почти ожидая увидеть спокойное голубое небо. Но наткнулся на печальный взгляд Дамблдора.

— Альбус?

— Я понимаю, что ты устал, но нам нужно поговорить еще кое о чем до того, как я передам тебя в надежные руки Аррозы.

— Думаю, разговор пойдет о мисс Грейнджер.

— К сожалению, именно о ней.

Северус нахмурился.

— Мне очень жаль, Северус, — и Альбус положил свою руку поверх его. — Ты пострадал из-за событий, связанных с идеями мисс Грейнджер и, разумеется, моими. Вот почему заботиться о тебе будет именно она.

— Думаю, лучше всего было бы просто рассказать мне, что произошло в мое отсутствие.

* * *

Гермиона мерила шагами коридор у двери в комнату Снейпа, резкими движениями и чеканным шагом выдавая сильное волнение. Она до сих пор злилась на Ремуса за его непочтительное отношение к профессору Снейпу. А тут еще целительница Альверес покинула комнату Снейпа, оставив его наедине с директором. Альверес ушла на кухню, чтобы немного перекусить и снова вернуться. А директор и Снейп закрылись в комнате, что совершенно не помогало Гермионе успокоиться.

Я в полной заднице.

То, что она даже не одернула себя за такие мысли, означало, что Гермиона уже почти в панике.

Может, было бы лучше, если бы сначала она рассказала Снейпу свою версию произошедшего. Не то чтобы ей непременно хотелось рассказать ему все — в эту минуту уже не имела никакого значения ни ее версия, ни версия Ордена, ни версия Дамблдора. Гермиона влипла, и этого не изменить.

Она даже не могла подслушивать, поскольку Дамблдор наложил заглушающее заклятие на комнату. Гермиона резко развернулась и поспешила вниз по коридору, чтобы спокойно подумать обо всем, что директор может рассказать Снейпу.

— Гермиона?

Тихо вскрикнув, Гермиона резко повернулась, успев при этом выхватить из кармана палочку.

— Ради бога, Рон! — закричала она. — Перестань так подкрадываться! Ты до смерти меня напугал!

Рон провел носком обуви по полу и смущенно улыбнулся Гермионе.

— Извини, я не хотел, — он пожал плечами и засунул руки в карманы. — Я... Ну, понимаешь, хотел просто узнать, как у тебя дела. Профессор Дамблдор уже давно закрылся со Снейпом.

— С профессором Снейпом, Рон, — автоматически поправила его Гермиона.

Рон снова пожал плечами, не обратив ни малейшего внимания на замечание.

— Как ты думаешь, о чем они разговаривают?

Посчитав, что ответ «Обо мне» покажется слишком самонадеянным, Гермиона уклончиво произнесла:

— Полагаю, профессор Снейп рассказывает Дамблдору о Волдеморте и о том, почему тот попытался его убить. А директор, скорее всего, поясняет, что произошло за последние недели.

— Думаешь, он расскажет Снейпу о тебе?

Гермиона скривилась.

— Ничуть в этом не сомневаюсь.

Они замолчали, и Гермиона принялась с любопытством разглядывать Рона, пока он смотрел куда угодно, только не на нее. Наконец он решился:

— Думаешь, он расскажет Снейпу о Гарри?

Вот оно. То самое, о чем они не решались разговаривать, и настоящая причина, почему Рон стоял сейчас в коридоре. Гермиона почувствовала, как у нее сжалось сердце и перехватило дыхание. Она словно предавала мальчиков.

— Не думаю, что директор начнет рассказывать профессору Снейпу о Гарри. Он же знает, что эти двое не переносят друг друга.

Но это не означает, что о Гарри не упомяну я.

— Гермиона...

— Рон, все образуется. Мы что-нибудь придумаем.

Во взгляде Рона мелькнуло сомнение, но он кивнул.

— Да.

Он снова шаркнул ногой по щели в полу, и Гермиона поняла, что Рон собирается сбегать. Ее накрыла волна печали и чего-то, похожего на ностальгию. Гермиона знала, что они с Роном больше никогда не смогут разговаривать друг с другом, как раньше. Единственное, что еще их связывало, — Гарри, но его одного было уже недостаточно.

— Что ж, тогда удачи тебе. Полагаю, Снейп будет не в восторге, когда узнает, что тебе приказано заботиться о нем. Не позволяй большой летучей мыши запугать себя.

И, прежде чем она смогла отчитать его за неуважение, Рон сбежал.

* * *

Хотя Гермиона и ожидала этого, она все же вздрогнула, когда дверь распахнулась. Хорошо хоть, что она не вскрикнула, как в прошлый раз. Из комнаты с усталым и измученным видом вышел Дамблдор, но тут же дружелюбно улыбнулся Гермионе. Но она уже знала, что это — не более, чем маска, за которой он прячет свои переживания. Гермиона снова почувствовала себя виноватой за свои безжалостные мысли. Место, которое занимал Дамблдор в этой войне, было не менее опасное и сложное, чем у профессора Снейпа. И все же, произнес язвительный внутренний голос, у Дамблдора, по крайней мере, есть друзья, на которых он может рассчитывать.

И когда это я успела стать настолько циничной?

— Мисс Грейнджер, спасибо, что вы ждали.

Гермиона вынудила себя улыбнуться, но, заметив странное мерцание его глаз, спросила себя, не разгадал ли директор ее хитрость. Ведь и она научилась проникать за его маску. Не сводя с нее взгляда, Дамблдор вышел в коридор и пригладил бороду. Гермиона вдруг поняла, что он не вселяет и половину того ужаса, который испытывают при появлении Снейпа. Поэтому пока Дамблдор не требовал от нее ответа, она просто стояла молча.

Странно, но ей показалось, что директор даже наслаждается происходящим. Он положил руку ей на плечо и сказал:

— Я прекрасно понимаю, что вам совершенно не хотелось ухаживать за профессором Снейпом. Но я твердо верю в то, что вы хорошо о нем позаботитесь, — тут он запнулся и добавил: — И неважно, какими бы сложными не оказались обстоятельства.

Гермиона решила, что столь завуалированным способом Дамблдор пытается предостеречь от эксцентричного характера ее профессора.

— Я сделаю все, что в моих силах.

Директор слегка улыбнулся ей.

— Не сомневаюсь. Пожалуйста, не задерживайтесь в комнате слишком долго. Боюсь, что мы с целительницей Альверес порядком утомили профессора Снейпа. И сообщите потом целительнице, что вы закончили.

— Конечно, сэр.

Казалось, Дамблдора удовлетворили ее ответы. Он направился к лестнице, оставив Гермиону в одиночестве.

Сквозь открытую дверь падал свет свечи. Из комнаты не доносилось ни звука, и Гермиона решила, что Снейп ждет ее. Вспомнив поговорку о том, что не стоит лезть в логово льва, Гермиона задумалась, есть ли подобная про змею. Затем вошла и закрыла за собой дверь.

Пройдя пару шагов, она остановилась, не решаясь поднять взгляд. Гермиона была совершенно уверена, что Снейп обязательно накажет ее за безрассудное поведение. Однако он, казалось, не особо торопился начинать разговор, и тишина потихоньку становилась невыносимой.

От нетерпения Гермиона начала дергаться и чертить носком обуви линию на полу.

О Боже, я веду себя совсем как Рон, вдруг осознала она.

Она успокоилась, выпрямила плечи, сжала руки и подняла голову. Увидев профессора, она почувствовала, как весь мучивший ее страх мгновенно сменился гневом. Снейп проснулся не более двух часов назад, но выглядел сейчас раз в пять хуже, чем в миг пробуждения, когда открыл глаза и потребовал объяснений.

И сейчас он крепко спал.

Похоже, кто-то сжалился над ней и подарил отсрочку. По крайней мере, до следующего утра, когда Снейп вновь проснется и захочет от нее ответов.

* * *

Гарри исподтишка наблюдал за Гермионой, которая внимательно осматривала поднос с завтраком, протянутый ей эльфом. То, как она заботилась о еде для Снейпа, снова заставило Гарри кипеть от ярости. Если честно, его больше всего злило ее хорошее настроение с тех пор, как этот ублюдок пришел в себя. Порой Гарри совсем не замечал бурлящую злость, но сегодня был явно не тот день. Гнев пульсировал в нем в такт ударам сердца, пробуждая затаенные страхи и ощущение несправедливости.

Гарри никогда не хотел быть Мальчиком-который-выжил. Он никогда не мечтал стать целью Волдеморта. Ему не нужна была эта ответственность. И особенно его раздражали взгляды членов Ордена: в их глазах читалась смесь жалости и скрытой надежды. Он никак не мог решить, что из этого хуже и что больше злит.

Опасаясь сказать то, о чем потом пожалеет, Гарри выскочил из кухни, игнорируя удивленный взгляд Рона. По крайней мере, Рон не смотрел на него так, как остальные. На недоумение можно не обращать внимания. И он не особо удивился, когда Рон не последовал за ним. Еще бы: после последнего приступа злости Гарри Рон старался избегать его.

И все же какая-то часть Гарри мечтала, чтобы Рон пошел за ним, чтобы Гермиона перестала защищать Снейпа. Конечно, Гарри мечтал и о том, чтобы Волдеморт подавился куриной костью и умер, а они все жили долго и счастливо. Но Гарри знал, что его мечты редко сбываются.

Идя к лестнице, он прошел мимо портрета миссис Блэк и сквозь неплотно задернутую занавеску заметил полный ненависти взгляд. Гарри свирепо посмотрел в ее сторону, и, к счастью, портрет не издал ни звука, пока Гарри поднимался наверх. Но вместо того чтобы идти в свою комнату, он пошел дальше и остановился перед темной старой дверью.

За этой дверью оказалась еще одна лестница, которая привела его на чердак особняка. Толкнув дверь плечом, Гарри зашел в низкую узкую комнату. Тут в полном беспорядке стояли разнообразные ящики и коробки. Лак на стульях и столах невозможно было разглядеть из-за толстого слоя пыли. Она покрывала все пространство, кроме небольшого кусочка, где стояли одинокий старый стул и стол.

Здесь Гарри создал свою святая святых, свою Крепость Одиночества. Как всегда, от этой мысли Гарри фыркнул. Все они, начиная с Дамблдора и заканчивая Волдемортом, приписали ему роль спасителя-супергероя. Роль, которую он не выбирал. Каждый раз, когда он пытался избежать ее, его толкали назад. Гарри часто казалось, что он похож на несчастного персонажа комиксов Дадли, которого неизвестный автор кидает из одной неприятности в другую.

Гарри плюхнулся на стул и раскашлялся от поднявшейся пыли. Затем помрачнел. Теперь автор или даже авторы стали известны. Всю его жизнь расписали Дамблдор и Вектор. Он получил мантию-невидимку отца не потому, что она принадлежала ему по праву, а потому, что так было нужно.

В тот волшебный миг, когда он вытащил меч Гриффиндора из Шляпы и сразил василиска, Гарри так гордился собой, словно сам Годрик Гриффиндор избрал его. Но и это оказалось ложью, придуманной игрой. Просто еще одно приключение, чтобы спасти мир.

Что же еще было подстроено и искажено, чтобы все прошло именно так, как они планировали? Существует ли вообще у меня выбор?

Гарри вытащил палочку и провел пальцем по древесине. Все смотрели на него так, словно он способен одним взмахом этой палочки спасти их. Я даже не знаю, хочу ли я всех спасать. Но не успел он додумать эту мысль, как тут же устыдился. Волдеморт был злым. Он и его Пожиратели убили сотни людей, разрушили жизни, дома и семьи. Волдеморт уничтожил и семью Гарри. Мне не все равно.

Они возложили на него бремя. Он должен спасти всех. И это больше всего злило его. Он бы и так спасал всех. Но они заставили его стать героем.

Но теперь уже неважно. Ему придется убить Волдеморта или умереть самому. Гарри провел палочкой по лбу и надавил кончиком на точку на переносице, где пульсировала боль. Я должен всех спасти.

И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой.

Каждый день, каждый час эти слова эхом звучали в голове Гарри. Ему придется стать убийцей. И хотя Волдеморт был еще худшим убийцей, Гарри не знал, как ему принимать то, что Дамблдор, Вектор и остальные тренировали и учили его тому, чтобы он убил убийцу.

Гарри сильнее вдавил кончик палочки в кожу. Я сделаю это. Я убью ублюдка.

Засунув руку под сидение стула, Гарри вытащил тонкую книгу в кожаной обложке. Слова на выцвевшем красном фоне гласили: «Принципы Магического Закона, издание XXXVIII: Непростительные». На эту неприметную книжку он наткнулся случайно, когда разыскивал литературу для домашней работы по предмету профессора Биннса.

В книге описывалось, когда именно круциатус, империо и авада были внесены в список непростительных. Суду потребовалось на это девять дней, и в издании детально рассматривались все вопросы, ответы и расхождения во мнениях каждого дня. Но Гарри больше всего интересовал отрывок, где аваду анализировали с точки зрения магической теории, и люди, применившие ее, объясняли ее функции и ограничения, а также растолковывали наиболее эффективные способы ее использования.

Открыв книгу на закладке, Гарри осмотрелся и нашел паука в паутине. Затем, собирая всю свою ненависть, представил себе Волдеморта. Потом вспомнил Петтигрю, а под конец вызвал в памяти Снейпа.

Качнув палочкой, Гарри произнес:

— Авада...