Подопечный / Pet Project (гет)

Гермиона с тяжелым сердцем спускалась по лестнице, по которой сегодня утром легко поднялась в комнату Снейпа. От нее не ускользнула ирония ситуации: большинство людей входили к нему со страхом, а вот покидали помещение словно на крыльях.

Пересекая лестничный пролет, она услышала презрительное фырканье портрета:

— Мерзкая грязнокровка! Наконец-то тебе дали понять, что ты не более чем прислуга!

Старая спятившая дракониха, подумала Гермиона, закатив глаза и призвав на помощь всю свою вежливость.

— Да, мадам.

Она поняла, что когда не ругается с портретом, то вопли миссис Блэк сводятся к минимуму. Гермиона находила смешным, что та не замечает, как ею манипулируют. Миссис Блэк снова презрительно фыркнула, но смолчала. Записав себе победу, Гермиона продолжила спускаться и вдруг услышала из библиотеки смех. Она вспомнила, как Тонкс что-то крикнула ей насчет почты, но была так поглощена мыслями об истории Снейпа, что не обратила внимания.

На какой-то миг Гермиона задумалась, стоит ли заглянуть в библиотеку и спросить, есть ли почта и для нее. Но Гермиона знала: как только она войдет в комнату, все сразу замолчат. Никто, кроме Гарри, уже не злился на нее. Вот только, похоже, никто не знал, как теперь вести себя с ней. И в этом была и ее вина. Она не особо старалась вновь наладить дружбу с жителями дома. Поначалу Гермиона много заботилась о не приходящем в сознание профессоре Снейпе. Но теперь, когда он очнулся и у нее появилось больше свободного времени, Гермиона не смогла снова легко влиться в жизнь особняка.

Оно того не стоило, решила она и внезапно подумала, не считает ли Снейп точно так же. Ей казалось, что порой он тоже чувствовал себя изгоем. Большинство терпеть не могли Снейпа, и в этом заключалась его вина. Ну хорошо, исправилась Гермиона, тут сыграла роль и его шпионская деятельность. Но зато если он хотел с кем-то сблизиться и довериться, ему отныне приходилось бороться с собственной плохой репутацией.

От такой несправедливости Гермиона покачала головой и направилась в кухню. Бролли и Пелла — эльфы-повара — подошли к ней, как только она показалась в дверях. Гермиона низко опустила поднос, чтобы они могли увидеть, что съедено, а что оставлено.

Пелла прищелкнула языком, и ее уши упали вперед. Гермиона расценила это как жест удовлетворения.

— Я же сказала Герми, что господину больше понравится каша с бананами, а не с корицей.

Гермиона рассмеялась.

— Пелла, ты непревзойденный эльф-повар. Я не должна была сомневаться в тебе. Он съел почти полную тарелку, это действительно достижение. И все же немного осталось. Думаю, стоит предложить ему завтра нарезанные фрукты. У тебя есть что-нибудь не слишком кислое?

Пелла мотнула ушами и прижала их к голове.

— Пелла найдет самые лучшие фрукты для мастера зельеварения.

Вызов принят, тщательно пряча ухмылку, подумала Гермиона. На завтрак Снейп получит самые свежие и лучшие фрукты в Англии.

Довольные тем, что Снейп наконец-то хорошо поел, Бролли и Пелла вернулись к приготовлению обеда и ужина, позволяя Гермионе помыть грязную посуду Снейпа. Разумеется, ей это позволялось, только пока она Герми. Гермиона давно поняла, что быть «Герми» означает иметь определенные плюсы и минусы. Плюс заключался в том, что она могла заботиться о Снейпе, не приводя при этом эльфов в ужас. Минусом же оказалось то, что и другие эльфы начали называть ее Герми. Слава Всевышнему, они делали так, только когда она «работала». Не хватало еще подколок, если Рон или — Боже упаси! — близнецы прознают. Они никогда не дадут ей забыть об этом.

Но Гермиона радовалась, что может мыть посуду. Она выяснила, что такой старомодный способ имеет неоспоримое преимущество над магическим вариантом — ее руки были заняты, а голова свободна для обдумывания всего происходящего.

Она поставила тарелки Снейпа и еще какую-то посуду, оставшуюся от общего завтрака, в раковину. Бролли посмотрел на нее, несколько раз моргнул, но, ничего не сказав, вернулся к своему занятию.

Погрузив руки в горячую воду, Гермиона вспомнила разговор со Снейпом от начала до конца. Ей предстояло многое обдумать. Его рассказ одновременно ужасал и восхищал, местами даже вдохновлял. Ей снова стало интересно, что же за человек — или происшествие — остановило Снейпа и не дало ему полностью отдаться Темной магии. Гермиона вспомнила три случая, когда он терял железный контроль над собой: ночь с Сириусом в Визжащей хижине и позже в больничном крыле; утро, когда она поздоровалась с ним в коридоре по пути в хогвартскую библиотеку, и ночь в кухне особняка, когда она впервые поделилась с ним своими подозрениями насчет Гарри. Каждый раз его ярость устрашала. Но теперь Гермиона больше знала о природе его ярости и могла лучше понять Снейпа.

А теперь и Гарри начал этот путь. Конечно, она не имела доказательств, что Гарри экспериментирует с Темной магией, но в глубине души знала это, и ей было неспокойно. Она не сомневалась: Гарри поступает так, поскольку убежден, что это единственный способ победить Волдеморта. И предсказание, которое они слышали, только подтверждало: Гарри сделает все возможное, чтобы оно исполнилось.

В эту минуту она ненавидела Дамблдора. Обычно ей хватало прагматичности, чтобы понять умом мотивы директора. Но она совсем не была уверена, сможет ли простить Дамблдора за то, что он втянул ее друга. Снейп принял решение сам, уже будучи взрослым, но Гарри даже не оставили выбора.

Ох, Гарри.

Самым печальным являлось то, что Гарри ненавидел Снейпа и не доверял ему. Он сам сейчас шел тем же путем, что и Снейп, делал те же ошибки и попадал в те же ловушки. Гарри как-то рассказал им, что Говорящая шляпа хотела отправить его в Слизерин. В свете последних событий Гермиона спрашивала себя, не стало бы это лучшим решением. Тогда он уважал бы Снейпа и доверял ему, а тот помогал бы Гарри держаться подальше от проблем или хотя бы находился рядом, когда Гарри было плохо.

Многое было бы по-другому, если бы Гарри верил Снейпу и не видел в нем врага. Тогда все случившееся произошло бы по иному сценарию: философский камень, Тайная комната, прекратившиеся уроки окклюменции, вылазка в Министерство в ту ночь, когда умер Сириус...

Столько всего упущено.

Что было, то было. Они с Роном, при участии Снейпа, помогут Гарри, даже если он сам не желает спасения.

Разумеется, ее мысли тут же перескочили к следующей проблеме — Рон и Снейп. Рон, конечно, ненавидел Снейпа не так сильно, как Гарри, но и особой симпатии тоже не чувствовал. Будет непросто преодолеть стойкую неприязнь последних шести лет. Гермиона не имела ни малейшего понятия, как ей это удастся. Возможно, стоит спросить профессора. Атака в лоб по-гриффиндорски тут явно не поможет, скорее, стоит перейти к слизеринской тактике.

Она вспомнила слова Снейпа о Роне. То, что Рону удавалось успокоить Гарри, имело смысл. Гермионе стало стыдно при мысли, что и она была бы таким человеком для Гарри, если бы не связалась со Снейпом. Ведь один раз и у нее получилось — когда они с Гарри поругались в Выручай-комнате, и она ткнула пальцем ему в грудь. Тогда это мгновенно остудило его злость. Гермиона снова почувствовала стыд. Гарри уже практически не доверял ей и не подпускал близко к себе. И все из-за профессора Снейпа.

Гермиона погрузила руки в горячую воду и схватила следующую тарелку.

* * *

Профессор Вектор застала Гермиону на кухне, когда та как раз убирала посуду Снейпа, а эльфы суетились вокруг, готовя еду. Вектор села за длинный стол и тут же перед ней появилась чашка любимого чая и блюдце с шоколадным печеньем. При этом домовики, казалось, даже не сбились с ритма.

— Похоже, эльфы не против вашего присутствия, — сказала она Гермионе, откусив печенье.

Поскольку Гермионе совсем не хотелось объясняться, она просто пожала плечами.

— Мы пришли к соглашению, — затем смущенно посмотрела на Пеллу и Бролли и добавила: — Но они все равно на меня косятся, если я слишком вмешиваюсь.

Словно подтверждая сказанное, один из эльфов строго взглянул на нее, прежде чем взять со стола тарелку. Гермиона только покачала головой и села за стол. Через минуту перед ней появилась чашка с чаем и большое блюдо с печеньем.

— Вы кажетесь подавленной. Тяжело справляться со Снейпом? — поинтересовалась Вектор.

Гермиона тотчас отметила, что Вектор сказала это по-дружески и без неприязни, в отличие от остальных, когда они заговаривали о Снейпе.

Гермиона замялась, а потом спросила:

— Можно задать вопрос? Немного личный, я имею в виду.

Вектор какое-то время рассматривала ее, а потом ответила:

— Можно. Но не обещаю, что отвечу.

Гермиона удовлетворенно кивнула.

— Вам нравится профессор Снейп? — и, увидев удивленный взгляд Вектор, торопливо добавила: — То есть, я имею в виду... Он ведь вполне может вам нравиться, в этом нет ничего неправильного. Профессор Снейп... он...

Вектор больше не могла остаться серьезной и громко расхохоталась.

— Хватит, пожалуйста, остановитесь! — взмолилась она, вскинув руки.

Покраснев до кончиков волос, Гермиона тут же замолчала и спрятала лицо в ладонях.

— Это прозвучало совсем не так, как задумывалось.

— Совершенно очевидно, — захихикала Вектор. — Но прежде чем я отвечу, скажите мне: почему вы хотите это знать?

Гермиона с неохотой подняла голову.

— Профессор Снейп согласился стать моим наставником. Он учит меня тому, что, полагаю, можно назвать критическим мышлением.

— Это замечательно. Многие люди подобным не обладают, хотя должны бы.

— Профессор Снейп с вами согласился бы, — с легкой улыбкой отозвалась Гермиона. — Он также сказал мне, что я должна обладать всей информацией, чтобы уметь критически мыслить. И любезно ответил на несколько моих вопросов.

— Ясно, теперь я понимаю проблему. С ответами пришли новые вопросы. Вы начали составлять свое мнение о том, о чем раньше не задумывались. Точно так же, как... — тут Вектор замолчала, позволяя Гермионе закончить.

— Как профессор Снейп.

Вектор хмыкнула, что Гермиона приняла за поощрение продолжать.

— Профессор Снейп такой... — тут Гермиона снова покраснела. — Полагаю, вам известны слухи, ходящие в Хогвартсе.

Вектор кивнула.

— Репутация профессора Снейпа мне вполне известна. Его не назовешь терпеливым или сочувствующим человеком.

— Именно, — подтвердила Гермиона, радуясь тому, что Вектор понимает ее. — Похоже, он ко всем так относится, даже к членам Ордена. Но я также видела, что он может быть дружелюбным и почти приятным. Просто некоторые люди, похоже, заслужили... ну...

— Особое отношение? — закончила Вектор.

Гермиона кивнула.

Вектор снова рассмеялась.

— Отвечая на первый вопрос — хотя он весьма нескромный, — скажу, что да, мне нравится Северус Снейп. И, чтобы помочь вам выбраться из ямы, которую вы сами себе вырыли, — нет, мне он нравится не так, невзирая на жалкие попытки директора нас свести.

Гермиона стыдливо покраснела.

— Я не хотела...

— Не сомневаюсь. Вы же заметили, что профессор Снейп невысокого мнения о глупцах. Но за последние несколько лет мне довелось поработать с ним над многими проектами. Я узнала его как остроумного, скрупулезного, требовательного коллегу и профессионала. И все же я не могу утверждать, что являюсь его другом. Если честно, я не уверена, что у профессора Снейпа вообще есть друзья. Я часто об этом думала. А теперь, когда мне известно о его роли в Ордене, то поведение Снейпа стало мне гораздо понятнее.

Я могу успокоить вас и дать совет. Северус Снейп терпеливо сносит только нескольких людей. И то, что он считает вас достойной потраченного времени, говорит само за себя. Вам стоит гордиться, поскольку немногим удается завоевать его уважение. Это было для успокоения. А теперь совет: позвольте ему вести вас. Даже несмотря на всю его язвительность, у вас не будет лучшего учителя. Но не забывайте — Снейп всегда останется Снейпом. Не ждите, что он станет вашим другом, иначе совсем увязнете. — Вектор отставила чашку. — И теперь причина, по которой я вас разыскивала. В последний раз мы разговаривали об уравнениях, которые я использовала. Вам до сих пор хочется подробнее рассмотреть матрицу? Мне наконец-то выделили рабочую комнату.

Гермиона решила, что ей не помешает отвлечься от мыслей о Роне, Гарри и Снейпе, так что она ответила утвердительно.

— Вы свободны сейчас?

— Конечно, профессор.

— Отлично. Прихватите немного печенья, и идем. Я заняла комнату на втором этаже.

Спустя всего несколько минут Гермиона зашла в самое необычное рабочее помещение, которое только видела: в бывшей спальной комнате не осталось ни единого предмета мебели. Все стены были увешаны классными досками, а на полу в самом центре лежали битые куски мела.

Вектор наблюдала, как Гермиона изучает комнату.

— Я работаю эффективнее, когда мне не мешает никакой хлам, — объяснила она. — Если хотите, наколдуйте себе стул.

Затем сложным движением руки Вектор создала разноцветную матрицу, которую Гермиона видела на собрании. Вращающиеся линии полностью поглотили ее внимание.

— Это великолепно.

— Так и есть, — согласилась Вектор. — Знаю, что здесь не Хогвартс, но почему бы не повторить материал? Это поможет вам понять более сложные уравнения. — Последовало еще одно движение палочкой, и рядом с Вектор возникла парящая в воздухе небольшая грифельная доска. — Здесь у нас нумерологическая схема для тройки. Тройка и ее производные имеют огромное значение в этих уравнениях.

— Вы рассказывали про тройку на третьем курсе. Но при такой многочисленности людей разве семерка не подошла бы больше?

— Обычно — да, — отозвалась Вектор. — Но хороший арифмант или, точнее сказать, хороший исследователь должен быть открыт для того, что числа говорят ему, а не для того, что от них ожидается. Именно в этом заключается ошибка многих арифмантов. Они используют готовые числа и принуждают уравнения подстраиваться под них. И результаты никогда не бывают достаточно точными.

Вектор указала на различные доски.

— Вот здесь, здесь и особенно здесь. Скажите, что вы видите?

Гермиона внимательно рассматривала уравнения. Они были намного сложнее, чем все, что она до этого проходила на уроках. Присмотревшись, она смогла различить некоторые базовые величины. Еще раз проверив свои предположения и сравнив данные с досок и матрицу, Гермиона начала распознавать узор тройки, о котором говорила Вектор.

— Гарри, Рон и я, — сказала она. — «Трижды избегать» — это о прорицании, — и Гермиона показала на другую часть уравнений. — Это профессор Дамблдор и Темный Лорд, — намеренно употребила она имя, используемое Снейпом, и удивленно добавила: — И профессор Снейп.

— Профессор Снейп во многих уравнениях играет роль знака равенства. Он — равновесие между сторонами.

Любопытство переполнило Гермиону.

— Какая линия представляет его?

— Серая. Он слишком долго был шпионом Ордена. Я очень удивилась, насколько мало изменилась матрица после того, как я ввела его имя.

Гермиона не ответила, но она знала: если имя не особенно изменило уравнение, это означает, что человек почти полностью слился со своим предназначением. Это опечалило ее. Он настолько свыкся со своей деятельностью, что перестал отделять себя от роли шпиона.

Вектор использовала свою палочку как указку.

— Вот это линия Ордена. А это — Вы-знаете-кого и его Пожирателей.

Гермиона проследила линии до той точки, где все смешалось.

— Предстоящее сражение.

— Я называю ее «Последней битвой», — скривившись, отозвалась Вектор. — На самом деле дурацкое название. Противостояние добра и зла, которое унесет жизни многих, никогда не закончится одной битвой. Но я не могу и дальше называть ее «точкой, где встретятся все линии и многое случится».

Когда Гермиона удивленно на нее уставилась, Вектор рассмеялась.

— Да, я знаю, что несколько легкомысленно об этом говорю. Но если долго рассматривать уравнения, видеть, насколько они разрушительны и каким потенциалом обладают... Проще говорить «Последняя Битва», к тому же это звучит словно древнее героическое сражение. Все же лучше, чем «катастрофа, которой волшебный мир не избежит».

— О, — сказала Гермиона.

Вектор снова показала на уравнения.

— Вот эти линии могут вас заинтересовать. Они олицетворяют отдельных людей, которые, как мы полагаем, сыграют важную роль. Мистер Поттер, мистер Уизли и вы представлены по отдельности и вместе. За эти годы мы выяснили, что вы трое лучше всего справляетесь с проблемами, когда работаете командой.

Гермиона снова сосредоточилась на закрученной, змеевидной линии Снейпа, которая проходила через всю матрицу, и заметила, как та пересекается с ее собственной линией.

— Вы сказали, что это — я? — спросила она, показывая на линию.

— Да.

— Я пересекаюсь с профессором Снейпом.

Гермиона сама не знала, почему это так ее удивило.

Вектор снова рассмеялась.

— Вы же сказали мне, что профессор Снейп согласился учить вас. А если учесть, что вы вынуждены заботиться о нем, пока он не выздоровеет, логично, что его линия проходит и здесь.

— Наверное. — Гермионе не слишком понравилась эта мысль. Казалось, что за ней следят.

Она внимательно рассматривала пересекающиеся линии, мысленно записывая все вопросы, которые хотела задать профессору Вектор. Сравнивая линии и уравнения, Гермиона начинала понимать, как и почему Вектор именно таким образом создала матрицу. Некоторые высшие уравнения Гермиона еще не изучала, но на них она сосредоточится позже.

Она заметила еще одну вызывающую интерес линию. Казалось, что та следует за ней самой и Снейпом через всю матрицу. Гермиона вытянула руку и пальцем прикоснулась к линии... И внезапно вся матрица изменилась.

Гермиона попыталась проследить за изменениями и вдруг застыла в ужасе. Ее линия простиралась дальше после точки, которую Вектор назвала Последней битвой. А вот линия Снейпа — нет.

— Что произошло?! — вскрикнула Гермиона.

Вектор оторвалась от своих записей, где что-то исправляла. Потратив несколько секунд на то, чтобы распознать изменения, она выругалась:

— Мерлинова борода! Такого линия уже давно не делала.

Вектор вернулась к своим доскам, кулаком стерла внесенные записи, и линия Снейпа снова появилась.

У Гермионы сильно колотилось сердце. Неужели можно вот так запросто стереть чью-то жизнь?

— Вы убили профессора Снейпа.

— Ничего подобного. Я просто продолжила возможные события до того времени, когда появляется вариант, что он не выживет. Но это все вилами на воде писано. Это не единственный результат, и я совершенно точно не контролирую события. Я всего лишь ищу самые благоприятные сценарии, чтобы мы могли выбрать лучший план действий, при котором большинство из нас выживет.

— Если это лишь возможности, то как вы объясните случайные движения... — начала Гермиона, но тут ее прервал Бролли, который внезапно возник рядом.

Он быстро поклонился Вектор и обратился к Гермионе:

— Пелла говорит, мисс должна вернуться на кухню. Надо готовить обед для мастера зельеварения.

Гермиона взглянула на часы и только сейчас поняла, как быстро пролетело время.

— Спасибо, Бролли, я иду. — После того, как эльф исчез, она обратилась к Вектор с робкой улыбкой: — Простите, профессор Вектор, долг зовет. — Гермиона показала на вращающуюся матрицу. — Могу я прийти еще? Это просто потрясающе, и мне хотелось бы знать, как вам удалось создать ее.

Вектор широко улыбнулась.

— Если вам интересно, приходите в любое время. Не многие находят арифмантику увлекательной.

Поблагодарив Вектор, Гермиона покинула комнату.

* * *

Приготовление обеда заняло больше времени, чем Гермиона ожидала. Пелла сварила для Снейпа ячменный суп с грибами, и Гермиона забеспокоилась, что в пище слишком много специй. Несколько раз попробовав блюдо и поймав самодовольные взгляды Пеллы, Гермиона решила, что суп удался.

Она подумала, что магический мир, к сожалению, совершенно не знает эльфов. Может, они и казались робкими, скрытными и услужливыми, но, как подозревала Гермиона, это потому, что мало кому удавалось разозлить эльфа-повара в его же кухне.

Взяв поднос, она поднялась по лестнице. Подойдя к комнате Снейпа, Гермиона удивилась, увидев, что дверь приоткрыта. Гермиона была уверена, что закрывала ее, а поскольку знала, что Снейп сам не в силах подняться, в ней тут же проснулось любопытство. Приблизившись к двери, она неожиданно услышала смех Вектор, и пораженно застыла, когда вслед за ним вдруг раздался и глубокий смех Снейпа.

Она подкралась еще ближе, чтобы все слышать. Гермиону охватила паника при мысли, что Вектор расскажет Снейпу об их сегодняшнем разговоре.

Она разобрала голос Снейпа.

— Значит, тебя перенес сюда эльф?

— О да. Жаль, ты не видел выражения лица Альбуса, — вновь засмеялась Вектор. — Он только-только вознамерился растолковать бедолаге, что не собирается никуда отправляться, как следующее, что я помню, — мы оба уже стоим в коридоре особняка. По-моему, я еще никогда не видела Дамблдора таким ошарашенным. И это еще не все — несколько мгновений спустя появляется Альверес. Это был не самый лучший день в жизни директора.

— Поскольку речь шла о спасении моей жизни, мне трудно испытывать жалость к нему.

Беспощадные слова, но, даже стоя в коридоре, Гермиона могла распознать смешок в голосе Снейпа. Профессор явно наслаждался разговором с Вектор. Это осознание странным образом кольнуло Гермиону в сердце.

— Во всяком случае, я весьма рада, что ты еще дышишь. Только представь, сколько уравнений мне пришлось бы переписать.

— Да, мне было бы жаль твоих трудов.

— Не сомневаюсь. Но вернемся к тому, по какой причине я здесь. Поскольку ты пропустил представление матрицы Ордену, я бы хотела показать тебе ее позже. Думаю, мне понадобится твоя помощь — мне не терпится улучшить некоторые уравнения, особенно те, которые касаются Ты-знаешь-кого и Пожирателей.

— Думаю, сегодня вечером я совершенно свободен.

— И еще я хотела бы привлечь мисс Грейнджер.

— С чего бы?

— Она упомянула, что ты — ее наставник, учишь критическому мышлению.

— Да.

— Если нам удастся выжить, я хотела бы предложить ей стать моей ученицей.

Гермиона так сильно удивилась, что почти пропустила следующие слова Вектор.

— Она понимает арифмантику. Большинство магглорожденных отличаются от детей волшебников тем, что они обладают более сильными математическими и научными знаниями. С первого дня, едва она вошла в мой класс, она стала лучшей ученицей.

— И что вы на это скажете, мисс Грейнджер? Вы бы хотели принять такое предложение?

Гермиона застыла, борясь с желанием просто сбежать. Да и бежать-то было поздно — Снейп уже знал, что она стоит за дверью. Собрав все свое мужество, Гермиона вскинула голову и вошла.

Снейп смотрел на нее, подняв бровь. Вектор, сидящая рядом с кроватью, с весельем разглядывала Гермиону.

— Я всего лишь несла вам еду, сэр, — отозвалась она в надежде хоть как-то оправдаться.

— Во-первых, если уж вы прячетесь за дверью...

— Я не пряталась.

— Если уж вы прячетесь за дверью, то хотя бы не приносите с собой суп, запах которого может уловить чуткий нос. И, во-вторых, не стойте так, чтобы ваша тень была заметна. Итак, вы сказали, что принесли мне еду.

Молча чертыхаясь про себя, не в силах что-либо возразить, раз уж ее поймали с поличным, Гермиона поставила поднос ему на колени.

Странно, но ей показалось, что Снейп не разозлился на нее, а просто забавляется. Вполне возможно, что, будучи главой Слизерина, он привык к ученикам, которые любят подслушивать.

Вектор выглядела до неприличия довольной.

— Что ж, мне пора. Мисс Грейнджер, подумайте над моим предложением. Мне кажется, у вас есть потенциал — вы можете стать очень сильным арифмантом. Снейп, я загляну попозже, и мы обсудим матрицу, — и, кивнув обоим, она покинула комнату.

— Вы так и будете стоять или все же присядете?

Он всего лишь насмехается надо мной, напомнила себе Гермиона и села на стул.

Снейп осторожно попробовал суп, оценил вкус и кивнул. Опустив ложку в тарелку, он сказал:

— Я размышлял над тем, как нам привлечь мистера Уизли.

Удивившись, что они снова думают в одном направлении, Гермиона отозвалась:

— И я.

— Тогда давайте сравним наши идеи.

* * *

Гермиона нашла Рона в саду, где он выделывал на метле низкие петли. Ее затошнило при одном взгляде на его виражи. Но, не желая отвлекать Рона, чтобы он не свалился, она решила подождать. Спустя некоторое время он сам заметил ее.

На веснушчатом лице Рона расплылась широкая улыбка, и он слетел прямо к Гермионе.

— Ты видела последнюю петлю? Просто отпад! В этом году мимо меня не пролетит ни один слизеринский квоффл.

Она улыбнулась. Даже если ей не нравились ни квиддич, ни полеты на метле, радость Рона была заразительна, и у Гермионы поднялось настроение.

— Ты молодец.

— Ты что-то хотела?

— Если честно, да. Мне нужно кое о чем тебя попросить. Гарри с Дамблдором?

Рон скривился.

— Да, снова эта их супертаинственная встреча. Хотя я не понимаю, что таинственного в рассказах Дамблдора о Ты-сама-знаешь-ком.

Гермиона уже давно знала Рона. Он старался скрыть это, но она все равно слышала в его голосе горечь из-за того, что его исключили из особых занятий с Гарри. Даже несмотря на то, что Рону теперь было известно о пророчестве и он понимал, отчего к Гарри относятся по-особенному. В конце концов, чувства не поддаются логике.

Гермиона понимала, что Рон любит Гарри, как своего лучшего друга, но все же это не означало, что порой он не чувствовал себя затерявшимся в тени Гарри Поттера.

— Так что ты хотела?

— Профессор Снейп должен оставаться в постели, и ему очень скучно... — начала Гермиона, но замолчала, когда Рон испуганно вытаращился на нее.

— О нет! Нет. Нет. Нет. Я совершенно точно не буду присматривать за большой летучей мышью.

— Рональд Уизли, я вовсе не собираюсь просить тебя присматривать за профессором! Я даже не прошу тебя с ним разговаривать, а всего лишь поиграть в шахматы. Я точно знаю, что ты способен сыграть несколько партий подряд и при этом лишь односложно хмыкать, побеждая очередного противника. И я уже не раз слышала твои жалобы, что ты ни с кем больше не можешь играть. Думаю, мы оба знаем, что профессор Снейп, скорее всего, станет для тебя достойным соперником.

— А ты уверена, что он умеет играть? Я ни разу не видел в Хогвартсе, чтобы он играл.

— Да, он умеет, — быстро ответила Гермиона, не вдаваясь в подробности. Она не скажет Рону, что идея принадлежит профессору. И что сама Гермиона несколько месяцев назад была в его покоях и видела на столе шахматную доску.

— Ты согласен? Пожалуйста!

Мрачный Рон выдавил:

— Так и быть. Но ты будешь мне должна.

Гермиона засияла.

— Спасибо, Рон! Ты не пожалеешь, я обещаю.