Подопечный / Pet Project (гет)

Лишь благодаря многолетней привычке сосредотачиваться на учебе Гермиона смогла дождаться окончания праздника. Она поддерживала беседу с соседями по столу, притворялась потрясенной из-за назначения Снейпа преподавателем ЗоТИ и даже кивала к месту, когда все стали обсуждать песню Шляпы.

Лишь чувство долга и ответственности, а также значок старосты факультета, приколотый на груди, помогли ей собрать и довести первокурсников до башни Гриффиндора, а потом проследить, чтобы они все разместились в своих комнатах.

Чистое упорство и сжатые кулаки, спрятанные под мантией, позволили пережить возвращение в общую с Лавандой и Парвати спальню.

И сейчас Гермиона сосредоточилась на одной-единственной цели: оказаться за задернутым пологом в безопасности своей кровати.

И только отгородившись от всех заглушающим заклинанием, Гермиона поняла, что все время подсознательно искала убежище именно в штаб-квартире ДУСТа. Она прижала голову к коленям.

— Проклятое дерьмо!

И даже не одернула себя за то, что выругалась вслух, хотя до сих пор произносила эту фразу только мысленно.

* * *

Защита от Темных искусств стояла первой в расписании. Гермионе удалось проглотить лишь пару кусочков простого тоста, и он до сих пор камнем лежал у нее в желудке. Как ей выдержать урок со Снейпом? А если он узнает? Прочитает по лицу? У Гермионы перехватило дыхание. Что если он применит легилименцию и все увидит?

— Гермиона, ты в порядке? Или ты подобрала неправильный оттенок пудры, или же просто ужасно бледная.

Сочетание оскорбления и заботы в словах Лаванды вызвало у Гермионы удивление и смех. Этого хватило, чтобы паника отступила, и разум снова возобладал над эмоциями. Уверена, профессору Снейпу уже приходилось сталкиваться с девчонками, которые воображали, что влюблены в него. И даже если он узнает, что совсем не обязательно, то не станет разглагольствовать перед всем классом на эту тему. Ведь если я готова провалиться сквозь землю от стыда, то для него это в тысячу раз хуже. Глубоко вдохни, Гермиона Джин, и не вздумай делать из себя посмешище.

— Лаванда, я в порядке, — и Гермиона попыталась мило улыбнуться. — Просто чувствую себя не очень хорошо сегодня. Ничего страшного, — она притворно закашлялась и развеселилаcь, когда Лаванда тут же отшатнулась к противоположной стене коридора. Дальше отодвинуться она не могла, так как повсюду стояли слизеринцы.

Большинство гриффиндорцев с любопытством рассматривало слизеринцев, словно неизвестное насекомое с невообразимым количеством ножек.

Не то чтобы Гермиона могла винить за это своих однокурсников. Слизеринцы были сами на себя не похожи — они стояли совершенно спокойно, все без исключения. Но Гермиона уже наблюдала подобное — однажды Снейп поступил точно так же. Он погрузился в размышления, просчитывая шансы и планируя возможное развитие событий. Гриффиндорцы не привыкли к такой хладнокровной сдержанности и поэтому, мягко выражаясь, нервничали. Не говоря уже о том, что они не понимали, почему слизеринцы так странно ведут себя.

У Гермионы возникло подозрение, что это все было связано с песней Говорящей шляпы и, возможно, небольшой речью профессора Снейпа в гостиной Слизерина. Честно говоря, ее даже забавляла реакция гриффиндорцев. К сожалению, к веселью примешивалась и тревога. Гермиона знала: очень скоро слизеринцы сделают выбор. И они сделают это не как гриффиндорцы — в едином порыве, и не как равенкловцы — все взвесив и придя к единогласному решению. Каждый решит сам, тайно, и никому ничего не расскажет.

Шляпа сказала, что слизеринцы отгораживаются ото всех. И что их собственные действия ставят их в такое положение, где они не видят союзников, а только врагов. Гермиона покачала головой. Какое расточительство. Подумать только, чего удалось бы достичь, если все слизеринские хитрости и уловки можно было бы соединить с верностью хаффлпаффцев, логическим мышлением равенкловцев и — тут она усмехнулась про себя — с твердолобостью и напором гриффиндорцев.

Дверь отворилась с жутким скрипом, который сделал бы честь любому маггловскому фильму ужасов, и все мысли о факультетской политике мгновенно испарились. С этим звуком вернулась паника Гермионы, и ей ничего не оставалось делать, как последовать за остальными в класс.

Войдя, Гермиона огляделась. Снейп уже украсил помещение на свой вкус. Задернутые занавески погружали класс во мрак, разгоняемый мерцанием свечей. На стенах висели новые картины, на многих из которых были нарисованы люди с отвратительными ранами и неестественно выгнутыми конечностями. Судя по всему, они испытывали невыносимые муки. Ученики молча занимали свои места, рассматривая изображения.

У Гермионы кольнуло сердце, когда она заметила, что Гарри, словно завороженный, смотрит на картины, показывающие смерть от Авады. Каждый раз, когда в его глазах отражалась зеленая вспышка, Гермиона покрывалась гусиной кожей.

Если на уроках зельеварения профессор Снейп врывался в класс лишь после того, как все рассаживались, то сейчас он уже стоял перед столом и ждал их, широко расставив ноги и сложив руки на груди.

Гермиона выругалась, когда ее глупое сердце предательски пропустило удар. Какая нелепость! И думать не смей о том, каким могущественным и непримиримым он кажется, приказала она себе, занимая свое место. Он выглядит — тут она действительно рассмотрела его — уставшим и бледным. Всего две недели — и весь результат отдыха насмарку.

Теперь Гермиона задалась вопросом, почему Снейп стоит, широко расставив ноги: чтобы выглядеть внушительнее и нагонять страх, или же просто для того, чтобы не упасть. И вообще — как он собирается вести занятие по ЗоТИ, если до сих пор не может пользоваться магией?

Даже после того, как все заняли свои места, Снейп молча смотрел на них, и на его губах играла легкая насмешливая улыбка. Гермиона видела, как Гарри, сидящий перед ней, занервничал и начал ерзать на стуле. Наконец Снейп нарушил гнетущую тишину, уже охватившую весь класс.

— Несомненно, всему вашему курсу выпала сомнительная честь оказаться худшими учениками по ЗоТИ.

Это заявление задело большинство гриффиндорцев, особенно тех, кто состоял в Отряде Дамблдора. Снейп продолжал, словно не замечая, как многие ученики нахмурились и помрачнели:

— С самого первого года вас учили предатель, идиот, лжец, самозванец, жаба и придурок.

Гермиона мысленно прошлась по списку. Предатель — Квиррелл, это понятно, ведь он предал обе стороны. Идиот — Локхарт, тут даже объяснения не требовались. Назвать Ремуса Люпина лжецом было, конечно, жестоко, но ведь он на самом деле утаил кое-что. И эта информация могла предотвратить множество страданий и проблем, если бы только он поделился с остальными.

Самозванцем, без сомнения, являлся Муди. Может, увлечение Гарри Темным искусством началось именно тогда, после демонстрации Непростительных? Неужели это длится с того времени? Мысль внушала большую тревогу.

Амбридж была жабой, тут даже у Гермионы не нашлось возражений, разве что найти для Амбридж словечко покрепче. Считать же профессора Блевинса придурком казалось Гермионе некоторым преувеличением. Старый волшебник быстро уставал, а поскольку он был еще старше Дамблдора, то обладал ужасной привычкой засыпать посередине урока.

— Моей задачей, — тут Снейп криво ухмыльнулся, — и, могу заверить, удовольствием станет восполнить пробелы в вашем образовании. Поэтому первые двенадцать недель мы посвятим интенсивному повторению всего материала, которые вы должны были выучить за последние шесть лет. Мы повторим каждый год за две недели, а затем продолжим обучение.

Вот, значит, как он решил поступить. Двенадцати недель будет достаточно, чтобы полностью восстановиться. Умно, подумала Гермиона. Это позволит ему выиграть необходимое время, а нам — усвоить нужный материал.

— Вы будете учиться и приобретать навыки, и вам придется все вспомнить. Для вас это станет ускоренным курсом. Не ждите никакого снисхождения к нытью или наглости. И если вы не уверены, что выдержите, то предлагаю прямо сейчас встать и покинуть помещение.

Снейп замолчал и посмотрел на учеников. Некоторые выглядели очень обеспокоенными, а Невилл, как заметила Гермиона, судорожно сжал что-то в своей сумке. Никто не шевельнулся.

Спустя несколько секунд Снейп кивнул.

— Темные искусства, — снова заговорил он, — многочисленные, разнообразные и непреходящие. Бороться против них — все равно что бороться против многоголового чудовища: если отрубить ему одну голову, вырастет другая — еще более жестокая и хитрая. Вы боретесь против непредсказуемого, постоянно меняющегося несокрушимого монстра.

Снейп принялся расхаживать по классу. Ученики не сводили с него глаз.

— И, помимо этого, Темные искусства весьма... — он замолчал на секунду, а потом продолжил: — соблазнительны. Пение сирен стоило морякам жизни. Эрклинги заманивают смехом свою добычу — детей. Болотный фонарник использует свет, чтобы завести недальновидных путников в болото. Как видите, любопытство сгубило уже немало магов и ведьм. Однако темные существа являются всего лишь физическим воплощением Темной магии. И их легче всего победить — достаточно знать, что это и в чем его слабое место. Пара заклинаний, благословение, контр-заклинание — и человек свободен.

Снейп зловеще улыбнулся и провел пальцем по первой картине, висящей на стене. Кожа Гермионы покрылась мурашками, а по спине пробежала дрожь — то ли от восхищения, то ли от страха. И Гермионе совсем не хотелось разбираться, какая из двух причин верна.

— Темная магия — самая опасная и мощная на свете. Она делает вас сильнее, не сомневайтесь. Но эта сила требует своей цены, и цену эту ВАМ. ПРИДЕТСЯ. ЗАПЛАТИТЬ.

Снейп повернулся и посмотрел на Гарри.

— Только очень глупые или высокомерные люди полагают, что обладают иммунитетом против Темной магии.

Гарри тут же вскочил.

— Но разве магия — это не намерение? — резко сказал он. — Благие намерения...

Снейп прервал его с нехорошей улыбкой.

— Благие? Ах, ну да, старая поговорка, оправдывающая все цели. Да, намерения и магия связаны. Мистер Поттер, с хорошим намерением я могу сначала из сглаза создать заклинание, а заклинание превратить в проклятие. Я могу приготовить два зелья с совершенно одинаковыми ингредиентами, но одно из них будет лечить, а другое — убивать, — и Снейп с явной жалостью посмотрел на Гарри.

Гермиона ожидала, то слизеринцы захихикают или громко рассмеются, как они обычно делали, если Снейп унижал гриффиндорцев. Но слизеринцы молчали. Она рискнула окинуть класс взглядом. Все, не отрываясь, смотрели на Снейпа и Гарри.

— Благие намерения могут завести куда угодно. Не существует никаких оправданий, если вы играете с Темными искусствами, мистер Поттер. Если хотите, я даже процитирую вам фразу, которая еще больше открывает правду: благими намерениями вымощена дорога в ад. — Снейп обвел класс взглядом. — И если кто-нибудь вздумает играть с Темной магией — поверьте, такие найдутся — то пусть будут готовы заплатить за это. — Снейп отвернулся, а потом посмотрел через плечо, будто вспомнив что-то. — И, мистер Поттер, десять баллов с Гриффиндора и отработка у Филча сразу же после ужина. — Снейп скривил губы в холодной усмешке. — Я предупреждал вас, что не потерплю наглости на своих занятиях.

Гарри покраснел, но Рон так крепко вцепился в его руку, что у него побелели костяшки пальцев. Он отчаянно замотал головой. Несколько напряженных секунд Гарри злобно смотрел вслед Снейпу, но всё же молча сел.

Гермиона выдохнула. Они поубивают друг друга еще раньше, чем это сделает Волдеморт.

— Что касается всех остальных... изучайте Темные искусства. Исследуйте. Погружайтесь, если уж так хотите этого. Мне все равно. Для меня важно лишь то, чтобы вы научились защищаться от них. И ваша защита, — чуть тише продолжил Снейп, — должна обладать такой же гибкостью и изобретательностью, как и Темная магия, которую вы хотите победить. Эти картины, — он подошел к стене и указал на ту, где от невыносимой муки кричала ведьма, — достаточно наглядно демонстрируют, как, к примеру, чувствует себя человек под круциатусом. Или же после поцелуя дементора — на картине лежал маг с пустым взглядом. — Или же как выглядит человек, на которого напал инфери, — полотно изображало кровавое месиво.

Снейп презрительно посмотрел на учеников.

— Ни один из вас не готов защищаться.

Он вернулся к своему столу и прислонился к нему.

— В конце класса находятся правильные учебники по защите, по которым вы должны были учиться последние шесть лет. — Снейп махнул рукой. — Возьмите себе по одному экземпляру из каждой стопки и начните с учебника за первый курс, — тут он нахмурился. — И не вздумайте просто перелистывать страницы и читать только пояснения к картинкам. Я проверю по порядку каждый год. Вам не понравятся последствия, если вы завалите тест.

И лишь после того, как Снейп сел за стол, ученики зашевелились и направились к стопкам книг, разложенным по порядку. Гермиона стояла в очереди с Невиллом и ждала.

Невилл неуверенно улыбнулся ей.

— Знаешь, — прошептал он, — я совсем не думал, что он может напугать еще сильнее, чем на уроках зельеварения. — Невилл посмотрел на картину с ведьмой, кричащей от круциатуса. — Как же я ошибался.

— Глупости, Невилл. Ты неплох в защите. У тебя все получится. К тому же профессор Снейп просто пытался нас...

— Я просто пытался сделать что, мисс Грейнджер?

Гермиона резко обернулась. Профессор Снейп стоял совсем рядом, его черные глаза, казалось, светились злорадством, но Гермиона подозревала, что он на самом деле очень веселится. Ее инстинкт завопил: «Легилименция!», и она тут же опустила взгляд и попыталась думать только о плотном лондонском тумане.

— Прошу вас, мисс Грейнджер, просветите меня и остальных, что же я такого пытался сделать.

Гермиона покраснела, но упрямо смотрела на пол.

— Ничего, сэр. Я просто хотела... Ничего важного.

— Я так и думал. Пять баллов с Гриффиндора, и можете отправляться на отработку у Филча вместе с Поттером. — Снейп развернулся, эффектно взмахнув мантией, и пошел к своему столу. Но, не доходя до него, задумчиво, даже не обернувшись, произнес: — Нет. Не с Поттером. Отработка у меня, — и пошел дальше.

Некоторые ученики взглянули на нее с неприкрытой жалостью. Гермиона знала: ее одноклассники считали, что из двух зол отработка со Снейпом — явно худшее.

* * *

Гермиона с облегчением покинула кабинет ЗоТИ и направилась к классу арифмантики. Из-за Снейпа у нее в голове все перемешалось. Гермионе не нравилась мысль об отработке, хотя она и полагала, что он сделал это только ради возможности увидеться с ней, не вызывая подозрения. Из-за него у нее потели ладони, а сердце останавливалось на секунду каждый раз, когда он оказывался рядом. И ее это очень беспокоило. А еще она злилась — и справедливо, как она считала — ведь Снейп издевался над Гарри. В общем, в ее чувствах царил полный хаос.

Слава Богу, коридор, ведущий к классу арифмантики, оказался пуст. Гермиона пошла медленнее, постепенно успокаиваясь. Услышав шаги за спиной, она взглянула через плечо и прикоснулась к палочке. Ученики в коридорах часто становились мишенью для розыгрышей Пивза или своих товарищей.

К ней приближался Блейз Забини. Гермиона задержала дыхание, не зная, как себя вести, но Забини только коротко глянул на нее и поторопился войти в класс. Похоже, решила Гермиона, он еще сам не выбрал, на чьей же стороне находится.

Так как арифмантика была необязательным предметом, ее выбрали только несколько семикурсников: Гермиона, Забини, двое равенкловцев — Рэндольф Барроус и Лайза Турпин, а также хаффлпаффка Мими Каталан.

— Грейнджер, Забини, — поприветствовал их Барроус, когда они сели. — Слышал, у Гриффиндора и Слизерина первым уроком была Защита от Темных искусств с профессором Снейпом, и вы, — тут он кивнул Гермионе, — уже потеряли пятнадцать баллов и получили две отработки.

Забини насмешливо закатил глаза.

— Хогвартская кухня сплетен. Быстрее любого заклинания.

Барроус без смущения ухмыльнулся.

— Да ладно. Все было так плохо?

Гермиона быстро взглянула на Забини, пожала плечами и ответила правду:

— Примерно так же, как и зельеварение, только без котлов.

Забини фыркнул, но ничего не сказал.

Барроус застонал.

— Проклятье. Не обижайся, Забини, но я надеялся, что, получив желанное место преподавателя ЗоТИ, Снейп станет добрее.

Вмешалась Мими Каталан, которая успокаивающим тоном, присущим всем хаффлпаффцам, произнесла:

— Профессор Снейп вряд ли смягчится. Он просто... Снейп, и неважно, что он преподает.

— Как хорошо, все уже в сборе, — сказала профессор Вектор, войдя в класс и прервав дискуссию о Снейпе. Вектор присела на край одной из парт и улыбнулась. — Просто замечательно, что вы все здесь и тем самым делаете вклад в налаживание добрых отношений между факультетами.

— Добрые отношения входят в программу ЖАБА? — сухо спросил Забини.

Вектор слегка улыбнулась.

— С вас пять баллов, мистер Забини, за дерзость. И да, это будет на ЖАБА, — Вектор хлопнула в ладоши и встала. — Что же, раз нас так мало в этом году, сделаем упор на самостоятельные занятия. Обычно каждый ученик седьмого курса получает возможность вести индивидуальный проект. Вы предоставите мне его тему и краткое содержание. Если я одобрю, то можете приступать, а я помогу. Вам придется полностью разработать арифмантический проект: вступление, исторические исследования и прецеденты, теория, ваши расчеты, результаты и конечный вывод.

— Разрешено выходить за рамки проекта? — спросила Лайза Турпин.

— Разумеется, ведь арифмантику можно использовать в сочетании и с другими науками. Мисс Турпин, я знаю, что вы уже занимаетесь с профессором Флитвиком продвинутыми чарами. У меня есть несколько книг, которые, как мне кажется, вас заинтересуют, потому что объясняют применение арифмантики в создании новых заклинаний. А у мисс Каталан имеются превосходные идеи насчет зелий, которые, полагаю, понравятся профессору Снейпу. Поговорите с ним, может, он согласится позже проверить ваши наброски. Хотя он и не преподает зельеварение в этом году, но он очень умен и обладает почти инстинктивным чутьем на все, что касается зелий.

Гермиона решительно прогнала мысль, что эти слова вызвали у нее ревность.

Вектор продолжила:

— Так что смело выходите за рамки. Я, скорее, буду вашим ментором и наставником и позабочусь о том, чтобы вы справились с арифмантическими уравнениями любой сложности. Большую часть времени вам придется работать самостоятельно. А занятия мы будем использовать для встреч. Однако я по своему опыту знаю, что самые лучшие идеи приходят в голову в два часа ночи. Но поскольку в это время уже не разрешается носиться по замку, класс и моя рабочая комната будут открыты для вас до самого отбоя. Вопросы есть?

Вектор довольно улыбнулась, когда никто не отозвался.

— Отлично. Тогда предлагаю каждому отправиться туда, где рождаются ваши лучшие идеи. Записывайте свои предложения. Завтра мы их обсудим. Окончательное решение будет принято в пятницу.

Все собрали свои вещи. Но когда Гермиона направилась с остальными к выходу, Вектор окликнула ее:

— Мисс Грейнджер, можно вас на пару слов?

* * *

Остаток дня запомнился Гермионе как калейдоскоп уроков, и в этой суете ужин оказался лишь короткой передышкой перед отработкой. И вот Гермиона стояла перед дверью класса по Защите. Смешанные чувства несколько улеглись в течение дня, но теперь снова грозили вырваться наружу.

Гермиона понимала, что не стоит врываться в помещение, словно пятилетний ребенок. Она походила туда-сюда по коридору, стараясь привести в порядок мысли. Ну почему все должно быть настолько сложным?

Гермиона направилась к двери и уже даже подняла руку, чтобы постучать. Но потом опустила и снова принялась мерить шагами коридор.

Это смешно, в конце концов!

Когда она в очередной раз подошла к двери, та внезапно распахнулась.

— Мисс Грейнджер, существует какая-то причина, по которой вы все время топчетесь под моей дверью? — но прежде чем она смогла ответить, Снейп покачал головой. — Неважно, — и отошел, пропуская ее.

Гермиона зашла и села на стул перед учительским столом. Она не была уверена, предстоит ей отработка, или же Снейп действительно использовал этот предлог, чтобы поговорить. Снейп устроился на своем месте, и какое-то время они молчали, сверля друг друга взглядами.

— Вы злитесь, — наконец сказал он с оттенком веселья в голосе.

Поначалу Гермиона захотела запротестовать, но вовремя одумалась.

— Да.

Удивительно, но, казалось, Снейп расслабился, и выражение его лица смягчилось.

— Какая неожиданность.

Заметив, что Гермиона удивилась, он громко рассмеялся.

— Мисс Грейнджер, я раздражаю людей. Я их злю. Если честно, я даже немного горжусь этим. Я выяснил, что это прекрасная возможность вывести людей из себя и посмотреть, чего они стоят.

Она подумала о Гарри.

— Вы злите их, но не даете людям возможность защищаться. По крайней мере, не ученикам.

Он пожал плечами.

— Разумеется. Только позвольте ученикам говорить открыто, мисс Грейнджер, и это приведет к анархии.

У Гермионы в животе запорхали бабочки. Он дразнит меня, удивленно подумала она, но потом все же решила, что это сумасшествие и он просто насмехается над ней.

— Но сейчас у вас появился шанс, — продолжил он, широко разведя руки, словно охватывая пустой класс. — Так что высказывайтесь.

Видя ее колебание, Снейп добавил.

— Грейнджер, мне посчастливилось — или нет — провести двадцать пять безумных лет бок о бок с Минервой Макгонагалл. И поэтому мне прекрасно знакомо выражение лица гриффиндорцев, когда они хотят что-то сказать и безуспешно пытаются это скрыть. И хотя я обычно развлекаюсь тем, что пытаюсь угадать, насколько же хватит профессора Макгонагалл, сегодня вечером у меня нет настроения ждать, — и он махнул рукой. — Говорите.

Гермиона посмотрела на него.

— Я могу говорить прямо?

Он слегка фыркнул.

— Я уже упоминал, что вы можете говорить со мной открыто и задавать любые вопросы. Но напоминаю еще раз: подумайте, захотите ли вы получить на них ответы.

Гермиона неожиданно даже для самой себя вскочила со стула.

— Я не знаю, как мне вести себя с вами! — выпалила она. — На Гриммо вы были... Это было... — она провела рукой по волосам и разочарованно застонала.

Снейп тихо рассмеялся своим глубоким смехом, отчего в животе у Гермионы снова запорхали бабочки. Она решительно прогнала это ощущение.

— Вот, — и она ткнула пальцем в его сторону. — Опять. Вы не можете смеяться надо мной. — Заметив его взгляд, она исправилась: — Я имею в виду, таким образом. Сегодня на уроке Гарри снова от вас досталось. И мне тоже. Но я не удивлена, я привыкла. А теперь вы смеетесь, словно мы шутим над кем-то вместе, а не вы насмехаетесь надо мной. Я просто не знаю, как мне вести себя.

Снейп склонил голову набок и провел пальцем по губе.

— Вы знали, что от ваших волос летят голубые искры, когда вы злитесь?

Гермиона проглотила уже готовое вырваться ругательство.

— Да, однажды мне уже сказали об этом, — отозвалась она после некоторого молчания.

— Хм-м-м… — Снейп еще какое-то мгновение рассматривал ее. — Чувствуете себя немного лучше?

Гермиона глубоко вздохнула. Странно, но так оно и было.

— Да.

Он снова рассмеялся и, как она подозревала, в этот раз нарочно.

— Хорошо. Совершенно очевидно, что я не изменюсь. Я всегда веду себя в соответствии с окружением, — он снова внимательно посмотрел на нее. — Как вашему наставнику, мне пришлось определенным образом перестроить свое отношение к вам. Так как я пытаюсь учить вас, необходимо, чтобы вы чувствовали себя достаточно комфортно в моем присутствии и не боялись выражать свое мнение, — тут его взгляд посуровел. — Но я не советую забывать, что я остаюсь вашим учителем, — предупредил Снейп. — Вне наших частных уроков мое поведение должно быть прежним.

— Все это понятно, но Гарри...

— У меня нет ни времени, ни желания сюсюкаться с Поттером.

Ее негодование вырвалось наружу, сделав тон непозволительно резким:

— Неужели нет золотой середины между сюсюканьем и постоянными придирками?

— Темный Лорд не будет просто придираться к нему. Он насадит Поттера на вертел и зажарит живьем.

Гермиона вздрогнула.

Снейп с неожиданным сочувствием посмотрел на нее.

— Это нечестно. И не самый лучший путь для Поттера. Но Поттер уже его начал, и теперь назад не повернуть. — На лице Снейпа отразилось нечто, напоминающее сожаление, но пропало так быстро, что Гермиона даже не успела ничего толком понять. — Я сыграю назначенную мне роль. Поттер, даже если еще ничего не подозревает — тоже. И мне все равно, что вы думаете на этот счет, но мистеру Уизли придется сыграть свою роль раньше, чем задумывалось.

Гермиона вернулась к своему стулу и села.

— А я? Какую роль предстоит сыграть мне?

— Правильный вопрос — какие роли? В вашем трио с Поттером и Уизли вы играете роль интеллекта и голоса разума. Что касается Ордена, тут вам лучше поговорить с профессором Вектор. Для меня вы — моя ученица. А по отношению к себе самой... — Снейп пожал плечами. — Разве не поэтому вы попросили учить вас — чтобы вы смогли сами принять решение, а не играть навязанную другими роль? И если мы уж говорим о ролях, то вы здесь потому, что мне нужна ваша помощь.

— Вы каждый раз будете назначать отработку, когда вам понадобится помощь?

В этот раз он не просто слегка приподнял уголки губ, а улыбнулся по-настоящему.

— Нет. В дальнейшем свои просьбы я буду передавать через профессора Вектор. Но не надейтесь, что обладаете привилегиями. На моих уроках по-прежнему будет царить порядок.

— Разумеется, — сухо отозвалась она и тут же спросила, полагая, что ему нужна магическая помощь: — Так что я могу сделать?

— Так как вы магглорожденная, то вам должен быть известен принцип действия мобильных телефонов.

Она ожидала совсем не этого.

— Сэр?

— Мобильные телефоны. Мне известны некоторые маггловские приборы. Но мне нужно больше информации об их применении и свойствах. Темный Лорд хочет знать, почему его планы постоянно рушились последнее время. Я не могу рассказать ему об эльфах.

— Почему... — начала она, но быстро поняла. — Через Малфоя и других у него самого есть возможность использовать эльфов, — Гермиона распахнула глаза, осознавая размеры бедствия. — Последствия были бы ужасными.

Снейп слегка склонил голову.

— Именно. Эльфы потому такое замечательное секретное оружие, что волшебное общество их попросту не замечает. Даже хозяева редко видят их. Если мы расскажем о них Темному Лорду, мы пропали. И ради сохранения секрета мы должны придумать для Лорда другое оружие, потенциально слабее. Такое, которое объясняло бы, почему магглы и магглорожденные с таким успехом им пользуются. У портключей есть временная привязка — в определенную секунду портключ активируется, и все, кто за него держатся, переносятся.

Гермиона начала улавливать идею Снейпа

— Телефоны действуют по принципу постоянно доступа — можно в любую минут дозвониться до кого угодно. Если привязать магию к номеру, то даже те, кто не обладает ею, смогут использовать телефон. А эльфы останутся в безопасности, и мы сможем прибегать к их помощи в экстренных случаях.

— Очень хорошо.

Она улыбнулась в ответ на похвалу и принялась рассказывать все, что знала о мобильных телефонах, и даже упомянула рации. И пока говорила, спрашивала себя о том, как это повлияет на магическое общество. Гермиона знала, что волшебное радиовещание было своеобразной магической модификацией маггловского радио. Как же отреагирует волшебный мир на мобильную связь? И не из-за подобных ли изменений ведьмы и волшебники так боялись влияния магглов и магглорожденных?

— Достаточно, — наконец произнес Снейп.

Он встал, потянулся и направился к книжной полке. Гермиона заметила, что его движения стали менее уверенными, а обычная летящая походка исчезла.

— Вы по-прежнему принимаете лекарства и пользуетесь мазями?

— Вы уверены, что хотите достичь успехов именно в арифмантике? Вы действуете на нервы не хуже целительницы Альверес.

Гермиона приняла это замечание за комплимент.

— Спасибо.

Снейп вернулся, держа в руках две небольшие книги и непонятный квадратный предмет.

— Это вам, — сказал он, положив книги на стол и протянув ей этот странный предмет.

Только взяв его, Гермиона поняла, что он дал ей зеркало. Нахмурившись, она подняла взгляд на Снейпа. Тот насмешливо смотрел на нее.

Рука Гермионы, держащая зеркало, чуть дрогнула, выдавая ее замешательство.

Тонкие пальцы ловко выхватили зеркало из ее ладони.

— К вопросу о ролях, мисс Грейнджер. Познайте себя.

Снейп повернул зеркало, чтобы она могла видеть себя.

— Недостаточно просто знать, что ты что-то делаешь. Вы должны понять, почему вы это делаете, — он слегка повернул зеркало так, что ее изображение искривилось. — Почему вы такая невыносимая всезнайка? Другие профессора полагают, что вы любите учиться ради знаний. Я не согласен. Если бы это было так, вы попали бы в Равенкло.

Знание — сила. Это девиз Слизерина. Но вы не слизеринка. Вы бесконечно верны Поттеру, — тут один уголок его рта дернулся. — Вы даже попросили меня о помощи. Некоторые посчитали бы подобную верность признаком Хаффлпаффа. Что же касается Гриффиндора... Почему вы гриффиндорка, мисс Грейнджер? Каждый раз, когда необходимо было продемонстрировать идиотскую и дерзкую смелость Гриффиндора, вас вела ваша хитрость, любопытство или упорство. Вы хоть знаете, почему вы попали именно на этот факультет? Что же делает вас — вами?

Он отдал ей зеркало.

— Важный вопрос, не так ли?

На какой-то миг Гермиону охватил страх, что Снейп догадался о ее влюбленности. Он даже не предполагал, насколько близко подобрался к тому, о чем Гермиона спрашивала себя весь день. И в самом деле, очень важный вопрос.

— Зеркало не зачарованно и не является артефактом. Но я выяснил, что, когда задаешь себе вопросы, лучше видеть свое изображение. Возможно, вам даже понравится процесс самопознания.

Гермиона посмотрела на свое изображение и скривилась. Она совсем не была уверена, что хочет узнать о потаенных глубинах своего подсознания. Но все равно улыбнулась Снейпу и поблагодарила за подарок.

— Книги на самом деле не являются подарком. Я ожидаю, что вы их мне вернете, когда прочитаете.

Гермиона вытерла ладони о мантию, прежде чем взять протянутые фолианты. Снейп одобрительно кивнул, заметив ее жест.

— Это мои личные книги. Первая — о критическом мышлении. Вторая — о темных волшебниках в магической истории. Вряд ли профессор Биннс упоминал о них на своих уроках. Обращайтесь с этими книгами аккуратно.

— Я сразу же начну их читать, сэр.

— Ничего подобного. Вы будете их читать именно так, как нужно: медленно, размышляя об описанных идеях и принципах. Эти книги нельзя «глотать», ими нужно наслаждаться.

Гермиона взяла книги и осторожно сложила в школьную сумку.

— А теперь идите. У меня еще много дел.

Гермиона почти рассмеялась — так бесцеремонно и быстро он ее прогнал. Она не сомневалась: когда Северус Снейп смотрит в зеркало, он очень хорошо знает, кого видит там. Весело покачав головой, она собрала свои вещи и вышла из класса.

* * *

Северус смотрел, как за Грейнджер бесшумно закрылась дверь, а потом тихо вздохнул. Она казалась такой… восторженной. Неужели он когда-то был таким молодым? И так сильно хотел познать жизнь? И эта девчонка даже набралась смелости и попыталась отругать его за Поттера. А ведь сам Альбус уже сдался и прекратил какие-либо попытки сделать это.

Милостивый Мерлин, каким же старым и усталым Северус себя чувствовал…

* * *

Гермиона сидела, уставившись на балдахин своей кровати. Этот год будет чертовски длинным.