Маховик желаний (гет)

Гарри чувствовал себя не в своей тарелке. Шепотки и косые взгляды, которые бросали на них с Гермионой студенты всех четырех факультетов, изрядно портили им настроение. Слава Мерлину, к девочке никто не придирался и змеиный факультет относился к ней вполне сносно, но вот отношение к ним их бывшего друга Рона до сих пор вызывало непреодолимое желание врезать рыжему по морде.

За две недели занятий все уже привыкли, что в компании Поттера и Блэк всегда находится мямля и тюфяк Лонгботтом. Когда после распределения выяснилось не совсем светлое происхождение Невилла, а именно его принадлежность к семейству Тентонов, никто не посмел попрекать ребенка родителями-гриффиндорцами. Одна из студенток, близко знавшая деда Лонгботтома по материнской линии, призналась ему, что лорд Тентон будет рад услышать о внуке-слизеринце, и поскольку дядя его погиб почти сразу после падения Темного Лорда, не оставив после себя наследников, Невилл автоматически становился главным Наследником еще и в семье матери.

Начало ретроспективы.

— Странно, что он не навещал меня, пока я жил у бабушки, — сказал тогда Невилл, недоверчиво глядя на девочку. — Он ведь знал о моем существовании.

— Не знаю, возможно и знал.

— Впрочем, чему удивляться, — не совсем аристократично фыркнул Лонгботтом. — Мою мать изгнали из рода. Выжгли из семейного древа, когда она отказалась принять метку Темного Лорда и открыто встала на сторону Дамблдора, сбежав из дома.

— Но ты же на Слизерине, значит… — начал кто-то из старшекурсников.

— Ничего это не значит, — твердо сказал Невилл, в очередной раз удивив и Гарри и Гермиону своим поведением. — Не думаю, что мое поступление на Слизерин автоматически означает поддержку идей чистокровности. Я никогда не стану поборником чистоты крови! Не для того мои родители воевали на стороне Света…

— Так и вали на свой Гриффиндор, — презрительно скривил губы староста.

— Мистер Джойс, я бы не советовал вам говорить о факультете великого Годрика Гриффиндора с таким пренебрежением, — послышался от двери голос декана. Все сразу вздогнули: голос Северуса Снейпа был холодным, как лед.

— Простите, профессор, но…

— Мистер Джойс, не думал, что вы, как староста, позволите себе такие высказывания.

— Простите…

— Хотелось бы предупредить всех: факультет Слизерин считается одним из лучших в Хогвартсе, — Снейп обвел тяжелым взглядом всех присутствующих. — Я не потерплю подобных высказываний в адрес представителей ЛЮБОГО факультета!

— Но КАК эти трое, — кивок в сторону Поттера и компании, — могли попасть на факультет великого Салазара Слизерина!? Мальчик-который-выжил, предатель крови и грязнокр….

— Силенцио! — не выдержал Гарри и двинулся вперед. — Я никому не позволю называть этим словом мою подругу!

В голосе ребенка слышалась нешуточная угроза, заставившая старосту отшатнуться. Злить Мальчика-который-выжил, да еще и Главу рода…

— Мистер Поттер, возьмите себя в руки, — сказал зельевар и тут же наткнулся на холодный и презрительный взгляд, излучаемый знакомыми зелеными глазами, которые едва не заставили его позорно отшатнуться, подобно старосте мальчиков, — а вы, мистер Джойс, сейчас же принесете извинения мисс Блэк за нанесенное ей оскорбление.

Фамилия Гермионы привела старосту в чувство. Он совершенно выпустил из вида тот факт, что девушку признала магия рода и назвать представителя рода Блэк грязнокровкой….

— Джойс, ты осел, — не выдержала староста девочек. — Ты чем слушал рассказ Малфоя во время поездки? Магия Рода признала кровь девочки достойной для участия в ритуале, к которому допускаются только члены семьи до третьего колена, ты соображаешь, кого ты назвал грязнокровкой?!

Конец ретроспективы.

Тогда староста извинился и после того, как Гарри подтвердил рассказ Драко, в подробностях поведав о проведенном ритуале, на Гермиону даже смотреть стали по-другому. Для чистокровных признание магией рода по крови означало все. Кто осмелится назвать грязнокровкой ведьму, участвующую в ритуале на крови на правах члена рода?

После случившегося, а также по причине того, что за неделю они с Гермионой заработали для Слизерина больше баллов, чем все первокурсники вместе взятые, вскоре их приняли в свою компанию и их троица стала участвовать в жизни факультета наравне со всеми.

Перед первым уроком зельеварения сегодня утром, Гарри с Гермионой были не на шутку встревожены и взволнованны. Невилл представлял большую проблему для слизеринцев. Он чувствовал себя более уверенно, чем в прошлой жизни, но кто даст гарантию, что зелье будет сварено без обычных пиротехнических эффектов?

Вспоминая их сегодняшний урок зелий, Гарри усмехнулся.

Начало ретроспективы.

— Гарри Поттер. Наша новая знаменитость, — сказал Снейп, но с гораздо меньшей злобой, чем можно было от него ожидать.

Далее последовала незабвенная речь об исключительности его предмета и потом снова допрос, но в этот раз Гарри ответил на все вопросы и Слизерин заработал десять баллов. К досаде гриффиндорцев, Рон Уизли решил, что змеи незаслуженно получили свои баллы и вслух озвучил свои мысли о предвзятости их декана, на что зельевар мрачно поинтересовался:

— Мистер Уизли, если вы хотите заработать баллы для своего факультета, я могу вам это устроить, — в голосе Снейпа слышался сарказм. — Я начислил баллы студенту, который правильно ответил на все мои вопросы. Вы хотите повторить его подвиг?

— Н…нет… — пошел на попятную Рон.

— Тогда десять баллов с Гриффиндора за неуважение к учителю, мистер Уизли! — рявкнул преподаватель и со стола гриффиндорцев тут же послышалось возмущенное шиканье, направленное в сторону рыжего, успевшего за эту неделю потерять почти сотню баллов факультета из-за своего несдержанного и вспыльчивого характера.

Конец ретроспективы.

В течение всего урока Гарри просидел с Невиллом и пристально следил за его зельем, стараясь, по возможности, делать ему подсказки. Снейп ничего не говорил по этому поводу, он даже не смотрел в их сторону, раздражая и пугая своей персоной исключительно представителей львиного факультета.

— Я уже почти не жалею, что попал на Слизерин, — признался после урока Невилл. — Если бы я попал на Гриффиндор, вряд ли профессор был бы ко мне так добр. В зельях я полный профан, в отличие от тебя, Гарри.

— Почти не жалеешь? — усмехнулся Поттер, припоминая другу громовещатель от бабушки. — Леди Августа оттаяла немного?

— Да, хотя в письмах все еще продолжает бурчать по этому поводу, — вздохнул Невилл. — В отличие от нее, дядюшка Энджи более благосклонен, высказав предположение, что во мне взыграла кровь Тентонов и теперь, цитирую: «этот сноб Адриан Тентон почти наверняка прыгает от радости».

— Ты уже получил от него письмо? — спросила Гермиона, когда их компания уселась на свое любимое место у дерева, пытаясь погреться в лучах теплого сентябрьского солнышка. Погода была замечательной для прогулок, чем они периодически и пользовались, когда заканчивались занятия.

— Алисия Верн написала ему сразу после нашего распределения и тот связался со мной спустя три дня, — на лицо Лонгботтома набежала тень. — Он пел мне дифирамбы, но разозлился, когда получил мое письмо, в котором я отказался связываться с человеком, служившему Темному Лорду. Впрочем, гоблины уже известили меня о том, что лорд Тентон назначил меня своим наследником и открыл в Гринготсе счет на мое имя. Ему выбирать не приходится: прямых потомков у него кроме меня нет, поэтому он восстановил имя мамы на родовом гобелене и вернул нас в семью, даже не смотря на мои политические взгляды.

— Возможно, он рассчитывает на то, что на Слизерине тебе сумеют прополоскать мозги в нужную сторону, — высказал предположение Гарри. — Тебе всего одиннадцать, за семь лет чистокровные фанатики, по его мнению, направят тебя в правильную для него сторону.

— Скорее он не может допустить, чтобы род Тентонов прервался, — скривился Невилл. — Они чистокровные в Мерлин знает каком поколении и их фамилия стоит наравне с такими, как Блэк и Поттер. Будь сейчас жив мой дядя, дедуля вряд ли бы стал со мной общаться даже не смотря на мое правильное, на его взгляд, распределение.

— Не понимаю всех этих блюстителей чистокровности, — Гермиона задумчиво смотрела куда-то вдаль. — Если кровь не обновлять и все время жениться на родственниках… это чревато последствиями.

— Особенно, если посмотреть на некоторых представителей чистокровности, — усмехнулся Поттер, — то сразу вспоминаются магловские ужастики, рассказывающие о генетических отклонениях детей, рожденных от близкородственных связей.

— Магловские ужастики? — переспросил Невилл.

— Ну, в мире маглов проблемы генетики рассматриваются довольно давно, — начала поучительную лекцию Гермиона. — Для них давно не секрет, что дети, рожденные в браках между родственниками ближе чем в третьем поколении, почти всегда имеют дефекты не только во внешности, но и в большинстве случаев являются умственно-отсталыми.

— О, Мерлин, вы серьезно? — испуганно переспросил Лонгботтом, вспомнив о том, что большинство аристократов приходится друг другу в крайнем случае четвероюродными братьями и сестрами, а некоторые не брезгуют даже на двоюродных жениться.

— Моя мать вот не знала о своем происхождении, и вышла за отца, который и сам был Блэком наполовину, — Гарри вздохнул. — Теперь мне надо обязательно найти такую девушку, которая не будет даже близко связанной с миром магов.

— Насколько я понимаю, ты уже такую нашел, — сказал Невилл, с улыбкой посмотрев на смущенную Гермиону. — Я слышал, что многие хотели бы видеть тебя в качестве своей невесты, но Драко весьма доходчиво объяснил, что ты уже занята и не стоит питать больших надежд заполучить в свою семью чистую кровь. Ты ведь знаешь: после подробного рассказа о проведенном вами ритуале и твоей роли в нем, Гермиона, тебя считают чистокровной Блэк. Ни больше, ни меньше.

— Дафна что-то такое упоминала в нашем последнем разговоре, — кивнула девочка. — Она вообще со мной часто разговаривает по вечерам, когда мы приходим в нашу комнату, рассказывая о традициях волшебного мира.

— Гринграсс наверняка рада, что в комнате с ней живешь ты, а не Паркинсон.

— Паркинсон до сих пор злиться, что мы живем вдвоем, а ей приходится делить комнату с двумя полукровками. У обеих девочек матери — маглорожденные волшебницы, и семьи в войне не поддерживали Волдеморта и его последователей, оставаясь нейтральными до самого конца.

— И Милли и Трейси — обе чистокровные в первом поколении, — возмутился Невилл. — Моя бабуля всегда ссылалась на книгу законов Древней Магии, когда слышала от кого-нибудь определение слова «полукровка» в отношении таких детей.

— За последние пятьдесят лет правильное определение слова полукровка перестало нести тот смысл, который в него вкладывали наши предки, — пожал плечами Гарри. — Странно, что чистокровные, якобы воевавшие за сохранение традиций магического мира, забыли о такой важной книге и тому, чему в ней учат наши предки. Даже Малфой слово предатели крови считал правильным по отношению к тем, кто не поддерживает идеи чистокровности.

В этот момент к ним прилетел филин Сириуса. Гарри забрал у птицы письмо и угостил печеньем, которое он всегда хранил для таких случаев в кармане мантии. Невилл тут же сослался на дела и умчался в сторону замка, оставив друзей наедине. Лонгботтом всегда отличался исключительной тактичностью, что выгодно отличало его от их бывшего друга Рона, никогда не отличавшегося излишней щепетильностью и тактом. Уизли никогда бы сам не догадался оставить их наедине.

Поттер вздохнул. Настойчивость Рона даже сейчас выходила ему боком. Рыжий решил любыми путями направить победителя Волдеморта на путь истинный и пару раз намекал в разговоре на то, что место Гарри Поттера только на Гриффиндоре. В большинстве случаев, Гарри пропускал пропаганду мимо ушей, но пару раз срывался, и если бы не помощь декана… Профессор Снейп всегда оказывался в нужное время, в нужном месте и Гриффиндор в такие моменты терял баллы за: «разжигание межфакультетской вражды», «за подстрекательство к драке», «за неэтичное высказывание в сторону национального героя» (когда декан Слизерина снял за это баллы, Гарри с трудом удержался от смеха).

Рона не слишком любили на факультете. За свою лень и нежелание учиться, он уже получил нагоняй от Молли Уизли, приславшей громовещатель буквально сегодня утром. Профессор МакГонагалл написала жалобу, и во время завтрака Уизли имел бледный вид, когда на него обрушилась визгливая ругань матери по поводу письма декана и нежелания младшего сына учиться и пойти по следам своего старшего брата.

На Перси в тот момент было жалко смотреть. Он то краснел, то бледнел, и после того, как матушка успокоилась и письмо исчезло, на Рона с самым грозным выражением смотрел не только староста, но и братья-близнецы, а это уже было серьезно.

— Что там пишет Сириус? — послышался голос Гермионы прямо над ухом. Гарри от неожиданности вздрогнул. — Прости, что напугала.

— О, ничего, задумался, — улыбнулся Поттер. — Вспомнил сегодняшний громовещатель для Рона.

— А, ну да… неприятно выслушивать, даже если это адресовано не тебе, — поежилась девочка. — Представляю, каково было Уизли.

— Ладно, не будем уподобляться сплетникам, Миона, — засмеялся Гарри, открывая письмо Сириуса. Пробежав по строчкам, он в очередной раз выслушал доклад крестного о собственном здоровье и незаменимой помощи Лунатика во время его вынужденного заточения в своем доме до полного выздоровления.

Такие послания приходили почти каждый день и в них вроде как не было ничего сверхъестественного, но Гарри каким-то шестым чувством понимал очевидную вещь: что-то происходит. Недомолвок было слишком много.

— Снова хмуришься, — сказала Гермиона, взяв его за руку.

— Сириус с Ремом что-то замышляют, это очевидно, — ответил Поттер спустя несколько минут.

— Откуда ты знаешь?

— Чувствую… не знаю, как тебе объяснить, — запутался в определении Гарри, не в силах выразить словами свои ощущения. — Я слишком хорошо знаю этих двоих, и чувствую начало какой-то аферы, только вот какой, пока не могу понять.

— Гарри, расслабься, — Гермиона придвинулась поближе к нему, и положила голову на плечо. — Давай не будем думать о плохом. Возможно, у них там свои дела, и нам не стоит в них вмешиваться.

— Ты права, но я все-равно волнуюсь.

— С ним сейчас Ремус, и тот не позволит Бродяге влезть в какую-нибудь авантюру сломя голову. Гарри, пошли уже, скоро отбой, да и похолодало что-то.

— Пошли.

Он поднялся первым и протянул Гермионе руку, помогая встать. Девушка отряхнулась, направляясь с ним в сторону замка. Студенты, глядя на этих двоих, понимающе ухмылялись: отношения этих двоих были для всех вполне очевидны, как и намерения Гарри Поттера, Главы рода Блэк, по отношению к этой девочке.