Growing Up Black | Вырасти Блэком (джен)

Сириус и мальчики без энтузиазма готовились вернуться в Англию в конце августа. Ни Эрис, ни Драко не могли припомнить настолько чудесных летних каникул, да и Блэк почувствовал себя довольно комфортно в новой для него роли отца. Никому из них не хотелось возвращаться к извечным интригам, из которых в основном и состояла жизнь членов семейств Блэков и Малфоев.

Тем не менее, когда приблизилось первое сентября, все трое собрались в холле шато вместе с чемоданами, попрощались с Арктурусом и Меланией и переместились портключом в дом на Уиндермир корт. Там их уже встречали Мариус, Клитемнестра и Кассиопея.

— Добро пожаловать домой, мальчики, — приветствовала их Кассиопея. — Я с нетерпением жду понедельника, когда мы приступим к занятиям. Надеюсь, вы были прилежны и месяц тренировок с волшебными палочками не прошел зря.

— Да, тетя Касси, — ответили ребята в унисон.

Они оба стали довольно неплохи в ряде простеньких заклинаний, хотя Эрис все же мог добиться больших успехов, вкладывая в чары больше силы, если колдовал на парселтанге. Использовать только змеиный язык для волшебства было соблазнительно, потому что так удавалось все намного легче. Но все же Эрис надеялся сохранить свой неожиданно открывшийся талант от бдительного ока Кассиопеи, потому заставлял себя учиться волшебству обычными способами.

— Нарцисса упомянула, что хотела бы увидеть тебя дома сразу же после возвращения, Драко, — добавила волшебница. — Можешь воспользоваться камином в гостиной. Мы сейчас же отошлем домовика с твоими вещами.

— Спасибо, тетушка, — вежливо поблагодарил Малфой. Он тепло попрощался с Эрисом и Сириусом и пообещал навестить их на следующий же день, а затем умчался в гостиную.

— Что касается вас двоих, — начал Мариус, — то Поллукс спрашивал о вас. Целители говорят, что его состояние резко ухудшилось, и конец его уже близок…

Блэки, отец и сын, переоделись в приличествующую случаю одежду и переместились по каминной сети на площадь Гриммо. Домовик Кричер проводит их в покои старика, где Поллукс неподвижно лежал на большом ложе с бархатным балдахином. Леди Ирма сидела рядом с ним, ее внешний вид свидетельствовал о долгих днях без сна и отдыха.

— Здравствуй, Сириус, дорогой, — поздоровалась Ирма, — здравствуй, Эрис. Хорошо, что вы пришли, — она бросила грустный взгляд на дремлющего супруга. — Он спрашивал о вас сегодня утром, но он то впадает в забвение, то просыпается. Не знаю, когда он придет в сознание снова.

— Все в порядке, бабушка, — необычайно серьезно и даже несколько торжественно ответил Сириус. — Мы будем здесь, ожидая столько, сколько необходимо. Почему бы вам пока не отдохнуть немного?

Леди Блэк устало кивнула и поднялась с постели.

— Кричер, приготовь постель в старой комнате госпожи Урсулы. Я посплю там некоторое время. И приготовь покои хозяина Сириуса, а также бывшие покои хозяина Регулуса, сейчас там остановится Эрис.

Домовик склонился в почтительном поклоне и испарился, чтобы тут же приняться выполнять распоряжения.

Ирма ласково коснулась своей ледяной рукой щеки Эриса.

— Ему будет приятно знать, что ты пришел, дорогой, — произнесла волшебница. — Ваш дедушка, возможно, странными способами показывает заботу обо всех членах семьи, но он и правда очень беспокоится о домочадцах.

Мальчик только кивнул, стараясь на расплакаться. Он был растерян и не знал, как вести себя. Может, это было и странно для мальчика, чьих родителей убили, когда он был еще младенцем, но их гибель он не помнил, а потому никогда по-настоящему не сталкивался со смертью близких.

Ирма промокнула глаза платком.

— Мне было двенадцать, когда я вышла замуж за Поллукса. Он был всего на год старше. Все это было довольно странно даже для нашей семьи. Я провела большую часть последних шестидесяти лет искренне желая, чтобы этот чертов ублюдок оставил меня в покое. Но теперь, когда старый дурак наконец-то готов умереть, я, кажется, не хочу ничего больше, чем быть рядом с ним еще множество лет, — она снова горько расплакалась. — О Поллукс! Что же я буду делать без тебя?..

Сириус обнял леди Ирму и позволил ей выплакаться на его плече.

— Все будет в порядке, бабушка, — шептал он успокаивающе, — мы с Эрисом будем заботиться о тебе. Все будет хорошо…

Старая женщина только заплакала сильнее, и соленые горькие слезы впитывались в лучшую мантию Сириуса. Эрис стоял рядом, он нервничал и чувствовал себя неловко.

~*~*~*~

Позже в тот вечер, дождавшись, пока Эрис отправится спать в старую комнату Регулуса, а Ирма вернется к постели мужа, Сириус переоделся в маггловское и выскользнул с дома незамеченным. Он аппарировал к старому пабу, который часто посещал с Джеймсом Поттером во времена их безбашенной юности.

День прошел очень тяжело. Блэк провел множество часов у ложа умирающего Поллукса, но старик редко приходил в сознание. В короткие моменты пробуждения старик больше бормотал что-то невнятное о Дамблдоре и пытался яростно доказать тезисы о правильности идеологии Гриндельвальда. Вся семья знала, что конец старого волшебника близок, но никто не ожидал, что это случится так скоро.

В любом случае, Сириус скорее ожидал бы, что первым шагнет в могилу Арктурус. В прошлую встречу он все продолжал называть Эриса Сириусом, а Сириуса Орионом, совершенно путаясь в именах и родственниках. Он также почему-то называл Драко Регулусом, вопреки их несхожести, и это было совершенно бессмысленно, но почему-то добавляло хорошего настроения юному Малфою.

В переполненном баре Сириус заказал кусок пирога и пинту пива, а затем расположился за угловым столиком, который любил еще во времена дружной компании Мародеров. Они приходили сюда в ту ночь, когда умерла мать Джеймса, и Поттер с Блэком напивались тут в тот день, когда узнали о смерти Регулуса.

Блэк сидел и потягивал такой привычной на вкус эль, когда понял, что практически воображает друзей за тем же столиком.

Джеймс сидел бы напротив него и, конечно же, говорил бы без умолку о красоте Лили и о том, как ему повезло наконец-то начать с ней встречаться. Или в который уже раз принялся бы рассказывать истории о первых произнесенных словах сыночка. Ремус сидел бы слева от Сириуса, спокойно пил бы свой эль и мягко улыбался бы в нужных местах. Он мог молчать большую часть вечера, но когда вставлял несколько фраз, то его слова всего были уместны. А Питер устроился бы справа и ловил бы каждое слово Джеймса, как делал всегда.

Блэк поднял кружку, салютуя своим невидимым друзьям.

— За вас, товарищи, — прошептал он.

— Так, так, так, — произнес знакомый голос позади него, — уж не Сириус ли это Блэк?

Сириус оглянулся и увидел стоящего рядом Ремуса Люпина. Тот глядел на него холодно, а выглядел совсем плохо: исхудавший, с большим количеством седины в русых волосах, чем это было нормальным в его годы.

— Лунатик, — только и произнес Блэк охрипшим голосом. — Рад видеть тебя.

Глаза Ремуса сузились.

— Не называй меня так, Блэк. Твой дед, возможно, и смог обмануть Визенгамот и освободить тебя, но мы оба знаем, что предателем был ты.

— Уверяю тебя, Ремус, ты не можешь ненавидеть меня за то, что произошло, больше, чем ненавижу себя я сам, — ответил тот совершенно трезво, весь хмель как рукой сняло.

Люпин горько рассмеялся.

— В самом деле? Так это Азкабан заставил тебя сожалеть о предательстве Джеймса, Лили и маленького Гарри Волдеморту? Или ты сожалеешь, потому что твой хозяин умер?

— Разве ты не знаешь, что я все отдал бы, чтобы погибнуть вместо Джеймса? — зло воскликнул Сириус, вставая. Кое-кто из магглов начал оглядываться на них, но большинство было занято собственными делами. — И что может быть хуже, Лунатик, чем знать, что это полностью моя вина и я не могу ничего поделать с этим?!

Люпин взглянул на бывшего друга с презрительной усмешкой.

— Почти верю, что ты искренен, — выражение его лица мгновенно стало жестче, — но ты всегда был хорошим актером.

— Не для тебя и Джеймса, — скривился Блэк, — вы всегда знали, когда я лгал.

— По-видимому, однажды это уже не сработало.

— Я не врал, Лунатик, — сказал Сириус хриплым шепотом. — Пожалуйста, ты остался у меня один. Позволь мне все объяснить!..

Ремус задумался на мгновение.

— Даю тебе последний шанс.

— Спасибо, — выдохнул Блэк с видимым облегчением.

— Я делаю это не для тебя, — отрезал Ремус. — По-моему, это гораздо больше, чем ты заслуживаешь. Но Джеймс выслушал бы тебя даже после всего этого. Сейчас я живу в старом доме моих родителей. Полагаю, ты еще помнишь, где это?

Сириус кивнул в ответ.

— Тогда встретимся там завтра в полдень.

Блэк вздрогнул.

— Мне очень жаль, Лунатик, но я не могу. Обязан быть на воскресном обеде у Малфоев.

— Ну разумеется, — издевательски скривил губы Люпин. — Не могу удерживать тебя от свидания с Пожирателями Смерти.

— Может, немного позже? — примирительно спросил Сириус. — Около четырех пополудни.

— Ровно в четыре, — неохотно, но все же согласился Люпин.

— Я буду там, — пообещал Блэк. Ремус только неопределенно качнул головой и направился к выходу с бара.

~*~*~*~

Осушив кружку эля и покончив с пирогом, Сириус отправился на Уиндермир корт, чтобы забрать кое-какие вещи, прежде чем вернуться на площадь Гриммо. Эрису нравилось одевать старую одежду Сириуса в качестве пижамы на ночь, но сам Сириус давно уже перерос свои обноски и наотрез отказывался одевать какую-то из старых пижам отца.

Он как раз вошел в дом и сразу обнаружил Мариуса с бокалом с огневиски в руке, удобно расположившегося в гостиной.

— Отправишься снова на площадь Гриммо этим вечером? — поинтересовался он.

— Да, зашел только за пижамой.

— Как Поллукс?

— Плохо, — пожал плечами Блэк. — Просыпался всего пару раз за день, но разум его не был ясным. Бабушка говорит, что он спрашивал об Эрисе этим утром.

— Хорошо, что ты нашел в себе силы быть рядом с ним. Знаю, что вы с Поллуксом никогда не были близки.

— По крайней мере он вытащил меня из Азкабана, — грустно улыбнулся Сириус. — Предполагаю, я в долгу перед ним. В любом случае, в основном я делаю это ради бабушки. Не ожидал, что она так тяжело воспримет его близкую смерть.

Мариус ухмыльнулся.

— Любопытно, не правда ли, как часто те, кого мы ненавидим, являются на самом деле теми, о ком мы заботимся больше всего.

— И наоборот, — согласился Блэк и рассказал дяде о стычке с Ремом в пабе.

— Ремус Люпин? — задумчиво уточнил нахмурившийся Мариус. — Это напомнило мне кое о чем. Ты знаешь, что он приходил сюда несколько лет назад?

— Ремус был здесь? — удивился тот. — Но зачем?

— Искал Гарри Поттера, насколько я помню, по поручению Дамблдора.

— Гарри? И он выяснил правду?

— Он узнал обо всем, — кивнул сквиб.

— Но почему тогда он не пошел с этой информацией к директору?

— Кассиопея вмешалась.

Глаза Блэка сразу же расширились. Он красочно представил, на что была способна в такой ситуации его тетка.

— И что она сделала?

— Не знаю, — просто ответил Мариус. — Пригласила его в свою комнату. Когда Люпин вернулся, то не произнес и слова. Кассиопея сказала только, что позаботилась обо всем.

— Чары памяти? — предположил Сириус.

Дядя в ответ кивнул.

— Похоже, это наиболее вероятный вариант. Кассиопея всегда была довольно одаренной в этой области чар.

Сириус поблагодарил его за информацию, затем захватил необходимые вещи из своей комнаты и переместился по каминной сети на площадь Гриммо. Там он направился в библиотеку и выбрал одну из наиболее полных книг о чарах памяти. В своей старой спальне, удобно устроившись на кровати, он принялся листать книгу в поисках способа восстановления измененных или стертых воспоминаний. Похоже, вариантов было немного, но одно заклинание выглядело многообещающе, и Сириусу оно показалось не слишком трудным.

Окончательно устав, он бросил книгу на прикроватную тумбочку, приглушил волшебное освещение комнаты и уснул. Засыпал он с мыслью, что, возможно, сможет в конце концов вернуть доверие Ремуса.

~*~*~*~

Той же ночью в Хогвартсе Дамблдор удалился в свои личные покои после приветственного пира и распределения учеников по факультетам. В руках его была чашка горячего какао и один из любовных романов его любимой волшебной авторши Фифи ла Фолле «Страсть Персефоны». Переодевшись в забавную ночную рубашку с цветочным узором и симпатичные фиолетовые тапочки, он с удобством устроился в кресле у камина и раскрыл книгу.

Старый директор как раз дочитал до того места, где юная героиня, убитая горем, собиралась броситься со скалы, когда громкий стук в окно прервал его чтение.

Вздрогнув от неожиданности, старик заметил на подоконнике снаружи сову.

Открыв окно взмахом волшебной палочки, он впустил сову, шустро приземлившуюся на спинку директорского кресла. Отвязав письмо от лапки и отмахнувшись от птицы, вскрыл сургучную печать.

«Уважаемый директор Дамблдор,

как вы и просили, сообщаю вам, что волшебная палочка, сделанная из второго пера вашего феникса, была продана мною накануне. Вы несомненно помните, что первым обладателем подобной палочки был Том Риддл много лет назад. Вторую же я продал Эрису Блэку, сыну недавно освобожденного из Азкабана Сириуса Блэка. Молодому мистеру Блэку всего десять лет, и я колебался продавать палочку из юридических соображений. Но ребенка сопровождала Кассиопея Блэк, настоявшая на немедленной покупке палочки. Вы уже пересекались ранее с леди Блэк, потому наверняка сочувствующе отнесетесь к ситуации, в которую я попал.

Надеюсь, вы сочтете эту информацию полезной, но я буду признателен, если вы скроете, от кого получили эту информацию. Подобное откровение может плохо сказаться на бизнесе, а также, вероятно, может вызвать недовольство со стороны леди Блэк.

По-прежнему ваш

Артемиус Олливандер».

Дамблдор вздохнул и бросил письмо на столик. Это дело требовало немедленного расследования. Похоже, придется на время отложить ради этого историю о приключениях бедной Персефоны.

Отослав патронуса Северусу Снейпу с приказом немедленно явиться в его кабинет, директор отправился переодеваться во что-то более приличное для беседы, а затем спустился в свой рабочий кабинет.

Минуту спустя явился и профессор Зельеварения.

— Что это было, директор? — резко спросил он. — Я готовился к завтрашним занятиям.

— Спасибо, что пришел там быстро, Северус, — сказал Дамблдор. — Уверяю, что хоть я и не должен был призывать тебя, но дело не терпит отлагательств. Может, попробуешь лимонный щербет для начала? — и он указал на одну из вазочек с десертом, доставленных заботливыми домовиками.

— Нет, благодарю, — сцепив губы, только и процедил Снейп.

— Как пожелаешь, — не стал настаивать Альбус. — Северус, что ты знаешь об Эрисе Блэке?

— Отребье этого заключенного? — выплюнул тот. — Ничего, я даже не встречался с ним.

— Я подумал, что, возможно, ты слышал о нем что-то через другие свои знакомства.

— Я полукровка, директор, меня с трудом принимают в тех социальных кругах, где вращаются Малфои и Блэки, — холодно ответил он.

— Но что насчет твоих других контактов с Люциусом Малфоем? — намекающе уточнил старик.

Снейп фыркнул.

— Большинство мужчин не обсуждают отпрысков сестры с их деловыми партнерами, — он вздохнул. — Но Люциус, однако, не похож на большинство. Он время от времени упоминает о мальчике.

Дамблдор подался вперед.

— И?..

— Очевидно, мальчик похож на отца и в своих взглядах, и по поведению. Он испорченный и высокомерный ребенок, любит участвовать в различных неподобающих шалостях. Его главным партнером в подобных проделках выступает сын Малфоя Драко.

— И его семья поощряет подобное поведение? — уточнил Альбус, удивленно приподнимая брови.

— Его семья, насколько я понимаю, заблуждается насчет мнимых талантов Эриса как волшебника, потому и дает ему подобную большую свободу. Люциус говорит, что мальчик просто невыносим, хотя и признает, что, возможно, маленький Блэк имеет особый темный дар или склонность к темным искусствам, — на этих словах Снейп неприятно рассмеялся. — Старый Малфой, впрочем, тоже очарован этим ребенком. Настолько, что даже предложил Сириусу Блэку звать его папой.

— Сириус является его зятем, — заметил Дамблдор, — разве такое предложение звучит необычно?

— Абраксас настаивает, чтобы его собственный сын Люциус обращался к нему не иначе, как «отец», — ухмыльнулся Северус.

— Понимаю… — удивленно протянул директор.

— У меня сложилось впечатление, что Люциус негодует из-за впечатляющего влияния мальчика в семье, но он не в силах противостоять своему отцу.

— Кажется, Абраксас из тех волшебников, которым лучше не перечить, — с улыбкой отметил Альбус.

— Я сам встречался со старым Малфоем только пару раз, но он показался мне человеком, обладающим волшебной мощью и хитростью наряду с беспощадностью, если этого требует достижение цели.

— Мне кажется маловероятным, что Абраксас в любом случае будет так легко побежден мальчиком, — размышлял Дамблдор вслух. — Представил ли Люциус какие-то доказательства мотивов его отца и причин, что им руководят?

Снейп покачал головой.

— Нет, он всё оправдывает сентиментальностью старика. Тем не менее, он ясно дал понять, что это маленькое отребье полностью покорило сердце всех Блэков из старшего поколения.

— Что Арктурус и Поллукс?

— И они тоже, — кивнул зельевар.

Дамблдор нахмурился и замолчал.

— В этой истории должно быть что-то, что Люциус тебе не рассказал. Ни Арктуруса, ни Поллукса никогда нельзя было обвинить в излишней сентиментальности, — сказал он и склонился вперед. — Я хочу, чтобы ты, мой мальчик, держал глаза и уши открытыми. Сообщи мне все, что сможешь узнать о мальчике.

— К чему этот внезапный интерес к Эрису Блэку?

— Сегодня я узнал, что совсем недавно этот мальчик приобрел палочку у Олливандера.

— И что? Для старых чистокровных семей не редкость игнорировать ограничения о колдовстве несовершеннолетних, и Министерство магии никогда сильно не переживало по этому поводу.

Директор тяжело вздохнул.

— Волшебная палочка, приобретенная для Эриса Блэка, является родственной палочке Лорда Волдеморта.

— Думаете, это имеет значение?

— Не знаю, — с трудом признался старик. — Но ты сказал, что Малфой подозревает о способностях мальчика к темным искусствам, и обе семьи полагают, что в этой сфере у ребенка есть большой потенциал. Зная Малфоев и Блэков, как знаем их мы, не трудно догадаться, что это означает.

Снейп покачал головой.

— То, что вы просите, не так-то просто, как может показаться. Все рассказанное мною почерпнуто из случайных разговоров на протяжении последних трех лет. Даже у Люциуса Малфоя есть дела поважнее, чем жаловаться на своего племянника.

— Северус, вероятнее всего ты будешь будущим деканом этого мальчика. Не можешь ли ты договориться о встрече с ребенком до того, как он отправится в школу?

— Да вы с ума сошли! — возразил Снейп с жаром. — Вы представляете, что со мной сделает Сириус Блэк, как только я заикнусь, что интересуюсь мальчиком?

— Вопрос, конечно, интересный… — смущенно пробормотал Дамблдор.

— Может быть, у оборотня будет больше шансов на успех? — наудачу закинул удочку Снейп.

— К сожалению, — вздохнул старик, — мистер Люпин был менее полезен, чем мне бы хотелось, после трагической гибели Гарри Поттера.

— Иногда я задаюсь вопросом, почему я все еще помогаю вам после этого вашего маленького фиаско, — едко сказал Северус.

— Потому что ты хочешь и дальше быть в курсе всего происходящего, — ответил директор угрюмо. — Ты же понимаешь, как важна твоя работа.

— Понимаю, — согласился Снейп. — Ладно, я буду следить на новостями относительно Эриса Блэка. Но не ожидайте, что я узнаю много.

— Любая информация, которую ты сможешь достать, может оказаться жизненно важной, Северус. В любом случае, мы будем следить за мальчиком очень тщательно, как только он прибудет в Хогвартс. Возможно, с небольшой поддержкой со стороны мы сможем отвернуть его от пути, уготованного ему собственной семьей.

— Посмотрим, директор.

На этом разговор был окончен, и Снейп покинул кабинет. Старик вернулся в свои покои, переоделся в ночную рубашку и с большим сожалением отложил продолжение чтения «Страсти Персефоны» еще на одну ночь.