Growing Up Black | Вырасти Блэком (джен)

— не отбечено

Отныне шесть вечеров в неделю Эрис и Драко посещали специальные тренировки, организованные для них Сириусом. Четыре вечера из шести были отведены дуэльному мастерству, с упором на противодействие стилю боя, который предпочитали Риддл и его Пожиратели. Насколько было известно Сириусу, практически все оставшиеся Пожиратели сидели сейчас в Азкабане, а те, кто избежал ареста и суда, были уничтожены во время битвы при Малом Хэнглтоне. Тем не менее, оставались несколько человек, местонахождение которых, несмотря на все усилия семьи, установить не удалось. Кроме того, существовала вероятность, что Риддл может преуспеть в освобождении своих последователей из тюрьмы. Мысль о том, что его сыновья будут вынуждены защищаться от Беллатрисы или пытаться выстоять против братьев Лестрейндж, лежала тяжелым грузом на сердце Сириуса.

По понедельникам братья занимались окклюменцией. Кассиопея Блэк была блестящим окклюментом и в свое время обучала этому искусству Вальбургу, Альфарда, Сигнуса и Беллатрису. Теперь она раз в неделю появлялась в Хогвартсе, поскольку Сириус и Ремус, хотя и обладали глубокими знаниями теории, не считали себя достаточно опытными, чтобы учить других. В целом, Эрис и Драко находили эти уроки довольно скучными, чем-то вроде длинных, затяжных банкетов, на которых им нужно было изображать пристальное внимание к красноречивым излияниям взрослых о событиях, которые произошли задолго до их рождения, в местах, где они никогда не были, с людьми, о которых они никогда не слышали. За свою короткую жизнь мальчики побывали на множестве таких банкетов, поэтому окклюменция давалась обоим легко. Драко так вообще, казалось, не прикладывал никаких усилий.

Но самое интересное происходило по субботам, поскольку в эти дни Сириус объяснял мальчикам, как стать анимагами. Это был долгий и многошаговый процесс, включающий сложные заклинания и требующий чрезвычайной дисциплины ума. Но мальчики понимали, что награда, ожидающая их при успешном завершении курса, стоит всех затраченных усилий, и настойчиво продвигались вперед, демонстрируя трудолюбие и выдержку.

Блэки все еще искали способ добраться до Чаши Хаффлпафф, которая по-прежнему лежала в одном из сейфов Гринготтса. Эрис в шутку предложил попросту вломиться в хранилище и украсть Чашу, но даже Сириус, со своей склонностью к авантюрам, обозвал эту идею полнейшей чушью. Всем было известно, что охранные чары гоблинов нельзя преодолеть. Собственно, особо спешить было незачем, но Сириуса раздражало то, что они до сих пор не придумали, как попасть в хранилище Лестрейнджей. Разумеется, проще всего было бы заручиться помощью кого-нибудь из этой семьи, но Беллатриса, Родольфус и Рабастан гнили в Азкабане, а Роланд, самый младший из братьев Лестрейндж, был убит в апреле 1981 года. Роланд поступил в школу в том же году, что и Сириус, и был распределен в Рейвенкло. Младший Лестрейндж был славным парнем, он пытался придерживаться нейтралитета, но в итоге война все же настигла его, и Сириусу было жаль, что так вышло.

То, что в Эрисе, оказывается, сидит кусок души Риддла, заставило Блэков внести изменения в планы. Хотя и Эрис, и Сириус понимали, какие преимущества дает возможность прямого контакта с разумом Темного лорда, обоих беспокоила необходимость, так сказать, «погружения в хоркрукс». Правда, Кассиопея считала, что прежде, чем уничтожать этот осколок души, следовало бы извлечь из него максимум пользы, но Сириус стоял на своем. Неожиданно для всех Эрис поддержал отца.

— Я не хочу, чтобы это оставалось во мне, — прошептал Эрис, когда тетушка изложила ему свои доводы.

— Мы обязательно вытащим это, — подтвердила Кассиопея. — Но подумай, как много нам еще предстоит узнать. Ведь сейчас ты носишь в себе хранилище всех знаний Темного лорда!

— Но ведь мы уже решили, что Риддла невозможно победить на его собственном поле, — возразил Сириус. — Эрис должен направить свои усилия на овладение Белой магией.

В итоге Абраксас предложил компромисс, на который нехотя согласились все стороны. Эрис и Сириус провели весь выходной, просматривая воспоминания Риддла. Все, что представлялось интересным, извлекалось, помещалось во флаконы и пересылалось на Уиндермир корт. Потом Кассиопея и Абраксас посмотрят воспоминания в Омуте памяти и занесут их в каталог для дальнейшего использования. Под конец Эрис чувствовал себя выжатым досуха, так что Сириус впервые позволил ему пригубить огневиски, чтобы прийти в себя. Ну а потом они просто сидели вдвоем, и Сириус допоздна рассказывал Эрису различные истории о Джеймсе и Лили.

Каждое утро и вечер Эрис отгораживался ото всех пологом кровати и сидел так полчаса, созерцая Философский камень. По сравнению с первым курсом, сейчас этот процесс давался ему тяжелее и вызывал сильную боль, но Эрис не сдавался и был твердо намерен вызнать все секреты Камня. Как и в прошлые разы, Эриса не покидало ощущение, что Камень сам обучает его, и пусть временами «учитель» предпочитал кнут вместо пряника, Эрис, тем не менее, признавал эффективность подобных методов. С каждым прошедшим днем магия Камня становилась все понятнее, а мысли о Риддле и его хоркруксе оказались задвинуты куда-то на самый край. Как и прежде, Камень стал неотъемлемой частью жизни мальчика, однако на сей раз, по настоянию Сириуса, они каждый день обсуждали, что нового открылось Эрису, и это помогало ему не терять головы.

И наконец, поскольку иначе Сириус не был бы Сириусом, Эрис и Драко были обязаны хотя бы час в день заниматься всякой ерундой, которая не имела отношения ни к Волдеморту и его хоркруксам, ни к занятиям и тренировкам. Более того, по воскресеньям всякая серьезная деятельность вообще запрещалась. Как-то раз воскресным вечером в самом начале осеннего триместра Сириус застал обоих мальчиков в библиотеке, где они разбирали защитные заклинания. Оба гриффиндорца тут же потеряли по двадцать баллов каждый и вдобавок получили неделю отработок. Разумеется, отработку мальчики должны были проводить в апартаментах Сириуса, где они угощались сливочным пивом и допоздна играли в Подрывного дурака, но тем не менее, Эрис и Драко запомнили, что Сириус настроен серьезно и, если потребуется, может и заставить их отдыхать.

Обычно, в свое свободное время Эрис играл в шахматы с Драко и Дином либо готовил очередной розыгрыш. В последнем случае к ним присоединялись близнецы Уизли и Ли Джордан. Бравая шестерка уже не так рьяно доставала Билиуса и Финнигана, но все же проказники взяли за правило хотя бы раз в две недели подкидывать тем очередной намек на зловещие планы Дина Томаса по захвату Хогвартса.

— Чтобы не расслаблялись, — с коварной усмешкой в глазах объяснил Фред.

Теперь всякий раз, когда они устраивали розыгрыш в школе, шестерка оставляла Метку Мародера. Правда, Дин немного изменил ее по сравнению с первоначальным наброском Эриса, сделав изображение золотым с красными деталями и изменив форму бровей так, чтобы улыбка смайлика выглядела всего лишь язвительной, а не откровенно злобной. Фред и Джордж считали, что Дин теряет хватку, но после неприятного опыта в «Бассейне возможностей» Эрис согласился с вариантом Дина. В конце концов, они хотели, чтобы их Метка вызывала смех и хорошее настроение, а не ужас. К счастью, почти все в школе так ее и воспринимали, за исключением Билиуса и Финнигана, которые продолжали верить, что это знак Темного Лорда Мини-Морта.

~*~*~*~

Один или два раза в неделю Эрис старался проводить время с Дафной. Их дружба крепла день ото дня, и это были совсем другие отношения, если сравнивать с Драко и остальными. Более спокойные, более… вдумчивые. Они с удовольствием разговаривали, занимались готовкой, и хотя Эрис не мог поделиться с девочкой своими переживаниями, он находил эти посиделки приятной передышкой от героического спасения всего мира.

Тем не менее, временами у них случались и размолвки.

— Тебе нужно, чтобы крем варился на медленном огне, но не доводить его до кипения, — в который раз напомнил Эрис, пока Дафна следила за кастрюлькой.

— Неужели нет заклинания, чтобы сделать все побыстрее? — не выдержала девочка.

— Есть, — усмехнулся Эрис. — Если тебе все равно, каким будет вкус у твоей стряпни.

— Какой смысл быть ведьмой, если нельзя использовать магию, чтобы ускорить процесс готовки? — проворчала Дафна

— Ах, вам надо быстро? — насмешливо протянул Эрис.

Он взмахнул палочкой, и на кухне все завертелось. Всего лишь пять минут, и на столе исходила паром жареная баранья нога с печеным картофелем «Дофине», а рядом стоял салат из огурцов, заправленный йогуртом.

Дафна втянула воздух.

— Пахнет просто божественно!

— Вот только вкус, как у дер… как у глины, — быстро поправился Эрис.

Он старался не сквернословить при Дафне, и, как выяснилось, это требовало значительных усилий.

— Проверим, — невозмутимо заявила Дафна.

Девочка уселась за стол и расправила салфетку на коленях. Она уже собралась отрезать себе кусочек баранины, но тут открылась дверь и вошли Драко и Астория.

— Дафна? — воскликнула Астория. — Что ты тут делаешь?

— Я могу задать тебе тот же вопрос, — парировала Дафна, приподняв бровь.

Драко принюхался.

— Пахнет замечательно, — одобрительно заметил он.

— Чары улучшения запахов, — со вздохом признался Эрис.

Драко наморщил нос.

— Зачем это тебе понадобилось? Ты что, пережарил баранину?

— Мисс Гринграсс слишком торопилась приготовить обед, — пожал плечами Эрис.

Драко пораженно уставился на него, а потом ухмыльнулся.

— Если бы Бабуля узнала, что ты натворил, она спустила бы с тебя шкуру. Она терпеть не может чары-скоровары.

— Как и все здравомыслящие волшебники, — согласился Эрис, со значением посмотрев на Дафну. — Я сделал это только затем, чтобы преподать урок. Не желаете присоединиться к нам?

Драко кивнул и уселся за стол. Астория последовала его примеру.

— О чем они говорят? — шепотом поинтересовалась она у сестры.

— Я не совсем уверена, — шепнула в ответ Дафна, — но скоро мы все узнаем.

Эрис положил всем по солидной порции баранины, картофеля и салата. Астория первой попробовала угощение и пришла в восторг.

— Ах! — пискнула она. — Никогда в жизни не ела такой вкуснятины!

Драко вопросительно приподнял бровь.

— Чары приятного вкуса?

— Разумеется, — откликнулся Эрис. — Иначе это было бы неаппетитно.

Дафна положила в рот кусочек картошки и улыбнулась.

— Неплохо вышло, мистер Блэк, — с иронией похвалила она. — Пожалуй, я бы не отказалась изучить это направление кулинарии.

Эрис застонал и несколько раз стукнулся лбом об стол.

— Я сдаюсь, — пробормотал он. — Это конец. Абсолютный тупик, чтоб его.

Он перестал колотиться головой об стол, глубоко вздохнул и перевел взгляд на брата.

— Драко, не будешь ли ты столь любезен объяснить мисс Гринграсс, что именно не так с этой зачарованной едой.

Драко осторожно положил в рот кусочек баранины и тщательно прожевал, прежде чем приступить к ответу.

— Баранина жестковата, — начал он. — Пережарена и потому практически лишилась естественной сочности. Ты в какой-то степени компенсировал это чарами размягчения, но результат получился, как если бы кожаные туфли варили в кипятке целый день. Чары приятного вкуса создают впечатление, что все в порядке, но блюдо все равно оставляет сомнительное послевкусие, — он попробовал картофель и чуть не подавился. — Картошка вся комками и чересчур мягкая. Сливки немного свернулись, и вообще блюдо пересолено. Еще и сыр расслоился, — Драко перешел к салату. — Вот это неплохо, — задумчиво отметил он. — Хотя должен заметить, что чрезмерное увлечение приправами делу не поможет.

— Все равно, эта еда лучше всего, что мы едим дома, — с обидой заявила Астория.

— Держу пари, ваш домовик вовсю пользуется чарами-скороварами, — проворчал Эрис.

— Необязательно, — поправил его Драко. — По всей видимости, их мама против того, чтобы еда была слишком аппетитной. Знаешь, этот страх не влезть в модное платье…

Эрис фыркнул.

— В таком случае, леди, вам будет полезно узнать, что еда, подвергнутая чарам, насыщает вдвое хуже, чем приготовленная правильным образом.

— Что означает, вам потребуется съесть вдвое больше, — пояснил Драко.

Обе девочки, как по команде, отложили свои вилки. Эрис взмахнул палочкой и заставил зачарованную еду испариться.

— Возможно, теперь вы вооружитесь терпением и станете учиться правильно готовить еду, — подвел он итог, и сестры Гринграсс смиренно склонили головы.

~*~*~*~

В Малом Хэнглтоне стояла прохладная погода, до Хэллоуина осталось всего несколько дней. Миссис Робинсон наконец-то покинула лавку «Миллер и сын», закупившись на неделю кошачьей едой, и Джек Миллер облегченно вздохнул. Старая леди была очень недовольна нынешними ценами и, как обычно, была намерена донести это недовольство до всех окружающих. Но теперь покупателей не осталось, и можно было закрывать магазин. Джек как раз закончил восстанавливать какое-то подобие порядка на полке с кошачьими консервами, когда звякнул дверной колокольчик. Парень обернулся и увидел на пороге двух самых необычных покупателей из всех, что ему доводилось видеть. Один из них был очень высоким и худым, с невероятно длинными белыми волосами и роскошной бородой. Он был одет так, словно собрался в сафари — полевая форма и пробковый шлем, правда, по какой-то причине все это было окрашено в васильковый цвет. Несмотря на то, что уже начинало подмораживать, на нем были шорты, а подмышкой зажат стек. Если оставить в стороне экстравагантное чувство моды, этот джентльмен выглядел вполне дружелюбным. Глаза старика хитровато поблескивали, и он улыбался.

Однако его спутник оставлял совсем другое впечатление. Он был намного моложе и, судя по всему, далеко не так приветлив. На нем было латаное-перелатаное черное пальто, которое выглядело так, словно оно было новым в конце шестидесятых. С лица мужчины не сходила злобная гримаса. Глядя на его сальные волосы, Джек решил, что этот тип, вероятно, последний раз принимал ванну тогда же, когда купил свое пальто. Огромный нос делал его похожим на стервятника, и он смотрел на Джека так, словно тот был собакой, забежавшей в дом от дождя и почему-то решившей отряхнуться прямо посреди гостиной.

— Добрый вечер, — поздоровался Джек, подчеркнуто обращаясь к более дружелюбному из посетителей. — Чем могу быть полезен? Вообще-то, мы уже закрываемся.

— Превосходно! — воскликнул старик. — Боюсь, что мы не собираемся ничего покупать, однако я надеялся, что вы сможете проводить нас к резиденции Гонтов.

Джек побелел. Он, хоть убей, не мог понять, откуда вдруг взялся этот внезапный интерес к лачуге Гонтов. Сначала злая ведьма и его светлость, теперь еще и эти.

— К этой старой развалюхе? — переспросил он, натянуто улыбаясь. — А что вам там понадобилось?

— Это уже только наше дело, — осадил его старик. — Но мы с удовольствием предложим э-э… достойное вознаграждение тому, кто будет столь любезен показать нам дорогу.

Джек внезапно обнаружил, что ожесточенно мотает головой.

— Черта с два я пойду туда снова, — твердо заявил он. — Уж никак не после того, что стряслось в прошлый раз. И мне плевать, насколько велико ваше вознаграждение.

— У нас мало времени, Альбус, — ощерился сальноголовый. — Неужели нельзя обойтись без этих политесов?

«Альбус» нахмурился.

— Я бы предпочел избежать этого, Северус, — он посмотрел на карманные часы и вздохнул. — Тем не менее, мы должны придерживаться намеченных сроков. Можете приступать.

«Северус» озадаченно взглянул на своего пожилого компаньона.

— Вы не хотите сделать это сами?

— Формально, то, что ты предлагаешь, является противозаконным, — объяснил «Альбус». — Как Верховному чародею, мне было бы неприемлемо участвовать в этом.

С этими словами он отошел к полкам, на которых были выставлены сладости.

— Ах, лимонные дольки. Я так их люблю.

Сальноволосый закатил глаза, затем выхватил палочку из рукава пальто и ткнул ей Джеку прямо в лоб.

— Легилименс, — прошипел он.

Через полтора часа Джек Миллер вышел из магазина. Он был как в дурмане и ничего не помнил ни о двух странных посетителях, ни об их интересе к лачуге Гонтов. Добавим также, что он не заметил, что с полки пропала одна упаковка с лимонными дольками, а на ее месте осталась лежать банкнота несуразно крупного достоинства.

~*~*~*~

А в это время в Хогвартсе Эрис и Драко сражались вдвоем против Сириуса на учебной дуэли. Ребята прекрасно сработались и обычно действовали в бою, как единое целое. Им достаточно было одного взгляда или жеста, чтобы понять намерение партнера. Однако этим вечером их слаженность дала сбой. Драко ушел влево, ожидая, что Эрис прикроет его, но тот замешкался, и Сириус легко обезоружил обоих.

— Инкарцеро! — взмахнул палочкой Сириус, и оба мальчика оказались связанными и подвешенными к потолку.

Сириус подошел поближе и озадаченно посмотрел на них.

— Что случилось, парни? Последний раз, когда я так легко справился с вами, был еще до вашего поступления в Хогвартс.

— Мне тоже хотелось бы это узнать, — глядя на брата, многозначительно заметил Драко.

— Извини, я отвлекся, — пробормотал Эрис.

— Последнее время это случается слишком часто, — нахмурился Сириус.

— Это из-за Камня? Он как-то влияет на тебя? — спросил Драко.

— Наверное, — кивнул Эрис. — Последнее время я чувствую себя странно, словно я отдаляюсь от самого себя. Словно я больше не уверен, кто я такой.

— Пап, ты можешь нас опустить? — попросил Драко. — У меня руки немеют.

Сириус снова махнул палочкой и освободил сыновей от пут. Он наколдовал три кресла, и все уселись.

— Мне это не нравится, — заявил Драко, отвечая на слова Эриса. — Слишком похоже на то, что происходило с тобой раньше.

Сириус нахмурил брови.

— Тебе удалось определить, как можно извлечь хоркрукс?

Эрис покачал головой.

— Пока еще нет, но я уверен, что я на правильном пути. Чем больше я работаю с Камнем, тем слабее я ощущаю влияние хоркрукса. Последнее время я могу заметить его присутствие только, когда я сплю, и даже в этом случае он влияет на меня слабее, чем было несколько месяцев тому назад. — Эрис замолчал, задумчиво прикусив губу. — Я не хочу останавливаться на полпути, — закончил он.

— И все же, я считаю, что ты должен остановиться, — настойчиво возразил Драко. — Ты плохо спишь, а днем постоянно отвлекаешься. Это не идет тебе на пользу.

Сириус переводил взгляд с одного сына на другого, о чем-то задумавшись.

— Философский камень дарует исцеление недужному и мудрость безрассудному, — нараспев заговорил он. — Но так же, как плохо вылепленный горшок должен стать комом глины, прежде чем снова оказаться на гончарном круге, так и тот, кто ищет исцеления души, должен дать себе разрушиться, прежде чем он сможет быть исцелен. Алчущий мудрости предается безумствам, чтобы приобрести истинное знание, и в самоотречении находит свою награду.

Эрис задумчиво кивнул, но Драко явно ничего не понял.

— Пап, что это ты декламировал?

Сириус тяжело вздохнул.

— Это цитата из одной из книг, посвященных свойствам Философского камня. Я прочитал ее, когда мне было всего лишь на пару лет больше, чем вам сейчас. В то лето я сбежал из дома, денег не хватало, родители отреклись от меня, а дядюшка Альфард еще не назначил меня своим наследником. Я надеялся, что смогу создать Философский камень, чтобы с его помощью получить золото.

Эрис весело улыбнулся.

— Никто из тех, кто пытался создать Камень ради обогащения, не добился успеха.

— Да знаю я, — фыркнул Сириус. — Но мне было шестнадцать, что я тогда понимал! Почти всю осень я занимался тем, что читал все, что мог найти о Философском камне. Тогда-то я и натолкнулся на эти слова и здорово испугался. Я понял, что не готов отрешиться от самого себя, и решил, что лучше я найду себе работу. И, конечно же, дядя Альфард умер весной следующего года и завещал мне все свое состояние, так что я избежал столь ужасной участи, — он помолчал. — Гарри, я понимаю, что раз уж ты решил продолжать работать с Камнем, то он в конце концов поможет тебе. Но этот путь невероятно тяжел, и пройдя по нему, ты уже не будешь прежним. Теоретически, ты изменишься к лучшему, но, — усмехнулся он, — ты мне нравишься именно таким, как есть.

— Мне тоже, — прошептал Драко.

Улыбка Эриса была грустной.

— Спасибо, что верите в меня.

Он отвернулся и посмотрел в окно. Как много звезд… Бесчисленные огоньки в ночном небе, бесчисленные варианты… Эрис протянул руку, крепко сжал ладонь Драко и посмотрел отцу прямо в глаза.

— Я все равно хочу довести дело до конца.

Битва при Малом Хэнглтоне — глава 9.

Описание Метки Мародера — глава 18.

Встреча Джека Миллера со Злой Ведьмой и Его Светлостью — глава 20.