Growing Up Black | Вырасти Блэком (джен)

— не отбечено

Ремус Люпин спал в одной из роскошных гостевых спален Шато Нуар. Сегодня его сон был крепче, чем обычно — милосердная Луна продолжала убывать. Тем неприятнее было внезапное пробуждение, когда массивная кровать с балдахином, сработанная в шестнадцатом веке, вдруг взлетела вверх на несколько футов, перевернулась и выбросила его на пол, покрытый толстым персидским ковром.

— Что за черт? — сонно пробормотал Ремус.

Он выпутался из кучи подушек и одеял и принялся шарить по полу в поисках палочки. Однако в тот самый момент, когда Ремусу показалось, что он нащупал ее, чей-то тяжелый сапог наступил ему на руку.

— Не дергайся, Лунатик, — послышался рокочущий голос Сириуса. — Сначала тебе придется кое-что объяснить.

— Сириус?

Свободной рукой Ремус стащил с себя простыни, окончательно освободившись из плена постельного белья.

— Что здесь, черт побери, происходит? И сойди на фиг с моей руки!

Сириус любезно исполнил его просьбу, но одновременно призвал к себе палочку Люпина. Ремус поднялся на ноги и подошел вплотную к приятелю. Сириус был на несколько дюймов выше и на пару стоунов тяжелее, однако Ремус был оборотнем, хотя его внутренний волк, возможно, пребывал в такой же растерянности, как и он сам. Глаза Люпина полыхнули гневом, и Сириус отступил на шаг.

— Довольно, Сириус, — рыкнул Ремус. — Что происходит? Ты без всякого повода напал на меня, среди ночи, когда я у тебя в гостях. Какая муха тебя укусила?

Сириус молчал, и на мгновение Ремусу показалось, что тот находится в нерешительности, но затем его лицо снова ожесточилось, а губы скривились. Глаза Сириуса горели холодным огнем, и Ремуса посетило предчувствие, что эта ночь добром не кончится.

— Меня? — переспросил Сириус. — Я бы сказал, что муха укусила тебя, мой старый друг. Или это был жук?

Тон, каким это было сказано, заставил Ремуса нахмуриться.

— Я не понимаю, на что ты намекаешь.

— Да неужели?

Сириус сунул руку за пазуху, выхватил оттуда пачку старых пергаментов и пихнул ее Ремусу.

— На, читай. А потом объяснишь мне, каким образом эти записи оказались у Риты Скитер.

Ремус присмотрелся к бумагам и невольно вздрогнул, поняв, что он держит в руках.

— Хм, похоже, что Дамблдор не согласен уйти по-тихому, — криво усмехнулся Ремус. — Однако, с другой стороны, это даже в какой-то степени лестно, что он не нашел ничего лучше, чем обратиться к специалисту по копанию в грязном белье.

— Вот только не надо мне втюхивать эту чушь, — огрызнулся Сириус, которого ничуть не успокоила неуклюжая шутка Ремуса. — В этой пачке есть письма, написанные твоей рукой и подписанные твоим именем. А в Англии осталась бутылочка с твоими воспоминаниями, и ты просто дурак, если думаешь, что я забыл, кто у нас в школе таскался с гребаной камерой!

Он выхватил пергаменты у Люпина и принялся перелистывать их, пока не поднес к его глазам довольно четкую фотографию. Ремус взглянул на нее — и густо покраснел.

— Должен признаться, Лунатик, — протянул Сириус, — я был очень удивлен, когда увидел этот снимок. Ты что же, шпионил за мной, Ремус Люпин?

Ремус закашлялся.

— Ну, вообще-то, это был Хвост, — признался он. — Питер обнаружил тебя в таком виде в ночь после свадьбы Джеймса и Лили. Ты использовал Оборотку?

— Зелье снов наяву, — буркнул Сириус.

Ремус широко открыл глаза.

— Однако. Как бы то ни было, Питер какое-то время хранил эти фотографии у себя и только спустя некоторое время показал их мне, — Люпин прикусил нижнюю губу. — Прости, Бродяга, но Питер был очень убедителен, а ты ведь помнишь, как оно тогда было. Никому нельзя было верить.

— Помню, — тяжело вздохнул Сириус.

Он неожиданно вскинул палочку и бросил Редукто в массивную вазу, которая стояла в углу.

— Да пошло оно к черту, Лунатик! До каких пор эта гребаная крыса будет стравливать нас между собой?

Сириус упал в кресло красного дерева, что стояло у камина, и протянул Ремусу его палочку, которой тот украдкой наколдовал Репаро на многострадальную вазу.

— Извини, — прошептал Сириус так тихо, что даже острый слух оборотня едва уловил это.

Как бы то ни было, Блэк извинился.

— Я тоже виноват, — проговорил Ремус. — В том, что было тогда и что произошло сейчас. Мне следовало рассказать тебе о том, что именно я отдал Дамблдору, по крайней мере, сразу же после того, как я понял, что он не на нашей стороне. Если честно, я никогда не задумывался об этом. Все это было так давно.

— А у меня такое чувство, словно это случилось вчера, — вздохнул Сириус. — В Азкабане я снова и снова возвращался в мыслях к той ночи, и даже сейчас она иногда снится мне. И как бы я ни старался, я не могу уйти от чувства, что это я всему причиной.

Ремус смотрел на его печальное лицо, слушал, как он всхлипывает, и неожиданно все стало для него кристально ясным.

— Ты действительно любил его. Я говорю о Джеймсе.

Сириус фыркнул сквозь слезы.

— Конечно, я любил его, дурила. А ты нет, что ли?

— Любил, — кивнул Ремус. — Как друг. Но для тебя это было больше, чем дружба. — он помахал в воздухе фотографиями. — Понимаешь, я ведь все эти годы знал об этом, но не придавал значения. Мы ведь были подростками, гормоны и все такое. Наверное, я только сейчас понял, что ты был по-настоящему влюблен в него.

Сириус ничего не ответил, только посмотрел на друга, и в его серых глазах была такая тоска…

«Словно щенок, потерявший своего хозяина», — с мрачным юмором подумал Ремус.

— Эх, Бродяга, — выдохнул он.

Ремус вызвал кухню и попросил чаю и бисквитов, которые Рокфор принес через несколько минут, затем наколдовал второе кресло и пару теплых одеял и устроился рядом с Сириусом. Так они и просидели молча до самого утра, прихлебывая чай и слушая, как потрескивают дрова в камине.

~*~*~*~

Эрис и Драко намеревались следующим днем улизнуть в Лондон, чтобы избавиться от бумаг, которые они вынесли из потайного сейфа Риты Скитер. К сожалению, случай для этого так и не представился. Рано утром их разбудила Нарцисса и усадила за домашние задания, а после обеда мальчиков забрал Ремус. Он отвел их в рощу позади шато и прогнал через серию изматывающих тренировок. Учебные дуэли продолжались до самого ужина, и к этому времени Эрис и Драко были настолько уставшими, что не могли даже думать о новой авантюре.

То же самое повторилось на следующий день. И на следующий… Уроки зельеварения с Кассиопеей по утрам, Трансфигурация или Защита с Ремусом, а во второй половине дня — квиддич с Абраксасом. Словом, взрослые выжимали из ребят все соки. А когда однажды вечером выпало свободное время — Абраксас легко разгромил Драко и Эриса в матче «один против двух» (чертов эликсир!) — тут же появился Рокфор и сообщил, что Бабуля Блэк зовет их, чтобы помочь в подготовке ужина.

— Что-то здесь нечисто, Эрис, — пожаловался Драко, нарезая яблоки для пирога «тарт Татен». — Мне уже хочется в школу, потому что там не нужно будет так напрягаться. Можно подумать, что взрослые сговорились держать нас подальше от неприятностей.

Эрис готовил мясо для бефстроганова. Он поднял глаза на Драко и задумчиво сдвинул брови.

— Мне кажется, что так и есть. Как ты думаешь, они не могли узнать о нашей небольшой прогулке?

— Звучит пугающе логично, — нахмурился Драко. — Кто, по-твоему, мог им рассказать? Дора?

— Ей бы это грозило куда большими неприятностями, чем нам, — покачал головой Эрис. — Возможно, кто-нибудь из портретов?

Яблоки были готовы, и Драко вылил в форму горячую карамель.

— А это не может быть связано с тем, что наш папа болел? Он недавно пропустил ужин.

Эрис открыл рот, чтобы ответить, но тут на кухню заглянула Клитемнестра и предупредила, что ужин сегодня начнется на пятнадцать минут раньше. После этого мальчикам стало не до разговоров, поскольку надо было поспешать, чтобы успеть все вовремя и не подвести Бабулю.

Этим вечером Сириус появился на ужине (еда, по оценке Бабули, была «неплохой»), однако ел он без аппетита, почти не разговаривал и избегал смотреть сыновьям в глаза. Сириус даже вышел из-за стола, не дожидаясь десерта, а ведь это всегда было его любимым блюдом. Эрису и Драко стало совершенно ясно, что случилось что-то действительно серьезное, но узнать подробности ребятам не удалось, поскольку Кассиопея объявила, что сегодня ночью она проведет с ними урок астрономии.

~*~*~*~

Было ли это стечением обстоятельств, или так и было задумано, но мальчикам больше так и не удалось улизнуть на Уиндермир корт, а там пришло время возвращаться в Хогвартс. Сириус и Ремус отбыли днем раньше готовиться к лекциям, так что Нарцисса в день отправки Хогвартс-экспресса сразу после завтрака переправила портключом Эриса и Драко на Гриммо. (Эрис углядел в этом еще одно доказательство коварного заговора взрослых не пускать их на Уиндермир корт, но Драко вполне здраво напомнил, что площадь Гриммо расположена ближе к вокзалу Кингс-Кросс.)

Нарцисса попрощалась с мальчиками дома, и Абраксас, который все еще наслаждался своей второй молодостью, отвез их на новеньком Феррари на станцию. Оставив автомобиль на парковке (и накрыв его на всякий случай толстым слоем магглоотталкивающих чар), они направились к зданию вокзала, но тут заметили Дина Томаса, который стоял на другой стороне Панкрас роуд.

— Привет, Эрис, привет, Драко! — окликнул он ребят.

Мальчики помахали в ответ и подошли к нему. Их приятель щеголял в новой одежде, а рядом с ним стоял дорогой чемодан на колесиках.

— Как провели каникулы? — поинтересовался Дин.

— Так себе, — отмахнулся Эрис, заметив подошедшего к ним Абраксаса. — Делали домашку, играли в квиддич.

Дин также увидел Абраксаса. Он сразу перестал улыбаться, выпрямился и принялся нервно поправлять галстук.

— Здравствуйте, Ахиллес, — поздоровался он. — Я хочу еще раз поблагодарить вас за помощь, оказанную во время визита в Гринготтс.

Абраксас вежливо поклонился.

— Мне это доставило большое удовольствие.

Дин нерешительно оглядел улицу позади Абраксаса.

— Э-эм… А Церера тоже с вами?

— О нет, — рассмеялся Драко. — У нее сегодня есть чем заняться и без нас.

Дин, не скрываясь, облегченно выдохнул. Увидев это, Эрис и Абраксас тоже не удержались от смеха.

— Смейтесь, смейтесь, — выпалил Дин. — Вы то, может, и привыкли к ней, но мне она внушает страх.

— Поверь, мы это тоже знаем, — «успокоил» его Эрис.

Абраксас приподнял бровь и усмехнулся.

— Я уверен, Эрис, что Церере будет интересно узнать, что ты о ней думаешь.

— Сомневаюсь, — вмешался Драко, — поскольку никто из здесь присутствующих ей об этом не расскажет. Так ведь, Ахиллес? — с нажимом произнес он и со значением посмотрел на дедушку.

«Молодой человек» определенно смутился.

— Батюшки, вы только посмотрите на время! — вскричал он, забыв, что его часы так и лежат в предназначенном для этого кармашке. — Мальчики, вам пора идти, не то опоздаете на поезд.

Эрис и Драко переглянулись и подавили смешок, но послушно зашагали к вокзалу, а следом за ними последовал Дин. Уже через десять минут все трое сидели в купе, рассматривали Карту Мародеров и обсуждали, какие розыгрыши они устроят в новом семестре.

~*~*~*~

Даже самые тщательные планы могут быть сведены на нет внезапным изменением обстоятельств, и уже через несколько минут после входа в Большой зал Хогвартса Эрис знал, что встретился именно с такими изменениями. Это никак не было связано со странным решением Гермионы Грейнджер сесть прямо напротив Драко, хотя они никогда не были особыми друзьями. Это не имело никакого отношения к ругательствам, которые Астория Гринграсс, сидящая за столом Слизерина, бормотала себе под нос, причем, юная леди определенно не должна была знать таких слов. Если на то пошло, то мрачное выражение на лице Сириуса, равно как и обеспокоенное и отчасти озлобленное — у Ремуса, тоже было ни при чем. На самом деле, Эрис, который в другое время обязательно взял бы на заметку все эти события, едва обратил на них внимание. Дело в том, что сейчас его разум был всецело поглощен наиболее удивительным явлением.

С ним говорил Хогвартс!

И, как оказалось, родным языком волшебной школы был Парселтанг.

— Приветствую, мистер Поттер, — тихо прошипел Хогвартс, но для Эриса это прозвучало как гром.

Он решил не отвечать, поскольку слишком хорошо понимал, что начни он шипеть посреди Большого зала, и это вызовет переполох. Но, кажется, Хогвартс не привык, чтобы его игнорировали.

— Вы слушаете меня, мистер Поттер? Какой невоспитанный ребенок. Ученики должны слушать то, что им говорят.

Эрис стиснул зубы и попытался заняться ужином, хотя он почти не чувствовал вкуса того, что ел. Шипение в голове и нескончаемые разговоры вокруг отвлекали. В конце концов, когда Эрис был уже почти на грани срыва, МакГонагалл позволила студентам разойтись. Вместо того, чтобы пойти со всеми в Гриффиндорскую башню, мальчик повернулся к преподавательскому столу и направился к Сириусу. После всех передряг, через которые они прошли за последние несколько лет, Эрис знал, что лучше даже не пытаться скрыть от своего излишне заботливого отца тот факт, что Хогвартс теперь общается с ним на Парселтанге.

— И куда же это вы собрались? Клянусь Мерлином и всеми четырьмя Основателями, что, если вы хоть словом обмолвитесь о нашем разговоре кому-нибудь — и особенно вашему гомику-крестному — прольется кровь. И это будет на вашей совести, мистер Поттер.

Если честно, Эриса куда больше угроз задело оскорбление в адрес Сириуса. Даже если крестный и в самом деле был из «этих», его это совершенно не волновало. Если на то пошло, Эрису было все равно — состояли Джеймс и Сириус в «особых отношениях» или нет, единственно, он надеялся, что это не происходило тогда же, когда Джеймс был женат на Лили. Надо признать, те фотографии вызвали у него чувство неловкости, но Эрис был уверен, что то же самое чувствовал бы любой мальчик. И если проклятая школа рассчитывала, что его хоть капельку заденет то, что отец, как говорится, предпочитал курочкам петушков… что ж, он преподаст Хогвартсу урок.

Эрис раздумывал не больше секунды, а затем решительно развернулся на каблуках и принялся пробираться к выходу из Большого зала. Проигнорировав отчаянные взгляды, которые бросал ему Драко, притиснутый толпой к лохматой магглокровке, Эрис взбежал по лестнице и завернул в заброшенный класс. Оказавшись внутри, он аккуратно прикрыл дверь, помня о Филче, который терпеть не мог студентов, в частности, тех, что шумят, а особенно тех, которые хлопали старинными дверями, много повидавшими на своем веку. Особо заковыристые Запирающие чары оградили мальчика от нежелательных гостей, и он обратился к замку.

— Ну что же, — прошипел Эрис, — вот он я. Кто ты и что тебе нужно от меня?

Звуки Парселтанга, стекающие с его языка, казались чужими. Он очень давно не разговаривал на нем, и сейчас Эрис ощущал его так, словно встретил старого приятеля, который постарел и сильно растолстел — приятно видеть его вновь, но в то же время выглядит он как-то несуразно.

— Где же ваши манеры, мистер Поттер? — последовал ответ. — От волшебника вашего происхождения и воспитания можно было бы ожидать большего уважения.

— Кстати, откуда тебе известно мое имя? — спросил Эрис.

Замок рассмеялся, и от этих звуков у Эриса по спине пробежали мурашки.

— Мне известно о вас все, мистер Поттер. Мы ведь братья, вы и я. Разве вы не чувствуете связи между нами?

Эрис вынужден был согласиться с Хогвартсом. Ему всегда нравился этот старый замок, но сейчас он ощущал его, как часть самого себя, а сам он стал частью школы. Эрис подошел к стене и провел пальцами по старому камню.

— Сколько же разных чудес ты повидал в течение столетий, — прошептал он. — Как бы я хотел узнать твои тайны.

— И ты их узнаешь, — пообещал Хогвартс. — Разве не для этого ты здесь? Не для того, чтобы учиться?

— Папа всегда говорил мне, что я здесь для того, чтобы хорошенько повеселиться, — усмехнулся Эрис.

— Ах да, Сириус Блэк, — вздохнул замок. — Так растранжирить свой незаурядный талант. Он мог бы возвыситься даже сейчас, а вместо этого предпочитает тратить время на всякие пустяки.

— Осторожнее, — предупредил Эрис. — Ты говоришь о моем отце.

— Прошу прощения, — ответил Хогвартс, но, судя по тону, его просто забавляла реакция мальчика.

— Все же, зачем ты позвал меня сюда? — повторил вопрос Эрис.

Этот разговор заставлял его нервничать. Если бы только он мог посоветоваться с отцом.

Хогвартс захихикал.

— Давайте будем откровенны, мой юный друг. Лорд Волдеморт — просто глупец.

— Простите?

— Не следует разбрасываться кусками своей души, словно семенами на лужайке, — пояснил замок. — И уж, конечно, не следует оставлять такое ценное имущество без присмотра и должной охраны.

Эрис побледнел как смерть, когда до него дошло, о чем говорит голос.

— Ты никакой не Хогвартс, — прошептал он. — Риддл сделал новый хоркрукс.

— Разумеется, я Хогвартс, — спокойно ответил голос. — Вернее, я был им, поскольку я не знаю в точности, кто я теперь. Что получится, если соединить черную душу Темного Лорда, страдающего манией величия, и величайший центр мудрости и силы, какой только есть в магической Британии, место, имя которого отзывается в душах десятков тысяч могучих волшебников, место, в котором пульсирует тысячелетняя магия?

— О мой бог, — непослушными от ужаса губами выговорил Эрис.

Хогвартс рассмеялся.

— Это имя не хуже других, — он помолчал. — Правда, остается одна проблема. Ты.

Эрис приподнял бровь, но ничего не ответил.

— Да, ты, — подтвердил Хогвартс. — Сразу, как только ты вошел в двери замка, я мог с уверенностью сказать, что ты почувствовал мое присутствие. Рано или поздно ты бы обнаружил истину. Поэтому я и пригласил тебя сюда, чтобы предостеречь и предложить тебе выбор.

— Какой именно? — поинтересовался Эрис, хотя что-то подсказывало мальчику, что ему не понравится ни один из вариантов.

— Стань моим союзником, или я уничтожу тебя, — спокойно ответил Хогвартс. — У тебя есть время до конца семестра, но помни — я буду следить за тобой. Одно лишь слово о нашем разговоре — живой душе, призраку или даже портрету — и твой отец, которого ты так горячо любишь, умрет.

— Нет! — выплюнул Эрис. — Никогда!

— И кто же остановит меня? — издевательски спросил замок. — Впрочем, раз ты сомневаешься в моих возможностях исполнять свои обещания, я только что оставил для тебя маленький подарок. Откроешь его, когда вернешься в общежитие. Считай это моим запоздавшим подарком к Рождеству.

Эрис даже не собирался гадать, что за жуткий «подарочек» приготовил ему Хогвартс. Коротким взмахом палочки он снял запирающие чары и рванулся прочь из комнаты, словно за ним гнался сам дьявол. Однако на полпути к башне его перехватила Дафна. Смертельная бледность покрывала ее лицо.

— Ты уже слышал новость? — взволнованно спросила она.

Эрис покачал головой.

— Что случилось?

— Драко, — прошептала Дафна. — Лестница неожиданно дернулась, и он оступился. Он долго падал…

Глаза Эриса широко раскрылись от ужаса, но он гневно сжал челюсти.

— Он жив?

— Не знаю. Профессор Люпин попросил, чтобы я нашла тебя. Он сказал, что твой отец отнес Драко в больничное крыло.

Даже не поблагодарив девочку, Эрис сорвался с места и побежал по коридорам, желая поскорее увидеть своего брата и лучшего друга. Дафна смотрела ему вслед, в ее глазах светилась тревога, а губы безмолвно повторяли слова молитвы.

Стоун — английская мера веса. 14 фунтов (6,35 килограммов).

Тарт Татен — французский пирог-перевертыш с яблоками. Форма с карамелизованными яблоками накрывается раскатанным тестом и в таком виде выпекается в духовке. Перед подачей готовый пирог переворачивают. https://www.djurenko.com/cooking/vypechka/tart-taten.html

Панкрас роуд (Pancras Rd), далее переходит в Мидленд роуд (Midland Rd) — улица в Лондоне. Ведет к вокзалам Сент-Панкрас и Кингс-Кросс. https://ru.wikipedia.org/wiki/Сент-Панкрас_(вокзал) , https://ru.wikipedia.org/wiki/Кингс-Кросс_(вокзал)