Свет в окне напротив (гет)

Часы пробили два, а мы по-прежнему ждали. С каждой минутой мне становилось все тревожнее.

— Что ему нужно от Снейпа, я понимаю, — задумчиво проговорила Джинни. — Но при чём здесь ты? Неужели из-за Крама?

— Нет, — я с трудом заставила себя ответить, — просто он нашёл ниточку, которая привела его к цели.

— А если бы ты сама открыла конверт?

— Думаю, он зачаровал печать на Метку. В лучшем случае, письмо бы просто самоуничтожилось. Но учитывая его приверженность к Тёмным Искусствам, могло быть гораздо хуже.

— Как думаешь, он собирается угрожать или просить?

— И то и другое, наверное.

— Интересно, чем можно припугнуть Святую Сволочь?

— А мне интересно, Джинни, за что ты так не любишь профессора Снейпа? Ты же теперь знаешь, что он был на нашей стороне!

Она посмотрела на меня рассерженно, почти гневно.

— За что не люблю? За то, что он жив, а Фред — нет. За то, что такие как ты и Гарри, вообразили себе невесть что и вознесли его до небес. Новый герой. Он легко мог подделать любые воспоминания, включая те, что отдал Гарри. А сейчас они, якобы, дружат. Плачу от умиления. Каждую пятницу. А потом в наш камин влетает Грейнджер, которая весь год вела себя как под Империусом, бросила моего брата, слиняла в неведомом направлении... И выясняется, что она тоже без ума от Северуса. И работает на него. Ночами. И молчит, вместо того, чтобы тараторить без умолку. При этом жутко краснеет, когда при ней кто-нибудь упоминает летучую мышь. Вот, опять!

Как и следовало ожидать, я покраснела, хотя и попыталась сохранить непроницаемое выражение лица. Джинни удовлетворённо хмыкнула. Отвечать на её вспышку было бессмысленно. Всё, что она говорила, было вызвано болью от смерти Фреда и, немного, ревностью. Если честно, то меня тоже резануло от слов, что Снейп и Гарри дружат. Со мной он оставался подчеркнуто отстранённым. Кроме того странного вечера, когда...

— Джинни, а ты много сказок знаешь?

— Думаешь, что так незаметно сменила тему разговора?

— Ну, я вдруг вспомнила одну сказку. А теперь не могу понять, где могла на неё натолкнуться. Про четырех братьев и мантикору.

— Это про слизеринца, который спас своих соседей, потому что всем наврал? Дурацкая сказка. Не представляю, где ты могла её прочитать. У нас она завелась от тетушки Мюриэль. «Забытые сказки барда Бидля». Мама хотела выбросить, а папа посмеялся и сказал: «Пусть будет». И при чём здесь... — Джинни вдруг замолчала и в её глазах заблестели озорные искры.

Но мне было не до очередной смены её настроения.

Значит, это не сон! Снейп тогда действительно весь вечер сидел рядом, слушал бред про сказки моего детства и рассказывал свою сказку. Просто потому, что мне было страшно. Теплая волна чего-то безымянного разлилась по венам. «Околдовывая чувства, порабощая разум», — вспомнила я.

— Ты влюбилась, — констатировала Джинни, — в слизеринского Бэтмена.

— Бэтмена-то ты откуда знаешь? — этот вопрос показался мне безопаснее.

— О, у кузена Дадлички огромный выбор комиксов. Мы были у них уже дважды. Он такой милый, по-своему. Давай не будем отвлекаться от темы. Ты влюбилась?

Моя единственная подруга имела право знать правду. Вот только я не знала, в чем эта правда заключается.

— А что значит «влюбилась»? Когда мне было десять лет, родители привезли меня во Францию. И я впервые увидела океан. И влюбилась. До дрожи в коленях и слёз в глазах. Океан не хотелось анализировать, читать про него умные книги и определять плотность воды. Хотелось смотреть на него и восхищаться тем, что он просто есть, а я на короткое время оказалась рядом... Понимаешь?

— Нет.

— Вот и я не понимаю.

Джинни ошеломлённо смотрела на меня.

— Ну, ты попала! И давно это у тебя?

— С октября, наверное. Работаю у него с октября. Я расскажу всё, что можно, обещаю. Только потом, когда они вернутся. Ты уже приучила себя не паниковать, а я ужасно боюсь.

— Всё обойдётся, Гермиона. Вот увидишь. Они вернутся. А тебе теперь понадобится железное самообладание. И то, чему ты меня учила про Гарри... И навыки окклюменции.

Я покачала головой. Мысль о том, что Снейпа можно заставить влюбиться в ученицу, была более чем нелепой. Попросите океан ответить взаимностью на ваши чувства... Но Джинни не любила сложные метафоры, образы и притчи.

— Джин, я помню всё, что Гарри сказал о Снейпе Волдеморту. И не собираюсь его завоевывать. Я вообще не собираюсь ничего предпринимать. Это как простуда: рано или поздно сама закончится.

Декларация прозвучала убедительно. И я решила принять последний тезис за рабочую гипотезу.

Дверь в столовую бесшумно открылась, и на пороге появился Косолап. Он ещё больше растолстел и выглядел вполне довольным жизнью. Окинув меня подозрительным взглядом, он сделал пару кругов вокруг кресла и принюхался.

— Косолап, — жалобно сказала я, — ты единственный мужчина, который делил со мной квартиру и еду. А эта умудрённая жизнью и опытом матрона утверждает, что если я не буду показывать, как мне тебя не хватает, то ты вернёшься.

Кот вспрыгнул ко мне на колени, потоптался, отыскивая правильное положение в пространстве, и улегся, мурлыча басом.

— Смотри, Гермиона, — голос Джинни вернулся к знакомым насмешливым интонациям, — твой полукниззл со мной согласен.

В этот момент Косолап спрыгнул на пол и рассерженно зашипел. Мы вскочили, сжимая в руках волшебные палочки. Хлопнула входная дверь, и в прихожей послышались раздражённые голоса.

Джинни метнулась из комнаты первой. Но сразу же застыла на пороге, прошептав:

— Мне и здесь прекрасно слышно!

Проблем со слышимостью действительно не было. Снейп и Гарри ругались.

— ... Если бы не своевременная «помощь» авроров, Поттер, этой идиотской погони удалось бы избежать.

— Разумеется! Вы бы до сих пор держали своего приятеля под Империусом, и гадали, как из этого выкрутиться.

— Я бы нашёл способ. Но, в отличие от ваших узколобых коллег, не забыл бы применить «Инкарцеро».

— Если бы мы знали, что имеем дело с анимагом...

— Несомненно. Каждый преступник должен сообщать о своих сильных сторонах в письменном виде за два дня до задержания! Восемь идиотов, не считая вас, упустили одного волшебника!

— Кстати, об умственных способностях: перепутать крыло и метлу мог человек с исключительно безупречной логикой!

— При чём здесь логика? Видимость была почти нулевая!

— Мне казалось, что из нас двоих, очки ношу я, профессор!

Голос Снейпа стал опасно тихим:

— Намекаете, что я специально дал ему уйти?

Джинни тряхнула волосами и деловито сообщила:

— Теперь — пора!

Она влетела в холл, стараясь производить как можно больше шума, и воскликнула:

— Как приятно слышать ваш голос, профессор Снейп. Он стал ещё более выразительным!

Снейп резко повернулся, но Джинни не дала ему ответить, обратившись к Гарри:

— А ты, Гарри, вообще забыл о гостеприимстве — держишь гостя на пороге. То, что Каркаров сбежал — еще не повод устраивать здесь конкурс на лучшее оскорбление.

Повисло минутное молчание. Потом Гарри озадаченно спросил:

— А откуда ты знаешь, что это был Каркаров?

— Ну, во-первых, не забывай, что я — жена аврора.

— А во-вторых?

— А во-вторых, это Гермиона догадалась! Если бы вы еще часик побегали, она бы меня заставила всю цирюльницу выучить или как ее там...

— Кириллицу, Джинни! — мой собственный голос показался мне хриплым и бесцветным.

— Точно! Слышите, Гермиона уже простыла и охрипла. В коридоре сквозняк! А Кричер как раз приготовил горячий обед для полуночников.

Снейп посмотрел на меня. Я наспех соорудила мысленный щит. Не хватало ещё ему узнать, о чем мы тут болтали. Но, похоже, внутренний мир Гермионы Грейнджер волновал профессора в последнюю очередь.

— Знаете, Поттер, — уже нормальным голосом проговорил он, — по крайней мере, в выборе жены вы не ошиблись!

— Знаю, профессор, — ответил Гарри и улыбнулся Джинни. — Идемте обедать!

После небольшой паузы Снейп кивнул, и странная компания прошла в столовую. Следуя за ними, я обиженно пробормотала себе под нос: «А про Каркарова все-таки догадалась я!»

* * *

«Я прожил несчастливую жизнь...» Эта глупейшая фраза, достойная нытика из бульварного романа, крутилась в моей голове в тот момент, когда я сдернул Поттера с метлы, перепутав его в тумане с Каркаровым. Что бы ни думал на этот счет мальчишка, отпускать Игоря я не собирался, потому что загнанный в угол зверь — смертельно опасен. И всё-таки испытывал сожаление, понимая, что арест моего «старинного друга» в итоге с большой вероятностью приведет меня в Азкабан. Сожаление... потом раздражение, вперемешку с весельем во время скандала в холле. И почти восхищение от блестящей выходки младшей Уизли, теперь уже миссис Поттер. Эмоции прорывались в мой разум с восторгом вандалов, громящих Рим. А я не предпринимал никаких защитных мер. За одним исключением. Это исключение сидело теперь напротив меня за парадным фамильным столом Блэков, старательно прикрываясь окклюменцией и тихо надеясь, что я посмотрю на неё и объясню всё, происшедшее этой безумной ночью. Но разве я мог объяснить мисс Грейнджер, что именно её наличие сделало меня уязвимым? Так полагал Игорь, и я вынужден был с ним согласиться. Выходка с Империусом была глупостью в духе Гриффиндора и никак не попадала под определение «холодный расчёт».

— Сэр, может всё-таки расскажем девушкам, что произошло? — голос Поттера был вежливым, но в нем сквозило знакомое нетерпение.

— Если вы так этого хотите, мистер Поттер, начните сами. А я вас поправлю, если возникнет необходимость.

Поттер неуверенно кивнул. Это было кстати. После энергичного диспута в прихожей, горло болело немилосердно и к беседе не располагало.

— Игорь Каркаров подделал собственную смерть. Изменил внешность. Вернулся в Лондон, рассчитывая, что профессор Снейп поможет ему с комфортом устроиться в новых условиях. В противном случае угрожал дать обличающие показания, намекнув, что... достаточно внимательно следит за его жизнью. Он вычислил адрес Гермионы и положил письмо для профессора Снейпа с просьбой о встрече на электростанции Баттерси в её почтовый ящик. Видимо, время встречи зависело от того, когда профессор откроет письмо, — Поттер вопросительно взглянул на меня. — Это так, сэр?

Я кивнул. Парень неплохо научился систематизировать факты. Да. Игорь отвёл мне двадцать минут на сборы. Он не назвал место, просто указав: «Там же, куда ты показывал дорогу одному глупому восторженному туристу». Вполне понятная предосторожность, для того, кто три года прятался в вороньей тушке от гнева волшебника, питавшего слабость к Протеевым чарам.

Мисс Грейнджер в очередной раз попыталась поймать мой взгляд. Я посмотрел сквозь неё. Мерлинов посох, как болит горло! И надо же мне было сорваться на крик, как глупому школьнику!

Поттер тем временем продолжал:

— Каркаров — анимаг, но авроры об этом не знали и упустили его при задержании. Когда мы попытались его догнать, то... поймали друг друга. Продолжать поиски в тумане было бессмысленно, а Метку невозможно засечь, пока он находится в вороньем обличии. В общем, мы решили подождать до утра. А, да! У него есть сообщница, которая сумела наложить на его сознание защитные чары, блокирующие легилименцию.

Я налил себе воды из графина в стакан. До чего же дипломатично прозвучал рассказ Поттера! Ни шантажа, ни Империуса. А его очаровательное «мы» умиляло до невозможности...

«Поттер, надеюсь, вы не собираетесь обсуждать план дальнейших действий при... дамах? Мне бы не хотелось столкнуться с инициативой мисс Грейнджер или вашей супруги в самый неожиданный момент».

«Согласен. Подождём. И я бы хотел еще спросить о фотографиях».

«Позже».

Джинни Уизли надоело изображать светскую львицу, и она бесцеремонно вмешалась:

— И что Каркаров будет делать сейчас?

Вопрос предназначался мне.

— Мстить. Исподтишка. Мисс Грейнджер лучше пока не возвращаться домой.

Отвечая, я ощутил во рту привкус крови и понял, что с разговорами пора заканчивать.

— Кто-нибудь объяснит мне, почему вообще эта история крутится вокруг Гермионы? — хозяйка дома иногда поразительно походила на Молли Уизли.

— Она просто оказалась не в то время и не в том месте, Джинни, — примирительно отозвался Поттер.

Я счел возможным промолчать.

Судя по лицу его супруги, такой ответ не представлялся ей исчерпывающим. Грейнджер лишь покачала головой.

Повисла тишина, которую нарушило появление домовика. Низко кланяясь, он протянул Поттеру сложенный лист бумаги:

— Хозяин! Это принесла сова мастера Голдстейна.

Поттер нахмурился и взял записку.

— Хозяин желает что-нибудь приказать? — проскрипел эльф.

— Нет, Кричер. Спасибо!

Домовик поклонился. Мисс Грейнджер вскочила и пробормотала, ни на кого не глядя:

— Простите, пожалуйста! Я ненадолго.

Как только они вышли, я мысленно обратился к Поттеру:

«Миссис Поттер, вероятно, сильно устала. Может ей стоит отдохнуть?»

Его супруга перевела взгляд с меня на своего мужа и задумчиво сказала:

— Посмотрю, что там приключилось с Гермионой. И надо будет приготовить ей комнату. Извините.

Дверь за проницательной хозяйкой дома захлопнулась. Поттер виновато посмотрел ей вслед и развернул бумагу. Пробежав лист глазами, он прочитал вслух:

«Гарри! Профессору выслали повестку в аврорат, но сова вернулась ни с чем. Сэвидж в бешенстве. Он кричит, что ему «нужны эти двое» для допроса. Эти двое — это ты со Снейпом, если не понял. Я напомнил, что у тебя по графику два выходных. Так что не светись в отделе без необходимости. На карте — пусто. Попытался на скорую руку сделать тебе копию. Пару дней проработает. Удачи».

На обороте начали проступать очертания Лондона.

Через пять минут стол был завален исчерканными листами. Поттер фонтанировал идеями, которые подкреплял графическими схемами. Детали операции в Косом переулке были определены. Неясным оставался только вопрос об оборотном зелье. Мой самоуверенный компаньон полагал, что преображаться в Каркарова должен он. Я относился к этой идее скептически. Спорить с Поттером, когда все силы уходили на попытку отвлечься от боли, категорически не хотелось. Наконец, я не выдержал и зашелся в мучительном кашле.

— Я могу чем-то вам помочь, сэр?

Меня убьет гриффиндорская жалость. Я отмахнулся от Поттера, стараясь дышать редко и неглубоко.

Около кресла появился домовик Блэков со склянкой в руке.

— Кричер осмелится предложить господину лекарство.

Я с удивлением взял в руки флакон. Упаковка и надпись не оставляли сомнений, что зелье было моего собственного изготовления. Желание дышать победило в борьбе с осторожностью, и я выпил содержимое. Боль отступила.

— Где ты это взял? — поинтересовался я.

— У аптекаря в Косом переулке, господин.

— И как ты догадался, что именно мне нужно?

Домовик моргнул огромными глазами и опустил голову.

Ну, разумеется. Я мог бы и сразу догадаться. У Мисс Интуиции случился очередной приступ человеколюбия.

— Можешь не отвечать, эльф. Ты выбрал хорошее лекарство.

* * *

Я едва успела объяснить Кричеру, что мне нужно, как из столовой вышла Джинни.

— Хозяйка позволит Кричеру отлучиться из дома?

Джинни кивнула, с интересом глядя на меня, и он исчез с легким хлопком.

— Куда ты его отправила?

— В аптеку. Ты заметила, что у профессора Снейпа опять возобновились боли?

— Неужели? Нет. Я — не заметила. Идём.

Она поманила меня за собой на лестницу. Последний раз я была здесь прошлым летом. С тех пор дом Сириуса изменился до неузнаваемости. То, что казалось ветхостью и грязью, превратилось в благородную и аристократическую старину. Кошмарные украшения из голов домовиков исчезли, ступени покрывал пушистый ковер, дубовые перила блестели недавней полировкой. Я вспомнила, сколько сил мы потратили в девяносто пятом, безуспешно пытаясь привести все это хотя бы в относительно приличный вид.

— Джинни, как вы этого добились? Я думала, что дом никогда не станет пригодным для жизни.

— У тебя странный способ говорить комплименты, Гермиона, — засмеялась Джинни. — Давай выберем тебе комнату. Я думаю приготовить ту самую, где мы жили с тобой на каникулах, хорошо?

Она открыла дверь и пропустила меня вперед. Я увидела светлую и уютную спальню, совсем непохожую на тёмную и пахнущую плесенью комнату, какой я её помнила.

— Джинни, это чудесно! Но кто всем этим занимался? Неужели Кричер?

— Ох, Гермиона, не начинай. Кричер был счастлив, когда я сказала ему, что хочу увидеть «истинное величие дома Блэков, как во времена их расцвета». Мы справились за три дня. Портрет в холле просто затянули тканью, как клетку с попугаем. Все ужастики, вроде ноги тролля, убрали на верхние этажи. Там теперь все очень пафосно, особенно в комнате Вальбурги, но ночью показывать не буду. Жутковато. Комнаты Сириуса и Регулуса просто почистили. Сделали что-то вроде музея. Кричер окопался на чердаке. Я потребовала, чтобы у него была нормальная комната. Специально для тебя, между прочим, старалась! Думала, что ты устроишь инспекцию по защите домовиков. А ты даже не появилась ни разу после нашей свадьбы. Может, хотя бы сейчас расскажешь, что с тобой приключилось?

— Да, конечно, но разве нас не ждут в столовой? — моя попытка отсрочить разговор явно была неудачной. Джинни хмыкнула.

— Ты не заметила? Мы им мешаем. Снейп следит, чтобы Гарри не проболтался, а у Гарри куча вопросов к Снейпу. Пусть себе беседуют, а мы придём, когда они уже обо всём договорятся. Минут двадцать они без нас точно не соскучатся. Так что всё, подруга, ты попалась.

Она сделала страшные глаза, демонстративно заперла дверь изнутри и изобразила, что проглатывает ключ.

Я подняла руки в знак капитуляции. На душе стало неожиданно легко. Друзья были рядом, жизнь — впереди, а проблемы и страхи, казалось, растворились в темноте и тумане.

— Это будет длинная история. Все началось из-за палки Беллатрисы...

...Пока я рассказывала, Джинни меня не останавливала, ни о чем не спрашивала и вообще никак не комментировала мои слова.

— ...А потом профессор Снейп вытряс из меня правду и предложил помощь. И вроде бы, все стало налаживаться...

— И до него никто и ни о чём не догадывался?

— Ну, Гарри, кажется, понял...

Больше всего я боялась жалости, но моя подруга осталась верна себе. Следующие несколько минут она изобретательно и нестандартно ругалась, последовательно осыпая интересными эпитетами всех участников моей повести. Мне тоже досталась своя порция пожеланий и характеристик, а напоследок Джинни самокритично прошлась по собственной персоне:

— ... безмозглая эгоистичная и ревнивая дура...

— Джин, уймись уже, — я решила вмешаться, почувствовав, что её цензурный словарный запас близок к истощению. — И ревность-то здесь к чему?

— Ну, я же думала, что ты стала такой, потому что воспылала любовью к Гарри. И злилась на тебя. А он ходил с виноватыми глазами и ничего не говорил. А уж после свадьбы, когда ты без объяснений кинула Рона...

Настал мой черед возмущаться:

— Ты с ума сошла? Мне Гарри как брат. Мы с ним в палатке столько времени вдвоём провели и никогда... — я осеклась на полуслове, — ты решила, что у нас тогда что-то было, да?

Виноватое выражение лица Джинни было настолько ей не свойственно, что я бы рассмеялась, если бы не была так зла.

— Когда твоему мужу и твоему брату люди посылали сотни благодарственных писем, мне тоже перепало несколько лучей славы. После первого десятка я перестала их читать. И, знаешь, почему? Больше всего людей волновало именно то, что я «путешествовала» наедине с двумя мужчинами. Представляешь, грязнокровка, да еще и гулящая. Странно, что меня в Азкабан не посадили, как осквернительницу нравов. Просто восхитительно узнать, что ты думала так же. И Молли, да? И кто ещё? — знакомое чувство омерзения заныло в груди.

Джинни подошла и обняла меня.

— Прости. Ничего такого я не думала. Сомневаюсь, что Гермиона Премудрая ради страсти отказалась бы от Защиты. Мне просто почудилось, что ты всё-таки увлеклась Гарри.

— Вы с Роном, всё-таки, родственники. И бзики у вас общие. Клуб Рыжих, — буркнула я. — А что такое Защита?

— Да ладно тебе, не прикидывайся. Ты не можешь не знать.

— Давай представим, что я забыла. Вдруг на меня нахлынет внезапная страсть... Надо быть готовой.

Недоверие Джинни было крупными буквами написано на её лице, но она все-таки проговорила:

— Считается, что магический брак защищает детей волшебников от магловских болезней и несчастных случаев. Лет до десяти, примерно. Но только если невеста невинна. В смысле... ну, ты понимаешь?

— Первый раз слышу, — призналась я. — И все хогвартские парочки об этом знали?

— Вообще-то половина анекдотов в Хогвартсе сводилась к тому, как обмануть Защиту. Но, по-честному, всё просто. Если ты понимаешь, что зашла слишком далеко, то ты зашла слишком далеко. Эй, где ты прожила все эти годы, Гермиона? Ах, да. В библиотеке, конечно!

— И что, ты думаешь, это действительно так работает?

— Понятия не имею, — Джинни развела руками, — но Гарри рассказывал, что ни разу не болел гриппом, в отличие от Дадли.

— И Рон тоже в это верит? — выпалила я и сразу пожалела.

Джинни плюхнулась в кресло и уставилась на меня с жадным блеском в глазах.

— Кажется, мы подошли к сути проблемы?

* * *

Лестница скрипела под моими ногами, как и раньше, но всё вокруг говорило об уюте и семейной идиллии. Дом подчинился маленькой Уизли. Теперь здесь было родовое гнездо Поттеров. А я — незваный гость, неприятный хозяйке, навязавший ей свое общество и квартирантку, был здесь лишним. Как и всегда.

Последний раз я поднимался по этим ступеням летом после смерти Дамблдора. Играл по неведомым мне правилам, выполняя непонятный мне приказ. Как же я ненавидел Альбуса в тот день. С каким наслаждением развеял его глупое пыльное пугало... Просто чудо, что план, построенный на маловероятных допущениях и наивных надеждах, всё же сработал. Скверное было время...

На площадке третьего этажа я услышал голоса. Звуки доносились из одной из спален. Девицы явно сплетничали. Я услышал свое имя и подошел ближе.

— Профессор Снейп оказался для тебя хорошим опекуном, Гермиона, но мне очень стыдно, что мы бросили тебя одну. Сейчас всё будет по-другому: Каркарова быстро поймают, братец вернётся, и мы вытрясем из него твою магию. А соберёшься ли ты возвращать воробья или будешь охотиться за своим орлом — твоё дело. Не красней, пожалуйста, я никого не назвала по имени. Идём вниз, будем получать инструктаж по технике безопасности.

Жаль. Мне как раз стало интересно... Я постучал в дверь. В ответ раздался взрыв хохота. И почему женщины любого возраста резко глупеют, если в компании их больше одной? Грейнджер сегодня слова умного не сказала. Сидела и хлопала глазами.

Дверь распахнулась и миссис Поттер (есть ли что-нибудь хуже этого словосочетания?) удивленно уставилась на меня.

— Простите... сэр. Я думала, что это Гарри.

Я отодвинул её в сторону и вошел в комнату. Вспомнив тон лектора в Хогвартсе, произнёс:

— На правах опекуна мисс Грейнджер, я пришёл дать вам инструктаж по технике безопасности. Может, начнём с освоения Заглушающих чар?

Хорошо быть Ужасом Подземелий. Всегда можно устроить себе бесплатный цирк. Грейнджер моментально выставила щит, толщиной с бревно, а мысли Уизлетты забились как птицы в силках. Она думала так громко, что через пару минут я узнал бы об имевшей место беседе во всех подробностях. Грейнджер, похоже, это поняла. Она соскочила с кресла и бодро затараторила, тесня подругу к выходу:

— Как хорошо, что вы пришли, сэр. А я как раз собиралась обсудить с вами кое-какие идеи, которые у меня возникли. Можно?

Уизли выскользнула в коридор, пробормотав что-то неразборчивое.

— Можно, мисс Грейнджер. После вашего пугающего молчания в столовой, я готов к этому.

— Я думаю, что Каркаров старался не пользоваться аппарацией, потому что он плохо знаком с Лондоном. Он все время вынюхивал что-то вокруг моего дома. Сейчас я понимаю, что несколько раз его видела. Возможно, он и поселился рядом. Вряд ли снимал комнату — район не располагает. К тому же он привык к роскоши. Значит, отель. И не ниже трех звезд. Анимагическую форму использовал часто, скорее всего, брал номер на верхнем этаже, чтобы можно было пользоваться окном для вылета. Можно исключить маленькие гостиницы. Сомнителен и северный берег Темзы, и центральные районы — полёты ворона через реку и в районе Вестминстера могли привлечь слишком много внимания. Наиболее вероятны три отеля. Могу показать на карте. Плохо только, что мы не знаем, как он выглядел, когда регистрировался.... Потом — сообщник. Он общался с очень небольшим кругом людей в Англии. Женщин среди них было ещё меньше. Если составить список тех, кто находился в Хогвартсе, когда там был Каркаров, то можно найти сообщницу методом исключения... И про угрозы. Сэр, это ведь невозможно? Вы уже были оправданы по результатам Первой войны. Повторное обвинение незаконно, что бы он там не наплёл, я прочитала достаточно литературы по магическому законодательству...

Она говорила, и говорила... и говорила. Забавно набирая воздух в легкие перед длинной фразой, смешно сводя брови, если сомневалась в каком-то факте, наивно помогая себе жестами, когда хотела быть особенно убедительной. Я впервые заметил, какая она худая. Тонкая шея, острые плечи, почти прозрачные запястья. Неясное чувство горечи мелькнуло на границе сознания.

— Мисс Грейнджер, — она замерла на середине фразы, — Каркаров полагал, что у него есть другой способ воздействия на меня.

Я бросил на стол колдографии. Если уж их видел Поттер, то Грейнджер должна быть в курсе.

Она с недоумением взяла в руки стопку снимков. Всмотрелась в верхний и, конечно, покраснела. С болезненным любопытством я ждал её дальнейшей реакции. Но она бесстрастно досмотрела остальные и взглянула на меня в ожидании пояснений.

— Ничего плохого, сэр! В смысле, без монтажа и каких-то гадостей. Простые бытовые зарисовки. И, кстати, у него талант. Вот эти — особенно хороши. Можно взять парочку на память?

Её голос был ровным, и я не понимал: говорит ли она серьёзно или пытается иронизировать. Мне оставалось только продолжить эту игру:

— Прекрасно, мисс Грейнджер! Не стесняйтесь, выбирайте! И пока вы это делаете, представьте, что эти фотографии появились бы в каком-нибудь «Ведьмополитене» в год моего директорства в Хогвартсе? Нравится?

Безразличие сбежало с её лица.

— Но тогда я не знала, в смысле... не знала про вас...

— Вы и сейчас ничего обо мне не знаете.

— Каркаров думает, что угроза моей репутации заставила бы вас лжесвидетельствовать в его пользу?

— В точку.

— Почему?

— Надеюсь, вашего интеллекта хватит на то, чтобы проследить его умозаключения. Теперь о главном. Завтра мы вновь попытаемся встретиться с Игорем. Он уверен, что вы — моя болевая точка. Независимо от того, что это неправда, постарайтесь не упрощать ему задачу. Даже если в его руках будет извиваться под Круциатусом ваша копия, я буду считать это обманом. Потому что сейчас вы пообещаете мне ни при каких условиях не покидать этот дом до тех пор, пока я не разрешу.

— А наш контракт?

— Ваша смена — послезавтра. Я заберу вас сам. Итак, обещание?

Грейнджер посмотрела на меня очень странным взглядом.

— Да, сэр. Обещаю.

— Всего наилучшего. И... спасибо за зелье, несносная вы гриффиндорка.