Свет в окне напротив (гет)

Крик. Удар.

«Тобиас, не надо!»

«Молчать! Я покажу тебе, кто здесь хозяин!»

Выскакиваю на кухню, до боли сжимая в пальцах свою первую, совсем новую палочку. В голове ни одного заклинания. Только ненависть и желание причинить боль. Много боли. Чувствую, как тяжёлая волна магии срывается с моих рук, вижу, как падает и бьётся в конвульсиях темноволосый мужчина. И все исчезает в звенящей темноте...

Сон таял медленно, как вязкий туман. Я не спешил закрывать сознание, чувствуя странную радость от забытого ощущения презрения и гнева. После той ночи он никогда больше не поднимал руку на мою мать. Они ругались, неделями не разговаривали и били посуду в новых ссорах... Но Эйлин Принц, давно утратившая способность колдовать, точно знала, что её обожаемый муженёк-магл не ударит свою постылую жену.

Потеря магических способностей — не уникальный случай. Чаще всего это происходит, когда человек испытывает отвращение к результатам собственной магии. Так случилось с моей матерью, влюбившейся в магла и пожелавшей любой ценой получить его благосклонность. Один старик, чьё имя я запамятовал, как-то рассказал мне похожую историю про девицу Меропу. В конечном итоге все умерли: и девица, и магл по фамилии Риддл, и даже их сынок. Правда, перед смертью он успел наворотить такого... Но это к делу не относится. Реже человек истощает магический потенциал под длительным темномагическим воздействием. Трагические события в жизни мага могут снизить способности волшебника, но не уничтожить их.

Что же приключилось с мисс Всезнайкой? И почему она не сидит в библиотеке, пытаясь вернуть утраченное? Не хочет сочувствия? Пытается начать новую жизнь? «Мы все контужены войной, профессор...» Как ни хотелось бы мне остаться в стороне, но если на меня снова наткнется Поттер, пожалуй, стоит его расспросить. Аккуратно. Без подробностей и адресов. Девчонке в любом случае будет неприятно узнать, что по соседству с ней обитает отвратительный профессор Снейп. Впрочем, сейчас о перипетиях судьбы Грейнджер рассуждать не обязательно. Всё это не смертельно.

Сегодня у меня день доставок. Процесс давно отточен. Упакованные зелья одно за другим исчезают в голубом сиянии портала и возникают на столах или полках моих заказчиков. Есть только одно исключение. Самый большой заказ я должен доставлять лично. Это было специально оговорено в контракте. Думаю, что Минерва Макгонагалл испытывает мстительное удовлетворение, наблюдая, как бывший директор Хогвартса выполняет работу домового эльфа.

Я открыл камин. Не выношу Летучий порох. «Хогвартс, кабинет мадам Помфри!» Весь в пепле и саже, злой как... как профессор Снейп, я вышел из камина. И, конечно, Минерва выбрала это время для чаепития с «дорогой Поппи» по чистой случайности.

Молча кивнув обеим дамам, я отправил пирамиду коробок с зельями к шкафу.

— Я тоже рада тебя видеть, Северус! — радушный голос госпожи директора наполнен гостеприимством.— Выпьешь чаю?

«Благодарю, директор Макгонагалл, в другой раз!»

Минерва каждый раз приглашает меня на чашку чая. Весь ритуал давно известен. Сейчас мы с ней продолжим обмениваться дежурными фразами до тех пор, пока она не убедит себя, что со мной все в порядке. «Ах, старый добрый Северус, он такой же нелюдимый как раньше. Может теперь он хоть немного счастлив...» — решит она. Что-то в этом духе. Я прервал контакт, повернувшись к Поппи:

«Мадам Помфри, перечень лекарств в верхней коробке. Будьте любезны сверить с договором и предоставленным результатом. И если вам не трудно, то побыстрее».

Поппи еще не разучилась меня бояться. Спешно отодвинув свой чай, медсестра бросилась выполнять мое распоряжение. Директор Макгонагалл посмотрела на меня крайне неодобрительно:

— Северус, что ты ей сказал?

«Попросил проверить лекарства по списку, Минерва. Поверь, я не угрожал ей непростительными».

Видеть, как она покраснела, было приятно.

— Я уже просила у тебя прощения за то, что произошло. Ты идеально играл свою роль и мы все в неё поверили. Но сейчас... Неужели тебе не надоело носить маску?

Я попытался хмыкнуть, но боль рванула горло так, что перед глазами поплыли круги. Поэтому я ответил более резко, чем хотел:

«Минерва, что ты себе вообразила? Я не ангелочек, долгие годы носивший шкуру волка для маскировки. Я такой, каким ты меня знаешь уже много лет. Оставь эти душеспасительные беседы. И пока не забыл: оплату с этого месяца я хотел бы получать на счёт в Гринготтсе».

— Хорошо, Северус. — Минерва вздохнула, и на секунду мне стало неловко. Я решил как-то смягчить отповедь и поинтересовался:

«Как успехи Лонгботтома? Справляется?»

Директор просияла:

— О, Невилл оказался прирождённым учителем Защиты. Хотя, конечно, Травологию он любит больше. Помона уже много месяцев намекает, что устала преподавать и видит профессора Лонгботтома своим преемником. Тогда мы вновь останемся без профессора по Защите. И уже нельзя будет всё свалить на проклятие... Может ты когда-нибудь?..

Я покачал головой. И решил направить беседу в нужное русло.

«Пригласите кого-нибудь из Героев. Возможно, мисс Грейнджер согласится?»

Лицо Минервы посуровело.

— Ох, Северус, у девочки сейчас тяжёлый период в жизни. Она отказалась заканчивать обучение. Говорят, что расторгла помолвку с мистером Уизли, бросила работу. Это так странно. Я волнуюсь за неё, но... — Минерва замолчала, ожидая моей реакции.

«Интересно. Надеюсь, друзья мисс Грейнджер попытались выяснить причину такой перемены? Героиню войны окружили любовью и заботой? И, конечно, директор школы сделала все, чтобы помочь выдающейся ученице?»

Губы Минервы сжались в тонкую нитку. Она оглянулась на свою подругу в поисках поддержки:

— Я очень старалась, поверь. Но Гермиона как заведённая твердила, что ей просто нужно время, чтобы понять, чего она хочет.

Я попытался изобразить лицом всё, что думаю о хваленой гриффиндорской дружбе. Но тут вмешалась Поппи, до того слушавшая наш странный диалог (а точнее, только ответы Минервы) молча:

— Северус, давно хотела спросить: как твоё горло? Лучше? Может, стоит попробовать восстановительную терапию? Целитель Лемуль утверждал, что тебе нужно ежедневно практиковаться и разговаривать хотя бы несколько минут в день, но ты так одинок...

Я зашипел и в бешенстве развернулся к ней. Пока подбирал слова, в достаточной мере подходящие к ситуации, до меня дошли причина и смысл сказанного. Гнев схлынул, а Поппи тихо продолжила:

— Прости. Видишь, ты не выносишь даже вопросов на эту тему. С Гермионой примерно то же самое. Я проводила диагностику. Она здорова. Никакого постороннего вмешательства, тёмных проклятий. Лёгкое магическое истощение от переутомления. Девочка прошла войну и сражалась наравне со взрослыми... А что там у неё в личной жизни — это её дело.

— Ты ведь не просто так заговорил о Гермионе, Северус? — подхватила Минерва. — Видел её или что-то знаешь?

Всё. Попал под перекрёстный допрос. Куда там Змееносому с его пытками. Сейчас эти женщины загонят меня в угол и напоят Веритасерумом. Моего собственного производства. Пусть Грейнджер сама разбирается со своей магией. А меня — увольте.

«Видел мельком в Лондоне. Она не показалась мне счастливой. Вот и спросил на свою голову. Доброго дня, дамы. У меня ещё много дел».

Я шагнул в камин, и через несколько секунд Летучий порох вернул меня в привычную тишину квартиры.

Настроение было испорчено. Зачем я ввязался в этот бредовый разговор? Какое мне дело до Мисс-Я-Всё-Найду-в-Библиотеке? Давно никто не просил повозиться с детишками? Преподавательский долг покоя не даёт? Я достал из буфета бокал, бутылку огневиски и отправился в спальню.

Уже поздно вечером, когда бутылка почти опустела, на полу моей комнаты снова отразился прямоугольник окна Грейнджер. Я задернул шторы и лёг спать.

* * *

Хорошо быть зельеваром! Всего пять минут назад я не мог поднять голову от подушки. Но «Улучшенное Антипохмельное зелье» действительно «возвращает здоровье и ясность ума». Протестировано изготовителем. Правда, теперь не хватает одного флакона в заказе для аптеки Малпеппера. За всё в жизни надо платить. Дополнительные два часа работы этим днём.

Солнечный свет отражался от многочисленных стеклянных сосудов в лаборатории и яростно бил в глаза. Задергивая шторы, я успел заметить, что окно Грейнджер открыто. Мисс-В-Глубокой-Депрессии целыми днями сидит дома? Или просто не боится покушения на свою собственность? «Хоменум ревелио!» Да, она дома. В спальне.

И что я ожидал увидеть? Как мисс Грейнджер в отчаянии бьётся головой о стену? Горько рыдает и вытирает нос одеялом?.. Она сидела за маленьким столиком у окна и абсолютно по-магловски что-то сосредоточенно набирала на клавиатуре компьютера. На краю стола — пустая чашка. Рядом — большая стопка исписанных листов.

Я шевельнул палочкой, и чашка полетела вниз. Общество любителей уничтожать посуду мисс Грейнджер пополнилось еще одним участником? Грейнджер подняла расколотую надвое чашку с отбитой ручкой, задумчиво повертела осколки в руках и выбросила в корзину для бумаг.

Лучшая ученица школы Хогвартс не попыталась применить простейшее Репаро? Значит, всё-таки утрата способностей? Или мисс Грейнджер затеяла игру? Добровольный отказ от магии? Акция в защиту сквибов? Год маглов в Британии? Я в раздражении отвернулся от окна, но тут новая идея посетила моё сознание.

Сейчас вам будет немного страшно, мисс Грейнджер.

Подчиняясь моему приказу, дверь в её комнату начала медленно открываться. Эта дверь оказалась весьма неплохим ассистентом: будто желая усилить эффект моего воздействия, она невыносимо заскрипела...

«Мы все контужены войной»... Мне стоило вспомнить эту цитату из Поттера раньше. Я перестарался. Уже десять минут Грейнджер рыдает в своей кровати, сжимая бесполезную палочку. Не знаю, какого врага она ожидала увидеть за дверью, но количество и уровень выполнения заклинаний она продемонстрировала такой, что на итоговой аттестации по Защите я бы лично поставил ей «Превосходно». Вот только ни одно из них не сработало. Полное. Истощение. Магических Сил. Неизвестной Этиологии. Теперь я это знаю и должен что-то с этим знанием сделать.

Логично будет написать Минерве. Пусть сама разбирается. Но что именно написать?

«Директор Макгонагалл!

Спешу сообщить Вам... В продолжение нашего разговора о мисс Грейнджер, сообщаю, что она проживает по адресу ... Я случайно узнал... Выпускница Вашего факультета...»

Всё не то! Лучше уж сразу: «Сегодня Ваш покорный слуга вообразил себя полтергейстом и разгромил гостиную мисс Грейнджер. Поскольку она не смогла этому противостоять, с прискорбием резюмирую, что упомянутая мисс Грейнджер стала сквибом, несмотря на оптимистичные заявления мадам Помфри о её полном здоровье»... Интересно, могу я после такого письма рассчитывать на отдельную палату в Мунго?

И когда уже мисс Грейнджер возьмёт себя в руки? Придётся ей помочь.

«Транквилитас!» Прекрасное средство! Почти такое же сильное, как успокоительный бальзам. С той разницей, что бальзам затруднительно вливать в глотку человека, сидящего в соседнем доме. Вытирайте слёзы и идите уже работать, мисс. Я придумаю, что с вами делать. Но пока мне необходимо вернуться в свою лабораторию...

Уже вечером я снова занялся подглядыванием. Грейнджер сидела в своей спальне, гипнотизировала взглядом листок бумаги и проделывала характерные движения своей палочкой. «Вингардиум Левиоса». Заклинание первого курса. Нет. Глупые размахивания палочкой здесь не помогут. Надо найти причину утраты. Найти и устранить. Или исправить. Одна зацепка у меня была. И она мне не нравилась, потому что не обещала легкого исцеления. Очень уж странная палочка оказалась у нашей Мисс-Я-Знаю-Все-Правила. Готов поспорить, что Грейнджер не приобрела её у Олливандера, а получила в бою. И даже догадываюсь, когда и где. Палочка из грецкого ореха, изогнутая как хищный коготь, очень походила на палочку сумасшедшей Беллы Лестрейндж.