Свет в окне напротив (гет)

Первым, кого я увидел, вернувшись в банкетный зал, был хмурый Поттер. Впрочем, он беседовал с представителем местной службы безопасности, а не караулил где-нибудь в коридоре в мантии-невидимке. Явный прогресс. Торжественный приём заканчивался, в зале оставалось не больше двух десятков человек, поэтому появление Северуса Снейпа в компании дамы вызвало у журналистов бурный восторг.

— Журнал «Ведьмополитен». Профессор Снейп, пожалуйста, представьте вашу спутницу!

Судя по тому, что я вновь превратился в «профессора», журналистка когда-то была моей ученицей. Лет десять-пятнадцать назад. Я не помнил ни имени, ни лица.

— Глава Департамента магического правопорядка Австралии, — удовлетворила её любопытство Холли. — А теперь и вы представьтесь, милочка! Хотелось бы узнать, кто и почему даёт аккредитацию на научные мероприятия репортёркам из жёлтого глянца.

Девица ретировалась между «милочкой» и «репортёркой», а я впервые испытал к Джейн Холли нечто похожее на симпатию.

— Ты здесь не инкогнито?

— Зачем? — удивилась она. — Это ты у нас печёшься о поддержании имиджа закрытого человека. Всем плевать, на самом деле! Через два часа забудут. Ой, разумеется, к Поттеру это не относится. Волнуется парень. Кстати, если я правильно понимаю ситуацию, он когда-нибудь станет главой вашего аврората? Познакомишь?

— С удовольствием. Не забудь сказать, что тебе понравился его подарок.

Холли помахала Поттеру, будто увидела старого друга. Он озадаченно махнул в ответ и подошёл.

— Разрешите представить — мистер Гарри Поттер, мисс Джейн Холли, — отрекомендовал я. Только ради гаммы чувств, последовательно проступившей на лице у Мальчика-который-всех-бережёт, стоило потратить время на конференцию. Холли энергично пожала Поттеру руку и деловито объяснила:

— Привет, Гарри! Я та самая австралийская тётка, которая отравляла жизнь Рону и Гермионе, а теперь взялась за этого парня.

— Рад познакомиться, Джейн, — быстро совладал с собой Поттер. — Я слышал о вас совершенно другое. Но никто и никогда не говорил мне, что вы имеете отношение к зельеварению.

— Никакого, — согласно кивнула Холли. — Исключительно проездом и совершенно по другому вопросу. Надеялась увидеть Гермиону, но Снейп спрятал свою ассистентку от славы. Фу, жадный!

— Гермиона сдаёт экзамены, — сухо возразил Поттер. — Сейчас её интересуют только вопросы для повторения. Она даже запретила присылать ей сов на этой неделе… Кстати, профессор Слизнорт сказал, что у неё будет невероятно высокий балл по зельеварению.

Его последние слова явно были адресованы мне, но Поттер ни жестом, ни взглядом этого не продемонстрировал. «Невероятно высокий балл» подразумевал решение дополнительной задачи на интуицию и вдохновение. То, чему нельзя научить. Можно только найти в себе. Я вновь недооценил Гермиону Грейнджер. И был этому более, чем рад.

— Никогда не сомневалась в талантах Гермионы, — ослепительно улыбнулась Холли. — Боюсь только, что теперь потеряла последний шанс переманить её к себе.

Поттер пожал плечами.

— Гермиона может позволить себе выбирать. Но ей будет приятно, что вы интересовались.

— Да-да, передавай ей привет и поздравления. Ну что, ребята, рада знакомству, но мне уже пора. Северус, не покажешь ближайший пункт сети летучего пороха? Я не очень хорошо разбираюсь в вашем транспорте.

Дождавшись, пока Поттер перестанет сверлить мне глазами спину, я поинтересовался у Холли:

— «Ближайший пункт сети летучего пороха»? Что это было?

— Твоё алиби, на тот мизерный случай, если что-то пойдёт не так. Поттер сможет подтвердить, что ты проводил меня до камина и вернулся к работе.

— Жертвенно. Пожелания по утилизации возможных бренных останков имеются?

— На твой выбор, — спокойно отозвалась Холли. — Ну? У тебя, у меня или опять будешь перестраховываться?

— Без четверти двенадцать я открою камин. Если передумаешь — просто не приходи.

Холли уже зачерпнула горсть летучего пороха, но я перехватил её руку.

— Насчёт останков. Если после приёма зелья ты окажешься слабой истеричкой и сдашься, я не поленюсь отыскать Берта Холли, чтобы вручить ему урну с твоим прахом. И расскажу, как глупость и уступчивость братца довели сестрицу до гибели.

За исход дуэли бывшего профессора Хогвартса с разъярённой женщиной уровня боевого мага в узком университетском коридоре я бы не поручился. Но Холли понадобилось не больше секунды, чтобы восстановить самообладание.

— Услышано, — бросила она. — Жди в гости. Чао!

Не дожидаясь ответа, Холли развернулась на каблуках и исчезла в камине с выражением лица, подходящим исключительно ведьме из магловской детской книжки.

* * *

Преподавание в университете разительно отличалось от того, к чему я привык в Хогвартсе. Местные студенты были готовы испытывать на себе даже яды собственного приготовления, а сегодня молодой индус взялся со мной спорить о свойствах куркумы в двухфазных зельях. Спор переместился в лабораторию, так что в номере я оказался лишь за пару минут до назначенного срока. И едва успел снять блок с камина, как ярко-зелёная вспышка известила о прибытии гостьи.

Холли прошлась по комнате, внимательно разглядывая обстановку.

— Не присматривайся к деталям, — посоветовал я. — Может повредить после приёма зелья.

Она рассеянно кивнула и села в кресло, закрыв глаза.

— Твой запрос выполнен. Ответ получен. Всё здесь. Пароли, явки, адреса… Ради этой штуки я нарушила десяток законов. Подумала, что тебе будет интересно. Взгляни! — не открывая глаз, она протянула мне записную книжку в зелёном переплёте.

Я потянул книжку к себе, но Холли не спешила с ней расставаться. Она резко выдернула закладку. Портал вспыхнул синим, и комната исчезла.

Перемещение длилось долго и закончилось внезапно. Мне стоило труда устоять на ногах. Пейзаж вокруг показался смутно знакомым: неухоженный парк с жухлой травой в каком-то пригороде. Судя по солнцу, здесь было утро, а судя по ветреной промозглой погоде и опавшим листьям — совсем не лето.

Холли, внимательно наблюдавшая за мной, разочарованно вздохнула:

— Я рассчитывала на более эмоциональную реакцию. Знаешь, как трудно организовать международный портал? Хотя бы спроси меня, какая это страна!

— Австралия. В нашем договоре был такой пункт?

— Нет. Но я подумала, что ты справишься лучше, чем я. Так что добро пожаловать в Мельбурн! В двух шагах отсюда живут родители нашей общей знакомой, но на экскурсии и визиты времени нет. До обратного портала полтора часа. Готов причинять справедливость?

Судя по тому, что ответа Холли дожидаться не стала, вопрос был риторическим.

Вторая внезапная прогулка оказалась короткой. Коттеджи, крохотные палисадники и высокие деревья вдоль широких дорог не представляли никакого интереса. Таким мог быть пригород в любой точке мира. Июньская зима тоже не впечатляла.

— Кстати, тебя не встретят авадой в лоб? — деловито уточнила Холли, сворачивая на пасторальную улочку со старыми деревянными домами.

— Понятия не имею. Мы не знакомы.

— Ещё интереснее, — протянула она. — А узнать сможешь?

— Вероятно. Сложнее будет, если узнают меня.

Холли покачала головой:

— Если ты так завуалировано интересуешься, следили ли в этом доме за ходом вашей гражданской войны — ответ отрицательный. Иммигрировали по магическим каналам. Официально. Почта поступала только сюда, — она постучала ногтем по почтовому ящику у дороги с фамилией владельца, нарисованной кривоватыми буквами. — Нечего морщиться. Их письма не перлюстрировали. Потому что писем не было… Ваших газеток они тоже не получали. Только местные. Я могу зайти вместе с тобой?

— Если я скажу: «Нет», — станешь подслушивать?

— Да, — спокойно подтвердила она. — Так я могу зайти?

Хрустящая белым гравием дорожка привела ко входу в дом. После звонка сразу послышались шаги, и вскоре дверь распахнулась.

Я не раз видел Джека в воспоминаниях его друга. Реальный мистер Джонс выглядел существенно старше, правое плечо было зафиксировано повязкой, но среагировал он весьма энергично: оттолкнул меня здоровой рукой, вышел за дверь и захлопнул её за собой.

— Кто вы? Что вам нужно?

— Меня зовут Северус Снейп. Я пришёл сказать, что Фрэнк не забыл вас и ждёт встречи.

* * *

— Ты не волнуйся, я присмотрю за ними. — Холли задумчиво повертела в руках деактивированный портал и бросила его на письменный стол. — Организую всё в лучшем виде. А от радости не умирают, правда?

Я кивнул. Холли умела и любила «разруливать проблемы». Джек Р. Джонс на другой стороне Земли рвался отправиться в путешествие, его жена отнеслась к этому лучше, чем можно было ожидать, и я мог не заботиться о деталях. Но Холли явно рассчитывала на подробное обсуждение сюжета с интригами, детективом и достойной мотивацией героев.

— Ты видел, что Джонс носит гипс? Я спросила у его жены — это примитивный перелом в типичном месте. Цена вопроса — глоток костероста... Но он носит гипс.

Я снова кивнул. Холли вздохнула и придвинула к себе чернильницу:

— Не хочешь разговаривать об убеждениях Джонса? Ну и ладно. Но хотя бы намекни, чем мог пригодиться Сопротивлению такой милый пацифист, отвергающий магию?

Я тоже понял это не сразу. К тому же, многое пришлось додумывать самостоятельно — портрет Альбуса оказался на редкость неразговорчивым: «Северус, я обещал этим людям, что больше их не потревожу. Не заставляй меня нарушать слово»… А про Австралию всё же проговорился. Вряд ли случайно.

Холли вытащила из чернильницы перо, положила перед собой чистый лист и теперь внимательно наблюдала, как чернила капают на бумагу и разлетаются мелкими брызгами. Меня передёрнуло. Проще было удовлетворить её любопытство, чем терпеть это издевательство.

— Знаешь, в чём основная проблема магического укрытия?

— Магические следы? — с готовностью отозвалась она.

— Именно. Защищённый дом можно найти и в магловском, и в магическом поселении. Если знать, что он есть, конечно. Дальнейшее — вопрос хитрости или магической силы преследователя. Но в Лондоне восемь миллионов жителей. Если укрытие не прятать вовсе, а его обитателям не высовываться, то найти его почти невозможно, даже случайно. Иногда на пороге дома Джека появлялся человек, называл пароль и получал ключ. Вот и вся работа в Сопротивлении.

Холли покачала головой:

— Его жена позволяла скрывать в доме каких-то магических партизан? Не похоже. Если только... Да! Жена не знала. Укрытием служил другой дом где-то поблизости. А он был наблюдателем и связным…

Я промолчал. Холли вновь взялась за перо и начала вдохновенно выводить из клякс узоры, размышляя вслух:

— Примерно так. Сколько лет прошло с тех пор? Джек и думать забыл про своё боевое прошлое. Но кто-то всё же проболтался, и когда у вас началась вторая заваруха, уютненькая жизнь рухнула. Джек признался жене, они выехали из страны по программе защиты от экстремизма. Ваш лидер зачистил дом и всю историю чем-то мощным. Соседи забыли, знакомые забыли… А его друг взял — и не забыл… Вот так поворот! Кстати, друг — не волшебник, я правильно поняла?

— Не волшебник. Но готов поверить в инопланетян, рептилоидов и гуингнмов, если это вернёт ему друга. Статут не пострадает, можешь быть спокойна. И сделай милость, не терзай бумагу.

Холли усмехнулась и подняла руки.

— Не поверишь, я переживаю не за Статут. Человек оказался сильнее магии, сильнее логики, сильнее врачей. Тебя тоже это зацепило?

— Время, Холли. Сконцентрируйся.

Она рассеянно кивнула.

— Этим и занимаюсь, Северус. Только этим. Всё. Я готова. Давай.

Капля растворилась в воде. Я задержал дыхание и закупорил опустевший флакон. Холли осторожно взяла стакан обеими руками, глубоко вдохнула и хрипло рассмеялась.

— Запах для каждого свой?.. Когда мы были маленькими, Берт однажды выпил мамины духи, потому что они вкусно пахли... Как жаль, что ты не делец, Снейп. За духи-хамелеон, да ещё с таким мистическим флёром, ты бы получал миллионы.

— Пей. Зелье быстро испаряется.

— Подожди, — Холли закрыла глаза и прислушалась к чему-то внутри себя. — Минуту. Скажи, я выполнила свою часть договора?

— Да.

Она ещё раз вдохнула запах… И резким движением выплеснула жидкость на паркет. Лужица на полу подёрнулась льдом и в следующее мгновение исчезла, оставив едва уловимый аромат.

Холли развела руками.

— Не сочти за неуважение к твоему труду. Но в договоре было зелье в обмен на адрес и сообщение для Джека Джонса. Если бы я просто отказалась от твоей части сделки, ты бы остался мне должен. А так мы в расчёте.

Окклюменция мешала понять, что я чувствую. Злость? Облегчение? Досаду? Разочарование? Сочувствие? Всё сразу?

— Позволено ли мне поинтересоваться, чем вызвана смена плана?

Холли отозвалась не сразу.

— Просто. Всё оказалось слишком просто. Капля зелья — и проблема решена. Я больше не чувствую вину, снова белая и пушистая, трогательная и доверчивая, как двадцать лет назад. Возможно, даже рыдаю на твоем плече. Мёртвые оплаканы, живые счастливы. Но Стива это не вернёт. И меня тоже. Потому что я — это я сейчас. Со всеми поступками, ошибками и решениями.

— Должен ли я думать, что один день в моей компании излечил тебя от старой психологической травмы?

— Это вряд ли, — Холли пожала плечами. — Тараканы в голове никуда не делись. Но, знаешь, они поддаются дрессировке. Наверное, я слишком долго ждала могущественного волшебника, который сможет решить мои проблемы, и за это время научилась решать их сама. Извини.

— Переживу.

Холли приложила стакан из-под зелья к щеке.

— Он всё ещё пахнет Стивом и нашим домом. Мы прожили там меньше месяца. Мне казалось, я забыла эти запахи, но нет… И всё же, как ни крути, Стив меня бросил. Он лихачил. Всегда лихачил, даже если я просила его быть осторожным. Смеялся и делал по-своему. И это плохо кончилось… Эй, зачем ты меня слушаешь? Ты должен был разозлиться, выгнать меня…

— Если соберёшься лить слёзы на моём плече — так и сделаю.

Холли усмехнулась.

— Как психотерапевт ты прекрасен. И кстати, спасибо тебе за напоминание о Берте. Ему давно пора прекращать надо мной кудахтать. А в следующем месяце вообще сломаю шаблон и возьму отпуск. Неплохо для начала?

— Неплохо, — согласился я. — Тебе не кажется странным, что для осознания очевидных фактов понадобилась столь сложная схема?

— Звёзды сошлись, — пожала плечами Холли, возвращаясь к своему обычному настроению. — Точнее, сошлись Каспар, Мельхиор, Бальтазар... ты, Джек, его друг и Кёльнский собор. Ну и молодцы!

* * *

В половине третьего я вышел из номера и осторожно прикрыл за собой скрипучую дверь. Длинный коридор университетского отеля тускло освещали газовые рожки. Пусто. Темно. Тихо. Наконец-то. Дошёл до небольшого закутка, набитого разномастными креслами, сел, откинулся на спинку и вытянул ноги. Мерлиновы панталоны, как хочется спать!

Но задремать не удалось. Воздух около раскидистой пальмы в кадке дрогнул.

— Вы когда-нибудь спите, Поттер? — спросил я.

— Сплю… Вчера спал. А у вас, что, бессонница? — нахально поинтересовалась пальма голосом Поттера.

— Присаживайтесь, раз уж себя обнаружили, — пригласил я. — И снимайте камуфляж.

Поттер снял мантию-невидимку, уселся в соседнее кресло и вытащил из кармана флакончик.

— Хотите бодрящего зелья?

— Чьё?

— Малпеппер утверждал, что изготовлено вами. Держите. Осталось совсем чуть-чуть.

Флакон действительно был почти пуст. Мартовская партия этого года. Если Поттер не угощал каждого встречного, то он принял за сезон около тридцати доз. Я вынул пробку и вытряс в рот последние пару капель.

— А проверить, перед тем, как пить? — возмутился Поттер.

— У меня иммунитет к веритасеруму, — напомнил я. — Что вы ещё могли подсунуть? Не амортенцию же.

Он нехотя кивнул. Помолчал, но не выдержал:

— Бесполезно спрашивать, что ей было нужно?

— Неполезно, — уточнил я. — Конкретно вам — неполезно. А взамен я не буду выяснять, что именно вы забыли в этом крыле гостиницы в середине ночи, не стану обвинять в неправомочном контроле каминной сети и не начну читать мораль о вреде постоянного приёма бодрящего зелья.

Поттер перевёл взгляд на собственные руки. Тема явно не была исчерпана. Но у него хватало ума не задавать вопросы, вертевшиеся в голове. С другой стороны, и окклюменцией он их не прикрывал, предоставив мне сомнительную возможность насладиться всем спектром его недоумения.

— Собираетесь вызвать у меня мигрень своим осуждающим молчанием? — наконец не выдержал я. — Нет, это был не шантаж, чистая сделка. Нет, не сексуального характера. Поттер, что за фантазии? Нет, её больше нет в номере. Понятия не имею, красивая ли она. Мне это неинтересно. Теперь всё?

Это было далеко не всё, но Поттер покраснел и с подозрением покосился на флакончик с бодрящим, зажатый в руке. В чём-то Холли права. Болтливость вызывает забавные реакции окружающих. Во всяком случае, неплохо обеспечивает тишину на коротких дистанциях.

Небо за стрельчатым окном едва начало светлеть. До утренней секции оставалось больше шести часов. Можно было не пить зелье, а попытаться выспаться. Но даже после проветривания едва ощутимый запах памяти в номере гарантировал бессонницу с глубоким философским контекстом.

— Хотите послушать историю, Поттер? — предложил я. — Она длинная, а я плохой рассказчик, не уверен в деталях и не очень понимаю мораль.

— Хочу, — серьёзно ответил он.

— Жили двое мальчишек. Они дружили и мечтали вырасти и стать супергероями. Даже тренировались для обретения супергероических навыков. Вы в детстве хотели иметь суперспособности, Поттер?

— Очень быстро бегать… — криво усмехнулся он.

— Понимаю. Однажды один из мальчишек слетел с вершины яблони и приземлился на ноги, не получив ни царапины. Мечты о превращении в суперменов начали сбываться, решили они. Но в одиннадцать лет в дом к тому мальчику пришёл бородатый мужчина в странном костюме и сообщил, что он волшебник. А ко второму мальчику никто не пришёл. Друг оказался маглом. И ему даже нельзя было рассказать правду. Бородатый волшебник подробно поведал первому о Статуте и предупредил о последствиях. В частности, о стирателях памяти из Министерства магии. Пришлось лгать про особую школу, которая предложила ему пансион…

— У меня её называли школой Святого Брутуса, — вставил Поттер.

Я кивнул и продолжил:

— Ложь стала «жертвой, принесённой на алтарь дружбы», — как сказал бы тот самый бородатый визитёр… Родители были готовы поддержать любую легенду. Семья жила более чем скромно, а старик-волшебник обещал бесплатное образование и новую жизнь для сына! Но у мальчишки был готов хитрый, как ему казалось, план. Освоив несколько базовых защитных заклинаний первого курса, новоявленный волшебник попытался сбежать в Нормандию. На фронт.

— Это был сорок четвертый год? Операция «Оверлорд?» — ошарашил меня Поттер. — А что? Сэвидж заставил нас зубрить магловскую военную историю на аврорских курсах. Всё лучше, чем гоблинские восстания. И слово запоминающееся… Понял, молчу. Не останавливайтесь.

— Не знаю, как далеко он сумел пробраться. Его поймали. Вернули. Было дисциплинарное слушание в Министерстве. Джек получил предупреждение и угрозу потерять палочку.

— Ага. Значит, волшебника звали Джек? — уточнил Поттер.

— Имя не хуже других. Попытки поиграть в супергероя на этом прекратились. Но и интерес к учебе не появился, особенно когда Джек понял, что в итоге ему придется работать или в Министерстве магии, или в лавочке какого-нибудь волшебника.

— Ещё можно в Мунго, — подсказал Поттер.

— Да. Но Джек твердо решил, что обладать суперспособностью, которую нельзя направить на пользу всему человечеству — недостойно. И после школы снова сбежал. И от семьи, которая не поняла его метаний, и от волшебников. В цирк.

— Фокусником?

— В конечном итоге. Заметьте, я не утверждаю, что он использовал магию на глазах у маглов, но его принципы позволяли подобное вольное обращение со Статутом. Цирковая жизнь была достаточно весёлой и голодной, чтобы не думать о смысле жизни. Затем — брак с неволшебницей.

— А друг? — снова вклинился Поттер. — Они продолжили дружить?

— Да. Дружили. Выпивали в пабе. Играли в шахматы в парке. Ходили друг к другу в гости. С улыбкой вспоминали свои детские мечты.

Поттер не выдержал:

— Это же тот самый Джек, который жил раньше в вашем доме, да?

— Вы совершенно не умеете слушать истории, Поттер. Я только подошёл к кульминации. Да, дом, в котором когда-то жил Джек… И Альбус Дамблдор, который внезапно появился на его пороге во второй половине семидесятых. С предложением, от которого невозможно было отказаться. Джек становился хранителем укрытия — небольшого лондонского дома напротив, купленного на деньги ордена Феникса, при этом он мог продолжать спокойную жизнь добропорядочного магла. Возможно, по меркам супермена подвиг невелик, но, по словам Альбуса, Джек помог спасти несколько десятков жизней…

— Дом напротив? — выдохнул Поттер, проигнорировав остальное. — Ничего себе совпадение. Или… не совпадение?

— Не знаю. Если Альбус предвидел даже это, я предпочитаю оставаться в неведении. Он продал дом-укрытие в девяносто пятом, чтобы хранитель с женой могли уехать, но сохранил дом Джека под Фиделиусом.

Поттер неуверенно кивнул, но через мгновение не выдержал и выпалил:

— Дамблдор предлагал моим родителям другой план. Как думаете, они… они бы могли выжить, если бы выбрали укрытие Джека?

Интересно, на какой ответ он рассчитывал?

— Смысл укрытия на Уоринер-Гарденс был в полном отказе от маскирующих чар и магии. И в абсолютной дисциплине жильцов… — начал я и почувствовал, как кровь запульсировала в висках.

В памяти промелькнули все характеристики, которых несомненно заслуживал Поттер-старший. Безмозглый, безалаберный, самовлюбленный идиот, впускавший в дом предателя, не сохранивший даже мантию невидимости, погубивший свою жену и себя...

Поттер-младший, сидевший в метре от меня, уже пожалел о своей несдержанности. Он опустил голову и попытался прикрыться окклюменцией, но не преуспел: я увидел и мой предполагаемый ответ — довольно близко к тексту, и картинку: Поттер-школьник выбегает из моего кабинета, и над его головой взрывается банка с сушёными тараканами. До чего ёмкий образ…

Сколько можно гальванизировать ненависть? Покойся с миром, Джеймс Поттер!

— У ваших родителей были причины отказаться от этого варианта, — ответил я. — Младенец в доме — это плач, шум и стихийная магия. Пользы от такого убежища было бы немного… Продолжение истории интересует?

Он осторожно выдохнул и кивнул.

Короткий финал я изложил в полной тишине. И только когда закончил, Поттер поинтересовался:

— Фиделиус мог не подействовать? Так бывает?

— Возможно, причина в том, что в момент наложения чар Фрэнк читал письмо Джека. А Дамблдор наверняка сказал бы что-нибудь о силе дружбы, которая оказалась сильнее магии.

Поттер усмехнулся.

— Точно. Так и сказал бы. Теперь они встретятся?

— Думаю, да.

— Если понадобится моя помощь…

— То я знаю, где вас найти, — заверил я.

Часы в холле пробили три. Поттер уже отчаянно зевал, да и я чувствовал, что две капли бодрящего на исходе.

— Кстати о воспоминаниях, — сонно пробормотал Поттер, — вчера слушал ваше выступление на пленарном заседании… Да-да… допустим, что вы уже отпустили реплику, полную сарказма…

— Допустим.

— Я не знал, что воспоминания нельзя долго хранить отдельно от носителя. Правда не знал. Простите.

По количеству опасных тем сегодняшний разговор мог выиграть годовое первенство.

— Разумеется, не знали, — согласился я.

Поттер тяжело вздохнул и опять уставился в пол. Отвесить бы ему подзатыльник, чтобы не нарывался.

— Не будьте идиотом, Поттер. Вам не идёт. За что вы просите прощения? За то, что не дали упечь меня в Азкабан? Или за то, что спасли мне жизнь?

Стоило ещё сказать «спасибо». Но, похоже, Поттер понял главную мысль. Он бросил на меня быстрый взгляд и снова уставился в пол, изо всех сил стараясь не ляпнуть лишнего. Видимо, это придётся делать мне:

— И кстати... Раз уж мы здесь застряли на положении холостяков, давайте-ка днём устроим вылазку в город. Надо же распробовать здешний кёльш!