Телохранители для Магистра (джен)

Эту ночь последний представитель славного рода Блэк провел без сна. На чердаке, в компании с Клювокрылом он запивал дрянным огневиски горечь, появившуюся в его душе после встречи с крестником. В данной ситуации гиппогриф был просто идеален в качестве компаньона для Сириуса — молчит, не мешает выговариваться, не читает нотаций и, что самое главное, не отбирает выпивку.

Гарри вернулся.

Его крестник вновь в Англии, более того, он сейчас находится в стенах этого дома. Разве не этого он желал всем сердцем? Разве не об этом Бродяга мечтал последние два года? Тогда отчего он сейчас сидит на чердаке и безбожно надирается дешевым пойлом из запасов Флетчера, вместо того чтобы общаться с Сохатиком? Да потому что все мечты и желания имеют дурную привычку сбываться не тогда и не так, как хочется!

Сириус помнил Гарри смешливым милым карапузом, агукающим на руках у Лили. Отплевывающимся от каши, которой его безуспешно пытался накормить Джеймс, после чего они всем мародерским составом отмывали её со стен. Или заливисто хохочущим при виде его анимагической формы. Этот же юноша, что вернулся из неведомых далей, был ему совершенно не знаком. Гарри был жестким, можно даже сказать жестоким, расшвыривающим направо и налево заклинания без волшебной палочки и совершенно не собирающимся восстанавливать свои почти родственные связи. А еще, похоже, крестник не особо рад своему возвращению, впрочем, как и Грейнджер с Малфоем. А это уже настораживало, особенно если учесть, что из этой троицы только Грейнджер не было к кому возвращаться, хотя девочка об этом еще не знает.

Господин Бродяга никак не мог отделаться от мыслей о том, что там, откуда пришли эти дети, им наверняка пришлось многое пережить. Чтобы это понять, достаточно лишь взглянуть на Гермиону и на то, какими натренированными выглядят Гарри и сынок Нарциссы. Да разве от хорошей жизни молоденькая и симпатичная девушка станет вести себя как заправская садистка? Разве от хорошей жизни двое парнишек, один почти шестнадцати, а второй уже шестнадцати лет отроду, будут выглядеть как самые настоящие солдаты, прошедшие суровую воинскую подготовку? Нет, за годы отсутствия с ними явно случилось что-то ужасное, что-то, после чего эти дети уже не могут быть такими, как прежде. И от этого Сириусу становилось еще тяжелей — все-таки поганый из него вышел крестный отец. Будь бы Джеймс и Лили живы, они бы десять шкур спустили с него за то, что он не сумел позаботиться об их сыне!

Правда, в сложившейся ситуации мужчину радовало только то, что крестник совершеннейшим образом не собирается плясать под дудку Дамблдора и становиться его Мальчиком-Который-Выжил. Это, конечно, радует, но давайте рассуждать трезво, ибо, зная Альбуса, кто Гарри будет об этом спрашивать-то?

Погруженный в свои совсем не веселые размышления анимаг как-то пропустил, что ночь подходит к концу и за окошком чердака начинает светлеть. Наступал новый день.

Первые лучи солнца принесли последнему из славного рода Блэков первые проблемы в виде похмелья и заявившегося в его маленькое убежище месье Лунатика.

— Сириус, ты что, провел здесь всю ночь? — с укоризненными нотками в голосе спросил оборотень.

— Ага! — держась за голову так, словно бы она была тяжелее, чем целый дом, простонал Бродяга.

— Поверить не могу, ты... — начал было возмущаться Ремус, но осекся, посмотрев на друга, мучившегося от похмелья, после чего издал нечто среднее между рыком и стоном. — Это было крайне безответственно с твоей стороны, — изо всех сил пытаясь сдержать рвущуюся наружу ярость, выдохнул он. — Ты подумал о Гарри? Бедный мальчик, ему сейчас нужна твоя поддержка, а ты сидишь здесь и напиваешься как последняя пьянь!

— Ты его видел? — скептически хмыкнул Сириус и тут же скривился от головной боли. — Он не доверяет мне, он не доверяет Дамблдору, что, на мой взгляд, совсем не плохо, он не доверяет никому, кроме этой девицы Грейнджер и сынка Малфоя! — вцепившись пальцами в немытые волосы, обиженно выкрикнул анимаг. — Ты действительно полагаешь, что ему нужна моя поддержка? Или вообще чья-либо поддержка?

— Так, может, вместо того чтобы напиваться и жалеть себя, ты привел бы себя в порядок и пошел бы вновь завоевывать доверие Гарри? — раздраженно поинтересовался Люпин, мудро сделав вид, что не заметил пассажа про директора.

С того дня, как команда Мародеров стала дружить, Ремус во многом был не согласен с тем, что Сириус говорит или делает, однако всегда предпочитал оставаться в стороне. Прошло много лет… а ситуация все еще не изменилась, Лунатику не нравится его недоверие к Альбусу и ко всему, что он делал с судьбой Гарри, но при этом друг все так же предпочитает тактику молчаливого неодобрения.

— Думаешь, поможет? — встряхнув бутылку с огневиски, к своему удивлению и радости заметив, что оставшегося хватит еще на пару хороших глотков, без особого энтузиазма спросил мужчина, тут же принявшись поправлять здоровье.

— Сириус Орион Блэк, — на манер Снейпа прошипел Люпин, — либо ты сейчас же идешь и приводишь себя в облик, достойный приличного человека, либо...

— Либо что? — почувствовав себя несколько лучше, нахально поинтересовался он. — Будешь и дальше нудеть у меня над ухом?

— Могу понудеть, если ты так этого просишь, но могу и натравить на тебя Молли, — мило улыбнувшись, пообещал оборотень.

— Это удар ниже пояса, Лунатик, ты же знаешь, как ко мне относится эта миссис Наседка! — скривившись, возопил анимаг.

— Ничем не могу помочь, — беспечно пожал плечами Ремус.

— Ладно, твоя взяла, мохнатый, — вздохнул месье Бродяга, поднимаясь с охапки соломы, которая этой ночью служила ему постелью.

Дружески потрепав по жестким перьям философски глядящего на него Клювокрыла, волшебник отправился приводить себя в порядок. Видок у него был при этом такой, словно это было его собственное осознанное и взвешенное решение.

Люпин поглядел ему вслед с видом великомученика и возвел глаза к потолку чердака — и в этом весь Сириус Блэк.

Во взгляде гиппогрифа ему почудилось самое настоящее сочувствие.

…

За прошедшие почти три года анимаг не спешил возвращаться к образу того аристократичного красавчика, которым он был до своего несправедливого заключения — его подкосили пропажа крестника и неудача в поимке Петтигрю. Большую часть времени Сириус предпочитал надираться где-нибудь в одиночестве, периодически выслушивая нотации от большей части членов Ордена Феникса.

Появление Гарри было тем самым, что действительно могло вывести его из подвешенного состояния, и Ремус не мог этим не воспользоваться. Лунатик дал ему мощного пинка своими увещеваниями и угрозами, так что когда спустя три часа господин Бродяга объявился на кухне, то уже ничем не напоминал то опустившееся и загнанное нечто, объявившееся на пороге родительского дома после побега из Азкабана. Сейчас же Блэк был больше похож на аристократа в изгнании, на сильно потасканного и побитого жизнью, но все же аристократа.

При появлении хозяина дома на кухне хлопотавшая над сковородкой Молли Уизли едва не выронила из рук деревянную лопаточку, а помогающая ей с готовкой завтрака Тонкс непроизвольно сменила цвет волос с фиолетового на зеленый.

«Что же, если даже незаинтересованные во мне дамочки оценили попытку вернуть невозвратимое, значит для тебя еще не все потеряно, старый пес», — с изрядной долей самоиронии подумал Сириус.

На самом деле, Бродяга не особо обольщался на свой счет, потому как врать самому себе мужчина не любил и не умел — двенадцать лет заключения и месяцы скитаний никого не красят, а он еще и усугубил положение своими алкогольными марафонами. И если добавить к этому нежелание следить за собой, то получится довольно неприглядная картина. Так что, на самом деле, Молли и Тонкс просто были ошеломлены тем, что вздорный Блэк решил взять себя в руки и стать лучше ради крестника. И они были правы.

По-хорошему, ему было бы необходимо пройти курс реабилитации для вернувшихся из Азкабана, но, увы, в положении беглеца есть свои минусы, так что путь в больницу Святого Мунго для него заказан, а семейный колдомедик Блэков умер еще лет пять назад. Да будь бы он и жив, Сириус просто не может сейчас оставить Гарри и позволить ему попасть под влияние Дамблдора. Старик не понимает и не приемлет слова «нет», да и к тому же привык добиваться желаемого любыми способами, даже совершенно незаконными.

— Ох, Сириус, ты отлично выглядишь, — похвалила его стремление Молли, — вот только твои волосы...

— А что с моими волосами? — недоуменно ощупывая свою темно-каштановую, кое-где пронизанную серебристыми нитями седины шевелюру, спросил анимаг, раздумывая о том, где бы ему достать красящее зелье, чтобы закрасить это безобразие.

— Они непозволительно длинны для мужчины, дай-ка я их укорочу, — произнесла женщина тоном суровой мамаши, наставив на него палочку.

Рядом, видимо, вспомнив споры Молли с её старшим сыном Биллом по поводу его прически, хихикнула Тонкс, которую эти споры всегда забавляли.

— Наоборот, они непозволительно коротки для последнего из рода, — отшатнулся от неё Бродяга и продолжил уже другим, твердым и серьезным тоном: — Как бы я не открещивался от своей семейки, но я последний, кто носит фамилию Блэк в этой стране, а это накладывает определенные обязательства, знаешь ли.

— О, Мерлин, Моргана и весь британский пантеон, этот дрянной мальчишка наконец вспомнил об обязательствах перед семьей, неужели завтра пойдет снег? — проскрипел с покрытого пылью и копотью натюрморта его предок Финеус Найджелус Блэк.

— А покойникам слова не давали, — огрызнулся мужчина, взмахом палочки поджигая картину. Не хватало, чтобы всякие престарелые пер… гхм, бывшие директоры Хогвартса издевались над ним. — Гарри еще не спускался? — спросил он, желая поскорее сменить тему, чтобы отвлечь матриарха рыжего семейства от идеи фикс подстричь хоть кого-нибудь, раз не удается заставить это сделать собственного сына.

— Он точно уже проснулся, я видела его в коридоре. Бедный мальчик, разве ребенок в его возрасте должен быть таким мускулистым? А эти шрамы... — тут же принялась причитать Молли Уизли. — Что же с ним там делали?

— Ой! — демонстративно глянув на часы, выкрикнула Тонкс, вскакивая со стула, при этом роняя его. — Кажется, я опаздываю на службу! — после чего метаморфиня поспешила покинуть их.

Умная девочка, вовремя сбежала — не мог не отметить Сириус, которому совершенно не улыбалось выслушивать кудахтанья главной наседки Ордена Феникса. И так тошно, что хоть присоединяйся к Лунатику в полнолуние и вместе с ним вой на луну!

Прим. автора:

Поскольку главка маленькая, в следующую субботу будет выложена ещё одна