Телохранители для Магистра (джен)

Сидя за столом своего факультета, Гарри отчаянно скучал на церемонии Распределения. Он мысленно считал звёзды на зачарованном потолке, автоматически хлопая в ладоши, когда старая шляпа выкрикивала «Гриффиндор!», и гадал: каким был бы её вердикт сейчас, спустя столько лет, если бы кто-то из них вновь сел на ту табуретку? Гарри скосил глаза на сидящую напротив и чуть наискось от него Гермиону и перевёл взгляд на Драко за слизеринским столом: интересно, они тоже думают о том же? Хотели бы ребята переиграть всё с начала или им тоже, в общем-то, плевать, на каком факультете проучиться оставшиеся два года?

На традиционно-каменном лице подруги не отображалось ни единой эмоции, только глаза поблёскивали, словно драгоценные камни — такие же твёрдые и холодные. Гарри знал, что в программу обучения Морд-Сит входят тренировки по сохранению полной неподвижности в течение многих часов, причем обычно их расставляют по коридорам Народного Дворца как статуи. Во время подобных занятий послушницы должны вести наблюдение за гостями и посетителями, выискивая подозрительных личностей среди прибывших к императору. Это, а также пугающая синхронность движений, когда Морд-Сит видишь больше одной, заставляет несведущих людей ошибочно принимать тех за марионеток, послушных воле и магии Лорда Рала.

Дракончик же за столом Слизерина обливал своих однокурсников фирменным малфоевским высокомерием и снисхождением могущественного волшебника по отношению к неопытным школьникам; тот скупо и сквозь зубы цедил ответы на вопросы — со своего места Гарри не слышал, что именно отвечал его напарник, но гримасы были очень выразительными. Хотя на самом деле наверняка всему виной были модные черные татуировочки, красовавшиеся на руках родителей его товарищей по факультету — такая же ещё совсем недавно была и у Люциуса — меченные, будто скоты, колдуны никогда не вызывали у того особого восторга. Не слишком разумно со стороны Драко настраивать против себя весь свой факультет в первый же день, но Создатель тому судья — сам разберётся, не маленький уже.

Он чувствовал, как его кожу жгут сотни любопытных взглядов — это было крайне… неудобное ощущение. Не то чтобы Гарри был таким уж скромником или ему было непривычно такое внимание к своей персоне — на ежегодном военном смотре Д’Хары, что последние лет пять проходит в Эйдиндриле, в среднем присутствует раз в двадцать больше народу. И показательные выступления волшебника и мага из внутренней гвардии Народного Дворца всегда пользуются популярностью — проще говоря, на них с Драко пялятся все, кому не лень.

Гарри отстранённо рассматривал флаги факультетов, пытался отыскать знакомые созвездия на потолке, но такого восхищения или ощущения сказки, как в свой первый раз, не ощущал. В его глазах Хогвартс значительно проигрывал великолепию Народного Дворца, напоминая о замках лордов-протекторов где-нибудь в глухой провинции и скучных заданиях далеко от дома.

«Дом… а в Д’Харе сейчас начало лета» — ностальгически вздохнул лейтенант гвардии.

От скуки Поттер считал парящие в воздухе свечи, исключительно из вредности прикидывая, как бы ему так исхитриться и, сняв флитвиковские чары Несгорания, передвинуть несколько «светильников», чтобы капающий с них воск стекал прямо на темечко Дамблдору.

Скользил рассеянным взглядом по столу преподавателей, воскрешая в памяти свои старые впечатления и сравнивая с тем, что взрослый он, наученный оценивать людей с одного взгляда, видел сейчас, и подмечая некие изменения в составе. Например, не было того чудаковатого, вечно дёрганного и заикающегося профессора в тюрбане, но зато вместо него был Люпин. Прекрасно: не совсем в своём уме оборотень, адекватность которого до тех пор, пока тот не пройдёт Посвящение, в качестве преподавателя Защиты, весьма сомнительна. А с «профессором» Хагридом он уже успел познакомиться, когда они с Драко и Гермионой ходили за покупками к школе. У самого края профессорского стола, поближе к выходу, сидела настолько странная женщина, что у него сложилось впечатление, будто та явно не из этой пьесы — на даме не была надета традиционная мантия волшебницы. А если и была, то её полностью скрывали разнообразные шали и бусы, которыми та увешала себя словно торговка, демонстрирующая свой товар. Высокая, тощая, в больших очках с толстыми линзами, эта женщина была больше похожа на стрекозу, чем на человека. Интересно, что она будет у них вести? Должно быть, это и есть те невероятно оригинальные кадровые находки директора Дамблдора, из-за которых того так не любят среди старых семей.

Гарри, в принципе, было всё равно на что смотреть, лишь бы не встречаться взглядом ни с кем из присутствующих в Большом Зале, кроме друзей и деканов Равенкло со Слизерином — Флитвик и Снейп, спасибо им огромное, наверное, единственные из всех обитателей школы не сверлили его любопытными взглядами. Да, ему не привыкать к людскому вниманию, но если в Д’Харе на него смотрели как на во всех отношениях перспективного волшебника, умелого воина, — симпатичного молодого мужчину, наконец! — то английские маги глазели на Гарри, как на неведому зверушку в дешевом балагане. Раздражало это невероятно — их что, матери в детстве не учили, что так пялиться на незнакомцев не только не культурно, а ещё и чревато смертельными неприятностями?

…Первокурсники, наконец, закончились — последнюю девочку Распределяющая шляпа, чуть подумав, отправила в Слизерин, — и слово взял Дамблдор:

— Я рад приветствовать в этих стенах учеников школы волшебства и чародейства. Старым я говорю — «с возвращением», а новым — «добро пожаловать». Также я хочу поздравить мистеров Поттера, Малфоя и мисс Грейнджер с возвращением на родину и…

Речь директора перебил гром аплодисментов и радостных выкриков с гриффиндорского стола, а рыжие близнецы Фред и Джордж вскочили на скамьи и принялись танцевать на них танец дикарей. По Большому залу прокатилась волна мощной магии, заставив притихнуть даже самых громких из славного факультета Годрика, после чего Дамблдор как ни в чем не бывало продолжил:

— Благодарю за столь занимательную демонстрацию, мистеры Уизли, — кашлянул директор, хотя всем прекрасно было видно, что старику их выходка пришлась по вкусу. — Также я хочу поприветствовать нового профессора Защиты. Несколько лет назад он уже преподавал эту дисциплину, но по независящим от него обстоятельствам вынужден был покинуть должность, но теперь все разногласия улажены и с гордостью хочу вновь вам представить…

Кого там хотел представить Дамблдор, осталось для них тайной, потому как сидящая рядом с короткостриженой дамой с белыми, торчащими дыбом волосами не менее странная, похожая на стрекозу женщина вдруг уронила на пол кубок, к которому пыталась приложиться тайком. На чистом, безоблачном ночном небе сверкнула молния, а чуть погодя прогремел гром — это, наверное, было чем-то из ряда вон выходящим, поэтому все разговоры, шепотки и просто ёрзанье вдруг резко прекратились. В наступившей тишине удар золотого кубка о каменный пол прозвучал особенно зловеще.

— Тот, кому на роду написано искать истину, всегда её найдёт, — громовым, вибрирующим голосом, сразу и полностью заполнившим весь Большой Зал, так не идущим этой совсем не слегка чудаковатой даме, проговорила та.

Гарри вздрогнул и переглянулся с Гермионой и Драко — они знали одного Искателя Истины. Вот только откуда этой странной преподавательнице об этом знать, ведь ни он, ни его друзья кому попало не называли полный титул своего императора?

— …В час, когда истончается Завеса, сквозь врата смерти придёт её посланник, придёт покарать неверных…

Вокруг них с Гермионой ошеломлённо переговаривались однокурсники — такие выступления, по-видимому, здесь не были нормой.

— Пророчество. Настоящее пророчество профессора Трелони — прямо как на нашем третьем курсе! — прижав ладони ко рту, перепуганно пискнул Невилл Долгопупс, и следом за ним, с восторгом и придыханием в голосах повторили две девицы — боевые подруги бывшего Избранного и его верного оруженосца Рона Уизли. Зато Гарри и Гермиона хоть узнали, как зовут эту блаженную.

— …Тот, кому на роду написано искать Истину, всегда её найдёт. Трепещи, Наследник, когда Завеса падёт — Фуер грисса ост драука придёт, — договорила та, уставившись остекленевшим взглядом в никуда, не обращая внимания на повыскакивавших из-за своих столов некоторых особо впечатлительных учеников и профессоров, пытающихся их утихомирить.

— Тот, кому на роду написано искать истину… — тихонько протянул Мальчик-Который-Выжил, что в общем шуме и гаме было незаметно.

Гарри встретился ошарашенным взглядом с таким же ошалевшим Драко: пророчество — это определённо было долбаное пророчество, Владетель их забери! Но разве его изрекают так потусторонне и… прямолинейно? Милорд Ричард говорил им, что пророчества приходят в виде неясных образов, смутных намёков и что их ещё нужно расшифровать, а тут какая-то местная сумасшедшая прямиком в лоб выдаёт — Магистр Рал ищет путь в этот мир, и тот его обязательно найдёт, судя по следующей части пророчества. Интересно только, что это за завеса и когда она истончается?

— Владетель! — выдохнула Гермиона и добавила несколько не слишком-то приличествующих леди ругательств, зато они целиком и полностью характеризовали ситуацию.

— Фуер грисса ост драука, — восторженно прошептал Гарри, до которого только сейчас дошло — их ищут и за них переживают. Император и императрица, друзья и наставники, да даже сёстры по эйджилу Гермионы! Их не забыли.

От осознания этого простого в общем-то факта ему захотелось выкинуть что-нибудь эдакое. Шокирующее, в общем. Что-нибудь истинно д’харианское. Просто для того, чтобы показать — он не сдался, его не удалось вновь загнать в узкие, можно даже сказать, убогие рамки английского магического сообщества.

Гарри переглянулся с Гермионой и Драко: они думают точно так же?

— ТИХО!!! — рявкнул Дамблдор на весь Большой Зал, и по нему прокатилась волна его магии.

Наступила оглушающая тишина, в которой отчетливо слышалось лепетание пришедшей в себя преподавательницы. Вот ещё одна странность — пророки обычно помнят свои видения, а иначе как бы они их потом толковали?

Ситуация была более чем подходящей, поэтому он встал, а вместе с ним и его напарник с подругой. Скинуть с себя школьные мантии, под которыми скрывалась их привычная одежда, было делом двух секунд, а на то, чтобы достать мечи из своих сумок-артефактов, им с Драко понадобилось ещё полминуты. А эйджил у Гермионы всегда был под рукой. Они медленно и торжественно, как на параде, прошли между притихшими столами факультетов: в свете тысячи свечей алое одеяние Морд-Сит лоснилось так, будто было смазано настоящей кровью, а драгоценные камни на пряжке пояса сверкали как маленькие звёзды; мечи из первоклассной стали, отполированные так, что в них можно смотреться как в зеркала, и хищно сверкающие золотые браслеты телохранителей Магистра, усыпанные кинжально-острыми шипами.

Вычурный фехтовальный салют — вещь неимоверно пафосная, но совершенно бесполезная в бою, — выполненный им и Малфоем так, что благодатной публике показалось, будто у них двоится в глазах.

Под обалдевшими взглядами преподавателей и школьников, факультетских привидений и даже завхоза с его сторожевой кошкой их троица опустилась на колени перед… ну, пусть будет профессорским столом — погладим невообразимо раздутое эго директора. Лейтенанты внутренней гвардии упали на одно колено, эффектно оперевшись на мечи, а Морд-Сит — на оба, умудряясь даже в этой позе покорности выглядеть большой и хищной кошкой, готовой в любой момент прыгнуть и сцапать наивную мышь.

Слова Посвящения на древнед’харианском легко сорвались с губ Мальчика-Который-Выжил, следом ему вторили и Грейнджер с Малфоем. Он знал, что Лорду Ралу в принципе глубоко параллельно, на каком языке к нему обращаются его подданные, но Гарри показалось, будто сейчас как раз тот момент, когда ни срединный, ни английский языки были малость не к месту. Каждый из них вложил в это короткое обращение душу и немалую толику магии, надеясь, что в далёкой сейчас от них Д’Харе император Ричард Рал почувствует зов своих телохранителей, и это поможет ему найти их даже в чужом мире.

Что до остальных — они, возможно, посчитают их выступление присягой делу света и лично Альбусу, мать его, Дамблдору. Лично ему глубоко фиолетово, что там о них подумает серая масса — им важно дождаться императора, не убив никого из мирного населения. Это только со стороны кажется, будто, очутившись в другом мире, они заранее получили индульгенцию на все свои действия — дома, после возвращения, их будет ожидать знатная головомойка от учителей и наставников, которую ещё нужно будет пережить.

— Вот это вы зажгли сегодня. Гарри, это было неимоверно круто, — восхищённо присвистнул Дин Томас в спальне мальчиков шестого курса Гриффиндора — остальные его соседи, верные предыдущему Избранному, предпочли его проигнорировать.

* * *

Налетевший на их маленький отряд порыв неожиданно холодного для жаркого летнего дня ветра повеял чем-то странным и до боли знакомым… Ричард вздрогнул и от неожиданности слишком резко дёрнул поводья — лошадь захрипела и остановилась, присев на задние ноги.

— Что-то случилось, Магистр Рал? — насмешливо спросила Кара, подавая знак остановиться группе сопровождения. Кому-то, не знающему лидера Морд-Сит так хорошо и так долго, как он, почудилось бы в её тоне неуважение — Магистр же чувствовал лишь обеспокоенность и обещание поддержки от старой боевой подруги.

На мгновение, всего на мгновение он почувствовал их — своих одарённых детишек, ибо все жители империи его дети, а эти — особенно. Их магия, долетевшая до него издалека вместе с обращением, коснулась Ричарда, подарив ему самое важное, что только можно представить — знание.

— Да, Кара, кое-что случилось, — довольно улыбнулся Искатель Истины и ударил пятками по бокам своей кобылы. Та понятливо заржала и прямо с места перешла в галоп.