Водоворот (гет)

В преддверии штурма в замке царила тишина. На лужайке в парке, там, где проходила линия замковой защиты, кучковалось несколько колдунов в серебристых масках, судя по всему, Пожиратели из Ближнего Круга. Они деловито сверялись с какими-то свитками, а один из них, судя по всему, начальник, размахивал руками, что-то показывая остальным. Насколько Дэниел мог судить — узловые точки щита и план атаки замка после его падения. В том, что щит падёт, он не сомневался — два или три десятка сильных магов совладают с ним за несколько часов. Пробьют дыру, потом в неё ворвутся диверсанты и уничтожат расставленные на башнях хрупкие кристаллы, которые из-за специфики использования прикрыть не было никакой возможности. Дэниел поглядел на солнце. Время чаепития.

Дочери были бодры и веселы и рвались в бой. Напрасно Дэниел пытался их уговорить спрятаться и не отсвечивать — в какой-то момент жена, сверкнув глазами, ласковым голосом сказала ему, что он не сможет вечно быть при них нянькой. Умом он это и сам понимал, но сердце отказывалось. Он расспросил их про кольца. Выяснилось, что кольца по свойствам такие же, как у их подруги, и тоже сразу исчезли из вида. Он даже попробовал их нащупать, но не смог, хотя девушки легко снимали их, показывая, и снова надевали. При воспоминании от том, что они сделали после этого, он опять заскрипел зубами. Нет, всё-таки, что бы там ни говорили, а цвет волос оказывает влияние на способ мышления. Глупые девицы не придумали ничего лучшего, кроме как поливать друг дружку Круциатусами и Империусами в течение нескольких минут. Хвала Мерлину, догадались Аваду не пробовать. В ответ на его ругательства Пераспера спокойно заметила, что, попади подобное в руки, к примеру, ему и Дэйву, то игры шатена Дэниела и брюнета Дэйва легко бы и до Авады дошли, и даже совсем для этого не нужно родиться блондинкой. Вот, как она всегда умудряется всё перевернуть с ног на голову своей женской логикой!

— Пап, там этот козёл портянкой машет!

Козлом девушки сразу окрестили главного, поскольку у него из-под маски торчала клиновидная бородка сантиметров тридцать длиной. Дэниел его знал, это был оборотень Вомишир, пренеприятнейший тип, прославившийся тем, что через него, да ещё и обернувшегося, проходили все рабыни его хозяина, и выживала лишь половина. Все выжившие сходили с ума. Отец семейства выглянул в окошко и увидел Вомишира, размахивающего белым флагом. Было не очень понятно, зачем им вести переговоры, так как с точки зрения грубой силы нападающим разговаривать было не о чем, но мужчина решил, что ничего страшного не случится, если он выслушает, что ему предложит бандит.

— Папа, ты там поосторожнее! — подала голос младшая. Не удержалась. Дэниел ласково ей кивнул, поймав понимающий взгляд жены, и отправился на выход. Козёл ждал его, стоя вплотную к барьеру.

— Что тебе надо, Вомишир? — спросил Дэниел. Пожиратель вздрогнул, выматерился и, сорвав маску, бросил её на землю, показав свой рыхлый нос и маленькие глазки. Девочки, как ни странно, своим прозвищем попали в цель, поскольку барон Вомишир оборачивался в не в волка или медведя, а в плотоядного козла. Дэниел где-то вычитал, что его племя раньше обитало в горах Кавказа, но христианство, заняв те земли, быстро привело популяцию этих сатиров на грань вымирания. Похоже, Вомишир оказался одним из последних представителей своего племени.

— Не то важно, чего я хочу, а то, чего хочешь ты, — проскрипел Пожиратель.

— И чего же я хочу? — с любопытством спросил хозяин замка.

— Жить ты хочешь, вот чего, — ухмыльнулся козёл. — Хозяин великодушен и готов подарить тебе жизнь.

— Ну, готов — пусть дарит. Что вы здесь делаете, в таком случае?

— Хозяин великодушен, но не всепрощающ. Ты отдашь то, что принадлежит Хозяину. С процентами. И свободен.

— Что же должен отдать? — внутренне закипая, поинтересовался Дэниел.

— Девчонку. А проценты — её сестра и мать. Я думаю, они неплохо послужат нашему делу, скрашивая досуг солдат нашей армии. Ну, и мой тоже.

Дэниел внезапно успокоился. Он-то легко может снять щит. Достаточно ударить кулаком в эту ненавистную рожу. Или даже магией. А дальше? Козёл, несмотря на свою убогость, без напряжения может положить их всех, не прибегая даже к Непростительным. Видать, не так всё у них просто с щитом складывается, если даже такой сильный козлун... колдун так дёшево его провоцирует. Дэниел прикрыл глаза, сосредотачиваясь, а потом открыл их вновь и оглядел деловито готовящихся к штурму нападающих:

— Маловато вас что-то, — сказал он, смачно зевнув. — Отсюда сегодня никто не уйдёт. Семнадцать человек можно будет опознать только по родимым пятнам, одного вообще не соберут. А что до тебя, Козёл, — тут Дэниел невольно отшатнулся от яростно бросившегося вперёд собеседника, на мгновение забыв про щит между ними. — Видишь, вон тон кустик? В двух метрах левее будет валяться твоя тупая кочерыжка, оторванная от тела. Видишь клумбу с тюльпанами? Справа от неё будет лежать правая половина твоего тела. Остальное — фрагментарно, — он опять повернулся к оборотню. — Тяжело нам придётся, Вомишир, ох как тяжело! Думаешь, так просто целый день граблями в траве куски мяса собирать?

Пожиратель попытался зарычать, но получилось нечто, больше похожее на блеяние:

— Ты труп! Понял? А шлюх своих, если они тебе дороги, лучше сам удави. Хозяин уже приготовил клетки, где я буду из навещать! — и он, согнув руки в локтях, подёргал тазом взад-вперёд.

Дэниел нарочито спокойно развернулся и степенно пошёл обратно в замок, пытаясь унять предательскую дрожь в коленях. Бородатый урод точно знал, куда бить, и Дэниелу стоило неимоверных усилий не сорваться и не уничтожить весь их план обороны. Мужчина закрыл за собой дверь и сполз по стене, давая ногам необходимую разрядку. Неведомо откуда взявшиеся любящие руки обняли его, а мягкие губы подарили тепло поцелуя:

— Ну, и зачем пошёл, глупый? — спросила Пераспера, слышавшая всё через амулет.

— Стресс, — устало ответил ей муж. — Мне нужен был стресс. Я его получил. Я всё видел.

— Так плохо? — спросила она.

— Первое, что я увидел — вас троих с граблями в полуденном солнце. Вы смеётесь и шутите, хоть и заняты уборкой разлетевшихся по траве ошмётков Пожирателей. А потом — ночная бойня, которая этому предшествовала. Я не знаю... Ты у меня молодец и вообще умница, но до тех волков снаружи... Да ещё и в ошмётки. Их там человек двадцать-тридцать!

Перри успокаивающе погладила его по голове:

— Главное, что это были их ошмётки, милый. Мы будем сражаться! — она поднялась с корточек и потянула мужа, помогая встать. — Пойдём, я объясню план обороны.

План был прост — баррикады у входа с возможностью быстро уйти внутрь, они, как всегда, работают в паре, а девочки прикрывают с флангов. Была надежда, что сработает пара стационарных ловушек. Она была спокойна и деловита, разъясняя дочерям, что делать и чего не делать:

— Только дальнобойные заклинания — Редукто, Сека, Бомбарда, Ступефай... Не забывайте про арбалеты. Чуть что — сразу ставьте щит. При угрозе близкого контакта — назад в замок, мы с папой прикроем. Вы сказали, что уже взрослые — продемонстрируйте ответственный подход к бою. — она оглядела серьёзных и притихших сестёр, придирчиво проверяя амуницию — охотничьи костюмы, защитные шлемы, пояса с лекарствами и бинтами, амулеты... — Понятно? — дочери кивнули. — Кольца свои надели?

— Мы их и не снимаем! — улыбнулась старшая, спрятав руки за спину.

— Хорошо. Теперь — ужинать и — по постам. С момента, как они начнут, у нас будет, минимум, пара часов до пробоя щита.

Бу-ум! Почти сразу замок вздрогнул, как от удара огромной кувалды все выглянули в окошко, которое в момент включения защиты превратилось в бойницу. В лучах вечернего заката в воздухе расплывалась огромная голубоватая клякса потревоженного щита. Один из полутора десятков Пожирателей, полукругом собравшихся в одном месте, поднял палочку, и вслед за яркой вспышкой последовал ещё более мощный удар, чем первый. Бу-ум! Пераспера грустно вздохнула, и Дэниел прижал её к себе, обняв за плечо.

— Мам, а почему мы ждём, пока они пробьют щит вместо того, чтобы самим напасть? — спросила младшая дочь.

— Энергия не берётся из воздуха, — помедлив, начала объяснять Перри. — Пока они проделают дыру, примерно пятеро из них будут совсем без сил, а остальные — выжаты, минимум, наполовину. Защита замка восстанавливается быстрее, чем маги, и им приходится бить попеременно и в высоком темпе. Представляешь, два часа Бомбардой лупить в одну точку? — она замолчала, не желая упоминать, что любой из атакующих, даже совершенно обессилевший, сможет уничтожить всю семью за пару минут. Дочь это почувствовала и погладила мать по плечу:

— Не волнуйся, мамочка, с нами всё будет хорошо!

— Хотелось бы, доча! — прижала её руку к себе Пераспера.

Из-за начавшегося штурма ужинали, практически, по-походному. Домовым было приказано спрятаться, и оттого ужин состоял из овощных салатов, сыра, буженины и чая. В середине стола стоял артефакт управления щитом, похожий на половинку мыльного пузыря диаметром около метра, отображающий состояние защиты. С каждым “Бу-ум!” на пузыре вспыхивала такая же клякса, как на щите снаружи, только меньшего размера. Часть пузыря, уже сменила цвет с жёлтого на оранжевый, пройдя до этого фазы от прозрачного к фиолетовому, голубому, синему и зелёному. Пераспера поглядела на часы:

— Пятнадцать минут осталось. Никому отлучиться на минутку не нужно? Потом не до этого будет!

Девушки, взявшись за руки, весело убежали. Дэниел взял руки жены в свои и поднёс их к губам:

— До чего же я тебя люблю, Пераспера! Нас штурмует компания больных на голову вурдалаков, а я счастлив, как мальчишка, глядя в твои глаза!

— Мне очень повезло, Дэниел, что я встретила тебя! Не представляю себе, как бы я жила!

Тихонько прокравшиеся обратно дочери с восторгом смотрели на родителей, которые целовались, как после долгой разлуки.

— Как ты думаешь, — шепнула младшая, — может, сами пойдём Пожирателей крошить, а они пусть с большей пользой время проведут?

— Хоть кому-то повезёт! — вполголоса отозвалась старшая. Родители нехотя отстранились друг от друга, по прежнему с любовью глядя в глаза.

— Вот, не понимаю, отчего именно папа, так любящий маму, не может смириться с тем, что мы тоже кого-то можем любить? — прошептала старшая.

Точка на пузыре стала красной и замигала, а пузырь при этом тихонько запищал.

— Так! — вскочила Пераспера. — Вперёд, по коням!

Они выбежали наружу, занимая позиции. Для родителей — укрытие по центру, для дочерей — два с флангов, и к каждому вела невысокая стена, за которой можно было передвигаться на четвереньках. Там уже были разложены арбалеты. Выпущенный Паресперой светляк понёсся к пролому в щите и там завис, освещая Пожирателей, тоненькой струйкой просачивающихся в трещину. Вот, прошли трое и “Бу-ум!” один из оставшихся позади ударил в быстро зарастающую дыру. Ещё трое — “Бу-ум!” Нападающим придётся оставить несколько колдунов снаружи, иначе все не смогут пройти. Хотя — нет, вот предпоследняя тройка проскочила, снова удар, и оставшиеся тоже забегают под купол. Пожиратели, охватывая защитников полукольцом, двинулись к их баррикаде.

— Любовь моя! — прошептала Пераспера.

— Что, милая?

— Меня терзают смутные сомненья!

— Мне тоже страшно, дорогая!

Внезапно земля между двух атакующих взорвалась, и оттуда взметнулся вверх устрашающего вида цветок, похожий на огромный рот на стебле. Прежде, чем несчастные успели что-то сообразить, ужасная пасть обрушилась на них сверху, перекусывая пополам сразу обоих. Цветок захлопнулся, и длинный иголки, которыми он был полностью покрыт снаружи, веером брызнули в стороны, заставив Пожирателей вместо атакующих заклинаний выставить телесные щиты, жрущие в несколько раз больше энергии, чем защищающий только от магии Протего. Несколько неудачников, либо поставившие обычный Протего, либо попытавшиеся атаковать кровожадный цветок, катались по земле, утыканные иголками, вереща от боли. Между ними метался субтильного вида Пожиратель, видимо, лекарь, который пытался как-то облегчить страдания раненых, попутно выдёргивая ядовитые иголки и смазывая поражённые места лечебной мазью.

— Минус два! — сказала Пераспера, показывая на по-прежнему стоящие на лужайке две пары ног с частью туловища.

— Минус четыре! — Дэниел указал на два тела, лежащих по разные стороны скучившихся бандитов. Одно из них было намного ближе к замку, всего в тридцати метрах, видать, Пожиратель очень спешил в позициям обороняющихся. Как бы то ни было, супруги имели прекрасную возможность его разглядеть.

— Такое ощущение, что его голова разорвалась изнутри, смотри, часть челюсти — на месте! — вполголоса заметил Дэниел. — Не очень похоже на атаку Росянки Багровой.

— М-да, какая-то чертовщина! — отозвалась жена. — Может, это другой подвид?

— Не знаю. Теперь уже поздно гадать. Главное, что они уже полностью окупили затраченные...

Раздался сухой щелчок арбалета, и голова лекаря, на секунду вышедшего за зону покрытия телесными щитами, взорвалась, разбрызгивая куски плоти и кровь на находящихся рядом Пожирателей. Дэниел строго посмотрел на старшую дочь, в изумлении разглядывающую арбалетный болт. Не то, что дистанция была слишком большой — теоретически, и с пятидесяти метров в яблоко попадать можно, но голова-то взрываться точно не должна была.

— Всё правильно, — прошептал Дэниел. — Выстрел в корпус лишь задержит мага ненадолго, а вот в голову...

С момента нападения гигантского цветка прошло минуты три, не больше. Оставив раненых под прикрытием, бандиты под руководством Вомишера сбились в кучку, окружённую парой щитов. Дэниел признал такой построение разумным, особенно, в свете ещё пары Росянок, посаженных, как раз, у них на пути. Пожиратели двинулись вперёд, и сразу же два цветка, выпрыгнув из земли, заклацали усеянными зубами створками лепестков о щиты. Пераспера тут же выпустила по нападающим несколько Ступефаев, подавая пример мужу. Каждые пять секунд от щитов отскакивала пара арбалетных стрел.

— You are yet to pay for Sevastopol, beyatch! — азартно орала младшая на непонятном языке, нажимая спусковой крючок. — We are not many, but our shirts have stripes! There is no fallback, Moskow is behind!

— Что это она? — не отрываясь от боя, спросил Дэниел.

— У них в группе на последнем курсе учился мальчик из России. Научил. — с усмешкой ответила Пераспера.

Время атаки хищного растения вышло, и цветок втянулся под землю, так и не сумев пробить щиты. Однако, торжествуя уход монстра, один из Пожирателей невольно высунулся за край щита и тут же получил арбалетную стрелу от младшей и Сектумсемпру от Перасперы. Дэниел мог поклясться, что болт вошёл в шею, а Сека почти оторвала руку, но отчего-то опять взорвалась голова. Нападающие, наконец, вспомнили, зачем они здесь собрались и, разозлённые гибелью ещё одного товарища, осыпали баррикаду градом Бомбард. К счастью, силы колдунов были основательно подорваны пробиванием защиты, а потом ещё и противостоянием с Росянками, и ударные заклинания лишь слегка встряхивали двадцатитонную гранитную плиту, за которой укрылись супруги. Стенки, за которыми прятались девочки, были несколько меньше, но они были вмурованы в продолжение фундамента замка, и сдвинуть их Пожиратели не смогли бы даже со свежими силами.

Тем не менее, нападающие неотвратимо наступали, пытаясь, впрочем, не очень активно, зацепить кого-нибудь из защитников заклинанием, но больше внимания они уделяли щитам и постепенному продвижению вперёд, чтобы, достигнув баррикады, лишить хозяев их последней защиты. Последний цветок рос в десяти метрах от укрытия, и, когда он напал на Пожирателей, Пераспера поняла, что пора перебираться вовнутрь. Она обернулась к мужу, чтобы скомандовать передислокацию, и увидела, что тот сидит с прикрытыми глазами. Женщина отвернулась и продолжила осыпать заклятьями щиты, о которые билась голодная Росянка.

— Любимая... — тихо сказал Дэниел.

— Что, милый?

— Нам нужно развернуть щит.

— Зачем? — удивилась Пераспера.

— Я не знаю. Не хватает данных. Я только вижу, как иду его разворачивать, а потом этих всех, — он кивнул в сторону Пожирателей, — больше нет.

— Давай, только быстро!

Дэниел на корточках направился к двери, открыл её и проскочил внутрь, не захлопнув. Иллюзия защищённости в стенах замка сыграла с ним плохую шутку — он разогнулся и в этот самый момент один из пожирателей, воспользовавшись его беспечностью, ударил Ступефаем ему в голову. Дэниела отбросило к стене и он сильно приложился лбом, мешком свалившись у стены.

— Девочки, назад! — скомандовала Пераспера и, убедившись, что дочери её услышали, поспешила на подмогу мужу. Девушки, как и было оговорено ранее, встали на четвереньки и двинулись к двери. Как раз в этот момент, как назло, Росянка отработала ресурс и скрылась в земле, оставив Пожирателей в покое. Старшая из сестёр доползла до окончания бруствера как раз в тот момент, когда младшая уже шмыгнула в дверной проём и выглянула обратно, подзывая. И тут же из-за дальнего угла баррикады показался Вомишир, моментально бросивший в дверь Ступефаем. Дверь, хлопнув младшую по голове, отбросила ту внутрь, но ещё раньше Козёл крикнул:

— Экспелиармо! — ловя на лету отобранные у старшей арбалет и палочку. Она было испуганно вжалась в стену, но Пожиратели уже оказались рядом. Трое с деловитым видом выстрелили по Колопортусу в захлопнувшуюся дверь, чтобы уж наверняка, намертво запирая, а остальные, укрывшись щитами, нарочито медленно подходили к её укрытию. Голос Вомишира прозвучал ласково, почти нежно:

— Не бойся, малышка, тебе нечего бояться. По крайней мере, сейчас, — он подходил всё ближе и ближе, а потом остановился в пяти метрах от неё: — Сначала мы соберём остальных... Твою сестру, осмелившуюся нарушить волю Хозяина, твою мать, в своё время подло убившую одного из ближайших соратников Тёмного Лорда. Твой отец нам не нужен, так что, когда он вернёт Хозяину то, что ему принадлежит по праву, то может убираться на все четыре стороны. А потом я посажу тебя в клетку и буду навещать по нескольку раз в день, а потом ты, если доживёшь до этого момента, будешь вздрагивать от звука моих шагов или даже ходить под себя. Вот, тогда ты будешь меня бояться... — он протянул к ней руку.

Земля содрогнулась, когда на землю упало огромное и чёрное нечто, отделив девушку от атакующих. Пожиратели моментально обрушили на гигантского зверя поток заклинаний, но тот легко взвился в воздух, запрыгнув за гранитный блок баррикады. Толпа нападающих бросилась за ним, огибая укрытие с обеих сторон, а Вомишир, направив на девушку палочку, просто сказал:

— Авада Кедавра!

С ужасом она наблюдала сначала, как в неё с мерзким шипением ударяет зелёная молния и, не причинив вреда, просто растекается по одежде, а потом — как на шее Козла сзади схлопывается огромная пасть с острыми клыками, после чего зверь подкидывает носом голову оборотня в воздух и, как опытный футболист, в одно касание запуливает её лапой в сторону лужайки. Труп Пожирателя начал медленно заваливаться назад, а чудовище, одним прыжком подскочив ближе, сильно боднуло девушку лбом, отбрасывая её в самый дальний угол укрытия.

Спрятавшись в тени, старшая, борясь с тошнотой, попробовала высунуться, чтобы посмотреть, что будет дальше, но тут же перед ней возникла страшная морда с зелёными кошачьими глазами, распахнула пасть и рыкнула так, что волосы девушки разметало в стороны. Испуганно она шмыгнула за бруствер, сворачиваясь на земле калачиком и пытаясь закрыть уши, чтобы не слышать предсмертных воплей Пожирателей, свиста и воя и ударов заклинаний, гневного рычания раненого зверя, лязга костей и зубов... Время от времени раздавался вовсе непонятный звук — сначала тихий, почти неслышный в шуме хватки щелчок, а потом — такое же громкое хлюпанье, с которым взрывались головы нападавших.

Наконец, не прошло и трёх минут, как всё стихло. Высунув лишь макушку из-за укрытия, девушка увидела в лунном свете в пятидесяти метрах от себя силуэт огромной, метров полутора в холке, кошки с роскошной гривой, на трёх ногах хромающей в сторону дальних кустов. Чудовище, почуяв её взгляд, повернуло голову, блеснув глазами, и тихонько рыкнуло, словно прощаясь. Поняв, что бояться больше, действительно, нечего, она осторожно, не обращая на мощные удары, которыми её мать осыпала дверь с той стороны, выползла из-за укрытия и поковыляла в сторону побоища, держась за ушибленное мягкое место. Она растерянно оглядывала залитую кровью Пожирателей лужайку, усыпанную телами Пожирателей, головами Пожирателей, руками Пожирателей, ногами Пожирателей, внутренностями Пожирателей и даже в паре мест — содержимым внутренностей Пожирателей. Она быстро с собой совладала, и уже бесстрастно взирала на весь этот бардак, грустно думая о том, что от граблей завтра будут мозоли, когда на неё налетела младшая, обняв и прижавшись, которая со счастливым лицом объявила спешащим за ней родителям:

— Вот, а я говорила, что сестрёнку лучше не злить!

Буквально в паре сотен метров от них в кустах лежал израненный зверь. Глубокие борозды, которые пропахали в его теле Секи врагов, уже затянулись корочкой, но лапа, висящая на развороченном Бомбардой плече, приносила адские мучения. Самое постыдное — пол-хвоста потерял. Ну, ничего, хвост — не голова. Тяжёлые раны и кровопотеря почти полностью лишили зверя сил. Лечение было совсем близко, нужно лишь было превратиться обратно, но превратиться он не мог из-за ран. Зверь прикрыл глаза. Помощь уже рядом.

Кусты бесшумно раздвинулись, и на проплешину со зверем вышел среднего роста азиат. Не очень молодой, поджарый, резкий и по-кошачьи грациозный. Он был одет в чёрные китайские чешки, чёрный сюртук и такого же цвета штаны. В руках он нёс замотанное в чёрные тряпки оружие, в котором намётанный глаз мог узнать русскую СВУ с ночным прицелом. Из-за плеча выглядывал приклад ещё одной такой же. Азиат оглядел тушу зверя критическим взглядом и начал избавляться от амуниции, при этом бормоча:

— Бёрно тебе? Бёрно, я видера! Дулак потому сто! А дулак потому сто мородой! Гнев в битва — нерзя! Гнев дерай битва в длака! Мучайся тепель однако! Ха-ха! Длака — однако! Ли Джен Фан стихи сочинира! А ты, я видера, застляра! Однако я тебя помогать. Маро-маро сиры добавить! — он присел на корточки, приложил ладони обеих рук к потрёпанному боку животного, жалобным взглядом глядящего на него, и прикрыл глаза. Вены на его шее вздулись, а зверь сначала задышал легче, а потом начал превращаться в человека.

— Вот, и винтовка блёсира! Халёший винтовка, а ты блёсира. Плопар бы винтовка. Одна холосё — кошак влаг отврекра, и сталый лаоши им башка стлеряра — чпок, чпок! — коротышка изобразил “чпок, чпок”. — Как в тиле. И порезно и мородость вспомнира. Тебе сто быро сказано? Сидеть в уклытии и влагов чпок-чпок. А твой скорко начпокара? Пять? Тли тысячи челтей!

Он продолжал своё бормотание, а анимаг, наконец, закончил превращение, но по прежнему лежал без движения, тяжело дыша. Набравшись сил, он с трудом сел и затем встал, покачиваясь от слабости. Китаец тоже встал и оказалось, что анимаг выше его чуть не на голову. Азиат ещё с минуту снизу вверх насмешливо смотрел на молодого человека, а потом скомандовал:

— Ну, всё! Пображка кончирся! Смилна!

Анимаг рефлекторно вытянулся, разворачивая широкие плечи.

— Пола уходить! Надегайся!

К ногам молодого человека упала обычная военная форма чёрного цвета. Он сразу же начал одеваться, только пробормотав:

— Мастер Ли, а перекусить у Вас не найдётся? Эта форма столько энергии жрёт!

— Моя видера, сто он злёт! Ты никого не созлал?

— Вроде нет. Я не всё помню, что происходило.

— Тлениловаться однако надо! Стобы помнить! Позол, торко тлоих полвара! Сталый лаоши остарных чпок-чпок! Иначе мёлтвый твой башка быр бы!

— Да они там все волки прожжённые были, даже пара оборотней, помимо этого... Козла!

— Неумейки торко! Тли часа стенка дорбири! — они, как раз, подошли к щиту, и китаец пальцем нарисовал на нём большой прямоугольник, похожий на дверь, после чего толкнул его от себя и вышел наружу. Молодой человек последовал за ним, а азиат закрыл проход, который сразу истаял, как его и не было. — Тли часа! — ещё раз повторил китаец.