Враг моего врага... (джен)

В Большом зале Хогвартса яблоку негде было упасть, но если бы оно и падало, то обязательно точкой приземления стала бы чья-то буйная головушка. Виноваты в потенциальном появлении более чем сотни новых Ньютонов были никто иные, как глава Ордена Феникса Альбус Брайан Вульфрик Персиваль Дамблдор и хозяин радикально настроенной экстремистской организации Пожирателей Смерти Томас Марволо Реддл. Именно они выступали инициаторами сегодняшнего общего собрания.

«Явно случилось нечто из ряда вон выходящее», — понял Абарай Ренджи, спустившись вместе со своим непосредственным начальством в Большой зал. Еще вчера отправленные на разведку капитан десятого отряда Хитсугая Тоширо и лейтенант этого же отряда Матсумото Рангику не должны были так скоро вернуться.

— Друзья мои, — в своей излюбленной манере счастливого идиота начал Дамблдор, — из донесений наших союзников мы узнали, что остатки сумеречных существ, вырвавшихся из-за грани, решили расправиться с нами, напав на Хогвартс. — Сообщив эту радостную новость, великий светлый маг продолжил что-то обсуждать со своим темным коллегой и шинигами.

Поднявшийся после его слов гомон по своей силе мог бы сравниться с базаром в самое бойкое для торговли время. Услышанную новость захотелось обсудить буквально всем, без исключений.

— Когда планируется нападение? — К стоявшим в центре Большого зала Дамблдору и Волдеморту, довольно бесцеремонно протолкнувшись сквозь толпу магов, подошла Шихоуин Йороуичи с капитаном второго отряда на буксире. Сой Фонг еще не до конца отошла от воспитательной речи, устроенной ей её госпожой после ухода зампакто Куросаки Ичиго, поэтому была абсолютно не против, чтобы её бывшая начальница взяла управление на себя.

Как ни странно, после её вопроса уровень шума упал практически до нуля. Видимо, не только Богиню скорости заинтересовал этот вопрос.

— Исходя из скорости передвижения и расположения их лагеря, у нас есть два дня до нападения, — хмуро отозвался Хитсугая Тоширо.

Стоявшая позади него лейтенант явно не разделяла настроения своего начальства. Матсумото Рангику мило улыбалась и посылала воздушные поцелуи знакомым, ловила направленные на неё восхищенные мужские взгляды, намертво прилипшие к её весьма глубокому декольте... в общем, светловолосая женщина вовсю наслаждалась жизнью.

— Два дня? Вот козлы! — громко возмутился уже порядком заскучавший в этом мире Юмичика. Его творческая натура вовсю бастовала, требуя новых развлечений, ибо, увы и ах, развлечения для него здесь уже закончились.

— А раньше они не могут? Подгоните их кто-нибудь! — обиженно потребовал Иккаку, сверкая глазами и лысиной.

— Че за фигня? — раздраженно пророкотал Зараки, которому больше всех надоел этот мир, этот замок и то, что он никак не мог поймать Куросаки Ичиго. Не то чтобы ему в последний год везло с его поимкой, просто нужно же найти какое-то оправдание?

— Кенчик, я так не играю! — оповестила всех в радиусе ста метров с высоты плеча капитана одиннадцатого отряда крошка Ячиру.

— Вы находитесь здесь не для развлечения! — под одобрительные взгляды большинства магов и шинигами рявкнула на них вконец выведенная из себя Сой Фонг. — Нам еще нужно составить план...

— Да по сараю. Мне не интересно, — неопределенно махнул рукой демон сражений Общества Душ, заметив в толпе временного шинигами со своими ручными арранкарами.

— Куда ты? — мягко, как у неразумного дитяти, спросил Укитаке.

— А ты как думаешь? — насмешливо поинтересовался Зараки, изобразив на лице свою особую ухмылочку, от которой бледнели Пустые и падали в обморок рядовые четвертого отряда.

Капитан тринадцатого отряда внимательно на него посмотрел, но вслух ничего не сказал. Бывали моменты, когда Джоширо казалось, что Кенпачи намеренно изображает тупого солдафона, чтобы не делать того, чего ему не хочется. Мол, что с него, по пояс деревянного, возьмешь?

Зараки еще раз окинул взглядом Большой зал в поисках Куросаки, но того уже не было. К несчастью для него, Ичиго тогда тоже его увидел и умудрился ушунпоиться в неизвестном направлении вместе с подопечными.

Раздраженно цокнув и окатив присутствовавших волной реацу, от которой большинство магов послабее грохнулось в обморок, а более сильные испытали несколько не лучших моментов в жизни, самый оригинально мыслящий капитан в Готей 13 на скорости, приближенной к шунпо, отправился искать приключения на свой безымянный клинок.

Его не менее оригинально мыслящие офицеры, окинув временных обитателей Большого зала ласковыми и добрыми взглядами, от которых многих передернуло, а по спинам пробежали хорошо откормленные мурашки, последовали вслед за ним.

* * *

Сириус и Римус с чувством выполненного долга устало развалились на диванах во временно оборудованной под сегодняшнюю вечеринку классной комнате. Организация вечеринки — дело сложное, особенно если хочешь напоить шинигами для получения нужных сведений и особенно если среди них есть такие монстры-алконавты как Матсумото Рангику и Кеораку Шинсуй. В прошлый раз вдвоём они выпили столько, сколько выпили все остальные вместе взятые, а значит теперь, чтобы их разговорить, нужно гораздо больше выпивки, чем было тогда.

Бродяга, наверное, впервые в жизни видел настолько удивленных домовиков Хогвартса, когда он озвучил им километровый список алкогольных напитков и закуски. «Господам накрыть в Большом зале?» или «Господа планируют устроить банкет?» — то и дело спрашивали ушастые создания, параллельно занимаясь сборкой снеди и питья. Еще больше эльфы удивились, когда Блэк пояснил им, что планируется вечеринка на не более чем пять-шесть человек, любящих хорошо выпить и закусить. Но тут уж ничего не поделаешь: Рангику и Шинсуй специализируются на выпивке, Абарай Ренджи — на закуске, а все остальные по минимуму, ибо после этой троицы обычно мало чего остаётся.

Вечеринка была в самом разгаре, и лейтенант шестого отряда уже почти дошел до той кондиции, когда тянет на поболтать. «Самое время этим воспользоваться», — решил Римус и подал знак другу.

С прошлой попытки кое-что выяснить они как раз узнали о том, что Ренджи почти двадцать лет прослужил в одиннадцатом отряде, является единственным лейтенантом, имеющим банкай, и другом исполняющего обязанности шинигами Куросаки.

— Абарай, мне тут вспомнилось, что ты говорил, будто не единственный из лейтенантов, кто владеет второй ступенью высвобождения меча, — старательно выговаривая слова заплетающимся языком, вкрадчиво проговорил Сириус.

— Да-да-да, припоминаю, было такое, — лукаво улыбнулась Матсумото, а Хисаги молча кивнул, подтверждая.

— Ну... скажем так, я говорил не про лейтенанта, — осторожно ответил ему красноволосый шинигами не менее заплетающимся языком.

Несмотря на повышенный уровень алкоголя в крови, Ренджи четко помнил, о чем следует болтать по пьяни, а о чем нет. В затуманенном алкоголем мозгу шинигами живо всплыл разговор, произошедший после триумфального бегства Айзена, Ичимару и Тоусена.

«Если ты хочешь превзойти Кучики Бьякую, тогда у меня одна просьба — я хочу умереть под его командованием. Вот и все», — это то, что он вытянул из Иккаку, когда попросил его стать капитаном.

Абарай не был настолько идиотом, чтобы не понимать — его бывший коллега по отряду объяснил ему вообще что-то только потому, что он знает о его секрете и потому, что знает, как заставить его молчать. Если бы не это, третий офицер просто устранил бы угрозу его дальнейшей службы Кенпачи, и тут бы Ренджи не спас ни банкай, ни то, что он был учеником Мадараме в прошлом, ни хорошая дружба.

Сказанная спокойным, с нотами печали в голосе фраза была, по сути своей, предупреждением:

«Только ляпни кому-то о том, что у меня есть банкай, и превосходить старшего Кучики будешь уже не ты», — легко уловил её значение лейтенант шестого отряда.

И это действительно была убедительная угроза. Он слишком хорошо помнил, на что в реальном бою до смерти способны офицеры одиннадцатого отряда, даже трусливый придурок Арамаки — и тот может вызвать ужас, если потребуется.

— Не про лейтенанта? А про кого? — очень натурально изумился Кеораку Шинсуй. Несмотря на то что он уже неплохо набрался, капитан восьмого отряда отнюдь не утратил своей интуиции, неплохо выручавшей его во времена кризисов, которая прямо сейчас просто кричала ему о том, что Ренджи ничего им не расскажет.

— Про Ичиго, разумеется, — усмехнулся тот, отпивая саке из пиалы.

Его примеру последовал и единственный капитан на вечеринке, тоже усмехаясь, но уже мысленно. «Молодец, выкрутился!» — подумалось ему.

Остальные же окинули выкрутившегося лейтенанта шестого отряда взглядами из категории: «Ну да, конечно, так мы и поверили», но вслух ничего не сказали.

— О, кстати, насчет Куросаки. Как так получилось, что его все называют временным шинигами? — неожиданно заинтересовалась Тонкс, тем самым переведя стрелки разговора в безопасное для красноволосого бога смерти направление.

— Ну, это долгая история... — Хисаги вновь взял на себя функцию пояснения магам готеевских заморочек.

Пока Шухей развлекал магов рассказом о похождениях временного шинигами и его друзей, Абарай в очередной раз задался вопросом, неоднократно мучавшим его с того момента, как Айзен со товарищи покинул Общество Душ.

Дело в том, что служба в одиннадцатом отряде научила его рассматривать любую ситуацию под разными углами. С таким капитаном как Зараки Кенпачи и офицерским составом, из которого на публике постоянно мелькают разве что Ячиру, Иккаку, Юмичика и Арамаки, только так и можно. Вот только как так получилось, что волнение за Рукию, злость на Ичиго и состояние тихой паники, посетившей Готей 13, заставило его забыть об этом?

Также он забыл и о том, что его бывший капитан — это отличный барометр истинного положения дел в Обществе Душ во время очередного кризиса.

...

— Так получается, парень является одновременно и человеком, и шинигами? Как такое возможно? — Лунатика всегда интересовали самые необычные и незначительные на первый взгляд вещи.

— Поверь мне, если у тебя отец — бывший капитан Готей 13, а его друг — Урахара Киске, то все возможно, — пренебрежительно взмахнула рукой захмелевшая Рангику.

— Я уже столько раз слышал про этого Урахару, кто он? — Блэк озвучил следующий по списку вопрос.

— Урахара — это... Ик... О! — почти невменяемым голосом промычал Кеораку, на которого уже начали действовать литры выпитого алкоголя. — Бывший капитан двенадцатого отряда, основатель Бюро Технологических Исследований, инновационный гений и очень близкий друг бывшего капитана второго отряда и принцессы клана Божественных Оружейников Шихоуин Йороуичи по совместительству.

Выдав эту длинную тираду, капитан восьмого отряда самоустранился от дальнейших разговоров, решив потратить оставшуюся ночь на второе из своих любимых занятий, то есть на сон.

Зато лейтенанту девятого отряда было не до сна. Ему опять пришлось объяснять снедаемым информационным голодом магам что, где, когда и с кем в Готей 13. Прояснив вопрос с Богиней Скорости и её взаимоотношениями с Урахарой, Сой Фонг и Куросаки Ичиго, Хисаги промочил горло и принялся ожидать очередного шквала вопросов, которые не заставили себя ждать.

— Слушайте, а вот у меня еще есть вопрос... — начал Римус, на что Шухей закатил глаза, как бы говоря: «Что? Только один? Ну давай, добей меня!» — Это касается того взрыва, что произошел сегодня. Хотя нет, уже вчера, — посмотрев на часы, исправился оборотень. — Когда мы пришли в подземелье, то оказалось, что взрыв произошел по вине Мадараме. Будто бы он сорвал с Кенпачи какой-то ограничитель. Кстати, вы знали, что у него оба глаза в порядке?

— Видишь ли, Люпин, Зараки силен, чудовищно силен. Уровень его реацу настолько велик, что превосходит уровень всех капитанов и даже Главнокомандующего Готей 13. Другое дело что он не умеет использовать её по назначению и не хочет учиться её прятать, — осторожно попыталась объяснить ему золотоволосая шинигами. — Я лично видела, как Кенпачи, сорвав повязку, обычным взмахом меча просто разрезал здание напополам, как бумагу ножницами!

— Ничего себе! — присвистнула самая трезвая в их компании — Тонкс.

— Именно! Чтобы как-то ограничить его силу, в двенадцатом отряде специально для него придумали особую повязку-Пустого на глаз. Она безостановочно пожирает его реацу. На вид, я вам скажу, гадость несусветная. — Женщину передернуло.

— Постойте-ка, как это не умеет управлять своей силой? Я же сегодня видел, как он закрылся ею от темномагического проклятия Снейпа! — Анимаг нашел неувязку в рассказе Матсумото.

— Реацу Зараки повинуется его инстинктам и рефлексам, а еще сама защищает его. Я не видел такого ни у кого из шинигами, — пояснил Ренджи, начиная понемногу приходить в себя. — Вашему замку еще повезло, что он сразу заметил, что повязка порвалась, иначе...

— Что, неужели бы замок разрушил? — скептически усмехнулась метаморфиня, взглядом предлагая Лунатику и Бродяге посмеяться над шуткой. Однако неожиданно испуганные лица Мародеров и серьезно задумавшиеся над вопросом шинигами остудили ей веселье.

— Знаешь, все возможно, — после непродолжительного молчания выдал Хисаги.

— Бр-р-р, вы такие ужасы рассказываете, мне нужно выпить, — простонала Нимфадора, когда осознала, что угроза разрушения Хогвартса вполне реальна и зовут эту угрозу джуичибантай-тайчо Зараки Кенпачи. Её желание передалось и Сириусу с Римусом.

После этого разговор как-то сам собой сошел на нет, и участники междусобойчика решили пропустить еще по одной пиалке/стаканчику и расходиться.

Маги с содроганием вспоминали то, что они узнали о капитане одиннадцатого отряда: буйный характер, ненормальная страсть к сражениям, чудовищная, за гранью восприятия сила, извращенная логика, топографический кретинизм и полная поддержка всех начинаний в лице верных последователей, готовых смести все на пути своего шефа.

«Мда, и как это весь такой относительно адекватный Ренджи почти двадцать лет прослужил в этом отряде?» — пронеслось в голове у Сириуса, когда он посмотрел на лейтенанта шестого отряда.

Собиравшиеся расходиться маги никак не ожидали, что в самый разгар их попыток распрощаться и спихнуть приведение классной комнаты в порядок на кого-нибудь другого, дверь распахнется от мощного пинка и в комнату влетит, возбужденно сверкая глазами, третий офицер одиннадцатого отряда Мадараме.

— Абарай, собирайся, капитан договорился с Кучики, ты идешь с нами на вылазку, — хищно улыбаясь в предвкушении схватки, на одном дыхании выпалил он.

— Эм-м-м, а ты ничего не попутал? С чего бы это ему разрешать? — недоверчиво поинтересовался бабуиновый король, понимая, что, даже если капитан и не разрешил, он все равно пойдет. Иногда он жалел о том, что невозможно одновременно делать карьеру, занимать капитанскую должность и все еще оставаться в одиннадцатом отряде.

— Скажем так, он согласился с беспокойством Зараки-тайчо о его способности держать свою реацу под контролем. И с тем, что им всем нужно как можно быстрее возвращаться в Общество Душ, — многозначительно улыбаясь, пояснил Юмичика, словно бы из ниоткуда появляясь за спиной Иккаку.

Ренджи вернул ему не менее понимающую ухмылку. Он слишком хорошо знал, что в некоторых вопросах настойчивость Кенпачи не уступала упрямству Ичиго. У капитана шестого отряда просто не было шансов.

— Ну, так ты идешь?

— А то, — бросая обиженный взгляд на Мадараме, спросившего такую глупость, ответил он.

И уже совсем не удивился, когда, подойдя к выходу, в компании бывшего капитана встретил Ичиго и Гриммджо, у которых глаза горели не меньшим азартом и жаждой сражений.

* * *

Если бы кто-то из знакомых увидел сейчас блестящего аристократа Кучики Бьякую, он бы, мягко говоря, был сильно удивлен. Двадцать восьмой глава клана славился своим нордическим характером и железными нервами. Его было не так просто вывести из себя. Однако если сделать несколько попыток, наверняка какая-нибудь и увенчается успехом, что сегодня и произошло.

Первая попытка произошла ночью, когда ему приснились мучавшие его вот уже два года кошмары.

Сначала в его сне казнили Рукию, потом Куросаки стал капитаном какого-то из отрядов, а напоследок его добило слайд-шоу рисунков сестры, что тоже не для слабонервных.

Проснувшись среди ночи в холодном поту и с настроением, как говорят маги «не с той ноги встал — не на ту метлу сел», Бьякуя решил успокоить нервы старым, проверенным не одним воином способом — тренировкой.

Выйдя ночью из замка на ночную тренировку, двадцать восьмой глава клана Кучики и представить себе не мог, что на него нападут за чертой охранных чар, установленных Дамблдором и Волдемортом, в действенности которых он уже несколько раз успел убедиться. Нашинковав Сенбонзакурой на мелкие кусочки странное, почти разумное растение, напавшее на него по пути на стадион для магической игры, капитан шестого отряда с чувством выполненного долга отправился спать. Больше кошмары его не беспокоили.

Наутро, спустившись в Большой зал на завтрак, Бьякуя застал там большие разборки. Как выяснилось из возбужденных воплей колдуньи мадам Спраут, ночью неизвестными вандалами было уничтожено последнее в своём роде редчайшее полуразумное растение, пережившее не одно поколение молодых homo magicus, населявших замок.

«ЧТО? Это сумасшедшее создание было последним в своём роде? А шинигами, значит, в этом мире просто штампуют!» — возмущенно подумал Кучики, вспоминая своё ночное рандеву с Дракучей Ивой, внешне оставаясь абсолютно бесстрастным.

Следующим испытанием для нервов главы благородного дома стало появление в его покоях странного до ужаса брутального мужчины с просто ошеломительной духовной силой. Мужчина представился ему как Зангетсу, зампакто Куросаки Ичиго. Мрачный клинок с пафосно развевающимися одеждами вызывал у Бьякуи странные чувства, поэтому он решил послушать то, что ему говорят.

В принципе, он был согласен с тем, что ему излагал Зангетсу, тем более что мысли о возможном будущем рыжего риоки посещали его каждый раз, когда тот с завидной регулярностью вляпывался в какое-нибудь приключение и втягивал с собой его сестру и лейтенанта. Правда, сначала его посещала идея устроить им свидание с цветущей Сенбонзакурой, а уж потом думать о будущем.

Захваченный своими мыслями, внешним видом Зангетсу и его непохожестью на Куросаки Ичиго, Бьякуя даже пропустил тот момент, когда зампакто обратился к нему с просьбой, которая вошла ему в одно ухо и тут же вышла в другое, отложившись где-то глубоко в подсознании. Он даже согласился с ней, все еще пребывая в своих мыслях.

Вот только слишком поздно мозг на бессознательном уровне обработал просьбу клинка, подал сигнал той самой мышце, которая отвечает за поиск на себя приключений, вернул его обратно в мозг, обработав в виде мысли, и только после этого до капитана шестого отряда дошла просьба Зангетсу, менос его побери. «Сделать ходячий кошмар по имени Куросаки Ичиго своим учеником после того, как он на законных основаниях попадет в Общество Душ... Интересно, кто кого и через какой промежуток времени сведет в могилу?» — отстраненно подумал Бьякуя, и тут...

Результат его полета мысли вылился в вопль ужаса и отчаяния, по силе децибелов и красоте превосходящий Витаса. Был бы Ичимару Гин жив, он бы оценил иронию и не упустил шанса позубоскалить! Именно его крик души и стал причиной того, что Иккаку случайно сорвал пожирающую духовную силу повязку со своего капитана. Последовавший за этим взрыв и сотрясение замка стали третьим испытанием на прочность уже отнюдь не железных нервов Кучики.

...

После того как капитан Хитсугая и его подчиненная вернулись с разведки раньше, чем ожидалось, ход событий слишком сильно ускорился. В обычной ситуации это вызвало бы в Бьякуе всего лишь легкое раздражение, но после того, что происходило с ним ранее, это ударило по нему сильнее.

Завершающим штрихом стало полуночное явление к нему Кенпачи со своей свитой. Этот дикарь, даже не потрудившись извиниться за ночной визит, потребовал, чтобы Абарай отправился с ним в безумную вылазку для сокращения количества сумеречных тварей.

Однако зачем зря рисковать, если завтра будет нападение?

Как выяснилось из весьма вменяемого пояснения Зараки, без повязки его реацу очень нестабильна и её все сложней и сложней контролировать в этом мире. Поэтому им нужно как можно быстрее возвращаться в Общество Душ, а сделать они это смогут только после того, как будут уничтожены все вырвавшиеся из-за грани существа.

Капитан шестого отряда не сомневался в том, что если за уничтожение тварей возьмется одиннадцатый отряд, да еще и усиленный Ренджи, Ичиго и этим арранкаром Гриммджо, то к завтрашнему дню их количество сократится до безопасного минимума.

На часах четыре утра, а двадцать восьмой глава благородного дома Кучики сидел на подоконнике и методично лечил расшатанные нервы. Рядом с ним уже лежало несколько бутылей алкогольного валерьянкозаменителя из ранее конфискованных запасов Кеораку Шинсуя. Не все из его запасов дошло до Матсумото Рангику, несколько бутылочек Бьякуя решил оставить себе. С такими коллегами, младшей сестрой и подчинёнными, постоянно гробящими его нервы, тут не только пить начнешь, но еще и опиум курить станешь. Хвала всем богам и духам, что Рукии и его отряда здесь не было. Ему одиннадцатого отряда, рыжего риоки, его ручных арранкаров и Шихоуин Йороуичи за глаза хватало!

* * *

Гриммджо никогда бы и не подумал, что, несмотря на все свои закидоны, Зараки весьма и весьма хороший командир. Он грамотно расположил их в разных точках для засады так, чтобы каждый знал, кто и где, на всякий случай. Одно это наталкивало на размышления.

Не прекращая работать Пантерой, арранкар сделал себе мысленную пометку: попросить Улькиорру проанализировать капитана одиннадцатого отряда. Несмотря на свой вечно отмороженный вид и иногда не совсем адекватное поведение, Шиффер был очень умен и, когда надо, его мозг работал не хуже аналитического центра.

<tab>Светало... Устало закинув Тенса Зангетсу на плечо, Ичиго довольным взглядом окинул гору мертвых тел — он неплохо поработал. Благодаря безумной, но такой притягательной идее Кенпачи количество местного аналога Пустых сильно уменьшилось. И если у остальных результаты не хуже, чем у него, то, возможно, уже сегодня они отправятся домой, чему представитель славного семейства Куросаки был бы несказанно рад. Этот мир его задолбал и, как ему показалось, не только его. В последнюю неделю ему очень хотелось вернуться в Каракуру, выспаться, посдавать все хвосты в школе и уехать куда-нибудь на море, подальше от шинигами, магов, арранкаров и в особенности от Урахары и его экспериментов.

«— Король, ты пропустил один пункт в своём идеальном плане», — проснулась его шизофрения.

Еще раз повторив про себя все пункты плана, нет, не так — Плана, Ичиго наплевал на данное самому себе обещание не отвечать на подначки своего личного Пустого.

«— И что же я пропустил?» — недовольно поинтересовался он.

«— Ты пропустил ту часть, где сдаешь всю эту арранкарскую гоп-компанию в загребущие ручки маньяка-ученого из двенадцатого», — ехидно просветила его белобрысая белочка.

«— А зачем их отдавать? Я к ним привык», — подумав пару минут, ответил временный шинигами.

За все это время он действительно привык к ходящим за ним хвостиком арранкарам. Пожалуй, теперь он бы мог понять Айзена, окружившего себя подчинёнными, которые так похожи на капитанов и лейтенантов Готей 13. Извращенная месть закомплексованного очкарика, дорвавшегося до власти, — вот что это такое.

И вправду сносит крышу, чувствуешь себя богом.

Только тс-с-с, он об этом даже и не думал!

Гриммджо неожиданно оказался очень интересным собеседником и хорошим помощником, особенно когда перестал искать с ним сражений, а уж какие он байки из жизни Уэко Мундо при Айзене рассказывал... Закачаешься! В принципе, ничего необычного, голубоволосый кошак при жизни Соуске особо не праздновал, а уж после смерти просто оторвался на нём по полной.

Улькиорра, когда перестал пытаться его убить и похищать Иное, оказался очень ничего. Тихий, полезный и почти незаметный — идеальный подчинённый и хороший разведчик. С его чутьем на реацу стало намного проще прятаться от Кенпачи и его офицеров.

Неугомонная Нериел в своей детской форме была сущим наказанием, но, повзрослев в лабораториях двенадцатого отряда, превратилась в относительно спокойную, иногда трезвомыслящую девушку. Правда, её неуемное желание его тискать и попытки задушить бюстом, почему-то названные объятиями, слегка напрягали.

Высокомерная и постоянно находящаяся вся в себе Халибел достаточно быстро избавилась ото всех иллюзий насчет своего Владыки, особенно после того как Айзен попытался её убить. Неизвестно, что с ней делали в лабораториях Маюри, но действующая Третья Эспада сильно изменилась с их первой встречи. Её характер стал легче, а поведение более раскрепощенным, хотя куда уж раскрепощеннее — с её-то стилем одежды. Тиа начала проще смотреть на жизнь в целом и в частности и опять же — куда уж проще с её-то взглядом на ценность жизней других, не находящихся в её личном белом списке.

Старк... Общаться с ним — это почти то же самое, что общаться с Кеораку Шинсуем. Видимо, когда Айзен создавал Премьеро Эспаду, он скучал по главному бабнику и лентяю Готей 13. Но, в принципе, у Ичиго осталось приятное ощущение после разговора с ним.

«— Король, а ты не думал, что с ними будешь делать, когда та дрянь, которой их накачали в двенадцатом отряде, выветрится?» — невинно, насколько это вообще возможно с его металлическим голосом, поинтересовалась его белобрысая копия.

«— Ты прав, я как-то об этом забыл», — почесал в затылке апельсиновый парень.

* * *

Невысокий темноволосый юноша с рыдающими горючими слезами по расческе волосами, стоя на спешно сооруженных укреплениях, с большим изумлением смотрел на жалкую горстку нападавших, с понурыми мордами пытавшихся пробить защитный барьер собственными головами. Протерев очки, глаза и знаменитый шрам в виде молнии, Гарри Поттер решил обратиться к своим коллегам по цеху, но не менее удивленные взгляды однокурсников-слизеринцев показали ему, что это не плод его больного воображения.

Под офигевшими взглядами магов Пустые с застывшим на мордах выражением тихого ужаса с разбегу бились о купол, явно рассчитывая таким образом совершить самоубийство.

Причина такого странного поведения выяснилась, когда из Запретного леса вышли ранее ушедшие в ночной рейд шинигами. Раздраженный Кенпачи без своей сдерживающей реацу повязки, очень желающий вернуться домой, — это не то, что можно выдержать в любом состоянии. А уж усиленный офицерами своего же отряда, как настоящими, так бывшим и будущим, плюс арранкары, точно доведет кого угодно до суицидного состояния, даже Бьякую. Что уж говорить о каких-то там изнаночных тварях?

Гарри Поттер, так же известный как Мальчик-Который-Выжил, с большим удовольствием продолжил бы наблюдать за тем, как вышедшие из Хогвартса на шум шинигами и арранкары помогали своим коллегам, но бессменные лидеры этого дурдома Волдеморт и Дамблдор решили все по-своему.

В очередной раз чего-то там не поделив, два великих мага решили выяснить, кто прав, а кто нет своим излюбленным способом — магической, плавно переходящей в рукопашную потасовкой с обязательно летающими предметами мебели. Однако после того как глава Ордена Феникса и хозяин Пожирателей Смерти сначала разрушили директорский кабинет, а потом и Выручай комнату, укромных мест для выяснения отношений не осталось, ибо всегда был шанс наткнуться на Зараки Кенпачи, которому всегда было скучно.

Том Реддл уже и не помнил, кому из них первому пришла в голову гениальная идея выйти в чисто поле один на один, чтобы, наконец, решить, кто примет на себя командование защитой замка, но вышли они с размахом. Однако к тому времени, как они закончили это выяснять — кстати, победил все-таки он, — выяснилось, что и обороняться-то уже не от кого.

Когда изнаночные твари, наконец, проломили дыру в барьере и с печальной обреченностью просочились в неё, светлые, не очень светлые, не совсем темные и просто темные маги деликатно обогнули занятых выяснением и запутанных отношений лидеров и оказали посильную помощь в истреблении нечисти.

Смерть последнего потустороннего существа положила начало череде странных событий. Хотя странными они бы показались ранее, до того как в пентаграммах оказались самые настоящие боги смерти.

Вздрогнула земля под ногами, забурлила вода в озере, поднялся ветер и пригнал тучи, закрывшие солнце, стало почти темно.

Под ногами каждого шинигами и арранкара вспыхнуло голубоватое свечение, заключив их в круги. По траве инеем заскользили магические знаки — точная копия тех, что остались в Большом Зале. Пентаграмма построилась сама собой. По её граням затрепетали язычки голубого пламени, а вокруг Дамблдора и Волдеморта закружились пока не видимые обычному взгляду потоки магии. Следом за этим вспыхнули всеми цветами радуги охранные символы, как снаружи, так и внутри пентаграммы. Как и тогда, постепенно в воздухе стали смутно проявляться призрачные контуры чего-то очень похожего на врата. Они то появлялись, то исчезали, изображение рябило и казалось таким зыбким...

Через некоторое время, необходимое для того чтобы ворота стали вполне материальными и перестали походить на мираж заблудшего в пустыне, их створки начали медленно-медленно распахиваться. Вновь ужасающий ветер, ослепительная вспышка нестерпимо яркого света; единственное отличие от той ночи — отсутствие богов смерти в кругах пентаграммы.

Шинигами вернулись в Общество Душ.