Враг моего врага... (джен)

Начало вечеринки и список присутствующих на ней были весьма ожидаемыми. Так как устраивала это собрание Матсумото, то и гудели по существовавшим не одно десятилетие готеевским традициям. Падкие на заграничную экзотику Сириус, Кингсли, Римус и Тонкс ничего не имели против. Наоборот, они всеми конечностями были «за» и даже напросились не только понаблюдать, но и поучаствовать.

Рангику вопросительно оглядела своих собутыльников — возражений не поступило, и она приглашающе кивнула.

По традиции, первую пиалу пили за павших в бою. Как пояснил магам Кеораку Шинсуй после минуты молчания, во время которой каждый вспоминал, за чей упокой он хотел бы выпить, в Готей 13 очень скрупулезно относились к выполнению таких обычаев. В конце концов, это была воинская организация, и не вернуться с очередного задания мог каждый.

Вторую поднимали за ныне здравствовавших и сражавшихся. Из пояснений Рангику маги поняли: какого бы масштаба ни была гулянка — будь то глушение алкоголя в одиночку, соображение на троих, лейтенантско-капитанские посиделки или же всеобщие праздники — эти два тоста поднимались в первую очередь. Далее уже каждый напивался по своей собственной программе.

— Народ, я очень уважаю ваши традиции, — заплетавшимся языком пролепетал Кингсли, пытаясь изобразить закос под пьяного и под шумок пощупать лейтенанта десятого отряда, надеясь на то, что женщина есть тварь хилая и ненадежная и после двух немаленьких пиал саке она опьянела.

Не получилось.

Наивный! Как прошептал ему на ухо хрюкающий от сдерживаемого хохота Хисаги Шухей, наблюдавший за этим зрелищем, для золотоволосой шинигами эти две пиалы — что слону комариный укус, и она, если захочет, сможет перепить здесь практически каждого.

В какой-то мере Сириус понимал аврора. Матсумото Рангику окружала аура зрелости и привлекательности, она самая чувственная и красивая женщина из всех, что он встречал. Она очень отзывчивая и непредвзятая, мужчин, которые могут перед ней устоять... просто не существует.

Из-за теплого, а иногда излишне развязного поведения со своими знакомыми, подавляющее большинство из которых — мужчины, кажущейся доступности и открыто вызывающего вида многие считали её кем-то вроде штатной девушки легкого поведения.

Только несколько отправленных в больничное крыло любителей зажать в темном коридоре девушку с выдающимися достоинствами и потрясающие боевые способности, показанные в первом же рейде, поохладили пыл местных донжуанов.

По слухам, подобные проблемы были и у спутниц Куросаки Ичиго, но те тоже нашли выход из ситуации и на весьма настойчивые предложения скрасить чей-то досуг поступали просто — ребром ладони по шее, и пока неудачливые кавалеры лежали в отключке, раздевали их догола. И раскладывали пребывавшие в беспамятстве тела в общедоступных местах на всеобщее обозрение. После таких унижений волочиться за девушками перестали.

— Так что там с вашим одиннадцатым отрядом? Рангику, ты мне обещала объяснить. — Несколько тостов и разнообразные напитки сделали своё дело — язык Бродяги изрядно заплетался, но о своей цели он помнил четко. Да и к тому же здесь присутствовали шинигами из других отрядов, и, возможно, они тоже что-нибудь прояснят. Тем более вопросы были не только у него.

— Спрашивай, постараемся ответить, — великодушно разрешил Шинсуй, с отеческой улыбкой разглядывая молодежь, которая после его слов немного растерялась. Они ожидали, что и сейчас им ничего не расскажут.

Маги переглянулись, пытаясь решить, чей вопрос будет задан первым.

— Почему Юмичика, который мне кажется самым адекватным из представителей своего отряда, четко следует всей этой чуши, что мы видели и слышали? Почему считается, что одиннадцатый отряд самый сильный? И почему ты, Рангику, мне сказала, что пребывание в этом отряде — диагноз? — с молчаливого согласия друзей спросил Сириус.

— Эй, про диагноз это ты сказал! — возмутилась Матсумото, бросив осторожный взгляд в сторону Ренджи.

— Будь осторожней в выражениях. Абарай у нас бывший офицер одиннадцатого отряда и, надо сказать, до сих пор очень уважает Зараки Кенпачи, — тихо пояснил магу Хисаги, на этот вечер взявший на себя роль переводчика.

— Но все же? — не унимался Бродяга.

— Ты задал правильные вопросы, но не в том порядке, Сириус, — добродушно улыбнулся Кеораку, опрокидывая в себя очередную пиалу саке как заправский пьяница. Впрочем, почему «как»? Даже обидно. — Я начну отвечать на них после небольшого экскурса в историю Готей 13.

Из рассказа капитана восьмого отряда Блэк вынес, что около ста двадцати лет назад в город шинигами, Сейретей, из места, где живут умершие люди, попавшие в мир мертвых, пришел мужчина с розововолосой девочкой на плече.

Зараки Кенпачи — именно так представился тот шинигами — сразу направился в сторону одиннадцатого отряда. Он вызвал на дуэль тогдашнего капитана и убил его. По правилам Готей 13 пришелец должен был занять пост капитана. Но Зараки был больше похож на кровожадного монстра, которого интересовали только сражения, да и его духовная сила, количеством которой можно убить... В общем, очень многие беспокоились о его адекватности и боялись оставить отряд — а это минимум около пятисот человек — на него.

— Чего уж там говорить, большинство капитанов не воспринимало его всерьез, считая, что, несмотря на свою ужасающую реацу, он все равно безродный руконгаец, кровожадный и недалекий, и что их коллегу он прихлопнул чисто по везенью.

«Это же надо такое придумать: шинигами, не владеющий шикаем и банкаем, да что там, даже не знающий имени своего меча, хочет стать капитаном!» — примерно так говорили некоторые, презрительно кривясь.

— Знаю, что у тебя есть вопросы, но не мог бы ты подождать, пока я закончу? — Кеораку пресек на корню попытку Бродяги задать очередной вопрос. — Через пару дней, после того как Кенпачи убил капитана одиннадцатого отряда, его вызвали на ковер в первый. Оттуда он уже вернулся в капитанском хаори, а Ячиру — с лейтенантским шевроном.

На следующий день главнокомандующий огласил всеобщее собрание отрядов, на котором сообщил, что Зараки стал капитаном. А еще через день в Сейретей пришли два шинигами и потребовали, чтобы их записали в одиннадцатый отряд. Звали их Мадараме Иккаку и Аясегава Юмичика. Конец экскурса в историю. Задавай свои вопросы, Сириус.

— А что такое шикай и банкай? И почему его все-таки сделали капитаном? — наконец-то смог задать свой вопрос анимаг.

— Существует две стадии высвобождения меча. Начальная — шикай; зампакто меняет вид и приобретает дополнительные свойства, которые невозможны у обычных мечей. Чтобы овладеть шикаем, необходимо знать имя своего меча, потому что, когда призывается шикай, называется имя зампакто, дополненное некой словесной формулой. Далеко не каждый может использовать его. Проще говоря, из ста шинигами только десять-пятнадцать могут достигнуть первого уровня, — пояснил магам лейтенант девятого отряда.

— А у вас есть шикай? — восторженно спросила Тонкс, внимательно прислушивавшаяся к рассказам и пояснениям.

— Это одно из обязательных требований, чтобы стать лейтенантом, — пояснила Рангику. Мой, а также Ренджи, Иккаку и Юмичики вы уже видели.

— Так значит, все те штуки, что вы проделывали с вашими мечами, — это шикай? Круто! — восхищенно воскликнул Бродяга.

— Скажите, а что, ваши мечи живые? — осторожно спросил Римус.

— Ну да. «Зампакто» с японского переводится как «духовный меч». Внешне он выглядит как обычный клинок, хотя форма может отличаться в зависимости от характера владельца и уровня его мастерства. Считается, что чем больше размер меча, тем выше духовная сила владельца. С помощью зампакто шинигами сражаются с Пустыми, отправляют души в Общество Душ.

— Хотя чаще всего посредством зампакто мы выясняем отношения друг с другом, — с ухмылкой добавил Ренджи.

Друзья удивленно на него посмотрели, видимо, забыв, что он учился в Академии Шинигами, причем очень неплохо учился, если закончил её едва ли не на «отлично».

— Как же вы с ними связываетесь, чтобы узнать их имя? И что, этот мальчишка Куросаки так силен, что у него такой огромный меч? — решил вступить в разговор Кингсли. Видимо, аврор уже справился с разочарованием от того, что его затея не удалась.

— У каждого шинигами есть внутренний мир, в котором живет воплощенный дух зампакто. Именно попадая туда, мы общаемся с клинком. А у Ичиго все куда сложнее: его меч изначально пребывает в шикае. Видимо, у Зангетсу причуда такая.

— Зангетсу? Так зовут его зампакто? А как ваши мечи выглядят в вашем внутреннем мире? — вцепилась в заинтересовавшую её деталь Нимфадора.

— Разрушитель Небес — вот что значит его имя. Очень сильный зампакто. Ичиго по уровню силы и способностям не уступает ни одному из капитанов, — ответила Матсумото. — Сущности мечей могут быть самыми разными. Вон у Ренджи это здоровый бабуин со змеёй вместо хвоста. У меня — женщина-кошка, а у Куросаки — высокий стильно-небритый загадочный мужик в очках.

— Хисаги, ты говорил, что существует две стадии высвобождения меча. Какая вторая? — все больше и больше заражаясь любопытством от дяди, спросила метаморфиня.

— Вторая — это банкай, полное высвобождение зампакто. Шинигами получает огромную силу и полностью раскрывает потенциал своего оружия, его сила увеличивается в десять раз по сравнению с шикаем. Способность достигнуть двух уровней высвобождения меча есть одно из обязательных условий, чтобы стать капитаном. Все капитаны Готей 13 овладели этим уровнем, за исключением одного.

— За исключением одного? — прервал объяснение Шухея Сириус. — Зараки Кенпачи? Но как? Почему? И что, он даже и не пытается?

— А нафига козе баян?

— В смысле, Ренджи? — Бродяга ничего не понял из странного вопроса. Какая коза? Какой баян?

— Ладно, перефразирую. Нафига Кенпачи банкай? Он и так силен! Знаешь, какой был самый страшный кошмар ныне покойного Совета Сорока Шести? Зараки Кенпачи овладевает банкаем! — возмущенно воскликнул лейтенант шестого отряда.

— Ренджи, успокойся, ты же не хочешь, чтобы на нашу дружественную вечеринку принесло твоего бывшего учителя? — вкрадчиво спросила Матсумото, на что Абарай булькнул нечто нечленораздельное и заткнулся. Банкай банкаем, а получить Хозукимару по новенькой бандане ему не хотелось. Иккаку крайне болезненно относится к тому, что его тайчо обсуждают, ведь это одно из нарушений негласных правил одиннадцатого отряда.

— За долгую историю Общества Душ он — единственный, кто стал капитаном, не достигнув ни шикая, ни банкая. Менос побери, он даже не знает имени своего духовного меча! Это показывает, насколько его сила и желание сражаться важны для тринадцати отрядов. Да и к тому же свою роль сыграло пресловутое третье правило, — пояснил Кеораку.

— Третье правило? — в унисон спросили маги.

Шинигами, понимавшие, о чем шла речь, улыбнулись.

— Существуют три способа стать капитаном:

Первый — соискатель должен пройти квалификационный экзамен, на котором ему нужно продемонстрировать свое владение банкаем. Для того чтобы экзамен был засчитан, на нем должны присутствовать три действующих капитана, в том числе и главнокомандующий Готэй 13. Большинство шинигами выбирает именно этот способ.

Второй — необходимо получить личные рекомендации по крайней мере шести капитанов и согласие еще трех из оставшихся семи.

Третий — победить действующего капитана в схватке один на один на глазах не менее чем у двухсот свидетелей. Зараки Кенпачи — единственный из нынешних капитанов, кто получил свою должность таким способом.

— Ого! А что было дальше с одиннадцатым отрядом, после того как он стал капитаном? — восхищенно спросил анимаг. Похоже, Сириус Блэк нашел своего героя.

— О, с того дня началось нечто невообразимое. Таких перестановок и кадровой текучки не было ни в одном из отрядов. Зараки требовал от них одного — силу или желание её иметь. Он не делил отряд на какие-то классовые касты, у него не было любимчиков. Каждое утро весь отряд выгонялся на пробежку по всей территории Сейретея, затем душ, завтрак и тренировки до конца дня.

Кенпачи очень требователен к своим людям, и многие, не выдержав его нагрузок и бешеного темпа, переводились в другие отряды, а многие, наоборот, приходили.

Кое-кого переводили в добровольно-принудительном порядке. Вообще-то в одиннадцатом отряде в большинстве своем находятся люди, не подходящие под критерии остальных двенадцати отрядов. Несмотря на кажущееся полное отсутствие субординации офицеров, там слушают с полуслова и не задают ненужных вопросов. Одиннадцатый отряд в большинстве своём — сборище хулиганов, головорезов и бандитов, и единственный, кто может держать в узде бойцов, — это Кенпачи. Возможно, именно поэтому они так боготворят его и преданы сперва именно ему и его идеям, а уже потом Обществу Душ.

— Идеям? Да какие там могут быть идеи? «В одиннадцатом отряде только смерть считается поражением», — манерным голосом протянул Сириус, вполне успешно подражая Юмичике. — Это же бред!

— О нет, это совсем не бред, — протянул Ренджи, как-то странно усмехаясь. Матсумото, Шухей и Кеораку напряглись в предвкушении раскрытия тайны. После того как их друга перевели из пятого отряда в одиннадцатый, они часто расспрашивали его, в чем прикол, но Абарай виртуозно прикидывался непонимающим. Спрашивать остальных доступных членов офицерского состава они и не пытались. Иккаку и Юмичика свято хранили тайны, нося свои маски. Первый — безмозглого вояки, помешанного на драках, а второй — помешанного на красоте эгоиста.

— Слушай его внимательно, он ведь у нас уникум. Единственный на весь Готей 13 лейтенант, владеющий банкаем, — насмешливо протянула Рангику, подливая масла в огонь.

— Вообще-то все основные принципы одиннадцатого отряда общедоступны. И все их знают, но никто даже и не пытается рассмотреть их двояко. Поведение капитана Зараки не позволяет им думать иначе. «В конце концов, одиннадцатый отряд — это всего лишь сборище забияк, любящих подраться» — примерно так рассуждает каждый в Готей 13.

Джуичибантай-тайчо — демон битвы, живущий только ради того, чтобы погибнуть в бою. Это правда, но это не мешает ему быть очень умным, по-своему. «В одиннадцатом отряде только смерть считается поражением» — это можно понимать как «дерись до тех пор, пока не погибнешь», но Кенпачи понимает это по-другому. По его мнению, единственное поражение — это смерть. Если ты проиграл врагу — выживи, чтобы стать сильнее, и убей того, кто причинил тебе вред — вот тот смысл, что он вкладывает в эту фразу. И я не единственный уникум в Готей 13.

— Но это так по-слизерински! — возмущению Сириуса не было предела. Еще бы! Он почти начал уважать Зараки. Пройти путь от простого нищего мечника до капитана одного из сильнейших отрядов шинигами, а тут такое выясняется.

— Хм, думаю, в этом есть смысл. Простого маньяка, любящего подраться, пусть даже и настолько сильного, никогда бы не допустили до такого важного и ответственного поста. Да и будь он таким простым, как хочет казаться, он бы не был капитаном так долго, когда многие из его коллег не протянули и пары десятков лет. Это надо обдумать. — Кеораку задумчиво оглядел комнату, в которой они кутили, и, отыскав самый темный угол, растянулся прямо на полу. — Но не сейчас. Я слишком устал, — зевая, проговорил он уже с пола и почти мгновенно заснул.

После этих слов маги решили откланяться, вместе с ними поспешил и Ренджи, оставив Матсумото и Хисаги обсуждать услышанное сегодня. Очень уж их зацепила фраза Абарая о том, что он не единственный уникум.

* * *

Гарри Поттер честно старался не смотреть на Ичиго и его группу сопровождения, устроившихся на одном из диванов в их убежище. А посмотреть было на что: посредине диванчика сидел рыжий парень, рядом с ним по обе стороны — Нелиел и Халибел, весьма активно пытавшиеся накормить его виноградом. Судя по тому, с каким обреченным видом Куросаки послушно глотал ягоды, он уже смирился с этим.

Гриммджо и Улькиорра устроились прямо на полу напротив дивана. Первый, глядя на рыжика, тихо посмеивался: его очень забавляли и сама ситуация, и поведение их нового Владыки, а второй завистливо смотрел на Третьих Эспад. Он бы тоже не отказался побыть на их месте.

Юные маги очень удивились, когда в библиотеке материализовался постоянно оглядывавшийся и к чему-то прислушивавшийся Ичиго. Создавалось впечатление, что он от кого-то прятался. Но от кого?

— Ребят, у вас есть место, где мы могли бы пересидеть до завтра так, чтоб нас никто не нашел? — заговорщицки спросил у них временный шинигами, подтвердив этим их догадки.

— А зачем вам? — вопросом на вопрос ответил умиравший от любопытства, но не показывавший этого Драко.

— От Кенпачи и его офицеров прятаться будем. Им опять реацу в голову ударила, — вздохнул Куросаки.

— Они же все к тебе хорошо относятся. Зачем тебе от них прятаться? — откладывая в сторону так заинтересовавшую ее книгу, спросила Гермиона.

— Вот именно, потому что хорошо относятся. Ксо! И зачем я победил Мадараме и Зараки тогда? Хотя глупый вопрос — у меня особого выбора не было, — скорее для себя, чем что-то объясняя, пробормотал временный шинигами. — Для них все эти попытки отправить меня на перерождение — всего лишь тренировки. Кенпачи считает, что, сражаясь с ним, я стану сильнее. Айзен его побери, чтоб ему рисунки Рукии каждую ночь снились! Не знаю, что хуже — его забота или его безразличие! Короче, Гарри, ты поможешь нам?

Никто, кроме, пожалуй, самого Ичиго, не понял, что он имел в виду. Но все же это было интересно, поэтому, прихватив из Запретной Секции пару книжек и попросив домовиков позаботиться об обеде и ужине, друзья решили пригласить Куросаки и Эспаду в своё тайное убежище.