Враг моего врага... (джен)

Благополучно добравшись до комнаты одного из трех старейших капитанов Готей 13, Куросаки получил там то, на что так рассчитывал, — очередной сеанс психоанализа у внештатного психолога Сейретея.

Для временного шинигами было настоящим шоком узнать, что большинство капитанов и лейтенантов часто заскакивают к слабому здоровьем капитану тринадцатого отряда за моральной поддержкой и советами.

— Укитаке-сан, объясните мне, что все это значит? — жалобно попросил Ичиго беловолосого капитана.

Джоширо был единственным из своих коллег по руководящим должностям в Готей 13, кто не относился к Ичиго как к выскочке, получившему силу из-за какого-то недоразумения.

У них с Тоширо была одна и та же проблема — они оба непозволительно молоды для своих сил, что очень раздражало капитанов и офицеров рангом пониже. Ход мыслей этих личностей был понятен, ведь большинство из них десятилетиями, а то и столетиями достигали своих высот. А тут появилось двое выскочек: мальчик-гений, закончивший за полгода Академию Шинигами и почти сразу же ставший капитаном отряда, и смертный мальчишка, вообще нигде не учившийся, но равный им, а то и превосходящий по силе. И если при общении с Хитсугаей соблюдались все правила приличия и получались им все реверансы, соответствующие его должности, то за глаза его называли дитятком, с которого и спроса-то никакого. За несколько лет своего капитанства он смог добиться уважения от старших коллег, участвуя в разных сражениях и общих тренировках. От вверенного ему отряда послушания он добился еще проще — летающий по расположению отряда Хьеринмару оказался действеннее, чем наряды на кухню и мытье туалетов.

У Ичиго же положение было сложнее: несмотря на все то, что он сделал для Общества Душ, до тех пор пока он не станет полноправным шинигами, он будет восприниматься почти всеми как нечто чужеродное, попирающее все законы этого самого Общества Душ.

Несмотря на кучу знакомых и нескольких хороших друзей, пожаловаться на тяжелую жизнь бога смерти ему было некому, что порой очень угнетало. Так бы это и продолжалось, если бы Кенпачи во время очередной попытки убить временного шинигами, почему-то называемой им тренировкой, не поинтересовался его состоянием. Именно после этого Куросаки узнал о внештатном психологе, а для некоторых личностей и психиатре Готей 13. Укитаке всегда мог ему чем-то помочь, что-то посоветовать. Он, несмотря ни на какие обстоятельства, не обвинит временного шинигами во всех грехах, пока не выслушает его версию произошедшего — в силу своего мягкого характера и доброты, большого жизненного опыта, а также природной незлобивости.

После подробного и от этого продолжительного рассказа обо всем, произошедшем в Тайной Комнате, Куросаки прихлебывал вкусный чай, заваренный на травах, которым его угощал хозяин комнаты, и пытался успокоиться.

— К сожалению, в отношении этих странных существ я не смогу тебе ничем помочь. Разве что... Нет, не может быть. М-м-м, хотя... Да ну, нет, не может этого быть...

— Вы в чем-то сомневаетесь? Рассказывайте, мало ли что, вдруг пригодится.

— Я не знаю, чем тебе это поможет, Ичиго, но несколько столетий назад талантливейшие умы Сейретея работали над созданием существ, способных сражаться с Пустыми на равных. При этом они должны были воспринимать Пустых как пищу. Было несколько групп ученых, преследовавших одну цель, но пошедших разными путями.

Насколько я помню, первая группа под руководством Ран Тао благополучно или, вернее сказать, неблагополучно закончила свои исследования, создав то, что мы знаем под названием «зависимые» — правда, чем закончилась вся эта история, тебе известно гораздо лучше, чем мне, как прямому участнику тех событий.

Вторую же группу вскоре закрыли: опытные образцы посчитали, что души людей куда более питательны, чем обычные Пустые, и принялись нападать на мирных граждан в обоих мирах. Количество жертв в Руконгае и на Грунте перевалило за сотню. Поднялась паника, и Совет Сорока Шести решил замять произошедшее. Все работы над этим проектом были прекращены, ученые оказались в Гнезде Личинок, а само упоминание о нём было стерто из анналов истории...

— Как обычно, Сейретей предпочел забыть о своей очередной неудачной попытке облегчить себе жизнь, — понимающе усмехнулся временный шинигами, своими словами закончив повествование Укитаке.

— Да, но я не закончил, Ичиго, потерпи еще немного, — укоризненно покачал головой капитан тринадцатого отряда, и рыжему парню стало очень стыдно, что он перебил такого мудрого человека — еще одна способность капитана Укитаке. Действует на всех безотказно, даже на Главнокомандующего. — В своё время материалами этих исследований очень интересовался Урахара, но взяться за них всерьёз ему помешало изгнание из Общества Душ. Так что, сам понимаешь, — нам очень повезло, — постарался успокоить рыжика капитан.

— Правда? Вы меня очень успокоили. А то сами ведь знаете, что богатое воображение Киске иногда может его так завести, что аж страшно становится, — пробормотал Ичиго, мысленно поминая незлым тихим словом Полосатую Панамку и надеясь, что ему, где бы он сейчас ни был, здорово икалось.

Ответом Куросаки был мягкий и понимающий смех Укитаке, плавно перешедший в приступ кашля.

— Не волнуйся, Ичиго, это скоро пройдет, — заметив перепуганное лицо парня, попытался успокоить его капитан тринадцатого отряда в промежутках между приступами.

Иногда он не понимал этого странного шинигами. Несмотря на свой болезненный вид и постоянные недомогания, Джоширо входил в рейтинг сильнейших капитанов Готей 13. По словам хорошо набравшегося на очередной пьянке Икакку, рейтинг был составлен самим Зараки Кенпачи, а уж его авторитетному мнению в этом вопросе можно было доверять.

К тому же Укитаке, старик Ямамото и Кеораку Шинсуй были старейшими из всех, занимающих должности капитанов. Учитывая частоту смены капитанского состава всего лишь за последнее двадцатилетие, это что-то да значит.

За последнее столетие только первый, четвертый, восьмой, одиннадцатый и тринадцатый отряды не сменили своих лидеров.

Ну, с Главнокомандующим все понятно — попробуй сдвинь куда-то со своего места такую махину. Когда этот старичок развоюется и дело дойдет до банкая... Как там говорится? Достаточно один раз увидеть и... умереть?

С Кенпачи более-менее тоже. Как показало время, капитан одиннадцатого отряда весьма неплохо соображает и способен вполне здраво рассуждать. Ксо, да он даже читать и писать умеет! Нет, Ичиго, конечно, знал, что, по идее, Зараки должен это уметь — кто-то же пишет отчеты в одиннадцатом отряде. Для него, выросшего в мире людей, это само собой разумеется. Однако знать — это одно, а увидеть Кенпачи, прикрывающего какую-то книгу горой отчетов, — уже явный перебор. Нужно ли упоминать, что Куросаки был в шоке?

Унохана Рецу... с ней Ичиго не был хорошо знаком. Как-то не приходилось близко общаться, в отличие от остальных. Однако то, что о ней рассказывали в одиннадцатом отряде, бойцы которого оказываются там чаще остальных (хотя гораздо чаще там оказываются их противники), заставляет с уважением и опаской относиться к этой женщине, а также проявлять полное нежелание оказываться там по состоянию здоровья.

Кеораку Шинсуй. С ним тоже вроде бы все понятно — достаточно взглянуть на его физию записного лентяя и повесы. Но это лишь маска, надетая им для того, чтобы было легче сосуществовать с более молодыми коллегами. Старик Ямамото, Укитаке, Унохана и Шихоуин — это те шинигами, которые официально посвящены в его тайну. Первые слишком долго его знают, а Йороуичи чересчур проницательна, чтобы от неё можно было что-либо скрыть.

Философию капитана восьмого отряда можно понять. Он не торопится жить и влипать в разные неприятности (в свое время он их немало испытал) и именно поэтому прожил так долго, и именно поэтому выглядит так молодо. Глядя на потуги новоиспеченных капитанов как-то выделиться, он лишь прикроет шляпой понимающую усмешку и отправится за кувшинчиком саке.

Укитаке Джоширо тоже носит маску, но не по своей воле. Большинство его как не очень близких друзей, так и врагов не считают капитана тринадцатого отряда сильным противником из-за частых болезней и недомоганий. Однако слишком многие забывают тот факт, что Готей 13 — это военная организация, и держать на такой высокой должности ни к чему не способного вечно больного шинигами никто бы не стал.

Те пару раз, что Куросаки видел старую гвардию, то есть Ямамото и компанию в действии, навсегда запечатлены в его памяти с пометками «Не переходить дорогу» и «Не доводить дело до банкая».

— Кхм, Ичиго, — прервал его размышления один из главных виновников оных.

— Да, Укитаке-сан? С вами все в порядке? Может быть, кого-то позвать?

— Нет, не нужно. Просто я хотел расспросить твой зампакто, как непосредственного участника этого досадного происшествия. Ты позволишь? — спросил беловолосый шинигами, думая о чем-то своём.

— Нет проблем, — улыбнулся рыжик. Взгляд временного шинигами натолкнулся на почетный караул в лице Эспады, занявший все свободные в комнате углы, перешёл к окну — именно там ранее расположился клинок — и... не нашёл его.

«— Чую большие неприятности. Кто-то сегодня огребёт от старика по полной программе», — мерзко захихикало в его сознании надоедливое белобрысое создание, откликающееся на имя Хичиго.

«— Эй, ты это к чему?» — забеспокоился парень. Уж о чем, а о боевых качествах своего клинка ему было известно не понаслышке. Если Зангетсу с кем-то сцепится, то этому кому-то придется очень плохо.

«— А давай это будет для тебя сюрпризом, король», — снова противно рассмеялся Пустой в его голове и пропал. Дальнейшие попытки от него не то что чего-то добиться, а хотя бы связаться с ним были неудачны.

* * *

Гермиона Грейнджер, также известная как бывшая гриффиндорская заучка, а ныне как слизеринская ходячая энциклопедия, была в гневе. За последние несколько лет её лучший друг сильно изменился, и, нужно сказать, не в лучшую сторону.

Тогда переход на Слизерин казался им очень хорошим выходом, чтобы избежать проблем на Гриффиндоре, где они стали изгоями. Однако, оглядываясь назад и прокручивая в голове события последних лет, она понимала, что это решение было ошибочным, — зеленый факультет сильно повлиял на Мальчика-Который-Выжил.

— Гарри Джеймс Поттер, потрудись объяснить мне свои слова! Что значит: «Ты находишься в моём мире! У тебя странная сила! За тобой бегают странные и очень сильные существа, называя Владыкой! И, наконец, несмотря на то что ты мой одногодка, несмотря на то что ты не шинигами, а лишь человек, ты обладаешь такой силой, о которой я, один из сильнейших магов этого мира, могу только мечтать!» — процитировала девушка. Сейчас она очень напоминала сурового прокурора и судью одновременно. Впечатление усиливали поджатые губы a la МакГонагалл и сложенные руки на груди a la Снейп.

— Что тут объяснять, Грейнджер? Твой Золотой мальчик наконец вырос и мечтает не о мире во всём мире, а о силе и власти, — язвительно отозвался за друга Малфой, быстро проведя аналогию. Не то чтобы Поттеру сильно нужна была его помощь, просто, ведя себя таким образом, можно узнать много интересного.

— Драко, радость моя, кто тебе сказал, что мне нужен адвокат? — нахмурился подзащитный поневоле. — Хотя ты прав. Я действительно хочу силы и власти. Первое у меня уже есть, хотя практика показала, что мне ещё есть куда стремиться, а второе у меня будет после того, как мы победим в этой войне, — как-то странно усмехнулся слизеринец.

— Браво, браво, Потти, вот теперь я с гордостью могу сказать, что ты настоящий слизеринец, — шутливо поаплодировал ему Нотт.

— А то, не зря же Сортировочная шляпа предлагала мне отправиться в Слизерин, Тео, — самодовольно улыбнулся бывший гриффиндорец.

— Гарри! Как ты можешь быть таким? — чуть ли не плача, воскликнула Гермиона, неверяще глядя на своего самого лучшего друга.

— Каким? Герми, я просто думаю о своём будущем!

— Грейнджер, несмотря на то что ты почти два года учишься в Слизерине, ты так и осталась гриффиндорской заучкой с мозгами набекрень. Переход с краснознаменного факультета на наш — это единственный поступок за последнее время, доказывающий наличие в тебе здравого мышления. И если ты не хочешь думать мозгами, то, пожалуйста, не мешай это делать Поттеру, — вмешалась в разговор до этого молчавшая Паркинсон.

Гермиона обвела взглядом присутствовавших в гостиной слизеринцев, пытаясь понять, все ли так думают или же это совместное творчество слизеринского принца и его свиты. К её удивлению, почти все однокурсники молчаливо поддерживали Панси, сочувствуя Гарри, и полностью осуждали ее.

Почувствовав себя преданной, девушка со слезами на глазах выбежала из комнаты.

Старая гвардия Слизерина, то есть Малфой, Нотт, Забини, Паркинсон и Булстрот, переглянулась между собой. В последнее время между всеми бывшими гриффиндорцами словно миссис Норрис пробежала. Мелкая Уизли начала встречаться с Лонгботтомом, отдалилась от Поттера и Грейнджер и вообще больше не желала участвовать в войне и в их посиделках. Похоже, они начали жалеть, что последовали за своим шрамоносным другом.

Мисс Всезнайка тоже в последнее время была недовольна поведением Поттера, что выражалось в недовольных взглядах и попытках ограничить их влияние на своего друга.

Грейнджер всегда их раздражала, но они старались поддерживать с ней видимость дружеских отношений, чтобы не расстраивать Гарри. Однако долго это продолжаться не могло.

— Ты не побежишь за ней? — ошеломленно поинтересовался Малфой, в то время как Поттер спокойно усаживался в своё любимое кресло у камина.

— А зачем? Сейчас в ней говорят эмоции, но рано или поздно она призовёт на помощь логику и поймет, что я прав. До того как это произойдет, мне лучше не пытаться наладить с ней отношения, чтобы не наткнуться на лекции о Всемирном зле и о том, как оно на меня влияет, — подозрительно спокойно и уверенно отозвался Мальчик-Который-Выжил со своего насеста.

— Значит, мелкая Уизлетта и Лонгботтом тоже пытались проводить с тобой душеспасительные беседы? — вклинился в их диалог Забини.

— Именно. Но потом мы все обсудили и они, как ни странно, меня поняли. Так что все со временем образуется... — начал он, но был прерван взрывом и последовавшим за ним сотрясением замка.