Крестный для Альбуса (гет)

Дом показался Гарри убогим и заброшенным еще издали, но стоило подойти ближе, как его глазам открылась еще более удручающая картина. Огромные трещины на серых стенах, прохудившаяся крыша, окна, покрытые толстым слоем грязи, словно их не мыли целое десятилетие. Наверное, от дома в Тупике Прядильщиков, освещенного тусклыми лучами зимнего солнца, ожидать можно было чего угодно, только не гостеприимства.

Но как бы то ни было, сейчас Гарри именно тут, и внутренний голос подсказывал отбросить сомнения прочь и постучать в дверь, прежде чем нерешительность возьмет верх. В ту секунду, когда дверь отворилась, маленький Джеймс сильнее сжал руку отца, а в проеме возник худой и изможденный человек.

Если Снейп и был удивлен, вот так столкнувшись с Гарри через восемь лет, то не подал виду.

— Поттер, — протянул он, внимательно изучая гостя, прежде чем еще немного приоткрыть дверь.

Северус Снейп никогда не имел внешности, которая сразу же располагала к нему людей. В память Гарри врезался образ высокого человека с крючковатым носом, чье лицо большую часть времени выражало презрение. И спустя годы привлекательнее Снейп не стал. Волосы, по-прежнему сальные и тонкие, отросли, кожа, казалось, приобрела еще более мертвенно-бледный оттенок, а впалые щеки делали его похожим на длинноносое привидение. И если честно, выглядел Снейп совсем уж грязно в своем черном одеянии, которое, по-видимому, не менял довольно долго.

Своей заброшенностью дом и его хозяин идеально подходили друг другу.

— Добрый день, — скучным голосом поздоровался Гарри. Занесенный для стука кулак завис в воздухе прямо на уровне черных глаз.

— И чем, позвольте спросить, я обязан такой чести? — прохладно спросил Снейп, но в дом так и не пригласил.

— Могу я войти? На улице слишком холодно, — ответил Гарри, левой рукой сильнее прижимая к себе крошечный сверток.

Неожиданно Снейп наклонился к малышу, который продолжал сжимать руку отца.

— А вы кто такой? — с невозмутимым видом осведомился Снейп.

Заметно было, что мальчик испугался, но не отступил, а гордо поднял голову и ответил:

— Джеймс.

— Ну конечно. — Тонкие бледные губы скривились в саркастичной ухмылке. — Любое другое имя стало бы сюрпризом.

Сказав это, Снейп выпрямился и резко кивнул в сторону гостиной, на мгновение позволив увидеть жуткий шрам на шее.

Пройдя внутрь, Гарри вдруг вспомнил, как профессор МакГонагалл обнаружила Снейпа. По ее словам, он лежал на полу в Визжащей Хижине, скорее мертвый, нежели живой, пустыми глазами уставившись в потолок и зажимая рукой рану с запекшейся кровью на шее. Гарри также помнил ту странную смесь облегчения и тревоги, когда несколькими неделями позже новость о спасении Снейпа разлетелась по всему Волшебному миру.

— Садитесь, — коротко предложил хозяин и указал на потертое кресло зеленого когда-то цвета.

Гарри не спеша опустился на предложенное место и огляделся. Обставлена комната была скудно — три разномастных кресла, старый, колченогий столик на трех ножках и книжная полка у противоположной стены, забитая пыльными фолиантами. Пахло плесенью и грязью, и Гарри невольно погладил Джеймса по голове, другой рукой спокойно укачивая спящего ребенка. Жить в таком доме вредно не только для ребенка, но и для любого взрослого человека.

— Ну что ж, — подчеркнуто медленно начал Снейп, сев напротив Гарри, — слышал, вы теперь глава Аврората.

— Верно, — спокойно ответил он, — и это то, к чему я всегда стремился. — Гарри заставил себя не обращать внимания на насмешливую ухмылку собеседника.

— И мистер Уизли как всегда рядом — все пытается найти свое место в тени вас. Складывается ощущение, что он просто не может отыскать свою собственную дорогу.

«Ты закончил?!» — порывался вскричать Гарри, но вовремя прикусил язык и сделал несколько глубоких вздохов.

— Вроде того, — сквозь зубы процедил Гарри, а сам подумал, что ничего так и не изменилось.

«Неважно, какому риску подвергал себя Снейп и что я ошибался на его счет, но, похоже, мы по-прежнему терпеть друг друга не можем».

— Могу я спросить, где ваша драгоценная супруга?

— Джинни сейчас дома, восстанавливается после родов. Она была счастлива остаться одна и отдохнуть от детских криков.

— Понимаю, — ответил Снейп, хотя, по мнению Гарри, он был последним человеком на Земле, который смог бы понять прелести повседневной семейной жизни. В комнате повисла неловкая пауза.

— А чем вы занимаетесь? — наконец нарушил молчание Гарри.

— Варю зелья на заказ для святого Мунго и некоторых целителей за границей, — кратко ответил Снейп и продолжил после короткой паузы: — Однако я не верю, что вы пришли, чтобы обсуждать мою общественную жизнь. Что вам надо?

— Я хочу просить вас стать крестным отцом моему сыну, — хотя Гарри и произнес слова четко и громко, прозвучали они странно, как если бы принадлежали кому-то другому.

Несколько бессонных ночей Гарри провел, прокручивая в памяти все годы своей учебы в Хогвартсе, и обнаружил, что больше не воспринимает ненавистного мастера зелий таким, каким видел его вспыльчивый подросток. Сейчас, будучи взрослым мужчиной, он относился к своему бывшему учителю совсем иначе — как к человеку с непростой судьбой, язвительному и пристрастному, чьей единственной радостью были издевательства над другими. Но несмотря ни на что, нечто светлое все же осталось в душе этого человека. То, что заставляло его защищать Гарри и подвергать себя самого смертельной опасности, неотъемлемой участи двойного агента.

На долю секунды неподдельное удивление промелькнуло на лице Снейпа, когда его взгляд немного рассеянно задержался на свертке в руках Гарри, но тут же глаза его снова стали пустыми, будто ничего и не было.

— И что, скажите на милость, склонило вас к выбору именно моей кандидатуры на эту роль?

Пожав плечами, Гарри уставился куда-то мимо Снейпа и совсем тихо заговорил:

— Когда я думал над этим, все казалось мне верным. У нас никогда не было возможности поговорить о том, что произошло тогда, во время битвы.

— И я бы предпочел даже не начинать, — огрызнулся Снейп.

— Послушайте, ваши чувства к моей матери...

Снейп вскочил на ноги, и, прежде чем Гарри осознал, что только что сказал, его бывший учитель широко распахнул дверь.

— Спасибо, что зашли, — ледяным тоном поблагодарил он, — но боюсь, я не смогу исполнить вашу просьбу.

— Вы не поняли, — начал Гарри. Он вдруг почувствовал, будто вернулся в класс зельеварения, одновременно опасаясь и презирая гневные вспышки Снейпа.

— О нет, я все прекрасно понял, Поттер. Для вас то, что я стану крестным вашему сыну, есть не что иное, как слезливое примирение, — последнее слово Снейп почти выплюнул, словно яд, — которого, как мы оба знаем, не желаете ни вы, ни я. По необъяснимой причине вы все никак не можете отпустить прошлое. Что бы я ни делал, я делал это только ради вашей матери. Не для вас и не для кого-то еще. Только для нее. Вы ничего мне не должны, Поттер. Наши пути разошлись тогда, когда вы убили Темного Лорда, а я узнал, что выполнил все свои обязательства перед собой и перед ней. А теперь я хотел бы, чтобы вы ушли.

— Отлично! — вскинулся Гарри, чувствуя, как в груди закипает злость. Как он мог так ошибиться и решить сделать Снейпа крестным отцом! Этого мерзкого человека, который ненавидит все и всех, и себя в том числе.

«Нет, — поправил слабенький внутренний голос, — он любил твою мать. Больше, чем кого-либо».

Гарри вскочил с кресла. Резкое движение разбудило ребенка, который недовольно захныкал.

— Ш-ш-ш... — успокоил его Гарри и погладил по головке. — Джеймс, пойдем, нам пора к маме.

Джеймс энергично вскочил и побежал за отцом к двери.

Проходя мимо Снейпа, Гарри презрительно взглянул на него и сказал напоследок:

— Желаю вам и дальше наслаждаться жизнью в этой вонючей дыре. Я думал, мы сможем прекратить существующую между нами вражду и начать вести себя как нормальные люди. Совершенно очевидно, что я ошибался. Хорошего вам дня!

Снейп молча наблюдал, как Гарри с детьми шел вдоль улицы, пока не исчез за углом.

* * *

Спустя несколько часов, когда на город опустилась ночь, а выпавший снег хоть немного украсил мрачные улицы, в дверь Снейпа постучал уже другой человек. Годами никто не посещал дом в Тупике Прядильщиков, в основном потому, что Снейп старательно избегал любой компании и совершенно не желал с кем-либо общаться. С нехорошим предчувствием он поднялся из своего кресла и направился к двери.

На пороге, сложив руки на груди и подпрыгивая, ждала, дрожа от холода, Гермиона Грейнджер. Выражение ее лица изменилось, когда он назвал ее имя. Выглядела она так, словно желала, чтобы дверь открылась и в то же время осталась закрытой.

— Мисс Грейнджер, здесь что вам, встреча однокурсников, о которой знают все, кроме меня? — прорычал Снейп.

Гермиона подышала на руки и со смущенной улыбкой произнесла:

— Прошу, сэр, извините, что потревожила.

— Не могу отрицать, — отрезал он, высматривая кого-то за ее плечом.

— Я пришла одна, — спешно заверила она, поняв все по его взгляду. — Сэр, Гарри только что рассказал мне о вашем неудачном разговоре, и я подумала...

— Вы когда-нибудь можете перестать совать свой нос в дела, которые вас не касаются?

Она поджала губы, вероятно, для того, допустил Снейп, чтобы не наговорить лишнего, и уставилась на него. Он едва помнил, как она выглядела, когда в последний раз видел ее, но был уверен, тогда она точно не была похожа на эту молодую женщину, которая стояла сейчас перед ним. Черты ее лица утратили юношескую наивность, а в глазах появилась серьезность, не имевшая ничего общего с жаждой знаний, но отражавшая все пережитое ею во время войны.

— Зайдете? — спросил Снейп, хотя сомневался, что она именно тот человек, с которым он мог бы провести вечер.

— Спасибо, — поблагодарила она и скользнула внутрь. — Сэр, чтобы не тратить понапрасну время, я хотела бы перейти сразу к делу, — пояснила она, усаживаясь в предложенное кресло. — Гарри очень хотел бы, чтобы вы стали крестным его сыну. Я знаю его полжизни, ему всегда было трудно выражать словами свои чувства. Думаю, он забыл сказать вам, что считает вас одним из самых храбрых волшебников, которых когда-либо знал. Он восхищается тем, что вы делали все те годы. — Гермиона сглотнула и со смущением отвела взгляд, в то время как Снейп без слов просто рассматривал ее, а лицо его не отражало никаких мыслей. — Гарри просто не смог правильно выразиться.

— И поэтому вы решили исправить его оплошность, что, впрочем, всегда было вашим любимым занятием в школе. Так ничего и не изменилось.

Она покраснела, встретившись с ним взглядом.

— Кто-то же должен сделать это, — дерзко парировала она. — Как бы там ни было, сэр, просить вас стать крестным большая честь для Гарри. Несмотря на существующее между вами непонимание, он ценит вас больше, чем может сказать словами.

— Как благородно, вы не находите? — насмешливо обратился к ней Снейп.

Вздохнув, она в отчаянии запустила обе руки в длинные волнистые волосы, на которых еще лежали снежинки.

— Неужели вы думаете, он пришел бы к вам только из-за терзающего его чувства вины? — выпалила она.

— Следите за тоном, мисс Грейнджер, — резко ответил Снейп. — Я не привык, чтобы со мной так разговаривали в моем собственном доме.

— Да в вашем собственном доме с вами вообще никто не разговаривает! — выкрикнула она, прежде чем успела прикусить язык, и поспешно закрыла рот рукой. — Простите, сэр, я не хотела оскорбить вас.

Избегая ледяного взгляда, она встала с кресла.

— Теперь я вижу, что уговаривать вас бесполезно. Прошу извинить меня за пустую трату вашего времени. И все же хочу сообщить вам, что теперь Гарри обратится к Невиллу с просьбой стать крестным Альбусу Северусу.

Она резко замолчала и с трудом подавила скромную улыбку, заметив, как он содрогнулся, услышав имя ребенка.

— Кому?..

— Альбусу Северусу, — с невинным выражением лица повторила Гермиона, забавляясь тем, как меняются черты лица Снейпа, отражая полное замешательство. — Так зовут ребенка, — объяснила она терпеливо. — Разве Гарри не сказал вам?

Гермиона прошла к двери и выдала свой последний козырь, воспользовавшись растерянностью Снейпа.

— Думаю, Лили тоже хотела бы положить конец обидам и видеть вас крестным отцом этого малыша, — с нежностью в голосе сказала она и почувствовала легкий укол жалости, заметив гримасу боли на лице Снейпа, когда он услышал имя. — Прошу вас, подумайте, сэр, — прошептав это, Гермиона открыла дверь и вышла в холодную зимнюю ночь.