Не совсем Гарри Поттер (джен)

Перед следующим уроком зельеварения Гермиона едва не тряслась от напряжения, ожидая, к каким результатам могла привести ее жалоба. Невилл и Гарри по мере сил пытались ее отвлечь, активно обсуждая на ком бы им испытать свежеосвоенное заклинание «пяточной чесотки», почерпнутое в любимой книге Гарри. Опробовав его друг на друге и близнецах Уизли, ребята по достоинству оценили его эффективность, особенно после того, как третьекурсники полчаса гонялись за ними, странно подпрыгивая при этом и громко вопя о мести. Но в итоге дело разрешилось миром и после наглядной демонстрации первокурсникам продвинутого заклинания, обозванного Невиллом «шило в зад», близнецы успокоились и принялись договариваться об очередном взаимовыгодном обмене.

В данный момент Невилл предлагал шарахнуть заклятьем Рона Уизли, аргументируя это тем, что он не должен отставать от братьев, а Гарри усиленно продвигал кандидатуру Драко Малфоя, ввиду того, что они уже проверяли заклинание на рыжих и черноволосых испытателях, а вот блондины оказались не охвачены их исследованием. В обычное время Гермиона уже давно набросилась бы на друзей, указывая на недопустимость подобных «шуток» над ни в чем не повинными людьми, но на этот раз она даже не пыталась остановить их «кровожадные» планы.

Видя безуспешность их попыток отвлечь подругу, Гарри уже начал вслух рассуждать о том, что для строго научного исследования им не помешало бы проверить действие заклятья на анимагах, и он как раз знает одну подходящую кандидатуру, но даже столь кощунственные планы не вернули девочку в адекватное состояние. Наконец дверь в класс открылась, и Гарри оставалось лишь надеяться, что непривычная скованность не помешает Гермионе нормально варить свое зелье.

— Сегодня рассаживаемся согласно моему списку, — мрачно буркнул профессор Снейп. — Первые столы: Малфой с Гринграсс и Паркер с Грейнджер. Вторые…

Подобная принудительная рассадка была чем-то новым, и дети удивленно шушукались, занимая указанные преподавателем места. Конечно, зная зельевара, можно было предположить, что он решил просто повредничать, но обычной в школе привычке пытались сопоставить в действиях профессора глобальные коварные планы. Впрочем, на этот раз оказалось, что их подозрения имели под собой вполне реальные основания.

— По просьбе некоторых учеников, — Снейп выразительно посмотрел на Гермиону, — сегодня вашу работу буду оценивать не я, а директор школы. Похоже, кое-кто из вас считает, что опозориться перед профессором Дамблдором это лучшее, что он может сделать.

Зельевар, в своей излюбленной манере, взялся за перечисление умственных и физических недостатков школьников, хронически мешающих им правильно варить зелья, но Гарри пропустил его монолог мимо ушей. Теперь становилось понятно, с какой целью Снейп лично составил пары, которым предстояло работать над зельями. Примерно представляя возможности как своих одногруппников, так и слизеринцев, несложно было подсчитать, что у Гриффиндора будут почти наверняка безнадежно запороты две работы, а у слизеринцев максимум одна.

К тому же вместо двух отменных зельев, его и Гермионы, их факультет сможет в лучшем случае выдать только одно. В лучшем, потому что и он, и подруга привыкли быть ведущими в своих парах, а избыток лидеров легко может привести к тому, что вместо дела партнеры будут заниматься попытками выяснить кто главнее. А учитывая, что он и Гермиона работали в абсолютно разной манере... В общем Гарри решил, что сегодня настал подходящий момент, чтобы засунуть куда подальше свои амбиции и поработать на команду. Благо на хоккее ему частенько приходилось поступать именно так.

— Гермиона, сегодня ты ведешь, я помогаю, — шепнул он подруге. — Покажем класс.

Она чуть удивленно посмотрела на него, ведь оба они прекрасно знали, что Гарри лучше ее разбирался в зельях. Зато Гарри очень хорошо понимал, что его подруга не привыкла работать в команде, так что лучше было не рисковать, тем более что сегодня им кровь из носа нужно было получить отменный результат. Точнее сам Гарри не особенно переживал насчет этой проверки, но он был уверен, что Гермиона примет ее слишком близко к сердцу. Но, судя по всему, Паркер был слишком высокого мнения о моральных качествах Снейпа, так как очень скоро ему пришлось убедиться, что одной «правильной» рассадкой преподаватель не ограничился.

В первый момент, когда профессор раскрыл доску, с написанным на ней рецептом, Гарри не заподозрил подвоха, но по мере того, как он привычно шаг за шагом вникал в него, у него едва не отвисла челюсть. Если действовать согласно инструкции на доске, то они даже в принципе не успеют закончить его за время занятия! Не доверяя себе, Паркер вновь пробежал записи глазами и с подозрением поглядел на Снейпа, который прохаживался по классу с видом кота, объевшегося сметаны.

Оглядевшись, Гарри понял, что не он один такой умный. Лица Гермионы, Патил и Финнигана выглядели не менее удивленными, так что, судя по всему, они также оценили пакостность преподавателя. А вот лица некоторых слизеринцев, причем именно тех, кто неплохо разбирался в зельях, наоборот сияли довольством. Ну да, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что профессор заранее подсказал своим змейкам пару хитростей, которые позволят ускорить приготовление задания. Мама наверняка могла бы с легкостью найти нужные решения, но Гарри понимал, что ему еще надо учиться и учиться, чтобы сравниться с ней. Похоже, профессор решил раз и навсегда показать детям, чем заканчиваются жалобы на него.

Внезапно Гарри охватила злость, и он с мрачным видом оскалился в подобии улыбки. Что же, раз этот Снейп решил, что может безнаказанно щелкать первокурсников по носу, то Генри Паркер принимает вызов! И хорошо будет смеяться тот, кто сможет сделать это последним.

— Гермиона, ты мне веришь? — прошептал Гарри, сжав руку подруги. Гермиона неуверенно посмотрела на него, но затем твердо кивнула. — Отлично, тогда сегодня будем готовить зелье по моему рецепту. Неси пока козлиную печень и лепестки мака, у нас мало времени.

Как прекрасно знал Гарри, зельеварение вовсе не зря называлось искусством. Иногда интуиция мастера была способна заменить любой рецепт, но, конечно, это не относилось к «специалистам» их уровня. Но зато чутье могло подсказать ему, как чуть-чуть улучшить зелье здесь, сэкономить пару минут там и в итоге уложиться в норматив. Конечно, в этом был определенный риск, однако терять им было нечего в любом случае. Тем более, злость на профессора заставляла Гарри не обращать внимания на не слишком высокие шансы удачного исхода дела.

* * *

Как ни старалась Гермиона подготовиться к наступлению последствий своей жалобы, однако, они оказались для нее более чем неожиданными. Учась в начальной школе, она была твердо уверена, что все учителя искренне стремятся к тому, чтобы дети получили от них как можно больше знаний. Однако Гермионе пришлось убедиться, что в волшебном мире дела обстоят далеко не так замечательно. И если тот же профессор Квирелл хотя бы делал вид, что пытается обучить учеников своему предмету, но преподаватель зельеварения демонстративно занимался чем угодно, но только не обучением. И мало того, он постоянно необоснованно наказывал гриффиндорцев и проявлял явный фаворитизм к своим слизеринцам!

Гермиона надеялась, что директор сможет положительно повлиять на профессора Снейпа, не привлекая к этому внимания учеников, и если тот затем и проявит к ней чуть больше строгости, то это можно будет пережить. Однако вместо этого профессор Дамблдор решил учинить публичную проверку, да еще и заранее уведомив об этом зельевара. А тот, вместо того чтобы наконец провести образцовое занятие, решил самым бесчестным образом выставить учеников неумелыми бездарями, дав заранее невыполнимое задание.

В любое другое время Гермиона вряд ли согласилась бы с идеей Паркера наплевать на точное выполнение инструкций и заняться импровизацией, но сегодня она была так расстроена, что готова была на что угодно. В голове на миг даже возникла малодушная мыслишка, что потом можно будет сказать, что если бы не Гарри, то они бы... Впрочем, к чести Гермионы, она тут же гневно отбросила ее, признавая, что в сложившейся ситуации виновата лишь она сама, а Паркер, наоборот, по мере сил стремится вытащить их из ловушки профессора. И Гермиона дала себе слово непременно извиниться перед ним после уроков за свои нехорошие мысли.

Решив в виде наказания самой себя отказаться на время занятия от того, чтобы постоянно высказывать собственные мысли о том, как следует правильно выполнять работу, девочка принялась со всем усердием помогать Гарри. А смотреть на то, как он работает, было само по себе очень интересно. Паркер полностью сосредоточился на процессе, напрочь игнорируя все происходящее вокруг него. Он то замедлял, то ускорял перемешивание зелья, вместо того чтобы сразу засыпать ингредиенты, делал это порциями, подчиняясь каким-то собственным мыслям. Несколько раз он указал Гермионе, что вместо стандартной нарезки будущих компонентов зелья, следует выполнять ее мельче или крупнее, бормоча при этом что-то вроде «увеличим площадь соприкосновения» или «чуть затянем здесь, зато заложим сразу и жилы, и гной». Из этих оговорок становилось понятно, что Гарри не просто так импровизирует, а действительно старается управлять процессом. Гермиона поняла, что ей и ранее стоило бы не критиковать Паркера за его вольности на уроках, а стараться понять, чем он руководствуется, умудряясь всегда иметь великолепный результат.

Профессор Снейп, привычно ходя по классу и зыркая в котлы учеников, все чаще и чаще задерживался у рабочего места Гарри и Гермионы. По мере того, как процесс все увереннее шел к концу, лицо зельевара кривилось все больше и больше. Девочка каждый раз съеживалась под злобным взглядом, которым Снейп «награждал» ребят, а вот на Гарри вся эта мимика не производила ровно никакого впечатления, он просто не замечал зельевара. Пару раз, когда казалось, что зелье вот-вот вскипит и вырвется из котла, Снейп порывался что-то сказать, но, видя полный игнор со стороны Паркера, лишь сильнее кривил рот.

За пять минут до конца занятия Гарри наконец оторвался от котла и устало вытер потный лоб.

— Все, осталось чуть-чуть подождать и готово, — он с гордостью посмотрел на подругу. — А кстати, мы с тобой хорошо сработались, надо будет попробовать сварганить вместе что-нибудь интересное.

— Я даже не верила, что у нас получится, — выдохнула Гермиона, глядя на то, как результат их трудов приобретает характерный голубоватый цвет. — И не представляю, как тебе удалось уложиться в срок.

— Я тоже плохо представляю, как именно это получилось, — усмехнулся Гарри. — Но как говорят в спорте, везет сильнейшим.

— Паркер, Грейнджер по пять баллов с каждого за болтовню на уроке, — раздался скрипучий голос Снейпа. — Даже если вам удалось в кои то веки получить результат, близкий к заданному, это еще не повод орать во все горло.

Гермиона едва не задохнулась от возмущения и, несмотря на предостерегающе сжатую Гарри руку, хотела тут же разразиться оправдательной речью, но тут дверь кабинета открылась и в класс вошел профессор Дамблдор.

— Всем добрый день, рад видеть вас здесь сегодня, — ласково улыбнулся директор. — Профессор Снейп любезно пригласил меня посмотреть на ваши успехи, которые, я уверен, доставят старику искреннее удовольствие.

Теперь уже Гермионе пришлось срочно привлекать внимание Гарри, так как ее друг слишком откровенно ухмылялся, поглядывая на директора. Грейнджер тоже понимала, что профессор Дамблдор этой фразой постарался поддержать авторитет зельевара, но нельзя же так откровенно показывать, что ты ему абсолютно не веришь! Между тем директор обратил внимание на рецепт на доске и, нахмурившись на секунду, бросил недовольный взгляд на Снейпа.

— Ну что же, я вижу, что сегодняшнее задание было непростым, но все же вы неплохо справились с ним, — директор прошелся по классу, заглядывая в котлы. — Мисс Грейнджер, весьма приятно видеть столь отменно сваренное зелье! Двадцать баллов Гриффиндору за ваш великолепный результат. Мистер Малфой, мистер Забини, вы и ваши партнеры также хорошо справились с заданием, десять баллов Слизерину. У остальных учеников я тоже вижу успехи, так что уверен, к экзаменам вы все покажите достойные результаты.

Гермионе стало неудобно, что ее похвалили за работу, фактически проделанную ее другом, и хоть она и не решилась прервать профессора Дамблдора, но после того, как их отпустили из класса, она попыталась подойти к нему и объяснить его ошибку. Однако Гарри сразу же потянул ее за собой, бурча что-то насчет «одного такого урока нам по уши хватит».

— Гарри, прекрати, — шепотом возмутилась Гермиона. — Я только хотела указать, что награждать надо было не меня, а тебя.

— Ага, как будто от этого что-то поменяется, — хмыкнул Паркер, но все же отпустил руку девочки. — Как будто Снейп сам все не видел, а тебе после этой жалобы положительное отношение директора точно не помешает. Ну а мне на все эти баллы глубоко наплевать, ты и сама знаешь. Пойдем, нас уже Невилл заждался, надо еще придумать, какую гадость сделать нашему сальноволосому «ужасу подземелий». Если Снейп думает, что он может безнаказанно устраивать нам подлянки, он очень сильно ошибается.

* * *

— И зачем было нужно устраивать это представление? — едва за последним учеником закрылась дверь, как с лица Дамблдора слетела маска «доброго дедушки» и директор сурово уставился на Снейпа. — Северус, по-моему, ты перегибаешь палку.

— Надо же было поставить на место девчонку, — философски пожал плечами зельевар. — Или вы хотите каждую неделю получать десяток жалоб?

— Ты так считаешь? И поэтому решил дать ей заведомо невыполнимое задание? — директор кивнул в сторону доски. — А заодно подкинул пару подсказок своим слизеринцам, чтобы на их фоне она признала свою никчемность. Но, похоже, план провалился.

— Идея была неплоха, — вздохнул Снейп. — Но получилось, как получилось. Теперь эта Грейнджер вообще задерет нос до небес, возомнив себя непонятно кем.

— Ты не прав, Северус, — директор укоризненно посмотрел на зельевара. — У девочки, несомненно, есть способности к зельям, мы же оба видели это. И если бы ты поменьше придирался к гриффиндорцам, у нас не было бы этих проблем с жалобами.

Насчет того, у кого именно имеются способности к зельям, Снейп придерживался собственного мнения, но предпочел его не озвучивать. Все же он прекрасно видел, что по факту задание выполнила не эта несносная гриффиндрка, а ее дружок Паркер, который, надо сказать, умудрялся быть еще более несносным, чем она. В конце концов, было приятно знать, что даже «непогрешимый» Альбус Дамблдор иногда ошибается, пусть и в мелочах.

— И как тогда прикажете поддерживать мой образ злобного темного мага? — криво усмехнулся Снейп. — Не кидаться же мне в детей проклятьями. Мы же не раз обсуждали это, и вы согласились, что для нашего дела небольшая предвзятость – это наименьшая цена для того, чтобы мои бывшие коллеги по-прежнему считали меня своим.

— Все это так, Северус, но скольких потенциальных превосходных зельеваров мы уже потеряли за эти годы, — вздохнул Дамблдор. — Ну хоть в данном случае можешь не слишком злобствовать с мисс Грейнджер. Будем считать, что тебе пришлось смирить свои чувства под давлением «старого маразматика». Не забудь, кстати, пожаловаться на это при случае.

Северус лишь привычно скривился, представляя себе эту картину, но вынужден был признать, что как бы ни оценивали Дамблдора последователи Темного Лорда, маразматиком он точно не был. Обладая явно завышенной самооценкой, тот же Люциус Малфой наверняка примерит ситуацию на себя и посчитает, что Снейп получил от директора очередное смертельное оскорбление. Как ни странно, все магическая Британия полагала, что у Снейпа не было большего счастья, чем преподавать в Хогвартсе и издеваться по мере сил над школьниками, а все уверения зельевара в обратном принимали за обычное кокетство. Сам Северус ненавидел как сам процесс преподавания, так и учеников, доставлявших одни только проблемы. Будь его воля, он вообще не обращал бы на них внимания, а уж тем более не стал бы участвовать в дурацком «соревновании» факультетов, активно снимая баллы с соперников и бессовестно накидывая их своим подопечным. Вот только ни Дамблдора, ни Темного Лорда его симпатии и антипатии абсолютно не волновали, поэтому и приходилось влачить свое существование в школе, выполняя волю обоих своих «хозяев».

* * *

Утро первой игры Гарри за свой факультет выдалось на редкость промозглым, что, однако, никак не влияло на радостное настроение мальчика. Наконец-то он снова сможет ощутить азарт серьезной борьбы, по которому успел соскучиться за эти пару месяцев! Скорость, маневр, риск — что ни говори, а квиддич был чем-то похож на хоккей, и Гарри не терпелось доказать всем, и самому себе в первую очередь, что он и в Хогвартсе сумеет достойно показать себя.

Приподнятое настроение Паркера не смогла испортить даже излишне длительная «установка» капитана команды, которая, впрочем, не слишком отличалась по смыслу от любой другой, которую слышат игроки перед матчами в любом виде спорта. Все как обычно сводилось к тому, что надо приложить все силы, строго соблюдать игровую дисциплину и «играть сердцем». Толку от повторения этих многократно слышанных слов было вроде и немного, но хорошо знакомый ритуал помог Паркеру отбросить неизбежное волнение и настроиться на деловой лад. Команда ждет, что он выполнит игровое задание, разработанное им же совместно с Вудом, и Гарри не подведет товарищей!

С первой же минуты встречи Гарри твердо решил показать слизеринцам, что если они его еще не знают, то очень скоро узнают, и вдобавок надолго запомнят. Тренировки, на которых он раз за разом отрабатывал сверхточное маневрирование, принесли свои плоды, и юный ловец Гриффиндора от всей души наслаждался возможностью носиться по всему полю, «впритирку» проходя рядом с игроками соперника, блокируя их попытки набрать скорость и лететь куда надо, а не куда получится.

Надо сказать, что в квиддиче, как и в хоккее, понятие «пройти впритирку» вовсе не исключало легкого контакта, причем, учитывая привычки Паркера, «легким» его бы назвал только заядлый фанат квиддича, вроде Вуда. К тому же слизеринцы оказались упорными парнями, не пытавшимися уйти от столкновений, а смело встречавшими толчки противника и достойно отвечавшими ударом на удар. В итоге не только Гарри «раздавал подарки», в виде толчков и ударов, но и сам получал их от соперников. Впрочем, он был готов к этому, прекрасно понимая, что игра есть игра, и в данном случае все было по справедливости.

Ловец соперников выбрал совсем другую тактику, безмятежно летая над схваткой и старательно высматривая снитч. Это в теории давало ему некоторое преимущество, но Паркер был уверен, что он вполне способен справиться со своей основной задачей, так как, кружась среди игроков, он не забывал следить за тем, не мелькнет ли где золотой мячик. Между тем, его команда, пользуясь тем, что противнику приходилось слишком много отвлекаться на одного особо вредного игрока, уверенно вела в счете, постепенно увеличивая отрыв.

Помня завет Вуда, что мешаться противнику надо не просто так, а с умом, Гарри не забывал выгадывать моменты, когда его действия могут принести максимум пользы команды. Вот видя выход своих охотников «Три в Два» на ворота соперника, Паркер лихо спикировал на «пятак», мгновенно зависнув перед кипером противника и напрочь закрывая ему обзор. А то, что он при этом слегка задел слизеринца ногой, было всего лишь приятным бонусом. Кети Белл ловко закинула мяч в кольцо, пользуясь бездеятельностью вратаря, Гарри ожидаемо получил хороший удар в спину от вратаря, и сам, ответив легким ударом локтем в челюсть, с чувством выполненного долга бросился в сторону загонщика противника, который слишком сильно отвлекся на блэджер. Встреча плечо в плечо не позволила тому прицельно направить мяч, и Гарри под ругань слизеринца метнулся дальше.

И, наконец, фортуна в очередной раз показала, что любит дерзающих, блеснув золотым боком снитча у самой травы рядом с воротами Слизерина. В этот момент Гарри как раз в очередной раз разогнался, дабы «порадовать» визитом своей нескромной персоны вратаря соперников, и мальчик тут же решил совместить приятное с приятным. Пройдясь впритирку к киперу, причем на этот раз даже умудрившись обойтись без малейшего соприкосновения, Гарри продолжил пике и вышел из него уже возле самой земли, аккуратно сжимая в руке золотой мячик. Его пролет мимо вратаря был не напрасным, так что Анжелина Джонсон пополнила копилку команды еще десятью очками. И всем в данный момент было не до мистера Паркера — гриффиндорцы бурно выражали свое одобрение бравой охотнице, а слизеринцы с понурыми лицами летели подбодрить совсем сникшего воротчика. Мадам Хуч, судившая матч, также не следила за полем, записывая в свой блокнот участников атаки, и Гарри понял, что это его шанс. С самым невинным видом он запихал золотой мячик во внутренний карман мантии и счастливо улыбнулся. Вот теперь, когда можно не отвлекаться на всякую ерунду, он наконец-то сумеет оторваться по полной!

* * *

Если сама Гермиона Грейнджер и не особенно любила следить за спортивными соревнованиями, это никак не мешало девочке старательно подготовиться к первой игре в квиддич, которую она имела возможность увидеть. И дело было не в том, что ей не хотелось лишний раз выделяться своей «неправильностью» на фоне всеобщего помешательства волшебников на этой игре, вернее, не только в этом. Безусловно, самым важным для нее было то, что Генри Паркер будет участвовать в матче, а ради того, чтобы подержать друга, она отправилась бы смотреть даже боксерский поединок, хотя уж этот вид спорта она вообще терпеть не могла.

Видя, как ответственно их друг готовится к игре, старательно изучая незнакомые ему правила, Гермиона вместе с Невиллом не остались в стороне и, благодаря присущей девочке дотошности, вскоре она уже могла удивить знанием некоторых редко встречающихся прецедентов даже такого фаната этой игры, как Оливер Вуд. Всеми своими находками она, безусловно, делилась с Гарри, который с удовольствием выслушивал информацию об открытиях Гермионы, не забывая каждый раз искренне хвалить ее. Гермиона надеялась, что благодаря ее стараниям, Гарри сможет безукоризненно провести свою первую игру, показав пример идеального соблюдения всех правил.

Сидя на трибуне и не отрывая своего взгляда от носящегося над полем друга, Гермиона не могла не признать, что в намерениях Гарри она слегка ошибалась. Впрочем, догадаться об этом можно было бы и по тому, как он вел себя на тренировках, но ей всегда хотелось верить в лучшее. Судя по всему, Гарри так старательно изучал правила лишь для того, чтобы понять, как лучше нарушить их дух, формально не выходя за рамки допустимого. И он сумел показать в этом немалый талант, стремясь доставить соперникам максимум неприятностей.

Конечно, Гермиона дала себе слово старательно отчитать Гарри за все те стыки со слизеринцами, на которые он шел немало не колеблясь и постоянно балансируя на самой грани фола, но самой себе она вынуждена была признаться, что ее скорее восхищает игра Паркера и она искренне надеялась, что он не воспримет ее упреки всерьез. Все же Гермиона превыше всего ценила в людях мужество, а Гарри с избытком демонстрировал его, не жалея ни себя, ни соперников. Геримона, не отрываясь, следила, как Гарри смело атакует игроков соперника, как легко совершает самые рискованные маневры, и ей хотелось, чтобы матч продолжался без конца.

Благодаря тому, что Гермиона вообще не следила за игрой, сосредоточившись исключительно на Гарри, она, видимо, единственная на стадионе, сумела заметить, как ее друг поймал снитч, и уже была готова бурно приветствовать его победу, как следующий жест Паркера, убравшего золотой мячик в карман, заставил ее вместо этого замереть с широко раскрытыми глазами. И тот факт, что она сама показала Гарри то место в «Истории квиддича», где упоминался подобный случай в 1738 году на игре сборных Испании и Италии, не сильно воодушевил ее. Тогда матч продолжался еще почти сутки, пока испанцы не обогнали своих соперников на тысячу очков, и лишь после этого их ловец соизволил явить судье золотой мячик. Это не посчитали нарушением, и вот теперь, похоже, Паркер решил дать шанс своей команде повторить тот давний подвиг.

Если до этого момента Гарри еще проявлял какое-то благоразумие, видимо, отвлекаясь на поиски снитча, то теперь он вообще превратился в летающую фурию. Если бы в гостиной Слизерина висел стенд с надписью «Эти люди мешают нам жить», то Гарри наверняка сегодня занял бы на нем самое почетное место. Надо сказать, что соперники тоже не собирались давать ему спуска, жестко встречая атаки юного гриффиндорца и постоянно норовя заехать по нему блэджером. Впрочем, Гермиона заметила, что и они, и сам Гарри все же соблюдали определенную этику, стараясь сделать так, чтобы противник успел подготовиться к атаке. Паркер упоминал про то, что на хоккее принято поступать именно так, и девочка была рада, что хоть в этом обычаи обычного и волшебного мира полностью совпадают.

А между тем остальная команда Гриффиндора уверенно увеличивала отрыв в счете, который достиг уже ста двадцати очков. Лишний нападающий, которым фактически был Паркер, делал свое дело, и краснознаменный факультет собирался учинить своим оппонентам полный разгром. Гермионе уже показалось, что Гарри вряд ли сможет сделать что-либо большее, чтобы стать персональным врагом всех без исключения слизеринцев, но вскоре она поняла, что явно недооценила своего друга.

Когда охотники Слизерина, в кои-то веки завладев мячом, затеяли перепасовку у трибуны своего факультета, Гарри, видя подобный непорядок, тут же бросился в ту сторону, чтобы ребятам было не так скучно. Гермиона обратила внимание на странные движения ногами своего друга, как будто бы он пытался на лету снять обувь. А через несколько секунд Гермиона убедилась, что, пожалуй, Паркер делал это не совсем «как будто». Пронесясь между двух охотников и едва не заставив их выронить мяч, Гарри резко затормозил с разворотом перед самой трибуной и тут же с его ноги слетел кроссовок, отправившись по баллистической траектории прямиком в физиономию декана Слизерина, сидевшего на трибуне вместе со своими «змейками». Явно не ожидавший подобного сюрприза, профессор Снейп не успел среагировать и под удивленное аханье всей школы вынужден был вытирать грязь со своего лица. Даже со своего места Гермиона заметила, как резко побледневший зельевар вскочил на ноги, готовый броситься на поле и разобраться с обидчиком. Но к счастью, Гарри обладал не только смелостью, но и некоторым благоразумием, поэтому после своей удачной атаки он быстро отлетел подальше от взбешенного преподавателя. В итоге Снейп ограничился тем, что злобно швырнул паркеровский кроссовок на поле и, придав себе неприступный вид, уселся на место.

После этого инцидента матч принял откровенно грубый характер, так как слизеринцы бросились мстить за своего декана. Столкновения становились все жестче, и мадам Хуч раз за разом вынуждена была останавливать игру для назначения очередного штрафного броска. Гермиона искренне хотела, чтобы Гарри не стал доводить дело до того, чтобы кого-нибудь унесли с поля, и наконец-то прекратил игру. И ее просьбы были услышаны небесами, хотя и не совсем так, как хотелось Гермионе.

Привыкнув к тому, что основное внимание загонщиков Слизерина сосредоточено на Паркере, охотницы гриффиндорцев слишком увлеклись атакой и не обратили внимание на то, что Маркус Флинт наконец вспомнил зачем он вообще-то находится на поле, и с бешеной силой направил блэджер в Кети Белл. Гриффиндорка как раз размахнулась, чтобы отправить мяч в левое кольцо, до которого в этот момент воротчик уже не успевал дотянуться ни при каких обстоятельствах, и… сумела нанести свой удар. Гарри, который изо всех сил поддерживал атаку, увидев опасность, грозящую напарнице, бросился под блэджер, закрыв Кети своим телом. Причем удар Маркусом был нанесен с такой силой, что Гарри едва не скинуло с метлы, а его левая рука, в которую прилетел блэджер, безвольно свесилась к земле.

Гермиона буквально подскочила на месте, не в силах вынести такое зрелище, и уже приготовилась вопить на весь стадион, чтобы Паркер заканчивал свое представление, но, судя по всему, тот и сам догадался, что пора уже прекращать это шоу. Сверкая белозубой улыбкой и ловко удерживаясь на метле одними ногами, он сунул здоровую руку в карман, и спустя миг весь стадион увидел зажатый в ней снитч.

Не обращая внимания на громкие крики ликующих болельщиков, Гермиона с Невиллом бросились на поле, посреди которого медленно приземлился Гарри. Вокруг него остальная команда восторженно танцевала какой-то индейский танец, сопровождаемый громкими выкриками. Когда девочка добежала до своего друга, один из близнецов Уизли как раз торжественно принес ставший знаменитым кроссовок Паркера.

— О славный Снейпобойца, позволь нам сохранить этот грозный артефакт, сразивший злобного темного мага, – завопил Уизли, держа высоко над головой орудие мести Паркера.

— Да, многие поколения гриффиндорцев будут восхищаться столь достойным деянием, – кривляясь, поддержал его брат.

— Дичь, однако, так себе, не слишком крутая, – криво усмехнулся Гарри, и Гермиона увидела, что он с трудом сдерживается, чтобы не показать, как у него болит рука, аккуратно поддерживаемая им. – Да и снаряд еще пригодится.

Близнецы расхохотались и, с показной почтительностью встав на колено, нацепили кроссовок на его законное место. Гермиона даже облегченно вздохнула, поняв, что на этот раз очередной трофей не украсит гостиную Гриффиндора.

— Невилл, отнесешь мою метлу, нам с Гермионой надо немного прогуляться, – Гарри залихватски улыбнулся и, подойдя к засмущавшейся Гермионе под одобрительное хмыканье остальных игроков, быстро повел подругу со стадиона.

– Прости, что «подставил» тебя, но мне действительно стоит срочно наведаться к мадам Помфри, – едва они отошли от остальных ребят, улыбка сползла с лица Паркера, сменившись гримасой боли. – Этот медведь и вправду прилично приложил меня.

Гермиона только закатила глаза, возмутившись подобным преуменьшением того, что досталось ее другу, но она мудро решила оставить свои высказывания по поводу манеры игры Гарри на потом. А пока она помогала ему быстрее попасть в медицинское крыло, от души проходясь по бестолковым волшебникам, которые даже не догадались обеспечить наличие рядом колдомедика во время столь травмоопасной игры.