Избыток душ / Souls Abound (гет)

Проснувшись, первым делом Гарри увидел самую прекрасную пару карих глаз на свете. Гермиона явно всю ночь от него не отходила. После того, что случилось, когда их разлучили в прошлый раз, они не хотели расставаться даже на секунду.

На сей раз мадам Помфри не собиралась настаивать на строгих правилах и даже увеличила кровать, чтобы оба устроились поудобней. А поскольку мистер Поттер лежал без сил и оба были одеты, ни Минерва, ни Альбус не стали возражать.

Гарри заметил, что видел Гермиону лучше, чем обычно без очков, и решил позже сказать об этом мадам Помфри. И сразу же поприветствовал ту, которой ему так не хватало:

— Доброе утро, Гермиона. Я так рад тебя видеть!

Подруга ответила лучезарной улыбкой.

— И я тебя тоже. Только папе моему не говори, что мы спали в одной кровати!

Гарри уже всерьёз забеспокоился, но тут услышал, как Гермиона хихикнула. С плеч словно гора свалилась — значит, она пошутила. А если шутки в сторону, он действительно ни в коем случае не собирался упоминать об этом при её родителях.

— Ты правда уверена, что мне разрешат побыть у вас?

И снова ослепительная улыбка.

— Как только отсюда выберемся, мне понадобятся услуги Хедвиг. Дам родителям знать, что у меня всё в порядке, и попрошу, чтобы тебе разрешили погостить у нас. Они всегда говорили, что я могу пригласить друзей, просто раньше друзей у меня не было.

Стремясь угодить, Гарри не заметил тоски в её голосе.

— Я могу готовить, убирать и ухаживать за садом. Клянусь, я не буду в тягость!

Гермиона ободряюще сжала его руку. После всего, что она услышала о его жизни у Дурслей, такой ответ вполне понятен. Теперь Гермиона считала целью своей жизни показать Гарри, какой он замечательный человек. А никакой не урод, как упорно в него вдалбливали Дурсли.

— Гарри, ты мой друг, а не какой-то слуга. Да, у нас будут кое-какие домашние хлопоты, но немного. Грейнджеры — это не Дурсли. Когда ты гостил у Уизли, просто помогал, как и Рон. Так будет и в нашем доме. Только у нас чуть потише!

Гарри решил, что успел всё испортить, а ведь она ещё даже родителей не спросила.

— Извини, я просто не знаю, как это происходит в нормальных семьях. Придётся тебе меня научить.

Её улыбка стала ещё светлее.

— Не беспокойся, так и собираюсь поступить.

В этот момент у них за спиной раздался очень знакомый голос:

— Как обычно — только проснулась и уже командует. Знаешь, приятель, надо бы на тебя разозлиться за эту шпильку про нормальные семьи. Но я подумал о близнецах и Перси, и пришлось согласиться — Уизли нормальными не назовёшь.

Все рассмеялись, и Гарри заверил:

— Дружище, даже когда она окаменела, здорово нас выручила. Хагрид только и сказал следовать за пауками, а Гермиона уже во всем разобралась. И не только выяснила, что это за чудище, но и как оно путешествует по замку. Настоящий гений!

В голосе Гарри Джинни услышала нечто гораздо большее, чем просто восхищение. А она и не знала, в каком долгу ещё и перед Гермионой. Впрочем, уже твёрдо решила — если и быть Гарри другом, то очень верным. Похоже, в благодарность за помощь надо и с Гермионой подружиться. Кроме того, она и сама этого хотела.

Если Гарри и её младший из братьев так восхищались Гермионой, чего уж тут спорить?

~*~*~*~

Том очнулся в Выручай-комнате и «с порога» был ошарашен. Он же должен проснуться в своём собственном теле, а не в теле этой близорукой, пропитанной хересом шарлатанки Сибиллы. Что же пошло не так?

Величайшему волшебнику со времен Мерлина не оставалось ничего другого, как ползать по полу на четвереньках, разыскивая её очки. А когда решил просто их призвать, обнаружил ещё одну серьёзную проблему. Обшарив руками это омерзительное тело, он нигде не нашёл палочки.

«Использование магии мешает внутреннему оку!»

Для Тома это было сродни ещё одной оплеухе. Почему её душа не покинула это тело? Этого не может быть, разве что... вот чёрт, она же сквиб!

«Сквиб — это всего лишь ярлык, который позволяет другим чувствовать себя более могущественными. Истинный ясновидящий использует магию совсем по-другому».

Том пришёл в дикую ярость. Целый замок волшебников на выбор, а ему достался этот чёртов сквиб? Он не может колдовать и покинет это тело только когда оно умрёт… к сожалению, вместе с ним. Вот дерьмо, он даже пасть ей заткнуть не может!

«Что, с утра не в настроении? Может, пропустишь стаканчик хереса и расслабишься? Мне всегда помогает».

Том почувствовал чары принуждения — он обязан быть в некоем другом месте. Без собственного тела и даже без возможности колдовать вариантов у него почти не осталось. Придётся пешком идти в Хогсмид через главные ворота. Из «Трёх мётел» он мог по каминной сети добраться до Лондона, а оттуда, похоже, придётся добираться магловским транспортом до Литтл-Хэнглтона. Надо побыстрее составить план...

~*~*~*~

Этой ночью Альбус так и не уснул, так что нельзя сказать, что он проснулся. Директор проворочался всю ночь, не столько борясь с совестью, поскольку так обращался с Гарри, сколько пытаясь сообразить, что, во имя Мерлина, ему теперь делать. Прошлой ночью все его подозрения подтвердились, но от его главного и единственного плана осталось не больше, чем от чёрной слизи, которая вытекла из знаменитого шрама.

Да, до вчерашнего дня мальчик был крестражем, но теперь-то ему не нужно умирать, чтобы Тома можно было победить. Взамен Гарри доказал, что силы его любви, вне всякого сомнения, вполне достаточно, чтобы одолеть самого Волдеморта. А если добавить пророчество и родственные палочки, Альбус понятия не имел, что делать дальше. Как можно скорее нужен новый план, вот и пришлось всю ночь ворочаться.

Защитными чарами у Дурслей придется пожертвовать — тут можно потерять слишком многое. А выигрыша, считай, никакого. Любовь, которую почувствует Гарри, проведя лето у Грейнджеров, поможет мальчишке гораздо больше, чем эти его кровные родственнички. А заодно вернёт Альбусу хоть какое-то расположение Поппи, Минервы и Молли. А то скажешь им, что Гарри должен вернуться на Тисовую, и последствия будут… словно твоё мужское достоинство в тиски зажали.

Директор знал — чтобы не потерять уважения мальчика, теперь придётся тщательно выбирать, за что бороться. Да, Гарри склонен прощать, но Альбус боялся, что от мисс Грейнджер этого так просто не дождёшься. Особенно если на кону будет стоять благополучие Гарри. И совершенно очевидно, чьё мнение для него важнее.

В последней битве с Волдемортом в лучшем случае Альбус оказался зрителем. Пророчество ясно указало, чья это битва. Сам Дамблдор мог сражаться только за то, чтобы его совсем уж не задвинули в угол. А если он откроет сам факт существования пророчества, мисс Грейнджер сразу же начнёт выяснять, каким образом Гарри может услышать его полностью. И если эти сведения дойдут до Волдеморта... что же, собственно, случится?

Для Тома Гарри и так уже цель номер один. Но если выяснится, что у мальчика есть неизвестная Тому сила, это может и удержать его от нападения. Проблема в том, что поставить себя на место Тома невозможно в принципе. Остаётся только гадать, как он поступит. Страх смерти мог заставить его держаться подальше от того, кто может его уничтожить. С другой стороны, он мог целиком и полностью сосредоточиться на Гарри.

Однако все эти предположения не могли помочь Альбусу ответить на вопросы мальчика. Похоже, мисс Уизли была права — с тем, кто может одним лишь мечом победить василиска, нельзя обращаться как с ребёнком.

~*~*~*~

Увидев Сибиллу у двери своего кабинета, Минерва была потрясена. Она даже не думала, что коллега знает, где искать её кабинет. Впрочем, когда она услышала причину визита, это её потрясло ещё сильнее.

— Минерва, я вынуждена просить об одолжении. Моя подруга только что вышла замуж и более не заинтересована преподавать. Так вот, на освободившееся место она рекомендовала меня. Это женская школа в Канаде. Единственная проблема — мне необходимо покинуть Хогвартс уже сегодня. А поскольку до конца семестра всего лишь две недели, надеюсь, ты сможешь отпустить меня чуть раньше. Мне бы не хотелось упустить такую возможность расширить свой кругозор.

Представив Сибиллу, исчезающую за горизонтом, Минерва получила заряд хорошего настроения на несколько месяцев вперёд. Она уже много лет мечтала, чтобы эта женщина убралась подальше. Разумеется, Сибилла не упустит эту возможность, даже если заместителю директора придётся привязать её к метле и самой доставить по воздуху в Канаду.

— Хорошо, можешь отправляться сегодня же. Мы искренне тебе признательны за всё, что ты сделала для Хогвартса и наших учеников. Такая удача редко выпадает — за такой шанс нужно сразу хвататься обеими руками. Разумеется, твоё внутреннее око уже показало, что я соглашусь?

— Конечно, показало. Но поскольку ты не обладаешь этим даром, приличия требовали, чтобы я пришла и сообщила. Мне будет не хватать наших бесед. Может, в моей новой школе тоже найдётся кто-нибудь столь же упрямый и ограниченный? Всего хорошего!

С этими словами Сибилла удалилась, а Минерва проводила её улыбкой. Заместителю директора было всё равно, кто выиграл их последнюю перепалку. Трелони покинула Хогвартс, а значит — о счастье! — полная и окончательная победа осталась за Минервой МакГонагалл!

~*~*~*~

Гермиона не хотела оставлять Гарри даже на время медосмотра, но тут уж мадам Помфри решила и власть употребить. И всё-таки только слова самого Гарри решили вопрос:

— Гермиона, тебе ещё важное письмо писать. Передай от меня привет Хедвиг. Приду, как только мадам Помфри закончит.

Девушка по-прежнему не хотела уходить, но её тянуло поскорее связаться с родителями. И пока те не подтвердят, что Гарри может провести лето с ней, она не успокоится. А вот если папа с мамой скажут «нет», Гермиона понятия не имела, что делать дальше. Одно знала точно — она пообещала Гарри, и собиралась выполнить это обещание во что бы то ни стало.

Обняв его напоследок, она направилась в гриффиндорскую башню, чтобы написать письмо.

Ну а Поппи наконец-то приступила к осмотру.

— Ну, мистер Поттер, как вы себя чувствуете?

— Знаете, мадам Помфри, просто прекрасно! И мне кажется, теперь я лучше вижу. Давно надо было убрать этот кусок Волдеморта!

— Более чем согласна, но я о нём не знала. За последние два года я, как вы знаете, далеко не раз вас диагностировала, но ничего подобного не заметила. Хотя теперь чары показывают заметную разницу. Эта мерзость явно была паразитом и питалась вашей магией. Может, из-за неё вы и видели не лучше крота. Знаю, вы терпеть этого не можете, но настаиваю, чтобы побыли здесь хотя бы день, пока ваше состояние придёт в норму. Никакого колдовства, никаких переживаний — только отдыхать. Да-да, это обязательно.

По собственному немалому и болезненному опыту Гарри и так знал, что здесь спорить бесполезно.

— Да, мадам Помфри. Как думаете, есть шанс, что теперь смогу обойтись без очков?

Поппи видела в его глазах надежду, но не хотела зря обнадёживать.

— Теперь я ничего не исключаю. Возможно, только через несколько дней выяснится, каковы последствия, что эту гадость удалили из вашей головы. Как всегда у вас всё уникально. И сравнить-то не с чем — такого никогда ещё не бывало.

«Да уж, — подумал не слишком счастливый пациент, — только этого мне и не хватало. Опять выделился». Всякий раз, когда с ним такое случалось, он видел, как шансы стать «просто Гарри» исчезали прямо на глазах.

Поппи тоже куда-то исчезла. Точнее, она отправилась за Минервой. Показатели мальчика пребывали в полном беспорядке, но явно менялись в нужную сторону. Для студента Хогвартса он и так уже на верхней границе шкалы магической силы, а если ядро и дальше будет расти… мда, тогда он вот-вот превзойдёт ещё и преподавателей и начнёт догонять Дамблдора. Инстинкты ей твердили, что Гарри, в конце концов, и Альбуса превзойдёт. И те же инстинкты вели её сейчас к кабинету Минервы, а не к директорскому.

Когда выяснилось, что Альбус подозревал, какая пакость сидела у мальчика в голове, но ничего не сделал, она была потрясена до глубины души. А если добавить откровения о доме Гарри, куда его поместил опять-таки Альбус, обе женщины теперь сильно сомневались, что директор пёкся о благополучии мистера Поттера.

Как хогвартской целительнице, Поппи достаточно сообщить о состоянии здоровья мальчика его декану. Что Минерва сделает потом — это уж ей решать как декану Гриффиндора. Лично сама мадам Помфри сильно подозревала, что Альбус под любым предлогом постарается отказать Гарри в объяснении, не говоря уж о такой желанной свободе от его родственничков.

Прошлой ночью в приватной беседе Минерва заметила, что считает точно так же. Поэтому теперь они собирались сделать всё возможное, чтобы Гарри Поттеру больше никогда не пришлось иметь дело с Дурслями.

~*~*~*~

Эмма Грейнджер была поражена, когда перед ней бесшумно появилась великолепная белая сова. Она с удовольствием загорала в саду, и именно здесь её нашла Хедвиг. Эмма взяла записку и позвала мужа:

— Дэн, нам письмо от Гермионы!

Тот сразу же подошёл.

— Наконец-то письмо вместо этой ерунды: «всё хорошо, но написать не может». Говорил же, надо было отдать её в Эбби-колледж, а ты не послушала. Нельзя позволять одиннадцатилетней девочке решать, какая школа ей больше подходит. Это — наша задача!

Это был их старый спор, поэтому Эмма пропустила слова мужа мимо ушей и быстро прочла письмо дочери. А самые важные места зачитала вслух:

— Гермиона в порядке, здоровье прекрасное... всё расскажет, когда встретимся на вокзале. Ага, она хочет, чтобы её друг провел лето с нами... и это мальчик!

Дэну только этого не хватало.

— Мальчик? Небось один из этих рыжих? Только Гермиона могла отправиться в частную школу и подружиться с самыми бедными учениками.

— Даниель Грейнджер! Наверняка сейчас твой отец от стыда в гробу перевернулся, услышав, что его сын вырос таким снобом.

— Что? Разве плохо желать для нашей дочери самого лучшего? В молодости у нас ни черта не было, но мы сделали всё, чтобы Гермиона ни в чём не нуждалась.

Давно уже его супруга так не сердилась.

— Да, ни в чём, кроме друзей! И вот теперь она спрашивает, может ли к нам приехать её лучший друг, а ты уже набрал в грудь воздуха, чтобы сказать «нет»!

Дэн явно недоумевал:

— Я-то думал, её лучший друг — этот тип… Гарри, кажется? Помнишь? Растрёпанные волосы, одежда и того хуже, да ещё этот проклятый шрам на лбу.

Глаза Эммы буравили мужа почище любого стоматологического сверла.

— Это он и есть. И если не хочешь, чтобы твоя дочь всю жизнь с тобой не разговаривала, лучше этого не повторяй. Да, она пригласила именно Гарри. Кстати, это его сова сидит на дереве и ждёт ответа.

— Как этот маленький оборванец может себе позволить такую роскошную птицу?

Тут уж Эмма не выдержала:

— Даниель Грейнджер, если хочешь навсегда испортить отношения с Гермионой, продолжай в том же духе. Вот увидишь — быстро своего добьёшься.

Из того словно воздух выпустили.

— Я просто хочу, чтобы она нашла друзей получше.

Однако Эмма и не думала отступать:

— Хочешь сказать, побогаче? Нельзя всю жизнь судить о людях по их финансам. Разве Гермиона тебе не сказала? Тот человек, с которым Артур подрался прошлым летом, откупился от тюрьмы. Может, хочешь, чтобы она подружилась с его сыном? Понимаю, для тебя как отца никто никогда не будет достоин твоей дочери...

— Так твой отец из-за этого меня терпеть не мог?

Отвечать не хотелось, но надо же вправить мужу мозги.

—Нет, он просто считал тебя высокомерным козлом.

— Что?! Ну, хотя бы твоей матери я нравился.

Эмма покачала головой.

— Она просто лучше скрывала свои чувства.

— Час от часу не легче! Как же мне удалось на тебе жениться?

Тут его добили окончательно:

— Они, так же как и ты, забыли о главном — их дочь была в тебя влюблена. Пока речь идёт только о друге Гермионы. Считай это тренировкой перед тем, как она приведёт в дом своего парня. Кстати, Гарри, похоже, всерьёз занимается спортом, играет за команду факультета. Можешь взять его с собой в гольф-клуб?

— Ладно, будет кому клюшки подносить.

— Даниель!

— Ладно, хорошо. Только надо хотя бы одежду ему приличную купить. Не можем же мы представить оборванца другом Гермионы из элитной школы!

Эмма только головой покачала. Но, по крайней мере, согласия мужа она добилась. Судя по письмам Гермионы и разговорам на каникулах, через несколько лет именно этого мальчика она вполне может представить как своего молодого человека. И ей совсем не улыбалось сидеть сложа руки и смотреть, как из-за глупости мужа они с дочерью расходятся всё дальше и дальше. Тут сказать несколько слов, там подтолкнуть — можно и удержать его на верном пути. А если понадобится, пустит в ход секретное оружие — несколько слезинок Гермионы, и он растает как воск.

Да, для него это будет тяжёлый урок. Хочешь для дочери самого лучшего — позволь ей решать самой. Ведь пока она будет взрослеть, вряд ли они всегда будут с ней согласны.

Эмма быстро написала ответ с согласием. И теперь считала дни до возвращения дочери.

~*~*~*~

Альбус не стал спрашивать Поппи, почему Гарри остался в больничном крыле ещё на день. К счастью, так у него больше времени решить проблему, которую он сам себе и создал. Ведь единственный выход, судя по всему, — ответить на вопросы правдиво. Отказаться или попасться на обмане значило всерьёз испортить отношения с мальчиком. Этого Альбус допустить не мог, хотя всю жизнь терпеть не мог раскрывать свои тайны.

Ещё следовало обдумать увольнение Сибиллы. Он не беспокоился, что она кому-то расскажет о пророчестве, — прорицатель никогда не помнит настоящих предсказаний. И даже сыворотка правды не поможет извлечь из памяти то, чего там нет. Альбус держал её в замке, надеясь, что когда-нибудь она изречёт ещё одно пророчество. Но прошло уже тринадцать лет, а воз и ныне там. Пожалуй, хватит напрасно тратить время.

Передавая эту новость, Минерва не скрывала своей радости (разумеется, когда Сибилла уже покинула замок). Кстати, Прорицания Альбус решил исключить из программы. Да, для тех, кто изучает этот предмет год или два, можно найти кого-нибудь на полставки, но третьему и шестому курсам его предлагать не станут.

Конечно, Минерве придётся повозиться с расписанием, но, по крайней мере, теперь одной проблемой меньше — для СОВ мисс Грейнджер решила записаться на все курсы. А без Прорицаний она сможет изучать Магловедение самостоятельно и спокойно посещать остальные курсы.

Сообщить его решение он попросил Минерву. Не хотелось, чтобы девочка подумала, будто у него с этим связан какой-то тайный план. Совсем ни к чему попадать в её чёрный список из-за того, на что он и повлиять-то не мог.

~*~*~*~

А Гермиона как раз составила компанию Гарри в больничном крыле. Всех окаменевших, включая кошку, уже «возродили», так что остались они вдвоём. Так непривычно сидеть за ужином в Большом зале без Гарри, вот она и направилась сюда сразу после трапезы. Разговоров о том, что ей открыл Гарри, пока она лежала окаменевшей, оба избегали. А чтобы не сглазить, ни один из них не хотел обсуждать совместное лето.

Сейчас они сосредоточились на вопросах, которые зададут директору, но тут в окно постучала Хедвиг. Умная птица наверняка знала, с каким нетерпением они ждали письма. Гарри так вообще не сомневался, что у неё хватило ума выяснить, что там написано. На Тисовую она хотела вернуться не больше его самого.

Гермиона искренне поблагодарила замечательного почтальона и тут же открыла письмо. Она знала — от отца можно ожидать чего угодно, но надеялась, мама его вразумит.

Гарри самого от волнения едва не колотило. Но тут подруга с радостным визгом бросилась к нему и стиснула в объятиях. Заразив его энтузиазмом, они стали подпрыгивать на кровати, пока не появилась мадам Помфри. Тут Гермиона снова обняла Гарри и практически на него упала. Обычно она пришла бы в ужас, если бы её застали в такой ситуации, но сейчас была слишком счастлива, чтобы переживать из-за пустяка.

— Мадам Помфри, мои родители только что ответили. Гарри проведёт лето со мной. Ох, это будет так здорово!

— Лично я с удовольствием избавлюсь от вашей компании. Знаю, мисс Грейнджер, вы всегда стараетесь быть первой во всём, но провести под моей опекой больше времени, чем мистер Поттер, — серьёзное достижение. — Правда, улыбка на её лице показала, что это просто шутка.

Гарри ответил в том же духе:

— Не обижайтесь, но я надеюсь, в следующем году мы у вас не появимся вовсе.

Гермиона не смогла сдержать смех. Поппи к ней присоединилась, и только потом ответила:

— Мистер Поттер, если вам удастся, лично добьюсь, чтобы директор вручил вам награду за особые заслуги перед школой.

Это напомнило Гарри о другой такой же награде и его первом друге в мире волшебников.

— А директор уже добился, чтобы Хагрида выпустили из тюрьмы?

Хозяйка больничного крыла сразу же стала серьёзной.

— К сожалению, нет. Министерство с этим тянет изо всех сил.

Волны Гарриной магии встряхнули всё, что не закрепили намертво.

— Как арестовать так мигом. Фажд не поленился сам явиться в Хогвартс. А теперь, когда его глупость очевидна, не выпускает Хагрида только потому, что закапризничал, словно дитё малое?

Гермиона держала Гарри за руку и гладила его по волосам.

— Успокойся, пожалуйста. Мы с тобой согласны, но если разнесёшь лазарет вдребезги, Хагриду это не поможет.

Гарри и впрямь начал успокаиваться.

— Прости, пожалуйста, просто я видел, как Фадж его забрал. Хагрид был в ужасе, но всё-таки пошёл с ним. Даже думать не хочу, что могло так напугать Хагрида. Мы же знаем, каких «зверюшек» он с удовольствием держал бы дома. Да он мог бы Фаджа узлом завязать, пока тот доставал палочку! А вместо этого ушёл с ним. Это что, похоже на человека, который натравил чудовище на школьников? А Малфой, который всё это подстроил, ещё и увольнения Дамблдора добился! А в тюрьме оказался Хагрид. Несправедливо!

Гермиона видела, что у неё получается успокаивать Гарри, поэтому продолжала пропускать его волосы между пальцами. Тем более, вряд ли это тяжкая обязанность.

— Знаю, но что мы можем сделать? Ты хотя бы расстроил планы Малфоя и освободил Добби, так что сухим из воды он не вышел.

— Надо найти у него слабое место. Не могу смириться, что из-за него нас всех чуть не убили, а к нему по-прежнему не подступиться.

Тут раздался громкий хлопок, и рядом с кроватью во второй раз за этот семестр появился Добби. Что ж, по крайней мере, на этот раз Гарри не пришлось заново выращивать все кости в руке.

— Гарри Поттер, сэр, старый хозяин слишком хитёр. Просто так его не поймать. Под полом кабинета у него есть секретная комната — там он и хранит все свои зловредные вещи. Старый хозяин хвастал, что министр стоял прямо над ней и даже не догадывался. Он попытается удержать вашего друга в плохом месте просто потому, что тот — ваш друг.

Гарри не мог не улыбнуться малышу, который в этом году доставил ему столько неприятностей.

— Спасибо, Добби. Мы знаем, кому именно это передать. Ты настоящий друг.

По щекам домовика потекли слёзы, но на его личике засияла широчайшая улыбка. Гарри Поттер назвал его другом — в мире Добби всё прекрасно!

Точно так же улыбался Артур Уизли, когда получил эти сведения. Малфой пытался убить его дочь? Что ж, теперь он пожалеет!

~*~*~*~

Поппи оставила Гарри в больничном крыле ещё на день и отпустила только в воскресенье утром. Наконец-то он с громадным облегчением вернулся в гриффиндорскую гостиную. Встретили его дружными приветствиями.

Первый вопрос задал Невилл:

— Гарри, а где твои очки? Не мог же ты их так сломать, чтобы Гермиона не сумела починить?

— Разумеется, Гермиона смогла бы их починить, просто они мне больше не нужны. Эй, Рон, нам назначена аудиенция у волшебника. Пойдёшь с нами?

Услышав цитату, которую Рон, естественно, не узнал, Гермиона хихикнула.

— Нет, дружище, я уж лучше тут посижу — буду предвкушать физиономию Драко Малфоя. Папа мне даже простил всю эту историю с автомобилем. Так зачем портить замечательное настроение, слушая Дамблдора? Тем более, Гермионе потом так и так придётся всё мне растолковать. Так зачем суетиться? Это как уроки истории магии!

Хорошее настроение Рона объяснялось легко: на столе лежал сегодняшний номер «Пророка» с колдографией арестованного Малфоя на первой полосе. Артур лично позаботился, чтобы пресса всё узнала прежде, чем дело попытались замять. Длинный и омерзительный список запрещённых артефактов, найденных у Малфоя, тоже попал в газету. Плюс в статье не раз упоминалось имя Уизли, что ещё сильнее порадовало Рона. И даже если Люциус снова откупится от тюрьмы, эта история основательно испортит его репутацию.

Тем временем наша парочка направилась к кабинету чудесного волшебника. Сравнение вызывало улыбку, хотя ни Тотошки, ни уж, тем более, Гингемы рядом не было.

Пользуясь их отсутствием, Дин задал Рону вопрос, который ему давно не давал покоя:

— Тебя не беспокоит, что эти двое теперь вместе?

Рон только плечами пожал.

— Да они и так вместе с первого курса. Рано или поздно один из них должен был заметить и признать.

Но Дин всё-таки переспросил:

— И тебя это не беспокоит?

Обдумывая ответ, Рон снова пожал плечами.

— Вообще-то я пока не собираюсь ходить на свидания, но можно вопрос? Когда вы начнете приглядываться к девушкам, первой обратите внимание на Гермиону?

Дин и Симус тут же покачали головой, а вот Невилл разозлился:

— Она же твоя подруга. Как ты можешь так о ней говорить?

Рон с виноватым видом принялся оправдываться:

— Пойми меня правильно, Гермиона — настоящий друг. Но будь она моей девушкой, мы бы друг друга со свету сжили! А так я и друзей сохраню, и будет у кого спросить совета, когда наконец-то пойду на свидание.

Невилл немного успокоился.

— Ты собираешься с ними советоваться?

— А с кем ещё? С Перси, что ли? Или с близнецами?

Представив, что советуются с близнецами по такому деликатному вопросу, все вздрогнули. Уж лучше обратиться к МакГонагалл.

— Ну что, все согласны, что Гермиона — прекрасный человек, но когда будем выбирать себе девушек, может и не стать первым кандидатом?

Три его собеседника кивнули, хотя Невилл — с заметной неохотой.

А Рон продолжал:

— А теперь подумайте о девочке, которая вам нравится. Как думаете, кто станет вашим главным соперником, если проявит к ней хоть какой-то интерес?

Все трое ответили без колебаний:

— Гарри Поттер!

Рон согласно кивнул.

— Теперь поняли, что я имел в виду? Раз Гарри и Гермиона теперь вместе, наш главный соперник устранён безо всяких усилий. Лично я считаю, это замечательно!

Лицо Дина озарилось.

— Так что же, раз Гарри уже пристроен, можем выбирать любую девочку в Хогвартсе?

Рон опять кивнул.

— Вот именно. Выбирайте любую, чья фамилия не Уизли.

Невилл был разочарован — и второй вариант отпал. Похоже, придётся поискать вне Гриффиндора. По крайней мере, на Хаффлпаффе есть парочка симпатичных девочек.

~*~*~*~

Распознав в своём декане союзника, Гарри попросил её присутствовать на встрече с директором.

Минерва присоединилась с удовольствием. От Поппи она уже слышала подробности о событиях прошлой ночи, а результат увидела в сегодняшней газете. Она надеялась, Альбус не станет недооценивать эту пару. В конце концов, ареста Малфоя даже он не добился.

Когда все расселись, Дамблдор открыл совещание. Он решил поведать большую часть истории, а затем попытаться направить беседу в нужное русло. Тем более, в присутствии Минервы не слишком-то приукрасишь правду. Он намеревался сразу же их ошарашить и вывести из равновесия. И тогда, возможно, других его секретов разговор не коснётся.

С этой мыслью Альбус достал Омут Памяти и начал представление.

— Позвольте мне начать с самого начала, и только потом перейти к тому, что вас интересует. Будет лучше, если вы не станете перебивать и подождёте, пока я закончу. А все вопросы потом.

Мисс Грейнджер явно приготовилась записывать. Впрочем, иного он не ожидал.

— Гарри, ещё до твоего рождения появилось пророчество о ребёнке, который сумеет победить Волдеморта. И это ты.

Альбус коснулся Омута волшебной палочкой, и перед зрителями появился призрачный силуэт Сибиллы. А дальше немного нравоучений, и удовлетворённые посетители отправятся восвояси.

— После этого твои родители ушли в подполье. Воспользовались они очень сильными чарами — заклинанием Фиделиуса. Никто не мог их найти, разве что Хранитель тайны рассказал бы. К сожалению, Хранитель оказался Пожирателем смерти и выдал их Волдеморту. Чтобы ты остался в живых, твоя мать создала очень сильную защиту и пожертвовала собой. И эта защита действует до сих пор, потому что ты живёшь у ее сестры.

Конечно, для Гарри это оказалась горькая пилюля, поэтому Альбус сразу же попытался оправдаться:

— Как тебе известно, тогда не все Пожиратели получили по заслугам. Например, твоих родителей Волдеморту выдал их лучший друг. Мы просто не знали, кому доверять. Поэтому все эти годы на Тисовой улице тебе ничего не угрожало. Хотя, признаться, я весьма разочарован, как твои родственники к тебе относились.

Пока Дамблдор излагал, Гермиона усердно записывала. А попутно помечала вопросы, позже собираясь их задать.

Альбус решил, что сказал достаточно. К сожалению, Омут Памяти не произвёл того впечатления, на которое он рассчитывал. Похоже, его собеседники отнеслись к рассказу как к чему-то обыденному. А единственный признак гнева — когда речь зашла о Дурслях. Теперь он понял, насколько мудрым было решение позволить Гарри провести лето у Грейнджеров.

Наша парочка часами обсуждала будущую беседу с директором. И оба согласились, что главный вопрос: почему Волдеморт вообще напал на младенца? Пророчество это объяснило, но только частично. Они заранее договорились — вопросы станет задавать Гермиона, а Гарри включится в разговор, только если ему покажется, что она что-то упустила.

Гермиона сразу начала с главного:

— Господин директор, как Волдеморт узнал о пророчестве?

Чем дольше Минерва общалась с этой парой, тем большее впечатление они на неё производили. Вот и сейчас — первый же вопрос моментально осадил Альбуса.

— Мисс Грейнджер, что навело вас на мысль поинтересоваться?

— Теперь ясно, что у Волдеморта и впрямь серьёзные основания раз за разом нападать на Гарри, — пророчество это объясняет. Вот только в комнате было всего двое, а истинный прорицатель никогда не помнит пророчества. Так что остаётесь только вы, господин директор.

Эту тему Альбусу совсем не хотелось обсуждать. Но если он не ответит, всё будет выглядеть так, будто он сам рассказал пророчество Волдеморту.

— Принятые в тот вечер меры безопасности оказались не слишком надёжными — я же не рассчитывал услышать что-либо ценное. Оказалось, один Пожиратель смерти притаился за дверью и услышал первую часть пророчества. Про вторую часть Волдеморт не знает до сих пор. И мне кажется, в наших интересах, чтобы так и осталось.

Пророчество Гарри решил отложить на потом. Лучше позже обсудить его с Гермионой, чем слушать, как Дамблдор представит всё в выгодном для себя свете. Директор ничего не сказал о куске Волдеморта в шраме, да и двенадцать лет у Дурслей явно говорили не в его пользу. Гарри уже не знал, насколько можно доверять Дамблдору, потому они и пригласили МакГонагалл. Гермиона явно задала очень важный вопрос, и есть ощущение, что директор очень хотел что-то скрыть.

— Раз вы знаете, что вас подслушал Пожиратель смерти, следовательно, знаете, кто это был?

Разговор явно свернул не туда. Дамблдора это не устроило, поэтому он попытался увильнуть:

— Для нас это несущественно...

Гермиона тоже поняла, почему это так важно, поэтому перебила директора:

— Несущественно? Существенно уже то, кто это такой. И это явно кто-то нам знакомый, иначе вы бы так не старались сменить тему. Мы с Гарри знаем не так уж много волшебников, так что список будет короткий. Возможно, это даже кто-то из Хогвартса?

Гермиона размышляла вслух. В принципе, они часто так поступали, когда решали какую-нибудь особенно каверзную задачу. Ну а когда Гарри подумал о Пожирателях и припомнил всех взрослых в Хогвартсе, в голову пришло только одно имя. Его словно пружиной подбросило.

— Снейп!

По реакции Дамблдора все трое поняли, что Гарри попал в яблочко. Директор попытался его успокоить, но только подлил масла в огонь:

— Профессор Снейп, Гарри.

А того обуревали такие чувства, что на их фоне всплеск эмоций в больничном крыле казался мелочью.

— Это существо отвечает за гибель моих родителей, а вы будете меня упрекать, что я его назвал не по форме? Что ж, господин директор, пусть Пожиратель смерти Снейп держится от меня подальше. Иначе за последствия не отвечаю. Гермиона, думаю, нам тут больше делать нечего.

Пока та собирала свои записи, друг уже направился к двери. Поднявшись в свою очередь, девушка не удержалась и задала своему декану последний вопрос:

— Профессор МакГонагалл, вы знали об этом?

Минерва кипела от злости, но всё-таки сумела ответить вежливо:

— Мисс Грейнджер, да я и о пророчестве-то не знала, не говоря уже о том, что его подслушали. Прекрасно понимаю реакцию мистера Поттера и полностью его поддерживаю. Очень вас прошу — попытайтесь его успокоить после таких новостей. Разумеется, вы оба освобождаетесь от уроков зельеварения до конца семестра. Я лично объясню это решение известному вам профессору как только скажу пару слов нашему уважаемому директору.

Ударение, которое она сделала на фразе «пару слов», не сулило Дамблдору ничего хорошего. Однако Гермиона слишком переживала за Гарри, чтобы обратить на это внимание. Когда она вышла, тот ждал её у подножия винтовой лестницы.

— МакГонагалл знала?

— Она даже о пророчестве не знала. Похоже, только Дамблдор и этот знали, что происходит.

— Не знаю, сколько ещё выдержу. У меня в голове сидел кусок души Волдеморта, похоже, мне предрекли, что я его убью, а Дамблдор не счёл нужным мне сказать. Да еще тот, кто житья мне не даёт в Хогвартсе, оказывается, подставил моих родителей Волдеморту. Прямо мозги кипят! Я так рад, что проведу лето с тобой! У Дурслей я бы и двух дней не выдержал, не говоря уже о двух месяцах.

— Ты уж держись, пока мы отсюда не уедем. Тогда у нас впереди будет целое лето. Успеем решить, что делать дальше. Можем и с моими родителями посоветоваться. Пожалуйста, пока ничего не делай сгоряча.

— Постараюсь. Уж это я обещаю.

О большем Гермиона и просить не могла. Она просто взяла его за руку и повела вокруг озера — может, прогулка его немного успокоит. В принципе, Гарри хорошо справился с тем, что Дамблдор на них вывалил. Только вот, пытаясь выгородить Снейпа, директор окончательно утратил их доверие. Чтобы в следующем году они захотели вернуться в Хогвартс, что-то должно измениться. Иначе первая же встреча Гарри и Снейпа добром не кончится.

Дамблдор тем временем пытался сообразить, каким образом всё моментально полетело в тартарары. И как это Гарри так быстро и точно угадал?

— Да уж, не лучшая беседа.

— Альбус, я сейчас так на тебя зла! Так что прибереги свои шуточки для более подходящего случая. Не думаю, что потерять двух выдающихся студентов — повод для легкомыслия!

— Прости, я тебя не совсем понял.

— Думаешь, последние слова мистера Поттера касаются только твоего кабинета? Плюс куда бы он ни направился, мисс Грейнджер обязательно последует за ним. Честно говоря, как только станет известно, что ты покрываешь Северуса, не удивлюсь, если мы потеряем и других учеников. Мистер Поттер наверняка не станет держать это в секрете. И лично у меня, например, язык не повернётся его упрекнуть.

Вот теперь Альбус был весь внимание.

— Мистер Поттер должен остаться в Хогвартсе, чтобы быть под моей защитой.

— Ты уж извини, но защита твоя, прямо скажем, никудышная. Один Фоукс больше ему помог, чем весь персонал Хогвартса, вместе взятый. Ты всерьёз думаешь, он здесь останется, если Северус по-прежнему будет преподавать?

Дамблдор не любил, когда его решения оспаривали.

— Северус искупает свою ошибку каждый день.

— Нет, это Сириус Блэк расплачивается за свои преступления каждый день. А Северус каждый день издевается над детьми не со Слизерина. И я собираюсь его предупредить — если он хотя бы приблизится к мистеру Поттеру, лично превращу в флоббер-червя и отдам первокурсникам, чтобы его препарировали. Никогда не думала, что это скажу, но, возможно, Сибилла приняла верное решение: убраться из Хогвартса куда-нибудь подальше — совсем неплохая идея.

Когда его заместитель и ещё недавно самая горячая сторонница выскочила из кабинета, Альбус проводил её задумчивым взглядом. Наверняка Северуса искать отправилась. Если уж Минерва МакГонагалл подумывает уйти из Хогвартса, похоже, пора кое-что пересмотреть. Необходимо, чтобы в следующем году здесь остался Гарри и появился хороший преподаватель ЗоТИ. Пожалуй, во имя высшего блага придётся пожертвовать Северусом. Заодно исчезнет главное препятствие, которое мешает назначить нужного ему профессора ЗоТИ.

Придётся перед поездом ещё раз поговорить с мальчиком. Вот только в данный момент он понятия не имел, что ему сказать, чтобы убедить остаться. И это директор ещё не знал, что когда Гарри вышел из себя, для серебряных приборов за его спиной, следивших за ним, это оказалось последней каплей. Теперь это всего лишь побрякушки.

~*~*~*~

Из окна гриффиндорской гостиной Джинни заметила Гарри и Гермиону.

— Рон, похоже, их встреча с директором закончилась. Оба гуляют вокруг озера.

Брат, игравший с однокурсниками в подрывного дурака, бросил карты на стол.

— Чёрт возьми! Значит, всё совсем плохо, раз Гермиона его туда вытащила. Схожу к ним.

Рон выскочил из двери за портретом. Сестра наступала ему на пятки.

~*~*~*~

Кричер почувствовал зов медальона, напоминавшего о его величайшей неудаче. Его любимый хозяин Регулус велел Кричеру уничтожить эту штуку, а он не сумел выполнить приказ. И вот теперь эта вещь звала Кричера, насмехалась над Кричером, но он по-прежнему верен своему хозяину. Кричер найдет способ её уничтожить, прежде чем займёт своё законное место на стене. Да, Кричер выполнит последний приказ своего хозяина, ведь Кричер — верный домовик рода Блэк.

~*~*~*~

Том Риддл подумал, что каким бы жестоким и бессердечным ни был, до матушки-природы ему далеко. Величайшему волшебнику на свете ничего не оставалось, кроме как вселиться в лесного голубя и следовать дорожным указателям, чтобы добраться домой. А его единственное оружие — помёт, которым можно попадать в людей. Толку от этого оружия никакого, хотя он его и применил, когда неожиданно и фатально столкнулся с ястребом. В итоге его невольный помощник мёртв, а дух вышвырнуло прежде, чем он успел отреагировать. Том очень хотел в следующий раз вселиться в носителя покрупнее, но у него банально не хватало сил. Такими темпами можно добираться до дома далеко не одну неделю.