Дартс: палитра души (гет)

— Рон, привет! Что ты делаешь в офисе? — удивлённо воскликнул Гарри, влетая в крошечную, заваленную разным хламом комнатушку их детективного агентства.

— На минутку забежал, адресок один ищу по делу вейл-мошенниц, — Рон на секунду оторвался от перебирания бумажек на столе и задумчиво глянул на Гарри. — Только, знаешь… никакие они не вейлы! Сдается мне, эти ведьмы опаивают кавалеров каким-то зельем, потом ведут в номера и обирают — старый маггловский приёмчик.

— Гермиона подсказала? — усмехнулся Гарри, снимая свою куртку и вешая её на олений рог (подарок от одного клиента-охотника), приклеенный к стене заклинанием.

— Ты что, я ей про это дело вообще не говорил! Ты же знаешь Гермиону: начнет выспрашивать, что к чему, как я собираюсь вывести этих девиц на чистую воду…

— Кстати, как?

— Естественно, экспериментальным путём, рискуя собственной шкурой!

Гарри снова усмехнулся.

— Смотри, не нарвись в процессе эксперимента на обычную гулящую ведьму, а то потом придётся тебе объяснять Гермионе, по каким таким рабочим делам ты пьёшь с девушками в пабе и ходишь с ними в номера. Учти, я тебя прикрывать не буду.

— Что поделаешь, работа требует жертв. Но пить я не собираюсь: говорю тебе, всё дело в зелье, которое они подмешивают, и девица там не одна — их орудует целая шайка!

— Да, шайка распутных девиц, — Гарри подошел к столу и выразительно поднял одну бровь, — мечта любого сыщика!

— Какая мечта, о чём ты? Ничего личного — только бизнес, — сказал Рон, продолжая перебирать бумаги. — Надеюсь, ты не забыл, какую сумму нам обещали за поимку воровки? Двести галлеонов на дороге не валяются.

— Интересно, а что будет, когда мы её поймаем?

— Ну, в суд точно никто не пойдёт, — Рон ухмыльнулся. — Слишком щекотливое дельце для нашего клиента. Вряд ли Холдингер захочет предать свой позор огласке. Думаю, девчонке просто придётся вернуть ему палочку и фамильные часы, — добавил он и стал нетерпеливо ходить по офису в поисках нужной бумажки.

Впрочем, только смелый абстракционист назвал бы офисом комнатушку, в которой расположилось детективное агентство Гарри и Рона. По её центру стояли два сдвинутых вместе стола, на одном из которых громоздилась кипа пергаментов и газет, а на втором, в окружении всякого хлама, красовалось чудо маггловской техники — компьютер, подаренный Гермионой. Кстати говоря, кроме Гермионы, этим чудом пока никто не умел пользоваться, а она здесь появлялась довольно редко. Периметр комнаты занимали шкафы, забитые папками, книгами, мантиями и маггловской одеждой, пыльными склянками, фиалами и другими вещами, которые Рон и Гарри называли «трофеями» и «вещдоками». За год работы агентства здесь накопилось не так уж мало настоящих трофеев. Например, на одной из книжных полок стоял высокий, блестящий кубок чемпионата Британии по квиддичу за позапрошлый год — Рон и Гарри получили его в благодарность за раскрытое дело от капитана одной известной команды (имя и название придётся опустить по причине конфиденциальности, ведь сыщик, как врач или юрист, должен уметь молчать, иначе гнутый кнат ему цена). Под потолком офиса качался ещё один трофей — деревянный макет какого-то жуткого архитектурного сооружения, который Гарри неохотно взял в качестве подарка от клиентки-дизайнера (ему не хотелось обижать женщину отказом). Джинни, увидев макет, пылившийся в углу, воскликнула: «Вау, неужели это сама миссис Блумстик!» Оказалось, необычные дома этой волшебницы стали так модны в магическом мире, что макет по совету Гермионы (а к её советам Гарри и Рон имели привычку прислушиваться) приклеили заклинанием к потолку, подвесив на верёвке — в качестве скрытой рекламы.

Единственным настоящим украшением офиса могло бы служить большое окно, выходящее в Косой переулок, если бы оно не было таким пыльным, а подоконник не был бы заставлен кружками, коробками от фастфуда и пустыми бутылками от сливочного пива. А ещё окну определённо не помешали бы чистые шторы. Оставалось только удивляться, почему клиенты, зайдя в такой офис, не сбегали в ту же минуту — впрочем, приходили они сюда довольно редко, предпочитая встречаться для обсуждения конфиденциальных дел (а с другими в ДАРТС не обращались) на своей или нейтральной территории.

Обнаружив наконец искомый документ, приколотый булавкой к настенной пробковой доске, Рон схватил с полки справочник каминных сетей и стал нетерпеливо его листать.

— Так, Рединг… паб «Гриндилоу и Вейла»… Так я и знал! — возмущенно воскликнул он, обнаружив, что ближайший к пабу камин находится на окраине, в филиале Гринготтс. — Придётся тащиться через весь город своим ходом. Такое впечатление, что отдел магического транспорта решил отсечь Рединг от остального мира.

— Когда вернёшься? — спросил Гарри.

— Не знаю. Сам понимаешь, вейлы, — многозначительно ответил Рон, хватая мантию. — Да, Гермионе я на всякий случай сказал, что могу и до утра задержаться. Кстати, а что там у тебя с делом пропавшего мужа?

Так уж вышло, что на прошлой неделе в ДАРТС пришли одновременно два клиента, и сыщики разделились: Рон взял дело мистера Холдингера, получившее кодовое название «о вейлах-мошенницах», а Гарри — дело миссис Таббот «о пропавшем муже».

— Пока ничего. Как сквозь землю провалился! Но у меня есть идейка.

— Гарри, извини, потом дослушаю. Увидимся утром! — прокричал Рон, уже сбегая вниз по лестнице в зал «Дырявого котла», где он свернул в подсобку с камином, чтобы отправиться в Рединг по сети летучего пороха.

— Ага, вейлы не ждут, — пробормотал ему вслед Гарри, закрывая дверь и усаживаясь за рабочий стол.

Сдвинув бумаги на край стола, Гарри случайно задел лежащий сверху журнал под названием «Дикие Кошечки», и тот с громким хлопком приземлился на пол у входной двери. Поленившись достать палочку, Поттер вытянул шею и задержал взгляд на открывшемся развороте: молодая светловолосая ведьма в белом купальнике лукаво подмигивала ему с колдографии, теребя палочкой завязку от бикини. Гарри почесал затылок, но, так и не вспомнив, откуда в офисе взялся этот журнал, неохотно оторвал взгляд от девушки и положил перед собой папку с материалами расследования о пропавшем мистере Табботе.

Это дело, в котором поначалу не за что было зацепиться, теперь казалось Гарри довольно банальным. Миссис Таббот, немолодая, но весьма состоятельная волшебница, две недели сама искала пропавшего мужа, а потом по совету знакомого обратилась за помощью в ДАРТС. Её мрачные предположения о том, что мистера Таббота заколдовали, убили или похитили, не нашли никакого подтверждения, зато у Гарри появилась свежая версия, которая точно не понравилась бы его клиентке: её муж не пропал, а сбежал. Перед исчезновением Таббота частенько видели в одном лондонском клубе в компании молодой магглы, поисками которой и нужно было немедленно заняться. Вызвав перед собой воздушную карту Лондона, Поттер стал искать на ней адрес клуба, но в этот момент в дверь постучали.

— Войдите, — крикнул он, сворачивая карту и лихорадочно пытаясь вспомнить, кому они с Роном могли назначить встречу на вечер пятницы.

Дверь осторожно отворилась, и в комнату вошла миловидная, хорошо одетая дама лет тридцати. Её тёмные волосы были аккуратно уложены на затылке и обвязаны чёрной траурной лентой, живые карие глаза нервно блестели, под мантией угадывалась стройная фигура. С недоверием оглядев офис, словно засомневавшись, туда ли она попала, женщина замерла на пороге.

— Проходите! Чем обязан? — спросил Гарри, чувствуя себя неловко из-за коробок от пиццы на подоконнике, но особенно из-за журнала «Дикие Кошечки», который валялся на полу, как раз возле ног вошедшей.

— Здравствуйте, мистер Поттер… Вы меня не узнаёте?

Гарри внимательно посмотрел на незнакомку и пожал плечами.

— Извините, нет.

— Я училась на последнем курсе Хогвартса, когда вы пришли на первый. Хаффлпафф. Джулия Остин, — робко сказала женщина.

— К сожалению, не помню, — сказал Гарри. — Проходите, не стесняйтесь. И простите за беспорядок — у нас здесь небольшой ремонт, — этот простой аргумент всегда действовал безотказно. Дама с пониманием улыбнулась, обошла лежащий на полу журнал и присела на предложенный стул.

— Мистер Поттер, я пришла к вам по очень личному и важному делу, — начала она, и её губы задрожали.

— Можно просто Гарри. Да вы не волнуйтесь! Я вас слушаю.

— В девичестве моя фамилия была Остин, а сейчас… Блюбери, — она подняла глаза на Гарри, ожидая эффекта от своих слов.

Он удивленно вскинул брови, с новым интересом вглядываясь в лицо женщины. Услышав знакомую фамилию, он сразу вспомнил последние заголовки «Ежедневного Пророка» и Джастина Блюбери, важного чиновника, внезапная смерть которого потрясла Министерство Магии: судя по газетным статьям, у Блюбери случился сердечный приступ во время какого-то важного совещания. По крайней мере, таким был диагноз вездесущих газетчиков — со ссылкой на колдомедиков из Святого Мунго.

— Я знаю, что произошло с вашим мужем и соболезную, — сказал Гарри, — но… что привело вас сюда?

— Его смерть, — миссис Блюбери тяжело вздохнула. — Вы знаете подробности?

— Только из газет.

Она решительно тряхнула головой, и её тёмные волосы немного выбились из прически, а глаза возмущённо сверкнули. Гарри вдруг подумал, что при кажущейся хрупкости эта волшебница определённо обладает волевым характером.

— Моему мужу было всего сорок лет, и он никогда не жаловался на проблемы с сердцем. Я уверена, что колдомедики что-то недоговаривают, чтобы не поднимать скандал.

— Почему вы так думаете?

— Дело в том, что мой муж — очень честный человек… был… И его назначение министром финансов многим пришлось не по вкусу.

— Вы считаете, вашего мужа убили из-за желания занять его пост?

— Не совсем. Понимаете, он был принципиальным и никогда не шел на компромисс. Многие его за это недолюбливали. Я знаю, что в последнее время Джастин занимался каким-то важным делом: он стал приносить домой отчеты, работать по ночам, — Джулия понизила голос, словно боялась, что её могут подслушать. — Однажды он уснул дома прямо в своём рабочем кабинете, и я случайно увидела на его столе пергамент с пометкой на полях: «Проверить Гринготтс» — и три восклицательных знака.

Гарри выслушал объяснения миссис Блюбери и невозмутимо спросил:

— Ну и что?

— Вы ведь не откажетесь взяться за это дело? — с мольбой спросила она.

Гарри вздохнул.

Увольняясь из Аврората и открывая детективное агентство, они с Роном пообещали Кингсли Брустверу не лезть в дела министерства. Взамен авроры иногда предоставляли сыщикам необходимую информацию и закрывали глаза на кое-какие противозаконные «мелочи», вроде использования несанкционированной магии или незначительного изменения памяти. Расследование дела Блюбери могло нарушить это негласное правило. Поэтому, несмотря на сочувствие горю вдовы, Гарри ответил:

— Боюсь, это не в моей компетенции, миссис Блюбери. Поверьте, если имело место преступление, Аврорат во всём разберется — министр этого так не оставит. Возможно, расследование уже ведётся, но вам не сообщают детали, чтобы не было утечки информации.

Джулия в волнении сжала пальцы.

— Неужели вы думаете, что я не говорила с министром? Он убежден, что колдомедики проверили все известные заклинания, от которых мог погибнуть мой муж, и сказал, что ничем не может помочь. Никакого расследования не назначили.

— Вы рассказали ему о своих подозрениях?

— Конечно, но он ответил, что у любого чиновника могут быть свои тайны, что он сам тоже иногда берёт домой бумаги и делает пометки на полях, что доверяет колдомедикам, — Джулия решительно подняла голову. — Мистер Поттер…

— Гарри.

— Гарри, я родом из очень состоятельной семьи и не пожалею никаких средств, чтобы узнать правду. Вопрос лишь в том, кому я заплачу эти деньги — вам или другому агентству.

Он усмехнулся.

— Миссис Блюбери, если у вас есть на примете другие детективы, советую обратиться к ним.

— Даже если речь идёт о… тысяче галлеонов? — решительно спросила она.

— Простите, но мы не берём дела, связанные с Министерством Магии, и у нас на это есть веские причины.

— Три тысячи, если вы точно выясните, что произошло с моим мужем, и пять, если найдёте виновного в его смерти.

Глаза Поттера округлились.

— Вы готовы заплатить такую большую сумму? Но это же целое состояние! А никаких свидетельств тому, что вашего мужа убили, нет.

— Я думаю, при желании их можно найти, — глаза Джулии лихорадочно заблестели. — Мистер Поттер… Гарри, я знаю, что вы не бедный человек, но, согласитесь, это достойная награда за труды.

Гарри задумался. С одной стороны, он был уверен, что Рон на его месте ни за что не отказался бы от этого дела — ему отчаянно были нужны деньги, которые он упрямо отказывался взять в долг. С другой стороны, договор с Кингсли по-прежнему оставался в силе. А ещё Гарри сомневался, не помешалась ли вдова от горя и может ли вообще отвечать за свои слова. Внимательно заглянув в глаза собеседницы, он не заметил в них следов помешательства — только нетерпеливое ожидание.

— Миссис Блюбери, — осторожно начал он, — с вашей стороны это очень щедро, но… неблагоразумно. В любом агентстве у вас радостно возьмут деньги, поводят за нос, создадут видимость расследования — и всё.

— Поэтому я и пришла к вам — по рекомендации миссис Стебль.

— Кого? — удивился Гарри.

— Помоны Стебль.

Неожиданно, подумал Гарри — и предпринял ещё одну попытку образумить вдову:

— Ваш муж был бы рад, если бы вы использовали эти деньги более разумно — например, сохранили для своей семьи.

— Ошибаетесь, — воскликнула Джулия, удивляя Гарри своим напором, — Джастин всегда и во всём старался докопаться до правды! Уверена, за это его и убили. Но если ваши принципы не позволяют вам взяться за это дело, я обращусь за помощью в другое место. Простите, что отняла ваше время. Кстати, — добавила она, вставая со стула, — Джастин и был моей семьёй. Мои родители давно умерли, а детей у нас нет.

Гарри проводил Джулию до двери, немного помешкал и сказал на прощанье:

— Будьте осторожны, не кричите о своих подозрениях на каждом углу. Если вы хоть в чём-то правы и в деле замешана политика, это может быть опасно для вас.

— Герой войны не хочет помочь женщине, которая находится в опасности? — удивлённо спросила Джулия, оборачиваясь в дверях.

— Слухи о моем геройстве сильно преувеличены, — сухо ответил Гарри и поморщился. Упоминание о его избранном статусе неизменно вызывало у него колики.

— Всего доброго, — Джулия грациозно развернулась и стала быстро спускаться вниз по лестнице, оставив за собой шлейф цветочных духов.

Прикрыв за гостьей дверь, Гарри загнал краем ботинка игривую «кошечку» вместе с журналом под шкаф и нахмурился. Джулия ушла, но в комнате остался запах её дорогих духов — и у Гарри почему-то появилось предчувствие, что он скоро снова встретится с миссис Блюбери. Вернувшись за стол, он уже не мог думать о деле Табботов. Задумчиво почесав голову, он тихо выругался, выдвинул ящик стола, в котором, среди прочего хлама, лежали свежие газеты, и подумал: когда они с Роном наконец разложат в этом бедламе всё на свои места? Покопавшись в ящике, Поттер вынул несколько выпусков «Пророка» за прошлую неделю и, отыскав нужные статьи, принялся читать. Впрочем, ничего принципиально нового о Джастине Блюбери он так и не узнал: министр финансов, занимавший этот пост всего три месяца, скончался на рабочем месте перед заседанием о принятии поправок в новый закон о банках. В голове Гарри сразу всплыли слова Джулии Блюбери: «Проверить Гринготтс — и три восклицательных знака…» Он нетерпеливо заерзал на стуле и отыскал более ранний номер газеты.

«Министерство Магии давно не знало такого переполоха: смерть важного чиновника, прямо на экстренном совещании, да ещё на глазах у стольких коллег! Мистер Джастин Блюбери как раз собирался внести свои предложения о поправках к новому финансовому законодательству, как его лицо вдруг потемнело, глаза выкатились, а из груди вырвалось странное сипение. Не сказав ни слова, он повалился навзничь прямо на изумленного секретаря. Отправив министра в больницу Святого Мунго по сети летучего пороха, чиновники всё же начали совещание (государственные дела не ждут), однако спустя час пришли неприятные новости: мистер Джастин Блюбери скончался, не приходя в сознание. Министр Магии потребовал провести тщательное расследование инцидента, но насильственная смерть была исключена: колдомедики сообщили, что мистер Блюбери умер от инфаркта миокарда — увы, ни один маг от этого не застрахован. Через два дня тело погибшего, тщательного проверенное на все известные губительные заклинания, было отправлено в поместье в Йоркшире, а исполнять обязанности министра финансов было поручено заместителю Блюбери, мистеру Энтони Томпсону».

Отложив в сторону «Ежедневный Пророк», Гарри откопал последний номер «Придиры», который предлагал более интересные подробности из жизни и работы министра.

В «Придире» писали, что мистер Блюбери был умён, активен и дотошен; что он был честный и примерный семьянин; имел маггловское и магическое образование в сфере экономики; прошёл стажировку за рубежом и везде имел прекрасные рекомендации. Однако, как утверждала газета, у Блюбери имелись свои недостатки: излишнее тщеславие и любовь к спецэффектам. После его смерти снова всплыла скандальная история, которую во всех подробностях освещали в «Придире» всего месяц назад: из отдела магического транспорта за злоупотребление служебным положением был уволен некий мистер Уиллоу — Джастин Блюбери поймал его на месте преступления, когда тот получал взятку за продвижение по службе одной молодой помощницы. Разоблачение произошло при свидетелях и усугубилось тем, что девушка оказалась родственницей отбывающего срок пожирателя смерти, да и сама «взятка» была весьма пикантного свойства. Уиллоу с позором уволили — а заодно и ещё нескольких девушек, которые раньше устраивались на работу по его рекомендациям. И это был не единственный скандал с разоблачением. Неделю спустя, вскрыв финансовые манипуляции хозяйственного отдела министерства во главе с мистером Честнатом, Блюбери, втайне от всех, заранее составил изобличающий отчёт и на открытом совещании фактически приговорил Честната к досрочной пенсии.

Дочитав статью, Гарри нахмурился: принципиальность Блюбери, вероятно, помогла ему быстро нажить врагов среди коллег. От инфаркта, конечно, никто не застрахован, но смерть перед экстренным совещанием, поправки к финансовому законодательству, проблемы с Гринготтс, уволенные секретарши… Всё это выглядело подозрительно. С одной стороны, Гарри любил такие дела, и ему интересно было бы во всём разобраться. С другой, во время расследования пришлось бы перетряхнуть немало грязного белья министерства, а после увольнения из Аврората у Гарри не было ни малейшего желания это делать. Заглушив голос совести голосом разума, он запихнул прочитанные газеты в стол и решил вернуться к делу о пропавшем муже и позже вечером наведаться в клуб, где мистера Таббота видели с молодой магглой перед его исчезновением.

Гарри оделся, вышел из офиса и, заперев дверь заклинанием, поправил висящую на ней цветную мишень, в центре которой было написано: ДАРТС. Когда-то Гермиона расшифровала это название как «Детективное агентство по расследованию тяжёлых случаев», но за год совместной работы у Гарри и Рона появилось множество других интерпретаций, например, «Два абсолютно расхлябанных, но талантливых сыщика». И ещё парочка нецензурных. Сбежав вниз по лестнице, Гарри вышел из «Дырявого котла» в Косой переулок. Снег вкусно захрустел под его ботинками. Раньше десяти вечера в клуб нечего было и соваться, и он решил немного пройтись по зимнему городу.

Домой торопиться тоже не было смысла. Джинни больше недели была в отъезде по делам своего модного магазина под названием «Крик Души», а малыш Джимми, естественно, гостил у бабушки Молли. Вечера Гарри Поттера впервые за долгое время были необыкновенно свободными... Сначала он обрадовался этой свободе и домашнему спокойствию, непривычной тишине и неожиданной передышке в суете семейной жизни. Не то чтобы она его сильно напрягала, но… теперь он мог безнаказанно есть на ужин чипсы, запивать их маггловским пивом и смотреть по телевизору футбол, положив ноги в кроссовках на журнальный столик. Мог пойти вечером в паб и пропустить с Роном по стаканчику огневиски, мог отсыпаться по утрам, не подпрыгивая в кровати от звонкого крика Джимми, и сделать ещё много вещей, о которых втайне мечтает любой мужчина, обременённый работой и постоянными семейными заботами (в рамках приличий, естественно). Вот только от чипсов у Гарри в первый же вечер разболелся живот, и с тех пор он стал ужинать в Норе; стоящих футбольных матчей в ближайшее время не предвиделось, а непреодолимым препятствием для выпивки в пабе с Роном служила Гермиона, чей гнев, хоть и не такой страшный, как гнев Джинни, вводил Гарри в немой ступор. Отоспаться получилось, но без сынишки дом казался пустым и скучным, а холодная постель навевала на Гарри тоску. Его хватило всего на неделю. Он уже собирался отправить Джинни письмо с намёком на то, чтобы она сократила свою дурацкую командировку, но от неё прилетела сова с длинным отчётом о феерических показах мод, о видах Праги и Будапешта, о невероятно полезном опыте, который она приобретает для расширения своего любимого магазина — и Гарри пожелал ей удачи, написав, что немножко скучает.

Шагая по заснеженному Косому переулку, Гарри разглядывал украшенные огнями витрины и думал о приближающемся Рождестве. Джинни скоро приедет, и они нарядят ёлку. Джеймс получит в подарок свою первую метлу и будет от радости прыгать и хлопать в ладоши. Можно будет отдохнуть, на недельку-другую забыв о работе… Всё-таки это была хорошая идея, подумал Гарри — открыть детективное агентство! И всё благодаря случаю: они с Роном как раз уволились из Аврората, когда Невилл обратился с просьбой отыскать в Хогвартсе исчезнувшего профессора. Болтая за бокалом пива, они в шутку спросили у Ханны Аббот, новой хозяйки «Дырявого котла», об аренде офиса. С тех пор прошло больше года, и впервые после войны Гарри почувствовал себя по-настоящему независимым. Они с Роном могли браться за те дела, которые им были интересны. Они были сами себе хозяева!

Проходя мимо свадебного магазина, Гарри улыбнулся. Нет, определённо, последний год можно было назвать удачным — особенно, если учесть, что его лучшие друзья снова вместе. Рон и Гермиона — молодожёны… Кто бы мог подумать, что после всего, что между ними произошло, они не откусят друг другу головы и сумеют договориться? Что продержатся не месяц и не два, а больше года? Что смогут по-взрослому отнестись к прошлым неудачам, чёрт возьми, поженятся и усыновят Кэмерона? Впрочем, то, что Гермиона взяла Кэмерона из детского дома, ничуть его не удивило, ведь мальчик, как и она сама, был магглорожденным волшебником. Гарри удивило другое: амбициозная Гермиона бросила престижную работу в Шотландии, потому что Рон её об этом попросил и захотел жить неподалёку от Лондона. Конечно, её амбиции никуда не делись, и она тут же открыла в Лондоне свою небольшую магическую школу для взрослых... Гарри усмехнулся, вспоминая, как Рон каждый раз закатывал глаза при упоминании о том, что его жена — директор школы. И всё же Гарри мог точно сказать, что никогда не видел друга более уверенным и счастливым.

Как только Рон с Гермионой поженились, все вздохнули с облегчением: Гарри, Джинни, Молли и даже Грейнджеры, которые, казалось, не очень-то жаловали волшебного жениха. Зато они были без ума от неожиданно появившегося волшебного внука: Кэмерона изо всех сил баловали по очереди то Молли, то миссис Грейнджер. А отец Гермионы, всегда с опаской относящийся к магии, прослезился на свадьбе дочери и к концу застолья почти с каждым волшебником выпил на брудершафт.

Теперь молодые Уизли арендовали небольшой домик неподалёку от нового дома Поттеров — было просто чудесно ходить друг к другу в гости пешком, не прибегая к трансгрессии. Конечно, Рон и Гермиона мечтали о собственном, а не арендованном доме… Но с этим были пока проблемы. Гарри снова подумал о Джулии Блюбери и почувствовал очередной укол совести: Рон зацепился бы за это дело, чтобы подзаработать. Почти все сбережения молодых Уизли ушли на открытие частной школы Гермионы — это предприятие оказалось весьма затратным и пока что не принесло прибыли.

Квартирный вопрос — острый, что у магов, что у магглов… Ни Гарри с Джинни, ни Рон с Гермионой так и не въехали на Гриммо-плейс, 12 — слишком горькие воспоминания были связаны с этим домом. И стены, и висящие на них портреты напоминали им о большом семействе Блэков, которое пережило столько драм; из каждой комнаты, казалось, доносились голоса некогда живущих там людей, которые при жизни видели так мало счастья. Возможно, Гарри рискнул бы въехать в дом на Гриммо и вдохнуть в него новую жизнь, переделав все на новый лад — ему казалось, что Сириуса бы это порадовало — но Джинни вбила себе в голову, что нельзя быть счастливой в доме, который видел столько ссор, обид, слёз, бед и тревог. По её мнению, дух дома непременно передастся его новым обитателям. Гарри полагал, что это полная чушь, и очень удивился, когда Гермиона поддержала Джинни и тоже наотрез отказалась даже временно пожить в номере двенадцать. Она нашла в одной из своих книг (Мерлин, как она вообще в них ориентируется, по каталогу, что ли?) научное обоснование подозрениям Джинни и прочла Гарри короткую лекцию из области эзотерики, в которой он мало что понял — что-то там об астральном и кармическом поле. Удивительно, почему все женщины, подумал Гарри — даже неглупые — почему-то верят в такие странные вещи?

Гарри и Рон всерьёз подумывали о том, чтобы перенести на Гриммо, 12 свой офис: комнатушка в «Дырявом котле», которую им за смехотворную сумму сдавала Ханна, уже не вмещала все нужные вещи и выглядела непрезентабельно. Кричер по-прежнему ухаживал за домом Блэков, в котором иногда останавливались друзья Уизли и Поттеров, и сердито ворчал, когда дом пустовал. Эльф жаловался на скуку: старый портрет миссис Блэк, который так и не удалось снять со стены, давно перестал распугивать гостей, так как был надёжно замурован в глухой шкаф, и только гномы в саду да недавно поселившиеся на чердаке пикси скрашивали одиночество скучающего Кричера. Гриммо-плейс вполне подошёл бы для детективного агентства: нижний этаж можно было бы переделать под офис, оставив пару комнат для переговоров, у входа посадить секретаря, а Кричер, одетый в ливрею, мог бы подавать клиентам чай и кормить Гарри и Рона приличными обедами. Кроме того, магглы, жильцы соседнего дома под номером одиннадцать, недавно выставили свой дом на продажу за приемлемую сумму, и Гарри подумывал о том, чтобы выкупить его и воплотить один план (задуманный им с Роном в полной и абсолютной тайне от жён): открыть ещё одно детективное агентство — для магглов.