Дартс: палитра души (гет)

Глава предпоследняя, семейная, случайно выскочившая из-под пера благодаря Крыланке.

______________________________________________

Каникулы пролетели быстро, ремонт пришлось прекратить на стадии «потёки не заметны — и ладно», до десятого января в школе магии для взрослых должен быть закончиться набор новых учеников и начаться новый семестр. Гермиона с ностальгией окинула взглядом свой скромный директорский кабинет, который не видела больше двух недель. Он был в два раза меньше офиса ДАРТС, содержал в пять раз больше документов и выглядел в десять раз опрятней. Её укромный уголок для воплощения амбиций. Пульт управления крошечной, но перспективной школой. Трамплин к успеху. К сожалению, пока эфемерному. Гермиона села в кресло, достала пергамент и перо и принялась надиктовывать бизнес план на ближайшее учебное полугодие. То, что она из-за ремонта долгое время не ходила в школу, вовсе не означало, что школа не занимала её мысли. Перо прытко бегало по пергаменту, едва поспевая за идеями. На словах «дать интервью «Пророку» с рекламной целью» раздался робкий стук, дверь приоткрылась, и показалась голова Агнесс, юной помощницы Гермионы, совсем недавно приступившей к работе.

— Ну что, как наши дела? — Гермиона с надеждой глянула на Агнесс, которая всё утро занималась сортировкой заявок на обучение. — Сколько желающих и на какие курсы?

— Вот, миссис Уизли, — Агнесс положила на стол пергамент, отступила и потупилась.

Гермиона пробежалась быстрым взглядом по списку и изумленно спросила:

— Всего пятнадцать?

— Да. Пятеро из них претендуют на скидку, потому что записываются на повторный курс, остальные хотели бы пройти обучение в кредит.

— Повторный курс — это хорошо! Это значит, что у нас качество обучения на уровне! — воскликнула Гермиона и добавила уже без энтузиазма: — А вот в кредит мы не обучаем, — она просмотрела названия курсов, которые выбрали потенциальные студенты, и в недавно введённой графе «ваши пожелания» заметила кое-что необычное. — «Брумстинг»? Что это за курс? Впервые слышу.

— О, это что-то вроде высшего пилотажа на мётлах. Очень популярно среди молодёжи, — с воодушевлением пояснила Агнесс, — сейчас даже международные соревнования среди брумстеров проводят.

— Прости, среди кого?

— Среди брумстеров, — Агнесс посмотрела на Гермиону, как космонавт на динозавра. — Ну, знаете, это такие маги на мётлах, которые в ярких костюмах выписывают разные фигуры во время полётов — немного похоже на экстремальные танцы в воздухе. Есть парные, одиночные и групповые категории. В мае проходят национальные отборы, а в августе — мировой турнир. Мой парень этим увлекается, поэтому я в курсе. Прошлый турнир проходил в Бразилии, а следующий будет в Болгарии — у них очень сильная команда. Разве вы не слышали?

— Нет, к сожалению.

— Ой, ну что вы! — Агнесс тряхнула длинными трёхцветными волосами. — Болгарскую команду брумстеров тренирует бывшая звезда квиддича, Виктор Крам. Но вы, кажется, говорили, что квиддичем не увлекаетесь, так что вряд ли слышали о таком.

— М-м-м... припоминаю мистера Крама, — сказала Гермиона, слегка оживляясь. — Скажи, Агнесс, а что, «высший пилотаж на мётлах» — это перспективно?

— Очень. Если мы откроем такой курс, ученики валом повалят. Только нужно тренера хорошего, вроде Крама, — убедительно сказала Агнесс и добавила: — Шутка, конечно. Разве он согласится?

— Да, и правда, смешно, — Гермиона откинулась в рабочем кресле и задумчиво улыбнулась. — А среди английских тренеров никого подыскать нельзя?

— Вряд ли. Мы ведь англичане — значит, не признаём те виды спорта, которые не сами изобрели. Наши профи в квиддиче не считают брумстинг настоящим спортом, а брумстеров называют пафосными фертами.

— Прости, как называют?

— Ну, ферты — это те, кто рисуются, кобенятся, выкаблучиваются — короче, на публику работают, — охотно пояснила Агнесс. — Но среди молодых магов это сейчас самый популярный спорт. В Англии он только набирает обороты, а в Америке о нём все знают.

— Так, — Гермиона побарабанила пальцами по столу, — изучи, пожалуйста, ситуацию с этим брумстингом, составь для меня рейтинг его популярности в разных странах, найди всё, что писали в газетах: правила, требования к площадке для тренировок, список турниров. И вот ещё что — устрой мне встречу с кем-нибудь из местных брумстеров. Может, кто-то из них согласится пойти к нам на полставки преподавать начальный курс?

Агнесс кивнула.

— Хорошо, миссиc Уизли. Вообще-то, среди моих знакомых есть парочка ребят, которые могли бы заинтересоваться — только им лет по шестнадцать-семнадцать. Нам бы кого-нибудь постарше и по-настоящему популярного — такого, как Крам. Но это, конечно, из области фантастики.

— Ладно, не нужно брумстеров. Просто максимум информации. К вечеру успеешь?

— Я постараюсь!

Агнесс вышла из кабинета, а Гермиона снова глянула на список, лежащий на столе. Три заявки на курс «Защиты от тёмных искусств», для которого пока нет учителя. Пятеро записались на Технологии магглов. Остальные хотели бы пройти курсы брумстинга... Гермиона понимала, что из-за финансовой неразберихи волшебникам было не до дополнительной учёбы, и всё же будет очень жаль, если не наберётся нужное количество студентов и школу придётся, хоть и временно, но закрыть. Она вздохнула с досадой. Нужен рекламный ход, который привлёк бы внимание к школе. После тщательного обдумывания курс по брумстингу показался Гермионе не худшим вариантом. Можно написать Виктору письмо и пригласить его поработать в Англии — хотя бы день или два в неделю. Со временем он смог бы подготовить учителя себе на смену. Она задумалась о гонораре — какую зарплату может запросить звезда квиддича за то, чтобы преподавать брумстинг в другой стране и взращивать конкурентов собственной сборной? Со средствами пока было туго. Даже если Виктор по старой дружбе согласится сотрудничать и не затребует большой гонорар, нужно будет арендовать поле для тренировок. Вероятно, понадобятся специальные мётлы... Её крошечной школе совершенствования магических способностей это было сейчас не по карману.

Гермиона достала палочку и в задумчивости подошла к сейфу, в котором хранила самые важные бумаги. Ещё год назад она набросала большой и детальный бизнес план для школы, на который решила снова взглянуть. Вдруг у неё появится вдохновение, и она что-нибудь придумает? Она махнула палочкой, произнесла защитный пароль, приоткрыла дверцу и сразу заметила, что с содержимым сейфа что-то не так. Заглянула внутрь и обомлела: возле задней стенки, поверх аккуратно сложенных папок и свитков стоял хорошо знакомый рюкзак. Она достала его и осторожно развязала шнур. Под серой шапкой Рона и двумя обертками от шоколадных лягушек лежали сложенные стопкой деньги — много денег. Гермиона усмехнулась и покачала головой. Вот куда Рон пристроил тысячу, оставшуюся после покупки участка для дома... Хотел отложить деньги для школы и отнёс их в школу. Всё просто. Гермиона не знала, радоваться ей или сердиться. Эта находка, безусловно, была как нельзя кстати — осталось только выяснить, откуда Рон знает пароль к её личному служебному сейфу.

* * *

В первый рабочий день после каникул Гермиона планировала поработать дольше обычного, и Рон пообещал забрать Кэмерона из Норы, как только они с Гарри закончат с переездом на Гриммо.

— Привет, Гимона! Посмотри, что умеет Ноэль! — восторженно воскликнул Кэмерон, увидев Гермиону в зёленом сполохе каминной сети. — Мы с Роном научили его прыгать с дивана за сахар!

— Неужели? — она отряхнулась, вышла из камина, оглядела гостиную и, не увидев Рона, незаметно спрятала рюкзак за шкаф. Затем подошла к дивану и потрепала Кэмерона по голове. — Привет, мой дорогой, — её взгляд упал на юливший под ногами рыжий комочек счастья. — Кажется, Ноэлю не разрешается прыгать по диванам...

— Да, но он сам запрыгнул, а спрыгнуть боялся, — сказал Кэмерон. — Мы учили его быть настоящим гриффиндорцем.

— Молодцы, — усмехнулась Гермиона, пуская очищающее заклинание на светлую обивку дивана. — А где Рон?

— На кухне. Бабушка Молли вернула меня вместе с мясным пирогом, чтобы Рону не нужно было готовить. Она знает, что он сегодня дежурный.

Гермиона поморщилась. По её мнению, Молли вовсе не обязательно было знать столь интимные подробности их с Роном кухонной жизни.

— Хм… Прямо заговор какой-то, — пробормотала она. — Ну, пирог так пирог.

Рон вышел на звук голосов, чмокнул Гермиону в щёку и с гордым видом пригласил всех к столу. Первым до ужина добрался Ноэль: как только дверь в кухню приоткрылась, он понёсся к своей плошке, весело размахивая ушами и буксуя на поворотах. Пирог Молли был, как всегда, на высоте. Гермиона знала, что при большом желании она смогла бы приготовить что-нибудь подобное — вот только где его взять, это желание? Кэмерон болтал без умолку, рассказывая о том, как дедушка Артур долго уговаривал бабушку Молли использовать мобильный телефон, чтобы позвонить Чарли в Румынию, она долго не соглашалась, и за это время Джеймс утопил телефон в кружке с компотом. Рон пояснил, что аппарат достали, высушили заклинанием, но он наотрез отказывается работать.

— Вот она, маггловская техника, — заключил он, — проиграла какому-то компоту.

Гермиона хотела напомнить мальчикам, что болтать с набитым ртом нехорошо, но Рон, продолжая с аппетитом уплетать пирог, стал рассказывать, как прошёл переезд на Гриммо, какую ливрею сшил себе гордый Кричер, как аккуратно расставил по полкам папки и каталоги ДАРТС — ей не терпелось услышать все эти новости, и она решила отложить нотацию о манерах для другого раза.

После ужина мальчики (все трое, включая щенка) отправились читать вечернюю порцию «Сказок барда Бидля». Гермиона подозревала, что Кэмерон в последнее время предпочитал, чтобы ему перед сном читал Рон, потому что Ноэлю позволялось слушать сказку, лёжа поверх одеяла. Она этого не одобряла, но промолчала, провожая взглядом процессию, во главе которой шествовал умытый Кэмерон, следом семенил щенок, за ними шёл Рон, и на каждый его шаг приходилось три детских и пять собачьих. Гермиона подумала, как неплохо было бы добавить этой компании женского колорита.

Уборка кухни заняла у неё не больше десяти минут, и то лишь потому, что она тренировала беспалочковые невербальные на мытье посуды. Совершив ритуальный телефонный звонок маме, Гермиона в ожидании Рона уселась на диван в гостиной и включила телевизор. Чтобы не портить себе настроение новостями, она стала смотреть викторину, в которой почтенная пожилая дама долго не могла угадать слово «фенечка», а затем юная прыщавая девица попыталась закончить слово «кашемир» буквой «ф». В очередной раз убедившись в том, что разрыв поколений реально существует, Гермиона мысленно вернулась к утреннему разговору с Агнесс, которая была моложе её всего на каких-то пять лет, но владела чуждыми ей словами «фет» и «брумстинг». Кажется, вместо солидных, стремящихся познать глубинные тайны магии волшебников, Гермиона была готова обучать в своей школе юнцов, танцующих на мётлах... Она как раз размышляла о том, существует ли хоть одна серьёзная книга по брумстингу, когда прямо над ней из-за спинки дивана нависла рыжая голова. Гермиона чуть не вскрикнула от неожиданности.

— Не бойся, я с тобой... Как дела? — спросил Рон, наклоняясь и чмокая её в нос.

— Хорошо. Кэмерон уснул?

Рон кивнул, обошёл диван, сел рядом и улыбнулся во все тридцать два зуба.

— Представляешь, мы читали «Зайчиху-шутиху», и как раз в том месте, где король не мог найти себе учителя магии, Кэмерон сказал: «Ему нужно пойти в школу Гимоны».

— Как мило, — она выключила телевизор, поджала ноги и повернулась к Рону. — Только не читай ему «Мохнатое сердце чародея», ему ещё рано — ладно?

Рон снова кивнул, нервно потёр ладони и сказал:

— Кстати, ты, наверно, не в курсе — Гарри купил дом, соседний с Гриммо, под номером одиннадцать, — Гермиона удивлённо подняла брови. — Магглы продали его за бесценок. Оказывается, о доме давно ходит дурная слава: там якобы нечистая сила водится и привидения, — закончил Рон с усмешкой.

— А зачем? Они с Джинни переезжать надумали?

— Нет, ты что! Там крошечный дом, старый и запущенный — мы решили приспособить его для работы. Ну, знаешь, вдруг возникнут дела, в которых магглы замешаны — или они сами обратятся к нам за помощью.

Гермиона нахмурилась.

— Как магглы могут обратиться за помощью в ДАРТС?

— Ну, очень просто, — как бы между прочим пояснил он, — мы повесили на доме вывеску «Детективное агентство П&У» и посадили в коридоре помощника.

— Что? — Гермиона сделала большие глаза. — Это ещё зачем?

— Чтобы ДАРТС расследовал тяжёлые случаи не только для магов.

Гермиона возмущённо помотала головой, набрала в лёгкие воздух.

— Рон, но это же...

— Я знаю! Знаю, — перебил он. — Незаконно, опасно, бла-бла-бла... Прошу тебя, давай не будем, а?

Она закрыла рот, глянула исподлобья, громко вздохнула и усмехнулась.

— Детективное агентство «ПУ»?

— Не «ПУ», а «П&У», — поправил Рон, явно радуясь тому, что буря не разразилась. — Гермиона, я обещаю, что мы будем осторожны. Будем брать исключительно интересные и важные дела — и за неплохое вознаграждение.

— Использование магии в немагической среде в корыстных целях, ага... Кажется, статья шесть раздел четыре Магического кодекса...

— Раздел пять, — поправил Рон, — видишь, я в курсе! — он прерывисто вздохнул. — Гермиона, ты не хуже меня знаешь, что два мира не существуют параллельно. Они так или иначе пересекаются. Наше вмешательство будет только позитивным.

Она скептически поморщилась.

— Молли знает?

— Конечно, нет!

— А Джинни? — он кивнул, и Гермиона снова нахмурилась. — Ясно...

— Так что, ты с нами? Мы с Гарри хотим, чтобы ты нас поддержала — ну, или хотя бы не... хм... как бы это повежливей сказать?

— Я не буду вас доставать, — миролюбиво сказала Гермиона, — но при одном условии. Если ты поддержишь мои идеи по брумстингу.

— Что? По брумстингу? — Рон заметно оживился. — Ой. Где ты и где брумстинг? Ты же не любишь полётов!

— Ты знаешь, что это такое?

— Высший пилотаж на мётлах. Что-то вроде танцев в небе. А что?

— Оказывается, сейчас этот спорт набирает популярность — по нему даже чемпионаты проводят. Поэтому я решила открыть курс по обучению брумстингу. Ты не против?

Рон откинулся на спинку дивана и изумлённо уставился на Гермиону.

— Когда это тебе требовалось моё согласие, чтобы открыть новый курс? — пробормотал он, почесал затылок и добавил: — Ну, я только за! Почему бы и нет? Спорт — это прекрасно!

— Вот и отлично.

— Только я не понял в чём подвох, Гермиона? — он подозрительно сощурился.

— Ну, для этого мне кое-что понадобится...

— Если нужны будут деньги, ты не беспокойся, я заработаю. Не сразу, конечно, но..

— Нет-нет, средства нужны минимальные, — успокоила она, — но я подумала, что можно будет использовать для тренировок наше ромашковое поле. Там ведь зона, закрытая для магглов? И места хватит. Дом мы пока строить не собираемся...

— Ну, конечно, о чём речь, — сказал Рон. — Я всё равно собирался сделать там поле для квиддича. Конечно, Гермиона! Можно соорудить небольшую пристройку для оборудования, для душа или ещё чего. А ученики хоть будут?

— Думаю, да. Уже есть заявки. А если сделать грамотную рекламу, желающих будет много. К тому же в Англии ещё ни разу не проводились международные чемпионаты по брумстингу — нам есть к чему стремиться. Это если заглядывать вперёд.

— Это хорошая идея. Перспективная. Я надеюсь, ты меня в тренеры не станешь приглашать? Я летаю быстро, но танцы в воздухе — это не моё. В небе я элегантен, как калоша.

— Хм, — Гермиона немного покраснела, — нет, Рон, не стану. Но ты не наговаривай на себя. Ты намного элегантней калоши.

Он мило оскалился.

— Спасибо, дорогая.

— Я считаю, если приглашать тренера — то самого лучшего. Ты согласен?

— Естественно. Только вот зарплата...

— С этим, благодаря твоей предусмотрительности, проблем не будет, — Гермиона загадочно улыбнулась и указала пальцем на шкаф. — Рон, загляни, пожалуйста, вон туда.

Рон с заинтригованным видом встал, заглянул за шкаф, и его лицо вытянулось.

— Откуда? Чёрт возьми, Гермиона! — воскликнул он, возвращаясь с рюкзаком в руках. — Я думал, это я сыщик — а это ты сыщица... Ну, не томи. Где ты его откопала?

— В своём кабинете, — она сложила руки на груди, — в запертом сейфе.

Рон быстро осмотрел содержимое рюкзака, напялил на голову свою любимую серую шапку и сказал:

— Всё на месте... В сейфе? А, ну да! Точно! — он стукнул себя ладонью по лбу. — Я же хотел отложить эту тысячу для твоей школы — всё логично. Видишь, у меня даже на пьяную голову логика работает обалденно. Только память плохо...

— Да, но скажи, пожалуйста, Рональд Уизли, как ты на пьяную голову открыл мой рабочий сейф, защищённый заклинанием и паролем?

— «Современная история магии» и двойное Апперио?

— Ты знаешь мой пароль?!

Рон шумно выдохнул и закатил глаза.

— Извини, солнышко, но его нужно менять хотя бы раз в пять лет.

— Я как-то не подумала...

— И очень хорошо! Хорошо, что ты иногда забываешь думать, Гермиона — иначе бы я отправился с этим рюкзаком Мерлин знает куда, и плакали бы твои денежки на зарплату лучшему тренеру по брумстингу.

Гермиона прыснула. Если бы Рон знал, кому она собиралась их платить, то у него, вероятно, убавилось бы энтузиазма.

— Тебе идёт эта шапка — особенно когда рыжие вихры торчат со всех сторон, — она вытянулась на диване и забросила ноги Рону на колени. — Мне понравилось, как ты сказал: танцы в небе... Знаешь, у брумстеров даже есть парные танцы. В костюмах. Под музыку. Это очень романтично.

— Нет, нет и нет! — воскликнул Рон, хватая её за стопы. — Напоминаю: ты боишься высоты, а я умею танцевать только джигу.

Гермиона закинула руки за голову.

— А мне кажется, стоит попробовать. Обещаю, что не буду бояться. Мы могли бы неплохо работать в паре.

— Мы уже отлично работаем в паре, — ответил Рон и пощекотал ей пятки. — У тебя классные ноги...

— Пф-ф-ф... Кажется, у нас взрослый разговор.

— По-твоему, женскими ногами могут восхищаться только дети?

— Хорошо, у нас серьёзный разговор.

— Я серьезен как никогда, — он провёл по её ногам от щиколоток до колен и обратно. — Почему ты не любишь комплименты?

— А ты знаешь, что, согласно правилам речевого этикета, комплимент — это заведомая ложь?

Настал его момент громко фыркнуть.

— Ты и правде не веришь, — он осторожно положил ладонь ей на живот и криво усмехнулся. — А мне до сих пор не верится, что всё это моё.

Она улыбнулась, глядя на него сквозь опущенные ресницы. Вдруг в этот момент в окно постучалась сова, которую Гермиона сразу узнала — именно такая едва не свалилась ей на голову в Косом переулке, когда она, благодаря мародёрам, чуть не осталась истекать кровью в сугробе. Если бы не гоблин... Впрочем, Рон до сих пор не знал до конца той истории. Умная сова нашла прорезь для почты, бросила в неё письмо и улетела. Рон опустил ноги Гермионы на пол и вскочил с дивана.

— Элиза приглашает нас в гости на юбилей миссис Трустоун, — удивлённо сказал он, прочитав письмо. — Странно как-то. Мы её совсем не знаем. Кстати, кроме нас, приглашены Гарри с Джинни, Джулия Трустоун и... хм... Лаванда со своим женихом.

— Все, кто участвовали в спасении миссис Трустоун, — заметила Гермиона.

Рон скривился.

— Нет, я не против юбилеев, но, честно говоря, у меня нет желания без необходимости попадаться миссис Трустоун на глаза. Когда я нахожусь с ней в одной комнате, мне кажется, будто меня Снейп Легилименцией атакует.

Гермиона взяла письмо из рук Рона.

— Элиза хочет познакомить нас со своим австралийским мужем! Чудесные новости. Мы не можем не пойти.

— Ну, хорошо, — он пожал плечами, — просто мне показалось, что тебе будет неприятно встретиться с Лавандой.

— С чего ты взял? Мы всё-таки школьные подруги. Ну, разве что самую малость... Зато мне будет приятно встретиться с её женихом! А ещё я надеюсь добраться до семейной книги Трустоунов и почитать про палитру, — она мечтательно улыбнулась. — В конце концов, именно палитра помогла нам распутать это дело с Блюбери.

Они снова приземлились на диван, и Рон обнял её за талию.

— Знаешь, в тот день, когда мы с Джорджем напились и я потерял рюкзак, я пошёл в «Сапожок», чтобы спросить у миссис Трустоун, какая у тебя палитра.

Гермиона положила голову ему на плечо.

— Рон, неужели за десять лет ты недостаточно изучил меня? Поверь, ты не узнал бы ничего нового.

— Может быть, — он стянул с головы шапку, смял её и вдруг сказал очень серьёзно: — Просто когда я думаю о своей палитре, о твоей палитре, то понимаю всю глубину контраста... Почему-то сразу представляю, как на белый пергамент падают серые и коричневые кляксы.

— Рон, опять? — возмутилась Гермиона. — Художник-абстракционист... По-твоему, я, как полная дура, выбрала себе в мужья недостойного человека? — она отобрала у него шапку, напялила себе на голову, и Рон вяло улыбнулся. — Я могла выбрать кого угодно. У меня были варианты. Ничто мне не мешало, понимаешь?

— Варианты? — кисло переспросил он, глянул на неё и добавил: — Какая милая шапка... А ещё я думаю, что твоя палитра — как бы это сказать? Очищает мою. Гермиона, если бы не ты, — Рон сделал паузу, подбирая слова, — если бы ты не верила в меня, не знаю, каким бы я был. Кем бы я стал.

— Кажется, ты заразился от Гарри самоедством. Да, у тебя ужасная палитра, Рональд Уизли, потому что ты занудный болван и не ценишь того, что имеешь.

Он тихо рассмеялся.

— Я занудный болван? И это мне говорит книжный червяк!

— Я червяк? — она толкнула его кулаком в бок. — А ты... рыжая метла.

— Ой... Ничего поинтересней не могла придумать? Лохматая заучка.

— А ты поновее ничего не мог придумать?

Рон притянул Гермиону к себе.

— Вот ты недавно говорила, что я, наконец, повзрослел — а мне до сих пор не верится, что мы уже взрослые. Иногда мне вообще кажется, что всё это происходит не со мной. Что это не моя жизнь. Что я сейчас проснусь в сырой палатке в лесу и увижу твой колючий взгляд.

— Мы стали взрослыми, когда умер Дамблдор, — сказала Гермиона после небольшой паузы и шмыгнула носом.

— Нет-нет, только не это! Не разводи сырость. Я всего лишь хотел сказать, что мне до сих пор хочется тебя пощекотать и дёрнуть за хвостик, как в школе. И вообще, Гермиона, — он повернул голову, — с тобой я согласен даже на брумстинг.

— Какой хороший слоган для рекламы, — прошептала она ему в ухо, — нужно запомнить.

* * *

На следующее утро после переезда ДАРТС на Гриммо, двенадцать Гарри Поттер проснулся позже обычного. Быстро и шумно потянулся, повернул голову налево, и, не обнаружив рядом Джинни, замер и прислушался. То ли из кухни, то ли из гостиной доносились приглушённые голоса, и соблазнительно пахло жареными оладьями.

Дом. Гарри чувствовал себя дома. Постель, примятая Джинни, детский щебет Джеймса, но особенно запах сдобы заставляли его испытывать щемящий восторг и его неизменную спутницу — приглушенную тревогу. Раньше Гарри часто просыпался, ожидая увидеть над головой серый, заросший паутиной потолок чулана и услышать гнусавое нытьё Дадли по поводу ранней пробудки в школу, и принюхивался к запаху жареного бекона, которого ему, как обычно, не достанется... В новой реальности бекон был прекрасен — Джинни жарила его до тонкой румяной корочки и окружала кольцом из томатов и мягкой глазуньи.

Дурные сны из детства случались все реже. Вместе с ними уходили кошмары, в которых в голове раздавался безжизненный голос и нестерпимо болел шрам — Гарри давно не подскакивал в кровати, лихорадочно ощупывая ладонями свой горящий лоб. Из сновидений стали постепенно исчезать калейдоскопы лиц друзей и родных, погибших во время войны. Перейдя возрастной рубеж, когда умерли родители, Гарри по-настоящему осознал, как мало они успели пожить — и как ничтожно мало смогли побыть вместе, чтобы порадоваться семейному счастью. Он просто обязан был прожить долгую и счастливую жизнь — за себя и за них. За своего отца, умершего, по сути, мальчишкой. Это был неосознанный план, который нужно было непременно привести в исполнение.

Для этого у Гарри были все шансы.

В последнее время его дни начинались с коротких, но тёплых объятий Джинни или со звонкого, требовательного голоска Джеймса и были наполнены рабочими и семейными делами, от которых он не уставал — наоборот, чувствовал прилив сил и энергии. Его новая жизнь, несмотря на тревоги и мелкие неурядицы, казалась светлой полосой, счастливой и бесценной. Гарри радовался тому, что в холодное январское утро может уткнуться носом в соседнюю подушку и почувствовать запах Джинни, опустить ноги на пол, согретый пущенными ею заклинаниями, прошлёпать на кухню и наперегонки с Джеймсом умять целую гору ванильных оладий с яблочным джемом.

Однако вместо всего этого Гарри Поттер сел на кровати и нахмурился. Он был на распутье, и его размеренная жизнь находилась под угрозой. На днях он должен был снова встретиться с Кингсли Бруствером, чтобы дать ему ответ. Да или нет?

Впрочем, распутье было весьма условным. Ещё при первой встрече Поттер ответил однозначным отказом на необычное предложение министра, но теперь упрекал себя за резкость и прямолинейность. Дело было, конечно, не в том, что Гарри настроился на семейно-диванную рутину — наоборот, он не представлял свою жизнь без борьбы и преодоления трудностей, однако за несколько лет работы в Аврорате понял одну вещь: в битве за справедливость он предпочитает быть одиночкой. Лучше быть птицей в свободном полёте, чем жить в стае и не знать, куда тебя заставят полететь завтра. Он не хотел быть ни марионеткой, ни заложником системы, которая, увы, в обоих мирах была далеко не совершенна. И ни при каких обстоятельствах, ни ради каких благовидных целей не собирался никого убивать. Почему же теперь его одолевали сомнения — согласиться или нет принять участие в операции по разоблачению сил, реально стоящих за нынешним финансовым кризисом. Сил, которые, по мнению Министра Магии, ставят целью столкнуть магический и немагический миры. Кингсли был откровенен: ему нужен человек, который имеет опыт магической защиты и нападения, умеет действовать в экстремальной ситуации, прекрасно владеет палочкой и, что крайне важно, хорошо знает оба мира. Но не солдат, а переговорщик.

Финансовый кризис был спровоцирован, считал Кингсли. И даже предполагал, кем. У Гарри имелись на этот счёт свои предположения, но он не стал их озвучивать. Он заявил, что не хочет снова становиться частью машины, которой рулит кто-то другой — причём, в неизвестном направлении. Кингсли не удивился. Ответил уважительно, с непроницаемым лицом, что будет ждать окончательного ответа ещё неделю.

Гарри понимал, что любой серьёзный конфликт между магами и магглами непременно затронет его семейно-диванный мир, в котором он не сможет отсиживаться. И он никогда себе не простит, если не попробует предотвратить гибель невинных людей.

Он быстро оделся и решил пробежаться: тело скучало по изнурительным аврорским тренировкам. А ещё лучше — бой с Роном. Нужно отправиться к Уизли и вытащить друга на субботнюю разминку. Гарри представил себе сонное лицо Рона и его вопли из серии «ты что, очумел, который час?», но решил рискнуть. Они давно не тренировались по-настоящему, а это совершенно необходимо для поддержания формы. Сыщики они или нет? К тому же, несмотря на секретность предложения Кингсли, Гарри хотел спросить совета у Рона — и, по возможности, у Гермионы. Он вздохнул. Конечно, первый человек, с которым нужно было бы посоветоваться — это Джинни, но предугадать её реакцию, увы, несложно. Она так радовалась, когда он ушёл из Аврората...

Гарри как раз просунул голову в ворот толстовки, когда на лестнице раздался шум, дверь в спальню распахнулась и на пороге появилась улыбающаяся Джинни с Джеймсом под мышкой. Она была обезоруживающе красива. Гладкие медные волосы, небрежно переброшенные на одну сторону, тонкая шея, сползший с плеча халат, перетянутый на талии тонким пояском...

— Мы пришли будить папу, а он уже проснулся! Ой, ты куда?

— Доброе утро, — Гарри улыбнулся, быстро поцеловал Джинни в плечо, потрепал по голове сына и сказал: — Срочно нужно размяться.

— Хорошо, я пущу на оладьи согревающее.

Холодный зимний воздух разрезал лёгкие, освежил голову. Вместо того чтобы пробежать полмили до соседнего дома с тёмными окнами, Гарри решил сделать круг до маггловского пригорода, размяться на старой спортивной площадке, а уже потом, прихватив из дому метлу, вытащить на разминку Рона — тот ни за что не откажется на спор, на скорость, под чарами невидимости долететь до местной колокольни, пустить один гулкий удар и примчаться обратно.