Слияние душ (гет)

Каждый одарённый магией ещё в детстве уяснил немало важных вещей, без которых в волшебном мире долго не протянуть. Существуют определённые негласные правила — неписаные законы, которые движут той частью Британии, что скрыта от глаз подавляющего большинства её обитателей.

Кто-то эти правила впитал с молоком матери, а кто-то регулярно набивал шишки, пока не дойдёт окончательно. В итоге любой метод действовал безотказно — так или иначе, дети учились. На собственных ошибках или под строгим надзором родителей — уже неважно.

А единственным местом, где не действовал ни один общепринятый закон, оставался огромный рассадник гиен с острыми зубами, что готовы впиться в горло любому неосторожному. Конечно же, речь о тёмной стороне Косой аллеи, которая к ней примыкает и находится совсем рядом. И одновременно — так далеко.

Всякий начинающий волшебник, вне зависимости от того, кто его родители — тёмная семья или нет, с каким-то особым трепетом нет-нет да и поглядывал в сторону одного из ответвлений чистенькой, вымощенной булыжниками Косой аллеи. Рядом не осмеливались появляться даже авроры — слишком уж велики шансы заполучить что-нибудь заковыристое. Чего уж говорить о рядовых волшебниках?

Хотя ни наряд авроров, ни один-единственный маг, будь он хоть трижды Мерлином, не сумеет попасть на закрытую для них территорию. Лишь человек с тёмными помыслами может пройти сквозь Занавес. Наложенные неизвестным, чьё имя кануло в Лету, заклинание держалось уже многие века. На самом деле — более тысячи лет.

Многие министры предпринимали попытки искоренить «нечисть по ту сторону», однако остались с носом. Все их потуги пасовали перед невидимой преградой. Не раз и не два авроры чуть ли ни сутками толпились у злосчастного прохода, а толку? Немного пройдя по извилистой дорожке, они выходили к двери, которая вела в тупик. Нанимали самых отъявленных головорезов и даже обычных торговцев на «чёрном» рынке — пусть помогут пробраться в «рассадник тёмных магов», но и тем везло не больше. Занавес распознавал их намерения и, словно насмехаясь, снова и снова заводил в ту самую комнатку с дверью.

В конце концов, Министерство смирилось с неизбежным. А Лютный переулок продолжал существовать и процветать.

* * *

В его вещах не нашлось ничего тёмного — почти вся одежда оказалась светлых тонов. И сейчас это не радовало. Разве что надеть школьную мантию, но из неё он пока не вырос. Тем более, устав Хогвартса предписывал носить её только в замке. Нет, она ещё пригодится.

Да и там, куда он направился, эта мантия наверняка привлечёт массу ненужного внимания. Ага, не хуже красной тряпки для быка.

Но не в этом загвоздка. Как объяснить Сириусу, Грюму и Гермионе, что он собирается на вечеринку для «особых» гостей, куда им дорога заказана? После того случая в дуэльном зале они и так не спускали с него глаз. Куда ни пойдёшь — всюду сопровождающий. Чаще, конечно, Гермиона или Сириус. В конце концов, бывший аврор, которого не зря прозвали Грозным Глазом, не станет таскаться за каким-то мальчишкой.

Однако, изрядно попотев, он таки нашёл предлог остаться одному. А дальше немного выждал и сбежал.

Поттер огляделся, поправил глубокий капюшон ветровки и быстро зашагал по Косой аллее. Быстро, но не настолько, чтобы испачкать светлые джинсы. Всю ночь по стеклу барабанили тяжёлые капли и завывал ветер, но днём погода немного смилостивилась. Хотя дождик всё-таки накрапывал. Вот почему между камнями поблескивали грязные лужицы, а мокрый песок так и лип к обуви.

Только он не жаловался — народу-то меньше. Ажиотаж ему ни к чему. Он ведь весьма экстраординарная личность, известная уже целое тысячелетие. А в настоящем — вообще живая легенда.

У входа в банк соляными столбами застыли два гоблина — по обе стороны от двери. Каменные лица ничего не выражали, а их обладатели будто бы не замечали мелочей вроде нудного дождичка. Да любой королевский гвардеец от зависти свою знаменитую медвежью шапку съест! Гарри с уважением хмыкнул и поднялся по белым (правда, сейчас не самым чистым) ступеням.

Зато внутри всё начищено до блеска. Трудившиеся как пчёлки гоблины сидели за конторками и беспрерывно ставили штампы и подписывали бумаги. Во всяком случае, руки у них всегда заняты. Трудолюбивый народец, конечно, только вот жадности не меньше. Попробуй что-нибудь присвоить — так чуть ли не кровную месть объявят. А эти ребята не зря издревле славятся своей жестокостью. Недаром же войны с ними больше напоминали кровавую баню — гоблины не гнушались не только собственной тёмной магии, ничуть непохожей на людскую, но и с удовольствием пускали в ход заточенные до остроты бритвы клинки.

— Мне нужен директор банка. Срочно, — не снимая капюшона, Гарри сиплым голосом обратился к одинокому заместителю. Тот едва удостоил взглядом ничем не примечательного волшебника.

— В отпуске, — и лениво уставился в окно. — Можете записаться на приём. Каждый тридцать первый день чётного месяца нечётного года с девяти тридцати до девяти сорока после полудня.

Поттер усмехнулся.

— Уверен, для меня он сделает исключение, — он отодвинул чёлку и продемонстрировал знаменитый шрам. В конце концов, должен же тот открывать нужные двери.

Правде, на сей раз ожидаемого эффекта не последовало.

— Фальшивка плохого качества, но можете заказать шрам Гарри Поттера у соответствующего сотрудника. — Гоблин смачно зевнул, стряхнул с костюма несуществующую пылинку и вперил в стену отсутствующий взгляд. Гарри захотел свернуть ему шею — знал ведь, чего добивался мелкий пройдоха. Дай на лапу, и тот проведёт его не только к директору, однако в карманах пусто. Всё лежит в хранилищах глубоко под землёй.

— О, нет, он таки сделает исключение. — Гоблин неожиданно для себя взглянул на волшебника и попятился, облизнув вмиг побелевшие губы. Глаза клиента почернели, и у сотрудника появилось стойкое ощущение страха. Нет, даже ужаса. Сколько работает в банке, ни разу такого не случалось. А тут какой-то юнец! — Не так ли?

— М-м-м, — промычал бравый заместитель, потихоньку пятясь. — К-конечно, мистер.

— Рад, что мы нашли общий язык, — дружелюбно улыбнулся Гарри, когда проморгался. — Ведите.

Пока он следовал за Крикухом (если верить табличке на конторке), успел вдоволь налюбоваться облицованными плиткой стенами и толстенными дверьми кабинетов, куда посторонний звук в принципе не проникнет.

Тут из-за поворота вынырнула высокая женщина, и, не оглядываясь, быстро пошла навстречу. Настолько быстро, словно от кого-то убегала.

Он видел её лицо всего-то мгновение, но оно показалось смутно знакомым. Обернулся — она удалялась в спешке, а длинные чёрные кудрявые (и не слишком чистые с виду) волосы на каждом шагу хлопали её по спине.

— Ожидайте тут, мистер, — пискнул сопровождавший и скрылся за последней дверью. Кстати, та ничем не отличалась от предыдущих, мимо которых они уже прошли. Зато Гарри успел заглянуть в щёлку. Правда, кроме бранившегося на чём свет стоит гоблина с пультом от телевизора в руках больше ничего не увидел.

Послышался жуткий грохот. Мда, если уж звук проник даже в коридор, значит, уронили что-то не легче Эйфелевой башни.

— Странный народ. Дверь выломать, что ли? — тоскливо проворчал Гарри.

* * *

Даже пахло тут по-другому.

Иная сторона волшебного мира — не самая чистая и светлая.

Даже воздух здесь отличался. Гарри это понял, как только прошёл сквозь Занавес. На секундочку показалось, что магия как-то нерешительно его «тронула», потом просочилась внутрь и омыла каждую клеточку. Ну а дальше буквально вытолкнула на тёмную широкую улицу.

Он до сих пор кипел от ярости. Казалось, прикоснись к чему угодно — и этот предмет вспыхнет и сгорит дотла. Столько проторчать в банке, добиться встречи с директором — и чего ради? Чтобы уйти с пустыми руками. Ну, почти. Подумаешь, несколько мешочков с галлеонами в карманах.

И хотя с самого начала настроился навестить Лютный, всё-таки надеялся, что нужное найдёт в Гринготтсе.

Итак, счёт оказался замороженным. И глава банка долго препирался, считая, что имеет дело с мальчишкой-несмышлёнышем. Однако уже вскоре покорно разблокировал всё ему принадлежавшее. А всего-то пришлось деликатно напомнить о правах клиентов Гринготтса. А вот доказать, что он имеет права и на хранилище Салазара Слизерина, оказалось куда сложнее. Тут уже понадобилась книга Родов и последующая проверка крови.

Да и в подземелье произошёл небольшой казус — шестерёнки замка встали на место только с третьей попытки. Зато это помогло кое-что осознать. Честно говоря, ситуация одновременно и пугала, и дарила предвкушение.

Тело абсолютно точно принадлежало Гарри Поттеру — вплоть до последнего волоса на голове. Только вот сам он стал уже совсем другим человеком. И если раньше здорово путался и ничего не понимал, потому что внутри боролись сразу две личности, теперь всё встало на свои места. Есть только одно Я, и ничего больше. Теперь он один человек. Слияние произошло окончательно, правда, весьма болезненно. Воспоминания о кошмарной боли, судорогах и прочих «приятных» сюрпризах ещё слишком свежи.

Ощущения были такие, словно какой-то сумасшедший портной сначала скроил два куска ткани, взяв совершенно непохожие материалы, а затем их сшил толстенной иглой. В итоге вышло нечто несочетаемое и даже сюрреалистичное. И теперь этот маньяк терпеливо дожидался результата, гнусно хихикая.

Один человек.

А вот как себя называть — это уже другой вопрос. Тут есть над чем подумать. С одной стороны — формально он Гарри Поттер. В конце концов, чьё это тело? Но с другой... Салазар Слизерин — это ведь не просто имя, это история. И отмахнуться от неё как-то… неправильно.

Кулон, который около тысячи лет назад создал один несчастный старик, и та тетрадка — один и тот же артефакт. Занятно, что он может принимать любую форму. Да хоть банкой из под пива «прикинуться», которую дядя Вернон купит в магазине летним вечером.

Будучи внутри своего же артефакта, он видел историю — как она творится и из чего вытекает. Старик явно переборщил и сотворил нечто с собственным если не разумом, то его отголоском уж точно. И за все эти долгие века артефакт не раз «всплывал» из тени эпох и давал о себе знать глобальными изменениями в магическом мире. Впрочем, об этом позже.

А уловив в Гарри Поттере частичку рода Слизеринов, тот не преминул «приклеиться» к мальчишке. Ну а дальше случилось то, что случилось. И если бы не его крестраж, неизвестно где спрятанный, слияния бы не произошло. Растворился бы, как и остальные жертвы артефакта.

Конечно, он далеко не тот Салазар, который ходил по этой земле десяток веков назад. Дело в том, что постоянно циркулировавшая собственная сила кулона размыла подавляющую часть знаний и воспоминаний. Впрочем, кое-какие черты личности остались, и потому Аластор прав. С такой мощью он может натворить немало бед. Значит, нужно её укротить. Хотя бы чтобы не навредить самому себе. Необходимо научиться контролю — взять эмоции «за рога» и ни в коем случае не отпускать.

И сколько же лет скрывалась эта мощь, пока не рухнули барьеры! Да уж, чего только эта оболочка не натерпелась.

Пока он пребывал в раздумьях, мимо прошли трое. Точно так же скрывая лица под глубокими капюшонами, миновали его и скрылись за поворотом. Оттуда сразу же послышался хриплый вскрик и мелькнул отсвет какого-то заклинания.

Тут надо поосторожнее.

Никаких авроров. Никаких правил. Никаких принципов и моральных ценностей. А справедливость — вообще пустой звук.

Гляди в оба!

Даже внешне Лютный переулок здорово отличался от Косой аллеи. Грязи куда больше, света — меньше. Лавочки тёмные, и никого не заботит, что перед порогом нет красочного коврика. Всё предельно просто: что-то понадобилось — зашёл, спокойно заплатил, забрал и убрался восвояси. Никаких приветствий и пустых разговоров. Тут тебе не сказочный мир с радугами и единорогами.

Маленькие домики тянулись в ряд, скрываясь в тени. Слегка покосившиеся (словно вот-вот завалятся), но при этом ровные и все как на подбор неприветливые. Презентабельность и внешний вид тут никого не интересовали. Главное — знай своё место и грамотно оценивай силы. Иначе быстро нарвёшься.

Сунув руки в карманы, Гарри быстро зашагал вперёд, внимательно вглядываясь в витрины.

Нужно забрать то, что по праву принадлежало ему. К сожалению, в Гринготтсе этого не оказалось.

Золото и разнообразные артефакты валялись по всему хранилищу. Только он не обратил никакого внимания ни на побрякушки, ни на монеты. Пришлось смириться, что нужного предмета здесь нет.

За столько веков он повидал немало бедолаг, к которым госпожа Удача ни разу по-настоящему не повернулась лицом. Кто-то бунтовал, кто-то с ума сходил, а от кого-то веяло смирением и спокойствием. Вот таким и оказался один одноглазый бородач.

Он был ростовщиком, и своё дело знал неплохо. Вполне состоятельный, тем не менее, гонялся за каждым кнатом, чем-то напоминая вечно голодного коршуна. И продолжал бы заниматься любимым делом, не соверши выдающуюся глупость. А вот не стоит в качестве залога принимать неизвестные артефакты. И уж тем более — держать их дома. И пускай тот выглядит как обычный кинжал.

Проснувшись как-то поутру, он обнаружил исполосованный труп жены. И как! Да по таким глубоким и широким ранам Хогвартс-экспресс можно пускать!

С горя превратившись в беспросветного пьяницу, он отдал клинок брату жены, с которым был в отвратительных отношениях. Так и пил себе дальше, пока не подвернулся другой артефакт. Может, жизнь ничему не научила, а может, ему уже было всё равно. В общем, конец вышел совсем бесславный.

И вот сейчас Гарри стоял у нужного места.

То, что надо. Это должно быть здесь. Обязано.

— Эй, милашка! — До этого момента он не обращал внимания на посторонние звуки, стараясь не слишком поднимать голову и смотреть исподлобья. А вот сейчас оглянулся. — Неужели такая девочка пришла обогатить старину Боба?

Волосы на голове зашевелились.

В дуэльном зале он неплохо потрепал двух взрослых волшебников. Неудивительно, что свалился от магического истощения и чуть ли не полдня пролежал без сознания.

И только когда эти двое забегали по дому, громко переругиваясь, соизволил прийти в себя. Но виду не подавал, а просто наслаждался моментом и небольшой передышкой. Тем более, если тебя нежно и бережно гладит по голове приятная девушка.

Хотелось вот так лежать до скончания времён, прижавшись щекой к пахнущей свежестью футболке, и спокойно размышлять.

Правда, Гермиона тут же выбила его из колеи — тяжело вздохнув, провела указательным пальцем по щеке. Коротким таким движением, и лёгким, словно пёрышко, но кожу будто обожгло. Размышления пришлось ненадолго прервать, зато внутри разлилось какое-то приятное тепло.

Она здесь, она за меня переживает!

Лучшая подруга, но при этом грязнокровка — и она его коснулась. В тот момент каждую клеточку тела раздирали противоречивые чувства. Хотелось обнять её покрепче и никогда не отпускать, но одновременно — оттолкнуть и вообще сжечь на ритуальном костре.

Сначала помогла не сорваться и не прибить старого хромого аврора и крёстного, а теперь вот беспокоится и чуть ли ни слёзы льёт. Всегда поддерживала — даже когда Уизли отвернулся. Всегда помогала, зачастую не думая о себе. Грязнокровка, говоришь? Да плевать! Это же Гермиона, его якорь.

Именно тогда он всё для себя решил.

Кстати, в итоге не сдержался, обнял её за талию и прижался покрепче. Хотя казалось, куда уж крепче?

И вот теперь она стояла там, обняв себя за плечи и явно не понимая, куда угодила. Пятясь от местных, Гермиона не выказывала страха, но Гарри почувствовал бы его за милю.

Отбросив любые сомнения и даже не подумав, как она сумела пройти сквозь Занавес, он зарычал и решительно двинулся в её сторону.

И Мерлин помоги тем, кто тронет её хоть пальцем!