Блэкродские тайны (гет)

Годы летели неимоверно быстро. С той бешеной скоростью, с которой они могут лететь в молодости, когда ещё не знаешь и не задумываешься о цене каждой минуты. Казалось, ещё вчера я переступил порог Хогвартса, пугливый и неуклюжий мальчишка, не знавший о волшебном мире абсолютно ничего, и вот я уже холёный пятикурсник. Мне пятнадцать, и я самоуверен и глуп. Мне пятнадцать, и я уверен, что вся эта вселенная создана именно для меня. Мне пятнадцать, и я легко бросаюсь словами о смерти, в уверенности, что буду жить вечно.

За все эти годы я ни разу не приблизился к Андромеде Блэк. Очень быстро я на практике понял то, что мне когда-то пытался втолковать Дамблдор. У неё был свой круг, полный аристократических предрассудков и хороших манер, я же был за гранью этого круга. Она считала, что здесь мне самое место, и я, не смотря на задетое самолюбие, был готов принять это решение. Ей было хорошо среди глупых высокомерных подруг и напыщенных подлых друзей, среди них она была своею, чего ради стараться что-то менять? Мне было легко убедить себя в этом, тем более и она, и вся её компания только и делали, что демонстрировали своё пренебрежение к таким как я. И я верил в эту ложь, выдуманную мной самим, как и Андромеда — в свою. Как же глубоко мы оба ошибались!

Обычно её редко можно было встретить в библиотеке. Всё давалось ей легко, словно бы само собой, без усердия и корпения над книжками. Но в тот вечер она была именно там, всего в двух столах от меня. Так близко и так далеко одновременно. Перо в её руке перебегало от строчки к строчке, выводя на пергаменте ровные с завитушками буквы.

— Она тебе нравится? — я с удивлением перевёл взгляд на Мелани. Моя однокурсница насмешливо наблюдала за мною, чуть сощурив любопытные зелёные глаза.

— Нет, — отмахнулся я. — Она ведь слизеринка, да ещё и Блэк... Куда мне.

— Она красивая, — протянула Стоун. — Она многим нравится, но не каждый решиться подойти. Всем известно, что у них сумасшедшая семейка. А таких как мы они вообще за домовых эльфов держат.

— Послушай, что ты там написала про свойства Летейского эликсира? — попытался перевести тему я. — Можно я перепишу у тебя этот абзац?

— Валяй, — откликнулась она, пододвигая ко мне свой пергамент. Я склонился над её письменами, делая вид, что не могу разобрать подчерк. И тут случилось непоправимое: Мелани вытянула тонкую шею, прикрыла глаза и с медленным томлением прижалась холодными губами к моей щеке. В тот самый момент Андромеда наконец оторвалась от пергамента, подняв на нас взгляд. Карие глаза упрямо сверкнули, Андромеда быстро отвернулась, Мел оторвалась от моей щеки. Это был первый удар, после которого все костяшки стали наваливаться друг за другом по принципу домино, разрушая ту стену, что выстроил каждый из нас друг перед другом.

Дня через два я встретил Андромеду в коридоре. Она была без своей свиты и, кажется, куда-то торопилась, держа в руках огромный горшок с пурпурного цвета розой. «Наверняка, подарок поклонника» — подумал я, ощущая где-то внутри непривычный укол раздражения. Всё было как всегда, она не поздоровалась и не удостоила меня ни единым взглядом. Только тоненькие пальчики чуть небрежно, словно случайно коснулись моих, вкладывая в мою ладонь аккуратно сложенный пополам пергамент. Я удивлённо обернулся ей вслед, но пару мгновений спустя она уже скрылась за очередным поворотом.

Сказать, что я был заинтригован, значит ничего не сказать. «Встретимся без десяти восемь около северной башни». Эти семь слов, выведенных аккуратным ровным подчерком, я перечитывал снова и снова, запомнив наизусть. Я прокручивал в голове сотни сценариев нашей встречи, зная, что ни один из них не окажется верным. Я пришёл за час до установленного времени, сбежав от друзей под каким-то глупым немыслимым предлогом.

— Тут есть пустой класс, — вместо приветствия произнесла она. На ней была та же чёрная мантия, что и днём — в отличие от других учеников, слизеринцы никогда не переодевались после занятий в удобные джинсы. Несколько каштановых прядей были заколкой перехвачены на затылке, чуть небрежно, но с неизменным изяществом.

— Я хочу попросить тебя об одной услуге, — без долгих предисловий начала она.

— Почему именно меня? — с ноткой обиды в голосе произнёс я. В самом деле, вокруг неё постоянно как хищные птицы кружились поклонники с зелёного факультета. Им она дарила свою улыбку, своё время, иногда даже лёгкие прикосновения. А вот о моём существовании она вспомнила только тогда, когда ей что-то понадобилась.

— Просто... — её губы чуть дрогнули. — Ты единственный из моих знакомых, кто может на это согласиться.

— В чём же суть дела? — заинтригованный, спросил я.

— Мне нужно, чтобы ты проследил за моей сестрой. За Беллатрисой, — добавила она в ответ на мой невысказанный вопрос.

Дело начинало принимать всё более неприятный оборот. Беллатриса Блэк была не из тех людей, рядом с которыми хочется находиться в радиусе одного километра. Молва о несдержанности, агрессивности и даже садистских наклонностях девушки давно разнеслась по Хогвартсу. Нередко после дуэлей на Защите от тёмных искусств соперникам мисс Блэк приходилось ещё около недели отлёживаться в Больничном крыле.

— Как-то мне не очень хотелось бы погибнуть в свои пятнадцать лет, — откликнулся я.

Карие глаза Андромеды чуть сузились.

— Что ж, по крайней мере, я могу быть уверена, что ты не побежишь к ней с докладом о моей просьбе, — быстро и жёстко проговорила она. — Всего хорошего.

Её каблучки уже застучали в коридоре, когда я, неожиданно для самого себя, выпалил ей вслед:

— Постой! Я согласен.

Андромеда обернулась. Теперь она стояла в самом круге света, и луч солнца ласково гладил её шею. Я плохо понимал, зачем согласился на всё это, ведь я никогда не был храбрецом или авантюристом. Но жалеть о выборе было поздно.

— У меня есть деньги, чтобы отблагодарить тебя, — неожиданно сказала она, вновь подходя ко мне.

Нелепые слова о том, что её поцелуй был бы лучшей наградой, чуть было не сорвались с моего языка, и я уже явственно представил, как вытягивается её лицо, гневно сверкают потемневшие глаза, а тонкая изящная рука заносится, чтобы влепить мне хорошую пощёчину... Но я лишь покачал головой:

— Не стоит, мисс Блэк. Мне ничего не нужно.

Она помолчала, вероятно, колеблясь.

— Моя сестра исчезает куда-то ночью каждую пятницу, — начала она, усаживаясь прямо на парту. — Насколько мне известно, она и ещё несколько её однокурсников собираются в «Кабаньей голове». Я хочу, чтоб ты тоже был там и подслушал, о чём они толкуют и что замышляют. Это важно, — зачем-то добавила она. — Очень важно.

— Но как ты предлагаешь мне выбраться из замка? Тем более не в выходной? — уточнил я.

— Есть несколько потайных ходов, — Андромеда пожала плечами. — Один из них ведёт прямо в «Сладкое королевство». Я нарисую тебе, как туда пройти, — и она открыла сумку, выуживая из неё пергамент.

— Но ведь они узнают меня...

— Замотайся бинтами, измени внешность, переоденься женщиной, в конце концов... — нетерпеливо проговорила Блэк. — Разумеется, они не должны узнать тебя. Вот здесь, открывается на заклинание «Диссендиум», — она ткнула пальчиком в обозначение, изображавшее, по-видимому, статую одноглазой ведьмы. Пока я разглядывал наспех начертанный её маршрут, Андромеда проворно спрыгнула с парты. У самой двери она обернулась.

— Тед, — я поднял голову. — Спасибо.

Я робко улыбнулся в ответ, но она уже выскочила в коридор, оставляя за собой лёгкий шлейф чуть горьковатых духов.

До пятницы оставалось всего ничего, и я поспешно занялся приготовлениями. Попасться под горячую руку старшей Блэк жутко не хотелось. Варианты с переодеванием в женщину и обматыванием бинтами я отмёл тут же. Оставалось изменение внешности при помощи магии. В эти дни я от души позавидовал метаморфам, способным меняться в считанные секунды. Мне же, не владевшему косметическими чарами, приходилось достаточно трудно. Чего только стоит поход в библиотеку за книжкой «Измени себя сам» — бестселлера первой волшебницы-манекенщицы Джии Гримм. Даже выбрав время, когда в библиотеке немного народу, я всё равно умудрился попасться на глаза стайке четверокурсниц, проводивших меня смешками и любопытными взглядами. Однако книга оказалась действительно полезной, и после долгих упражнений я научился изменять форму носа, разрез и цвет глаз, волос, а ещё наращивать бороду. Последней я даже был рад, потому что собственная козлиная бородка, пробиравшаяся сквозь юношеских пушок, мне совершенно не нравилась. К тому же, борода добавляла солидности, делая меня гораздо старше. Одним словом, я был удовлетворён своим внешним видом, когда в пятницу вечером приблизился к тайному ходу, подсказанному мне Андромедой. Страх мой к тому времени прошёл и, проникшись духом авантюризма, я начал даже находить удовольствие во всей этой затее. Кроме того, на ум постоянно приходили картинки о том, как я преподнесу Андромеде добытые мною сведения. Она сама назначит мне свидание как в прошлый раз или я сам вложу записку с просьбой о встрече в её тонкие пальчики? Я воображал себе её благодарность и растроганность, её похвалу и заверения в дружбе, стоит мне только поведать о тайнах её сестрицы. В чём они заключаются, я и понятия не имел и мучится догадками не стал, потому что в отличие от Андромеды считал, что они не представляют особого интереса. Как бы то ни было, я так и не угадал ни в первом случае, ни во втором и ни в третьем.

Андромеда не соврала — тайный ход вёл прямо в «Сладкое королевство». Не удержавшись от соблазна прихватить упаковку шоколадных лягушек (ради успокоения совести я всё же оставил рядом пару золотых монет), я незамеченным выскользнул на улицу. Погода стояла не лучшая, и я зябко кутался в мантию, продвигаясь к «Кабаньей голове». Говорили, что там продают огневиски и, я решил, что не воспользоваться такой возможностью будет просто преступлением. Переступив порог трактира, я сразу напустил на себя ужасно важный вид и прямиком направился к барной стойке.

— Рюмку Огдена, пожалуйста, — попросил я, искоса поглядывая на трактирщика.

— Несовершеннолетним не продаём, — равнодушно ответил тот, даже не поглядев в мою сторону.

— Но я совершеннолетний, — соврал я, уповая на бороду. Бармен кинул на меня хмурый взгляд, но возражать не стал, и вскоре пододвинул ко мне рюмку с янтарной жидкостью.

— Пейте на здоровье, — с показной вежливостью, граничащей с насмешкою, произнёс он.

Под его пристальным взглядом я поднёс рюмку к губам, до дна выпивая горький напиток, из-за всех сил стараясь не скривиться, но это было не так-то просто.

— Ещё? — осведомился трактирщик.

Я отрицательно помахал головой и тут же увидел тех, ради кого пришёл сюда. Уверенной поступью в небольшой зал вошла Беллатриса в сопровождении братьев Лестрейнджей и ещё двух типов с их курса, фамилии которых я не знал. Окинув взглядом полупустой зал (кроме нас там находилась лишь престарелая колдунья у окна и спящий лицом в чём-то напоминающем салат волшебник у окна), они расселись за одном из дальних столиков в полном молчании.

— Валить тебе отсюда нужно, парень, — шикнул на меня трактирщик, выходя из-за стойки. В этот момент в дверях трактира появилось ещё три посетителя. Первым шёл мужчина средних лет, которого можно было бы с лёгкостью назвать красивым, если бы не жёсткое, утратившее всякий румянец лицо и подобные на узкие щёлки, змеиные глаза. Группа во главе с Беллатрисой заволновалась, и от меня не ускользнул восхищённый, полный раболепства взгляд мисс Блэк, обращённый к новоприбывшему. Никогда ранее я не мог подумать, что эта девушка может так смотреть на кого-либо. Двое других его спутников были закутаны в чёрные мантии, а лица их, ничем особенно меня не поразившие, отличались полной бесстрастностью.

— Ты слышал? Уходи отсюда! — трактирщик сверкнул голубыми глазами и схватил меня за грудки. — Меньше знаешь, дольше живёшь, — и с этими словами буквально силой выпроводил меня за порог трактира, напоследок громко хлопнув дверью. Чувствуя необычную слабость, вызванную огневиски, я даже не попытался ему сопротивляться. Холодный воздух чуть отрезвил меня, я вспомнил, зачем же, собственно, явился сюда. А потому я торопливо произнёс заклинание подслушивания и прислонился прямо к стене трактира.

— Я наслышан о ваших взглядах и вашей преданности, а потому решил встретиться с вами лично, — послышался холодный голос, принадлежавший, несомненно, мужчине со змеиными глазами.

— Мы безумно счастливы видеть вас, мой Лорд... — я подивился, насколько тихо и трепетно прозвучал голос Беллатрисы.

— Но прежде, чем мы обсудим то, ради чего собрались, следует обезопасить себя от лишних ушей... — произнёс тот, кого называли Лордом. — Здешний трактирщик — шпион Дамблдора...

Последнее, что удалось мне услышать — это неизвестное заклинание, после которого повисла тишина. В досаде на себя я пнул стену трактира. Был ли смысл оставаться здесь дальше? Вероятно, нет, но всё же меня не покидала надежда, что мне удастся выяснить, зачем собиралась эта тёплая компания. И чем я помешал старику-трактирщику? Находясь внутри, я мог бы хотя бы видеть, что происходит.

В таких раздумьях прошло около получаса. Трое незнакомцев вышли первыми, тотчас же трансгрессировав. Я поспешил в «Сладкое королевство» — попасться на глаза Беллатрисе мне вовсе не хотелось. И только уже в замке, вылезая из потайного хода, когда опасность, как я наивно полагал, миновала, мне «посчастливилось» столкнуться со старшей мисс Блэк лицом к лицу.

— Я так и думала, что это шпион... — крикнула она, направив на меня палочку. Секунду спустя, к моему огромному ужасу, все мои ухищрения с собственной внешностью потеряли всякий смысл. Я вновь был Тедом Тонксом, безбородым темноволосым юношей с большими голубыми глазами и носом с горбинкой. Кривая палочка Беллатрисы упёрлась мне в шею.

— Кто послал тебя? Что тебе удалось услышать?

— Я ничего не слышал, — попятился назад я. — Старик-трактирщик выгнал меня, как только вы вошли в бар... И не посылал меня никто!

— Он прав, трактирщик дружит с Дамблдором, — вмешался Рудольфус Лестрейндж. — Он бы не стал его выставлять, если б тот был прислан им же.

— Я оказался там чисто случайно... — проговорил я. — Отпустите меня, пожалуйста!

Беллатриса смотрела на меня так пристально, что мне показалось, что она копается в моей собственной голове. Невольно в мыслях возник образ Андромеды. Белла сдавленно ахнула, воскликнув:

— Империо!

Следующие пять минут, в течение которых я из коридора на четвёртом этаже переместился в Слизеринские подземелья, я помню смутно. Только когда мы вместе с Беллатрисой беспардонно ворвались в комнату Андромеды, явно готовящейся ко сну, я наконец-то стал понимать, что к чему. И выводы мои были неутешительные. В тот же миг Беллатриса, вероятно, сняла с меня заклятие. Встретив мой уже вполне осмысленный взгляд, Андромеда поспешно запахнулась, скрестив руки на груди, но всё же я успел заметить полоску синего кружева, на секунду мелькнувшего из-под шёлкового в крупные цветы халата. Беллатрису смущение сестры, казалось, только раззадорило.

— Ты? — схватив Андромеду выше локтя, закричала она. — Это ты его подослала?

— Нет, — буркнула та, не пытаясь освободиться.

Белла цепкими пальцами взяла её подбородок, развернув лицо к себе. Чёрные глаза встретились с карими, словно пытаясь прочесть в них все тайные помыслы. Впрочем, Беллатриса, по-видимому, и в правду была неплохим легиментом.

— Это ты, — прошипела она, наклоняясь всё ближе. — Глупая младшая сестричка...

И с этими словами она с силой оттолкнула Андромеду от себя. Та покачнулась, но устояла, даже успев нацепить маску невозмутимости. Хлоп! Тяжёлая ладонь Беллатрисы звонко шлёпнулась о щёку сестры. Что-то щёлкнуло и в моей голове, словно я проснулся от долгого сна. Наплевав на осторожность, я кинулся к ведьме, выкрикивая заклинания, первыми пришедшие на ум. Не ожидавшая нападения, Беллатриса не отреагировала вовремя, и заклятие отшвырнуло её прямо на книжную полку в углу. Однако через пару секунд она проворно поднялась на ноги, и защищаться пришлось теперь мне.

— Хочешь драться за неё, щенок? — губы девушки противно изогнулись. — Может быть, даже влюбился? Вот только тебя, грязнокровка, ждёт долгая и мучительная смерть, когда мой повелитель придёт к власти!

Я понятия не имел, о каком повелителе идёт речь, но её слова и жуткий смех заставили меня вздрогнуть. Тут-то мне и вспомнились слова Бекки Кларк о кознях дьявола. Если он и существовал, то он однозначно нашёл прибежище в теле этой молодой красивой девушки.

Какое-то мерзкое и, по-видимому, невербальное заклятие сшибло меня с ног. Палочка выскользнула из моих рук. Беллатриса вновь рассмеялась, подходя ближе.

— Я могу раздавить тебя прямо здесь, щенок, — произнесла, наклонившись ко мне, она.

— Не надо, Белла, прошу тебя, — в первый раз я слышал в голосе Андромеды панику.

— Но я не стану этого делать... По крайней мере сейчас, — тонкие губы вновь изогнулись в отвратительной ухмылке. — Но учти, ты будешь первым, чья грязная кровь прольётся в этой войне.

Она кинула мне палочку и отошла. Признаться, я был удивлён, что отделался так легко. Андромеда, видно, не разделяла моей радости. Лицо её было бледным от ужаса.

— Уходи, магл! — чёрные глаза из-под короны пышных волос коварно блеснули. — Нам с сестрой нужно поговорить. Как девчонке с девчонкой.

Я остановился в нерешительности. Оставлять Андромеду наедине с этим чудовищем, хоть и связанным с ней кровными узами, мне не хотелось. Но та уверенно мотнула головой.

— Уходи, Тонкс, — привычным для себя тоном велела она. — Нам с Беллой действительно нужно поговорить наедине.

Мучаемый сомнениями, я вышел. Не замечая никого вокруг, я машинально дошёл до выхода из слизеринской гостиной, по дороге прислушиваясь к звукам из спальни Андромеды. Но всё было тихо. Раздираемый противоречиями, я всё же заставил себя вернуться в свою гостиную. Все давно спали, и я мог без помех ходить из угла в угол, не опасаясь быть в чём-то заподозренным. Пару раз я был готов бежать обратно, но вспоминал, что смысла нет — пароль в гостиную напрочь стёрся из моей памяти.

Так прошло несколько долгих мучительных часов. В конце концов, я задремал прямо в кресле, пока первый луч солнца не пробрался в гостиную, остановившись прямо на моём лице. Я вздрогнул и проснулся. Непонятный звук вот уже несколько минут волновал меня. Открыв глаза, я понял, что звук не плод моих сновидений, и оглянулся в поисках шума. Как оказалось, его создавала большая чёрная сова, стучавшаяся прямо в окно. Странно, обычно совы ждали завтрака, чтобы принести почту. Нехотя поднявшись, я открыл окно, впустив птицу, тотчас же протянувшую когтистую лапу. Развернув письмо, я обнаружил всего одну фразу, без подписи, которая, впрочем, и не требовалась: её подчерк я мог узнать из тысячи других:

Ни в коем случае не приезжай домой на Рождество.