Родственные связи. Внимание (джен)

— Постарайся поймать меня, Джей, — звучит в голове голос Кориты.

— А ты стой на месте.

— Я и стою, если ты так изволишь выражаться, — вот ведь язва, терминология ей не нравится.

Работа над ментальным полем Гарри продолжалась даже несмотря на сессию, которая в этом году проходила скучновато. Колотило только в дни экзаменов и быстро отпускало сразу после сдачи. Скорее всего, Корита жульничала и сбрасывала Поттеру часть собственного слоновьего спокойствия: целительством это не являлось, и значок-виза верещать не начинал.

Ментальное поле было чем-то эфемерным по идее и весьма ощутимым по сути. Первые несколько раз Гарри только сидел с закрытыми глазами и не понимал, чего хочет от него Корита, но наконец увидел «внутренним взглядом» собственный порядок мыслей в виде огромного кокона, окружавшего его с головы до пяток. Вообще-то, порядком тут и не пахло — всюду переплетения, узлы и петли, но Корита обещала, что со временем и с практикой структура мысленных путей станет аккуратнее. Сейчас Гарри учился ощущать чужое влияние на сознание хотя бы на этапе опознавания. До того, чтобы вышвырнуть чужака из мыслей, надлежало заниматься куда больше, и это требовало сосредоточения и порядка в мысленном коконе.

С идентификацией одержимости возникли проблемы: Корите не хватило знаний. Не следовало забывать, что все-таки она была недоучкой и ряд серьезных тем все еще ей не был знакомы, а демонологию и оккультизм они будут изучать только на шестом курсе. Пока она выписала все, что смогла вычленить как последствие одержимости, с целью последующей постановки диагноза. Гарри был согласен ждать.

— Вот ты где, — Гарри смог вычленить в светящихся линиях мыслей постороннее движение.

— Ну, все, закругляемся… завтра все-таки по спецкурсам экзамен, — Гарри открыл глаза.

В танцевальном зале было светло. Лампы на люстрах дробились и многократно отражались в зеркалах.

Корита отпустила его руки.

— Это у тебя еще два спецкурса, а вот возьмешься в следующем году за менталистику — и вовсе сдохнешь, — хихикнула она.

— Я еще не решил, буду ли столь беспощадно к себе относиться.

— Еще прошлым летом у тебя был кризис ненужности, а сейчас хочешь отказаться от развития собственных способностей? У тебя не предел по набранным курсам, осилишь и менталистику.

— Да кто спорит, вот только Чжон меня позавчера едва не замучил. Сначала практика, потом опрос по теории почти на час. Вот когда, по-твоему, зародилась республика Ламий на Мадагаскаре? А координаты резерваций нагов знаешь?

— Расскажи мне семнадцать возможных источников энергии для будущего артефакта, — Джан расцвела ехидной ухмылочкой. — Я ведь тоже учила. Так что не фиг ныть.

— У тебя целительство завтра?

— И аттестация, — Корита как-то сразу притихла.

— Боишься?

— Еще как… У меня выговор от Совета Целителей и замечание за колдовство вне школы.

— Да брось, — поднимаясь на ноги вслед за ней, Гарри добродушно пихнул подружку локтем, — спасибо Ли, теперь ты знаешь ключ к пику своих эмоций.

— Да уж. Ты будешь переодеваться?

— А давай не будем? Надругаемся над школьными правилами и пройдемся по школе в джинсах.

— А мои дреды, по-твоему, не надругательство? — тем не менее, настаивать на облачении в мантии Кор не стала.

— Они тебе идут. С косой ты была… заучкой, что ли.

— Сам ботан, — следует взять на заметку, что локоть у Кориты острый.

— Чем отметишь конец сессии?

— О, у меня столько вариантов, — ухмыльнулась Корита, — ведь послезавтра воскресенье, правда?

— Дрей ведь звал тебя в Миэль Фант.

— Ну, и меня, и Геру. А вот ты наконец позвал Урсулу.

— Думаешь, это так просто?

— Нет, Джей, не думаю, — серьезно ответила Корита. — Я только недавно смогла написать Ли.

— Кажется, однажды я все-таки буду ронять слезы на шлейф твоего свадебного платья… Ой… — и снова локоть, что за день-то такой.

— Будешь знать, — мстительно ухмыльнулась Корита.

* * *

Урсула Черути — потрясная гречанка с большими темными глазами и порой превращавшимися в змей темными кудрями. В последнее время она вытеснила из мыслей Гарри даже «первую любовь» в лице Флер. Сама Урсула, конечно, относилась к Гарри весьма нейтрально, ну да самое главное — она не имела к нему претензий. Ведь ее-то он еще не разыгрывал.

В штабе было совершенно невозможно находиться. Там пела Гермиона. Для развития голоса и, как следствие, способностей баньши. И не какие-нибудь нормальные песни, со словами. Она осваивала оперный вокал, и, честно сказать, ее распевки, пусть и при подавлении жутких способностей, заставляли кожу покрываться мурашками. Наверное, это была высокая сила искусства, до которой Гарри еще не дорос. Вообще никто не дорос кроме Урсулы, которая только и могла находиться вместе с ней в одном помещении без заглушающих чар.

Горгона и Баньши довольно быстро пришлись друг другу по вкусу. У обеих были опасения из-за самоконтроля, обе считали себя безумно опасными. Гарри, правда, больше боялся, что Гера пришибет его каким-нибудь талмудом, если он неосторожно перепутает и зальет Бодроперцовое Зелье в ее крем для лица вместо крема Сабрины. С Сабриной шутить безопасней — только Ступефай и поймаешь. А Гермиона слишком тесно общалась с Коритой и была столь же щедрой на подзатыльники. Дрею недавно прилетело в нос после крайне неосторожной дискуссии на тему происхождения людей.

Малфой, конечно, не употреблял запрещенных в Шармбатоне «грязнокровок» и «маглов», но при этом вслух отметил, что Гермиона происходит не из самый высокой категории волшебных народов. Нос потом выглядел весьма печально.

Подувшись друг на друга пару дней, они снова помирились, потому что по одиночке было скучно готовиться к экзамену по нумерологии. Гарри они находили слишком слабым, а Кориту — слишком поверхностной. Фанатики. Они просчитали, наверное, каждого на курсе, составили нумерологическую карту и теперь задирали нос. Видите ли, они две самые глубокие личности из всех третьекурсников Шармбатона.

Для Поттера вожделенными стали и полученные двенадцать баллов за экзамен, а углубляться в нумерологические дебри сверх этого минимума не было ни времени, ни желания. Метаморфизм занимал все время. Тонкс не волновало, что из-за одержимости Гарри было упущено почти три месяца практики. Она слышала только голос учебного плана.

Сказано освоить старение кожи и изменение формы частей тела — и не вывернешься, приходится делать все. А билеты уровня не первого курса, где одно задание. Нет, теперь каждый включал четыре задачи, и все нужно было выполнять быстро: не уложишься в норматив полторы минуты на задачу — и минус пять баллов от оценки. Два опоздания — экзамен не сдан. Изменения стали делом не просто регулярным — Гарри метаморфировал постоянно, каждый раз засекая время и пытаясь добиться идеального выполнения требований настырной Тонкс.

И все равно на ее экзамен Гарри пошел, соблюдая при этом чертову уйму человеческих примет, которые ни один здравомыслящий и уверенный в себе волшебник и знать-то не должен, не то что выполнять.

— Бери билет.

Гарри некоторое время разглядывал бумажки на столе, затем цапнул ближайшую. Какая разница, какую брать? Менялись только цифры и оттенки, задачи были одни и те же:

-Измените оттенок кожи до...

-Удлините/укоротите волосы на...

-Измените форму рук/ног/волос/варианты...

-Доведите состояние кожи до возраста...

— Ну что, — кровожадно улыбнулась Тонкс, — приступим?

И перевернула стоящие на столе песочные часы.

Из аудитории Гарри выходил с чистой совестью сдавшего сессию человека и пятнашкой, выведенной в табеле. Не успел он завить волосы в кудряшки до нужной степени. Впрочем, его это не сильно волновало: по ИМБ, Заклинаниям и Трансфигурации цвели прекрасные двадцатки. В лагере он наверняка уже не был бы обитателем последних строк таблицы рейтинга.

Воскресенье началось прекрасно. Июнь преподносил себя во всем солнечном великолепии. Для Гарри, Ника и Дрея день начался почти в десять утра.

Так как поездка в Миэль Фант назначалась на одиннадцать, они дружно забегали по комнате в поисках приличной одежды. Ну не париться же в учебных мантиях, правда? А за последние два месяца подготовки и сдачи сессии никто так и не удосужился достать летнюю одежду.

— У вас тут было побоище? — в комнату заглянула Гермиона.

— Ну, почти, — выдохнул Ник, влезая в футболку с какой-то испанской надписью. — Побоище за свободу выражения через одежду.

— Забавно, — Гера обвела взглядом кавардак в комнате. — Дрей, верни мои конспекты по нумерологии.

— Прямо сейчас не могу. Я их не найду.

— И о чем нам с тобой разговаривать? О прекрасном? Там расчеты, которые мы не обсуждали.

— Если мы будем обсуждать нумерологию, Джан от нас сбежит.

— А если мы не будем обсуждать нумерологию, она просто прожужжит уши своим ликованием по поводу ее размороженной лицензии. А второй день я точно этого не вынесу. Может, спихнем ее Джин, и ты таки найдешь конспекты?

— В принципе, идея неплоха. Пусть друг друга достают, крестоносцы.

Урсула уже ждала Гарри у выхода, когда он спустился. А как же «девушки должны опаздывать»?

— Пойдем?

— Давай, — неловко улыбнулась Урсула.

— Ты хорошо выглядишь.

— Спасибо.

Разговор не клеился.

— Скажи, а часто у тебя волосы в змей превращаются?

— Чаще, чем мне это нужно. По идее, этого не должно происходить, если я не хочу.

— Но происходит?

— Говорят, пройдет... — тихо ответила Урсула.

— У серпентологов есть один бонус. Они на определенной стадии перестают быть уязвимыми к окаменяющим эффектам змеиных народов.

— Джей, — Урсула резко повернулась к нему, — я не хочу говорить о моем так называемом «даре». Из-за него я маму превратила в камень.

Стоит ли говорить, что свидание не удалось? Даже кафешка мадам Вальян, одна из самых любимых девчоночьих точек в Миэль Фант, не смогла развеять мрачное настроение Урсулы.

Под конец дня она все-таки оттаяла, но Гарри уже стало ясно — его симпатии не взаимны. Да и основой для его интереса была принадлежность Черути к змеекровным народом.

Ну что ж... Уже через неделю он попадет домой, наконец-то увидится с Дадли, обнимется с великом и нащиплет за щеки Люси. Какие девчонки, я вас умоляю! Лондонское лето — вот истинная любовь Гарри Поттера.

Ну что, вы вытерпели третью часть Родственных связей. Что думаете насчет четвертой?