Родственные связи. Внимание (джен)

— Ну, здравствуй, тряпка, — буркнул Гарри, глядя в зеркало в ванной.

Прошло почти две недели с его «побега» из лагеря, но стыдно было до сих пор. Он сдался. И хоть расшибись. Дело было вовсе не в отказавшем метаморфизме, а в самом ликовании, которое Гарри ощутил, когда сэр Исаак сказал, что его нужно забрать из лагеря.

Утро оглушило сенсацией, что даже две недели лагерной дисциплины (хотелось добавить к слову «лагерной» канцелярскую приставку) приучили Гарри просыпаться в шесть. Причем не только просыпаться, но и не засыпать после этого. Пришлось расталкивать Дадли (а одному было чертовски скучно) и идти на пробежку. Ноги сразу взяли привычный темп. Дадли пыхтел рядом, проклиная брата и про себя, и вслух. После пробежки Дад, конечно, завалился спать, а Гарри ушел в ванную, в которой можно было сколько влезет заниматься самолечением. Толку было мало — даже кончики волос не желали менять цвет.

Гарри пялился в зеркало, пытаясь вызвать изменения, пока в дверь не постучала мама:

— Милый, все в порядке?

— Да, мам, — напоследок еще более уничижающее взглянув на самого себя, Поттер вышел из ванной.

— Зайди за Дадли, и идите завтракать.

— Хорошо, — нужно написать Тонкс. Может, можно как-то разбудить метаморфизм иным способом?

Макс охотно выпорхнул из окна, унося коротенькую записку: «Здравствуй, Тонкс. У меня до сих пор ничего не получается. Может, можно что-то еще сделать?»

Теперь Гарри ощущал некоторую пустоту, словно чего-то не было, чего-то, без чего нельзя. Это ощущение преследовало Гарри почти все время и не добавляло радости.

— Сегодня мы можем после ужина позаниматься, — предложил отчим, доедая свой омлет.

— Хорошо. А почему в лагере можно было колдовать, а тут нет?

— Лагерь считается образовательным учреждением, — отозвался Северус, складывая Ежедневный Пророк и убирая его со стола.— Но у нас найдется чем заняться и в теоретическом плане.

Сразу после завтрака настало время мыть посуду. Отчим за пять минут управился с помощью Эванеско, сложил посуду в шкаф и исчез в лаборатории. Хорошо, наверное, взрослым, столько времени экономится с помощью заклинаний. Мама в спальне возилась с Люси, которая, похоже, снова решила заснуть.

Все заняты? А это значит, что вперед к велосипедам и в обнимку с пакетом навозных бомб на Терпингтон-лэйн. Мэтт до сих пор не отмщен. Не забыть и напихать бутербродов и термос с соком в рюкзак. В парке будет удобно перекусить, а Дадли наверняка заглянет туда в поисках Амели.

— И как мы это сделаем? — оглядывая достаточно высокий забор, спросил Гарри.

— Да очень просто, — Дадли запалил спичками фитиль бомбы — палочкой нельзя все-таки, улица и каникулы, и швырнул бомбу через ограду.

— Валим, — просипел Дадли, — пятнадцать секунд до взрыва.

Хорошо, что улица пуста, а через высокие заборы не видно, что творится на улице. А то сдали бы их на поруки полисмену до появления мамы.

Бабах! А вонь-то на всю улицу разнеслась.

Мальчишки поднажали, спеша скрыться в парке. Браун уже сидела и кормила лебедей у прудика.

— Привет, — она радостно улыбнулась Дадли. — Накачаете мне шину?

Девчонки — самые коварные существа на планете, за одну милую улыбочку Дадли пыхтел, полчаса накачивая и заклеивая колесо с велика Амели. А вот у Гарри не было такой слабости. Конечно, ему раньше нравилась Флер Делакур, но вся школа знала, что она вейла. А вейлы нравятся всем. Дадли зубоскалил с Эм, а Гарри в уме перебирал всех девчонок на курсе. Пожалуй, самой симпатичной была Мэй Танако, но у нее ума как у парты. Только цветочки да платья на уме. Ее не выносила даже Сабрина, всех раскладывавшая по составляющим гардероба вплоть до ниток, из которых была соткана ткань. Перебирай, не перебирай, а все равно выбирать не из чего — редкая девчонка способна сочетать в себе симпатичность и хотя бы какой-то интеллект. Идеал, конечно же, обладал бы любовью к квиддичу, но таковых Гарри знал мало. На ум пришла Корита. В принципе, она сочетала в себе все вышеуказанные качества. Но даже при мысли о том, чтобы интересоваться Коритой именно как девчонкой, становилось смешно. Даже Малфой, еще на первом и втором курсе бегавший за ней, как Дадли бегал за Амели не так давно, признал, что Джан — «свой парень». Хотя в списке невест для Дрея, составленном его отцом, Корита была на одном из первых мест.

Была еще, конечно, Гермиона. Но тут дело обстояло еще хуже — до ее интеллекта Гарри точно не дотягивал. Да и в сравнении с тем же Крамом, которым Гермиона восхищалась (исключительно как способным магом, а широкие плечи и харизматичная физиономия — они так, случайно приложились), Гарри точно проигрывал. Тощая моль в очках, не пойми что на голове, а про способности вообще нужно промолчать, даже одной смены в лагере он не выдержал. А ведь, если задуматься, в лагере было неплохо, его бесили только чертовы спарринги и вечные позорные проигрыши в них. Ведь количество заклинаний, которые он знал, было ничуть не меньшим, чем у остальных. Например, оборотням тоже приходилось несладко — они не использовали трансформацию в дуэлях, это запрещали правила. Но они всегда побеждали за счет скорости, как действий, так и реакции. Просто нужно было взять за привычку быстрее соображать. Вот Дрей успевал за пятнадцать секунд соорудить из подножного материала дымо-шумовые отвлекающие иллюзии. И их не брала обычная Финита. А если, не дай Мерлин, этому мастеру-Самоделкину в руки попадет комок птичьего помета, то от зловонного облака задохнется половина лагеря. И ведь абсолютно не брезговал аристократ в седьмом поколении брать в руки помет.

— Джей, — Гарри вынырнул из мыслей, сфокусировавшись на лице Дадли, — ты с нами в кино пойдешь?

— На какое кино?

— На «Маску», — судя по тону «повторю для идиота», название уже произносилось.

— А, пойдем... чего терять-то?

Казалось, что «Маску» снимали волшебники, причем метаморфы. Потому что это вечное изменение, бурление эмоций были свойственны им, как никому. А этот сумасшедший зеленый трикстер? Изменение, изменение, изменение, вот что так оживляло его жизнь.

— Джей, — раздалось шипение Дадли прямо ему на ухо. — У тебя кожа зеленого цвета, немедленно возьми себя в руки.

Гарри глянул на свои пальцы — даже в свете экрана было видно ярко-зеленую кожу. Но как он ни пытался вернуть коже естественный свет, метаморфизм по-прежнему не желал его слушаться и делал то, что ему вздумается. Как хорошо, что они сидели на последнем ряду. На самом дне рюкзака глубоко закопанная под едой и каким-то мусором лежала мантия невидимка. Кто знает, зачем он ее с собой таскал, но ведь пригодилась же.

Амели не отвлекалась от фильма, и Гарри, пользуясь этим, быстро накинул на себя мантию.

— Дад, я дождусь конца фильма, — шепнул он, — я не могу убрать зелень.

Брат кивнул, косясь в пустоту.

Стэнли Ипкисс таки сорвал банк в виде красотки Тины Карлайл и избавился от маски Локи, хотя Гарри оставил бы себе такую вещицу.

— А где Гарри? — недоуменно спросила Амели, когда включили свет.

— Ему плохо стало, видно, съел что-то не то, — хладнокровно солгал Дадли, — он домой ушел.

— Ну, ладно, — протянула Браун.

Велосипед пришлось оставить прикованным к перилам кинотеатра. Потому как велосипед без седока или велосипед с зеленым седоком в любом случае вызовет подозрения. Если не удастся справиться с собственной зеленью до вечера, значит, заберет Дадли.

Все восемь кварталов до дома Гарри старательно огибал прохожих, чтобы ни в кого не врезаться. Дадли и Амели усвистали куда-то гулять, и ветра им под хвост. Мама вышла на хлопнувшую дверь и охнула, глядя на появляющегося из воздуха зеленого сына:

— Это как вообще?

— Мам, а который час? — и тут в дверь позвонили.

Гарри вновь накрылся мантией и, на всякий случай, шагнул на кухню.

— Гарри, можешь выходить, — позвала мама спустя несколько минут. Гарри осторожно высунулся из кухни и уже после увиденных в прихожей гостей с облегчением высвободился из мантии. В прихожей, улыбаясь ему и маме, стояли Тонкс и Сириус Блэк.

— Ого, как мило, — хихикнула Тонкс, оглядывая Гарри, — это после чего так?

— После фильма, — пробормотал Гарри, неохотно отводя взгляд.

— Понравился фильм?

— Ну, да.

— Это заметно. Скоро прибудет целительница?

— Должна вот-вот быть, — часы в гостиной показывали без пятнадцати шесть, да и мама уже вовсю перебирала на кухне кастрюли.

— А вы знакомы? — с интересом спросил Гарри, переводя взгляд с Тонкс на Сириуса.

— Это мой дядя, — улыбнулась метаморфиня, — так что да, мы знакомы.

— Ну, не так уж давно, — возразил Сириус.

— Я познакомилась с тобой из объявлений о твоем розыске.

— А ты уже выписался из клиники? — за последние полгода крестный писал Гарри лишь однажды, перед тем, как отправиться на затребованную отчимом реабилитацию.

— О, да, — расхохотался Сириус, — мне так понравилось в Швейцарии. Если бы они еще меня из палаты выпускали и в руки что-нибудь кроме четок давали, я был бы вообще в восторге.

В целом крестный выглядел сейчас очень даже цветущим и не походил на тот скелет, обтянутый сероватой кожей, который заявился к ним в гости на прошедшее Рождество.

— Гарри, с самоконтролем у тебя, как я вижу, беда, — начала Тонкс. — Мне посоветовали научить тебя анимагии, это определенный подвид трансфигурации, и он тесно связан с метаморфизмом. По крайней мере, если ты займешься анимагией, у тебя не произойдет того всплеска, что был у меня, и мы сможем избежать травм.

— И как я буду заниматься на каникулах? Нельзя же колдовать.

— Ты издеваешься? Я все-таки в Отделе Тайн работаю, а уж они для будущего возможного работника подписали разрешение на занятие магией, но только вне зрения людей, — на стол опустился пергаментный бланк, аккуратно исписанный мелким убористым почерком с крупным росчерком «Боунс» и печатью из переплетенных между собой букв «ОТ» в углу.

— А кто меня учить будет?

— Я, конечно, — отозвался Сириус, — правда, для этого мне придется попасться на глаза Снейпу, показать ему справку от целителя о моей психологической стабильности.

— Но тут нельзя заниматься. К нам приходят друзья.

— Ты будешь против ходить ко мне в гости?

— А где вы живете? — Сириус нахмурился, и Гарри запоздало понял, что это из-за его выканья.*

— Я все объясню, а вот и целитель, как я понимаю.

Гарри обернулся. В дверях гостиной замерла Корита.

— Привет, Кор.

— Привет, Джей. Здравствуйте, мисс Тонкс. Ты такой красивый сегодня, Гарри, под цвет глаз, — в глазах Джан плясали чертята.

Ну как после этого об этой саркастичной змее можно было думать, как о девчонке?

— Может, ты поможешь?

Корита уселась на ковер, дождалась, пока Гарри сядет напротив, и взяла его ладони в свои. Глаза закрылись сами собой, подчиняясь нахлынувшему умиротворению. Тепло вновь прокаливало каждую косточку, как в солнечный день, когда на пляже лежишь под палящими лучами и не испытываешь ничего, кроме безграничного спокойствия и лени.

Уже открывая глаза, Гарри увидел вернувшую естественный цвет кожу и улыбку на лице Кориты.

И тем не менее, сам изменить оттенок кожи он в этот день так и не смог.

*Да-да, автор знает, в английском «ты» и «вы» звучат одинаково. Но музе наплевать на языковые бырьеры.