Танатос (гет)

Северус Снейп вышел из своего дома и помедлил на пороге.

За последние недели мир изменился. Дыхание облачком клубилось на холодном воздухе, луга засыпала снежная крупа — предвестник скорой зимы.

Как обычно, Северус пошел на пляж. Серые ленивые волны вздымались на поверхности моря, которое на горизонте сливалось со свинцовым небом. Близился снегопад.

Каждый день Северус останавливался у того камня, где месяц назад он, полный боли, обнимал Гермиону, прижавшую к губам флакон с ядом. Никогда он не сможет равнодушно пройти мимо, так и будет вспоминать все отчетливо, словно это было вчера.

* * *

Он держал Гермиону в объятиях, понимая, что она умирает в его руках. Северус ждал, что она обмякнет, и закрыл глаза — он не хотел этого видеть. Но ничего не происходило. Через миг он посмотрел на нее, и его глаза расширились от невероятного удивления.

Гермиона вылила яд!

Северус повторял про себя эти слова и стоял неподвижно, боясь спугнуть хрупкое чудо, которое не дало Гермионе покончить с жизнью. Только когда Гермиона мягко оттолкнула его, Северус осмелился взглянуть на нее.

В ее глазах он прочитал изумление, а потом радость. Гермиона притянула к себе его лицо и принялась осыпать поцелуями.

— Он ушел, ушел! — шепотом твердила она, не переставая целовать Северуса, пока он не понял, что она говорит о Танатосе.

По дороге назад Северус так крепко обнимал Гермиону, что она пожаловалась, что ей трудно дышать. Но Северус слишком боялся ее отпустить, и они так и дошли до дома, пьяные от счастья.

Северус не мог связно думать. Он слишком устал и был не способен понять, что же явилось причиной такого невероятного конца. Все, что сейчас имело для него значение, — Гермиона осталась жива.

Глаза саднило, но Северус не хотел их закрывать. Слишком невероятное чудо ему довелось сегодня увидеть. Даже когда они легли, он не хотел засыпать. Но прошедшие тяжелые дни взяли свое, и он погрузился в крепкий сон без сновидений. В какой-то миг он резко проснулся, и его самые худшие подозрения оправдались — Гермионы не было рядом. Разумеется. Танатос больше не властвовал над ней, и у нее не было причины оставаться.

Он совершенно не был готов ко всепоглощающей пустоте, которую вдруг ощутил. Он словно стал пустой оболочкой, ничего не чувствовал и не хотел чувствовать, лишь бы избежать боли, таящейся под этим онемением.

Гермиона ушла.

Занимался бледный рассвет, и Северус наконец встал. Когда он зашел в гостиную, то по привычке посмотрел на стол, за которым Гермиона последние недели работала над переводом, и у него перехватило дыхание. Она была там. Это мог быть только обман зрения. Она сидела там в той же одежде, что и вчера, уронив голову на открытый перевод. Гермиона спала.

Северус застыл на пороге и хотел бы остаться так навечно, не сводя с нее глаз.

Но внезапно Гермиона подняла голову и потерла глаза.

— Я расшифровала! — радостно обратилась она к Северусу, и только в этот миг он понял, что она не плод воображения. Секундой спустя он уже обнимал ее — теплую и настоящую.

— Хельмонд писал об этом! — возбужденно говорила она. — Поразительно, все это время решение было у нас под носом! Ты стер воспоминания об этом переводе, иначе ты бы знал, что это за последний компонент — ведь это знал Хельмонд!

Северус не понимал, о чем она говорит, он до сих пор пребывал в изумлении, что она не ушла. Лишь нескоро до ее слова достигли его сознания.

Гермиона схватила бумаги и с сияющими глазами прочитала ему перевод, который закончила ночью. Она наконец-то раскрыла загадку и поняла, что это за ингредиент, которому Хельмонд приписывал такое большое значение.

«Но никакое лечебное растение, ни частичка животного мира, ни дар царства минералов не способны сравняться с могучей силой того, что даруется добровольно. Одна капля глубокого чувства защитит любимого от всякого зла».

Гермиона замолчала и выжидательно посмотрела на Северуса.

— Понимаешь? Ты перевел Хельмонда и добавил в яд каплю глубоко чувства, чтобы предотвратить смерть любимого человека — Лили, если она случайно станет жертвой проклятия. Этот ингредиент был призван защитить женщину, которую ты любишь...

* * *

Северус ухмыльнулся, вспоминая эту сцену. Гермиона приплясывала на месте, пока он не понял: он предотвратил ее смерть только в тот миг, когда понял, как много на самом деле она для него значит.

Ветер с моря взъерошил его волосы, и Северус плотнее закутался в куртку, которую Гермиона неохотно отдала ему. Она подчеркнула, что возвращает ее лишь на время. Куртка пахла ею...

Северус еще раз взглянул на море и направился домой. Там было очень одиноко — Гермиона ушла вчера, и Северус ее не задерживал. Им обоим еще многое надо было сделать, но он не сомневался, что Гермиона вернется.

У них было достаточно времени...

КОНЕЦ