Танатос (гет)

Семь

Когда Гермиона думала о следующем приступе, в ее глазах Северус видел ужас.

Она не могла убежать, Танатос неотвратимо настиг бы ее, где бы она ни находилась. Должно быть, это просто невыносимо.

Слишком знакомо для Северуса. Возможно, именно поэтому становилось все труднее наблюдать, как она меняется во время приступа. Танатос забирал ее, и скоро уже мало что останется от прежней Гермионы Грейнджер. Она будет лишь пешкой в игре проклятия.

Как и сегодня. Пока они шли к дому, она не проронила ни слова. Гермиона села на диван, на лице застыла мрачная решимость. Она ждала. И скоро Северус по едва заметной дрожи понял, что яд завладел ее телом. Пустота во взгляде, сменившая глубокую тоску, означала, что Снейпу надо быть настороже, чтобы предотвратить самое худшее.

* * *

Северус осмотрел изможденную девушку, которую по обыкновению после приступа уложил в кровать. Гермиона до крови расцарапала его руки, когда отбивалась, пытаясь защититься. Он стер красные потеки с ее и своих рук, ведь она может испугаться, когда очнется.

Под глазами Гермионы залегли глубокие темные тени, дыхание было поверхностным и рваным.

Яд ослаблял ее. Северус должен позаботиться, чтобы она ела как следует и чаще бывала на свежем воздухе, чтобы набраться сил перед очередным приступом. Какой же смысл в поиске противоядия, если раньше она умрет от истощения?

Северус вернулся в гостиную и подошел к лабораторному столу.

Основа зелья была почти готова, и он вгляделся в список минералов, которые посчитал подходящими. Свойства некоторых совсем не годились, но, даже вычеркнув их, он понял, что список все еще слишком длинный.

Северус обеими руками оперся на столешницу, его взгляд устало блуждал по рядам лабораторных емкостей.

Он словно искал пресловутую иголку в стоге сена, но выбора-то все равно не было.

Приступы по-прежнему мучили ее и станут лишь сильнее, пока он не снимет проклятие, или же пока она не закончит начатое.

* * *

Гермиона внезапно возникла перед ним следующим утром, когда он как раз готовился добавить очередной образец минерала к основе зелья.

— Я хочу помочь! — решительно заявила она и подошла ближе. — Я хочу помочь найти противоядие!

Снейп насмешливо скривился.

— Не хочу показаться невежливым, но вы не думали, что вам не помешало бы умыться?

Покраснев, Гермиона осмотрела себя. Взгляд наткнулся на мятую пижаму, рукой она провела по растрепанным волосам. А потом безмолвно развернулась и исчезла в своей комнате.

Вздохнув, Снейп снова погрузился в работу.

Вероятно, то, что она справилась с апатией, добрый знак. Но все же помочь ему она не сумеет.

Гермиона вернулась быстро. Благоухая свежестью, с полным решимости взглядом подошла к Снейпу. Мокрые волосы она завязала в узел на затылке: быстро высушить их без магии не получится.

Северус замер и задумчиво взглянул на нее.

— Я понимаю, что вы хотите помочь, мисс Грейнджер, — начал он осторожно. — Но это невозможно. Вы не можете так рисковать. Если вы хотя бы прикоснетесь к одной из составляющих яда, это может ускорить процесс. Я сообщу вам о результатах, ведь знаю, что вы все еще мне не доверяете.

Судя по виноватому выражению лица Гермионы, он попал в точку.

А вот на его лице ничего не отразилось.

— Я привык, что мне не доверяют. Я еще раз объясню, что такое волнограф, но лишь в том случае, если в этот раз вы будете слушать, — произнес он с издевкой, словно опять вел занятие.

Снейп строго взглянул на свою бывшую ученицу, которая закивала в ответ, и лишь после этого подошел к полке и достал сложный прибор, напоминающий лежащего на спине паука: восемь тонких ножек торчали вверх. На них Северус установил круглый стеклянный диск.

— Я предполагаю, что вы еще не имели дела с подобным прибором? — Гермиона отрицательно качнула головой, а Северус продолжал: — Это, как я уже упоминал, и есть волнограф*. Если упрощенно, основной принцип его действия — превращение жидкостей в картины.

Он наполнил бокал водой из водопроводного крана, пипеткой перенес несколько капель на диск и взмахнул волшебной палочкой.

Ножки волнографа задрожали, поднимаясь и опускаясь, чтобы капли жидкости равномерно распределились по поверхности диска. С тихим хлопком Северус откупорил следующую колбу и пипеткой добавил ее содержимое к воде. Затем положил сверху второй диск и отошел, вместе со своей гостьей наблюдая, как растекается жидкость по поверхности стекла.

Вдруг на диске проявились тонкие голубоватые штрихи и сами по себе распространились по всему стеклу, образуя удивительной красоты узоры. Как только линии достигли края диска, Северус отключил прибор.

— Каждая жидкость образует индивидуальный рисунок. Иногда различия огромны, а иногда — минимальны, это зависит от структуры жидкости.

Он взял диски с креплений и посмотрел сквозь них на свет. Нежнейшие линии полностью опутали стекло, создав рисунок, напоминающий снежинку.

— Как красиво, — невольно вырвалось у Гермионы.

— Да неужели? — притворно удивился Северус, нахмурился и осмотрел диск.— Возможно, — пробормотал он. — Оптически это привлекает. Однако меня больше интересует, что я с помощью этого прибора могу определить состав зелья.

— Вы можете узнать, какие компоненты использовались? — озадаченно спросила Гермиона.

Он невесело рассмеялся.

— Если бы это было так, то я уже давно освободил бы вас. Нет, к сожалению, все не так просто. Но по образцам можно вычислить вид использованных ингредиентов: животные, минеральные или растительные составляющие, а также добавленные чары. Но их названия придется определять только экспериментально. Я могу сравнить рисунок зелья с моими попытками воссоздать состав. Если они совпадут, то мы победим проклятие. Но, боюсь, для этого потребуется время.

Рассказывая, Северус отступил со стеклянными дисками к раковине и начал тщательно их мыть.

— Разумеется, зелье, на котором базируется проклятие, состоит из нескольких компонентов. Чтобы распознать их все, потребуется время.

Гермиона прикусила губу. Она уже поняла, что ее время истекало.

— Вы сами создали этот прибор? — спросила она с почтением, которое он не без удовлетворения ощутил. И это отчасти примирило с ее невежеством.

— Да. И я рад, что волнограф поможет решить это. Вы же... — Он прервался, пронизывающе взглянув на Гермиону. — Вы больше поможете, если оставите меня спокойно работать, не прерывая постоянно. Это, — он снова подошел к шкафу и достал еще один стеклянный диск с уже готовым рисунком, — образец зелья. Оно более сложное, чем капли воды. Основная структура дала мне подсказку, что применили для базы зелья. Вот здесь можно увидеть, что были использованы все три группы веществ. Так что мне предстоит огромная работа, и я хочу продолжить немедленно! Поэтому попрошу!

Северус жестом попытался отогнать ее от стола.

Гермиона беспомощно всплеснула руками.

— Но что же мне делать?

Снейп закатил глаза.

— Откуда я знаю? Читайте! Вяжите! Делайте, что хотите, но не мешайте мне! — прорычал он.

— Я бы с удовольствием прогулялась по берегу, — тихо проговорила она.

Он поднял бровь и удивленно посмотрел на Гермиону.

— А я хотел бы как можно скорее начать работать! У меня нет времени на прогулку.

— Нет необходимости выгуливать меня словно собачку, — спокойно ответила Гермиона. — Я пойду одна. Вы ждете, что я буду доверять вам, а я жду такого же доверия от вас.

Она старалась, чтобы голос звучал твердо.

— Речь не о доверии! — рявкнул Снейп. — Я делаю...

Он прервался и пристально посмотрел на Гермиону, словно она что-то натворила. Затем отвел взгляд и вздохнул.

— Хорошо, идите, — произнес он устало. — Но только ненадолго. Это для вашего же блага.

Гермиона кивнула и схватила куртку, что висела рядом с дверью.

— Я постараюсь не забывать о времени. Это, как вы справедливо заметили, в моих собственных интересах, — иронично добавила она.

* * *

Небо все еще было темным, и, вероятно, днем погода не изменится, но Гермиону это не раздражало.

"Бывало и похуже", — подумала она с кривой усмешкой.

Куртка хорошо сохраняла тепло, и Гермиона спокойно стояла на пронизывающем ветру. Казалось, ветер, как и вчера, выдувал грустные мысли из ее головы, помогая размышлять.

Она была поражена проклятием и ничего не могла с этим поделать, только лишь попытаться сделать хоть какие-то выводы. Никакого выбора, кроме как доверять Снейпу и верить, что он сможет вовремя создать противоядие. Прибор, что он показал ей сегодня, внушал некоторую уверенность. Если бы Снейп выбрал другой метод анализа для каждого компонента, то быстро выяснить все составляющие было бы практически невозможно, но с волнографом должно получиться.

"Не вешай нос, Гермиона! — приказала она сама себе. — У тебя нет другого выбора, кроме как свыкнуться и попытаться найти во всем этом положительные стороны."

Она задумчиво смотрела, как ее ноги оставляют четкие следы на влажном прибрежном песке.

Снейп должен сам найти решение, и она не может помочь ему в лаборатории, но по крайней мере не будет мешать. Это лучше для нее же самой.

Разумеется, она и не думала заняться вязанием, как посоветовал Снейп. Читать намного лучше. Гермиона обнаружила множество увлекательных книг в ящиках Снейпа, которые с удовольствием прочитала бы, но вряд ли это помогло бы.

Она не умела развлекаться. В ее жизни на это просто никогда не хватало времени.

Сначала была школа и заботы о Гарри. Потом поиск крестражей вытянул все силы. И еще очень долго Гермиона не могла прийти в себя и ощущала бесконечную усталость. Немало времени понадобилось, чтобы переосмыслить все.

И в довершение всего пришлось сдавать экзамены, которые они пропустили, и она помогала Гарри и Рону с подготовкой. А потом еще учеба в Министерстве, которая совершенно вымотала Гермиону.

А если и выдавались свободные минутки, то она точно знала, что Рон заполнит их своей лихорадочной активностью. Но отказать ему не могла.

Рон не мог выдержать в тишине ни секунды. Он любил громко разговаривать, так же, как и вся его семья. Гермиона чувствовала, что не соответствует этому шумному семейству, и предпочитала укрыться в одиночестве с книгой, вместо того чтобы погружаться в ту суету, что господствует в Норе. А то, что семья постоянно увеличивалась, лишь раздражало ее.

Теперь же у нее вдруг появилось время — возможно, первое и последнее в ее жизни. И теперь каждая минута бесценна, чтобы просто тратить впустую.

Живот свело, когда она вспомнила об этом.

Если бы она умерла сейчас, когда ее время практически подошло к концу, могла бы она сказать, что довольна своей жизнью?

Гермиона долго раздумывала, не решаясь ответить сама себе, и пристально вглядывалась в горизонт, который сливался с серым морем, так что невозможно было понять, где заканчивалось небо и начиналась вода.

Её жизнь...

До сих пор Гермиона стремилась избегать подобных мыслей. В такие мгновения она чувствовала странный привкус. Словно пьешь подпортившееся молоко — казалось бы, все в порядке, но горечь уже указывает на то, что продукт почти непригоден.

Нет, она не была счастлива.

Если и существовало время, когда стоило быть честной хотя бы по отношению к самой себе, то сейчас оно наступило

Окружающие, скорее всего, посчитали бы жизнь Гермионы Грейнджер удачной. Гермиону уважали и даже любили, но только она сама знала, как мало это соответствует реальности: она не была счастлива!

Гермиона была очень скрытной — никто и никогда не сумел бы заметить, что что-то не так. А она еще гордилась, что справляется со всем сама. Ей не нравилась ее профессия, не было счастья с Роном, а теперь уже и не было никакого смысла не признавать этого. И профессию, и мужчину ей навязали. Ведь это так подходило к образу Гермионы Грейнджер, которую все знали.

Она заботилась о бесправных существах, была верной подругой Гарри Поттера, и в любви между добрым сердцем и блестящим умом выбрала первое. Как благородно! И все же... она не могла отделаться от ощущения, что просто притворялась.

Будь у нее еще один шанс, если бы это проклятие удалось снять и она смогла бы вернуться в свою жизнь...

Море шумело, одинокая чайка пронзительно кричала над головой.

И хотя это казалось Гермионе немного глупым, но она поклялась самой себе. Если выживет, если сохранит здоровье и разум, то начнет ценить жизнь! Она начнет уважать ее, как это и должно быть, и отныне будет сама принимать решения, невзирая на последствия!

Теперь у Гермионы было время, чтобы поразмыслить над тем, что же не так, и хотя тело охватила легкая дрожь от собственной смелости, стало как-то легче после этой маленькой клятвы. Гермиона повернулась, чтобы пойти к дому.

От автора: Волнография* была выдумана для того, чтобы дать возможность Северусу обладать наглядным вспомогательным прибором. Иллюстрации водных звучаний подтолкнули меня к этой идее. Слово состоит из двух греческих „kyma“ — волна и „graph“ — писать.

Прим. переводчика: В оригинале "Kymotogtaphie"