В день, когда магия замрет (гет)

Проснулся он от того, что кто-то перебирал его волосы. Улыбнувшись, он приоткрыл глаза.

— Джесси...

Та сидела на коленях у его кровати и улыбалась. Тяжелые коричневые пряди обрамляли милое лицо, глаза сияли. Приподнявшись, она чмокнула его в губы.

— Проснулся, соня? — она улыбнулась, — Тебя не было на завтраке и я пришла за тобой.

Гарри потер глаза кулаками и сел.

— Я проспал завтрак?

— Да, пробежку ты тоже проспал. Везунчик.

Она забралась на кровать и ткнулась лицом в его грудь.

— Что-нибудь снилось? — промурлыкала она, завозившись в руках.

— Да так... — замялся Гарри, — ничего особенного...

В воздухе повисла короткая тишина. Джессика приподняла голову и посмотрела Гарри в глаза.

— Что собираешься делать сегодня?

— Я?... — Гарри, только что размышлявший о Дне, растерялся, — Ну... Почитаю, наверное, или еще что... Мм... Джес? Вот у меня к тебе вопрос... Если бы тебе жить осталось 4 дня... Что бы ты сделала?

Джессика сонно прикрывшая глаза на его груди вздрогнула и резко села.

— Та-а-ак. Это мы уже проходили. Что тебе сказал Энтарион?

* * *

Гарри был в шоке от реакции Джессики на его рассказ. Тоном аля Миссис Уизли она отчитала его как маленького мальчика. "Да как ты мог подумать?..." и "Мы в него верим, а он собирается умирать!" все чаще вылетали из ее уст и Гарри навсегда запомнил остроту ее маленьких кулачков, колотящих его по плечам и груди. От продолжения фразы "Да если ты еще хоть раз такое подумаешь..." его спасло то, что настало время обеда. Объявил об этом Добби, замерший на пороге при виде избиения «сера Гарри Поттера». Джессике удалось успокоится — она даже помогла вбитому в матрас Гарри встать.

Но по дороге в большой зал закончила свою речь громким шепотом, четко объяснившим, что если он еще раз подумает, что ему суждено умереть, она усыпит его заклятьем и перекрасит в блондина в лучших традициях Метью.

У входа в зал она замолчала, как-то странно улыбнувшись, и толкнула двери.

Трудно описать, что там творилось! В воздухе вместо свечей тут и там парили шарики и кружило не падающее конфетти. Столы были раздвинуты к стенкам, открывая свободное пространство в центре. Небесный потолок был ясным и солнечным, и все сияло в ярких лучах. Тут и там группками стояли люди, когда Гарри только открыл двери, они разом обернулись и заголосили поздравления, вспыхнули фейерверки, и в небе засияло:

«Еще раз с Днем рождения, Гарри!»

К ним подскочила миссис Уизли.

— О, Гарри! С днем рождения! — она заключила его в крепкие объятия, — Мы подумали, что раз тогда не вышло, то в этот раз ты не откажешься от праздника!

— Конечно, не откажется, — заверила Джессика, взяв его за руку, — Правда, Гарри?

Тот был еще в шоке. Сколько времени они делали это? Под ногами искрились серебристые листья. Стены были украшены красными тканями, на столах стояли всевозможные блюда. И, боже, сколько здесь было гостей! Ну, конечно, ни одного слизеринца… но все остальные то пришли! Вон группка равенкловцев… Патриция с подругами… первокурсники… вон Метью! А в углу… нет, это ведь не подарки?!...

Огромное строение из цветастых коробочек своей верхушкой чуть ли не терялось в облаках потолка-неба. Неужели все ученики Хогвартса решили одарить его хоть чем-нибудь? Это было сверхъестественно!

— Ну, кивни хотя бы! — засмеялась Джессика, растрепав его волосы.

— Гарри!

Рон и Гермиона в кепках, над которыми светилась надпись «Я обожаю Поттера!» подошли к нему.

— Что-то у тебя ошарашенный вид, — Рон усмехнулся, — Убей не пойму чему удивляться. Такая, почти интимная обстановка…

— Еще какая! — усмехнулась подошедшая Реббика, протянув Гарри и Джес по бутылке сливочного пива, — Посмотрите вон туда, разве это не Вуд и Саммерс?

Гарри посмотрел туда, куда она указывала, и усмехнулся — Оливер и Хлоя самозабвенно целовались в уголке. Да уж…

— Ну ладно… не будем смущать голубков, — Реббика вытащила свою палочку и зловеще ухмыльнулась, — Раз уж именинник пришел, пора начинать.

— Что начинать? — заволновался Гарри, но Реббика уже кому-то подмигнула и его подхватили под руки. Невилл за правую, Рон за левую.

— Куда вы меня ведете? — жалобно спросил Гарри, беспомощно оглядываясь на улыбающуюся Джессику.

Но гриффиндорцы молчали. Дойдя до места, где раньше располагался учительский стол, а теперь пыхтело удобством высокое кресло, Рон и Невилл силой усадили именинника на его трон. Отсюда гора подарков была лучше видна — Гарри съежился. Что-то начало происходить — ученики, их родители и учителя выудив откуда-то красные подушки уселись прямо на пол у подножия Гарриного кресла. Джессика оперлась спиной о его ноги, на подлокотнике пристроился Метью. Рядом уселись Рон с Гермионой, остальные Гриффиндорцы. Снейпа не было видно, видимо он проявил солидарность со своим факультетом, зато МакГонагалл, долго пытаясь усесться, всетаки отбросила подшку и встала. Когда все расселись, Гарри смог увидеть, что перед сидящими тут и там жителей Хогвартса пол приподнялся подобием сцены. Гарри подергал Джес, но та пожала плечами на его немой вопрос. Она не знала, что сейчас будет. Или просто не хотела портить сюрприз. Между тем на сцену вышла не кто иная, как Реббика Уильямс. Она кашлянула и на подобие микрофона поднесла палочку ко рту.

— Итак! — сказала она и ее голос ясно разнесся по залу, — Начнем наш, так сказать, концерт, посвященный сидящему вон там господину, — она указала на Гарри и усмехнулась, — Не сегодня, но 7 дней назад ему исполнилось 17 лет! Но в связи с несколько не подходящем для праздника настроением именинника, праздник пришлось отложить. И вот, мы празднуем его сегодня! Кхм, Гарри, если ты не заметил пирамиду из подарков, то вот она, — она махнула в сторону блестящих коробок и свертков, — но к ней мы вернемся позже. Сейчас концерт! И я уверяю, он гораздо интересснее всяких подарков!

Откуда-то грянула музыка и тут же стихла. Реббика была явно горда собой.

— Для начала первый тост за именинника! — Реббика глунула куда-то в бок и кивнула.

Что-то щелкнуло и перед Гарри появился бокал. Джессика уже подхватила свой. Метью, которому бокала не досталось, вытащил из своей куртки бутылку сливочного пива.

Гарри глянул на содержимое своего бокала и понял, от чего обделили малыша-магуса. В хрустале плескалось ничто иное, как вино.

— Итак, право первого тоста достается... — Реббика замолчала, задумавшись, — э... а! Джес! Давай ты.

Джессика оглянулась на Гарри и встала.

— Э... — она снова оглянулась на Гарри, но потом собралась и бодро произнесла, — Гарри, мы с тобой уже знакомы 2 года... И, я хотела бы сказать, что действительно была удивлена, когда в первый раз увидела... Если помнишь, ты мне угрожал палочкой! — Джессика засмеялась, — И конечно ты сильно отличался от людей, которых я знала или просто видела на улице. Наверняка, все сидящие в зале меня понимают. Гарри Поттер — другой, отличный от всех нас человек, — она снова оглянулась на Гарри, — Понимаешь, ты просто не можешь обычным, как тебе бы этого не хотелось... Но я не об этом хотела сказать. Я хотела бы, что бы ты знал — мы верим в твою победу. Мы не оставим тебя в трудную минуту и не бросим в беде. Мы любим тебя, Гарри, и.... — она споткнулась и замолчала, — И с днем рождения, Гарри!

Из зала послышались вскрики и свист. Джессика глотнула из кубка и села.

— После этого потрясающего тоста, — снова заговорила Ребби, — Передаю слово профессору МакГонагалл!

Все оглянулись на директрису. Та поднялась со своего недавно накалдованного стула и немного помявшись начала:

— Мы сегодня собрались здесь... — она прервалась, оглянувшись на Флитвика, который рассержено шикнул, и, сглотнув, продолжила, — Мы... Тоесть, для начала я хотела бы извениться, — наконец закончила она, — Извенится... вот. Я допустила ошибку, отправив мисс Паркер во Францию... и... и я сожалею.

— Мы вас прощаем, — кивнула Джес и обернулась к Гарри, — правда?

На секунду Гарри захотелось сказать, что он никогда не простит директрису за ту ужасную боль, через которую он прошел, но теплые глаза Джессики тут же переубедили его.

— Конечно, — кивнул он, улыбнувшись.

Профессор МакГонагалл облегченно вздохнула и опустила глаза на свой бокал.

— Тогда, с днем рождения, мистер Поттер, — пробормотала она и все снова выпили в его честь. Честное слово, если они продолжат так хлестать вино, тот скоро опьянеют. Гарри уже чувствовал приятное расслабление во всем теле.

После МакГонагалл тост произнес Невилл. Это была даже скорее речь, красивая, немного не свойственная для неуклюжего и чуть заикающегося гриффиндорца. Гарри подумал о времени, которое он потратил составляя этот тост... Интересно, Реббика помогала ему? В любом случае, когда он сел, девушка показала ему два больших пальца. Кристина Штальберг и еще какая-то девочка, скорее всего из равенкло спели какую-то веселую песенку на немецком языке. После этого бокал поднял Люпин. За ним последовал Сириус. Побритый и гладко причесанный, он не совсем походил на себя самого, но в зале его кажется не признали (Ха! Не признали! Да половина из них проливала на себя сливочное пиво и роняла закуски, заметив его. На заикающиеся "Си-си-сириус Б-бле-к?" он отвечал сквозь зубы "Вы обознались" и исчезал в поисках колбасок — прим. Автора). Далее последовал мини-спектакль, всеми актерами которого были Фред и Джордж. В общем, если бы они не объявили об этом в конце выступления, то вряд ли кто-нибудь догадался бы (Расскажу вам по секрету – новые маски, которые они изобрели, так преображают, что человека не узнать. Хорошая идея для костюмированных балов!). Прямо посреди тоста Флитвика в зал влетела Инниата Верда, одетая в свои обычные пышные одежды. Подскочив к Реббике она что-то ей прошептала и та кивнула. Флитвик, немного растерянно продолжил говорить что-то про поддержку и понимание… В общем, стоило всем выпить еще раз за здоровье Гарри, Реббика снова поднесла палочку ко рту.

— А теперь эксклюзивное выступление нашей великолепной прорицательницы Инниаты Верды!

Джессика прыснула в кулак.

— Я тут представила на ее месте Трелони… — шепотом пояснила она, пока Инниата поднималась на сцену.

Песня была… странной. Красивой, но странной. Гарри начал чувствовать, что сейчас задремлет, но, к счастью, обошлось. К концу песни он лишь три раза клюнул носом. Реббика объявила, что сейчас начнется самое приятное для именинника – это оказалось развертыванием подарков. Гарри думал ,что не оправится к концу года, но ошибся. Гора подарков была распакована, все дарильщики были отблагодарены, все бутылки откупорены. Потом были танцы и… сон. Причем сон прямо в зале. Прямо посреди праздника. Музыка, продолжающая играть, начала стихать, пока не оборвалась на звенящей ноте. Зал уснул.

Гарри огляделся. Дамблдора не было видно. Опаздывает…

И тут же за спиной прозвучал легкий хлопок, Гарри уже обернулся, ожидая увидеть перед собой бывшего директора Хогвартса, но перед ним оказалась достаточно молодая девочка, которой нельзя было дать больше 9-ти. Она была одета в простое белое платьице, похожее своей простотой на мантию Дамблдора. Девочка улыбнулась и чуть склонив голову посмотрела на Гарри.

— Ты-ы-ы-ы-ы… — протянула она и подскочив к нему, потянулась и смахнула челку с его лба, — мальчик со шрамом…

Она засмеялась, и Гарри еще больше растерялся.

— Мальчик со шрамом… — девочка снова склонила голову на бок, — Ты пришел за еще одним советом?

— Я?... – Гарри все еще растерянный огляделся, — Профессор Дамблдор…

— Он уже давно не профессор, — девочка снова озорно улыбнулась и начала ходить вокруг Гарри, рассматривая его, — Тебе сколько лет?

— 17… — ответил Гарри, — кто ты?

Девочка прослушала его последний вопрос и рассмеялась.

— Какой маленький! – Она закрыла лицо руками в беззвучном смехе, — И дедушка думает, что этот малыш победит Полет Смерти…

Гарри уже набрал воздуха, что бы напомнить девочке, что ей самой от силы 9 лет, но она кажется прочитала его мысли.

— Мне не 9 лет, — покачала головой она, — Мне 9 веков. Я — Энтарион… а дедушка занят… он просил тебе передать кое-что.

— Дамблдор твой дедушка? – перебил Гарри.

— Нет… но он похож на моего настоящего дедушку, — девочка замолчала, грустно уставившись в пространство, но тут же подскочила, — Кстати, меня зовут Хокто.

— А… а почему ты – Энтарион? – удивился Гарри, наблюдая за сияющей девочкой.

— Ну… я хотела спасти Энрико… — девочка снова погрустнела и протянула руку.

Из ее ладошки вылетела сияющая звездочка, постепенно увеличивающаяся. В конце концов она превратилась в маленькую фигурку человека. Мальчик лет 10, смеялся, опираясь на меч.

— Энрико Бонтефаулус… — Хокто тихо улыбнулась, — Он должен был победить Наншена. Кто, как не он? Он должен был вырасти и победить. Энрико… малыш Энрико… он умер так давно…

Хокто отвернулась и на секунду Гарри показлось, что она плачет. Но через секунду она резко обернулась, улыбаясь.

— Так вот, дедушка просил передать: «Используй то, что имеешь. А имеешь ты больше, чем Волан-де-Морт. Замни это, Гарри!».