Наставник. Охота за наследством (джен)

Среди суровых скал Норвегии, в глубине Стреумфьорда, скрытая от глаз обычных людей, стояла мрачная твердыня Нумергарда. В тюрьме, над воротами которой в камне была высечена надпись «Ради общего блага», сидел единственный узник — Геллерт Гриндевальд. Бывший Темный Лорд, чья империя в свое время простиралась от Пиренеев до Волги, сидел в самой страшной тюрьме современности, построенной им же самим для своих врагов.

И хоть большинство волшебников не знали, где конкретно находится эта страшная тюрьма, все они были уверены, что темный маг Гриндевальд надежно изолирован от мира. Вот только сам былой властитель Европы лишь посмеивался над их наивностью, спокойно проживая в небольшом уютном замке неподалеку от Блуа. Гриндевальд не отличался наивностью и, строя совершенную тюрьму, не забыл предусмотреть способ самому беспрепятственно покинуть ее. Все же предусмотрительность — великая вещь и в глазах идиотов сама по себе может сойти за волшебство.

Впрочем, не желая разочаровывать общественность, Гриндевальд предоставил волшебникам возможность наблюдать в самой защищенной камере мира свою копию. Марк Эйхман, подлый предатель, который выкрал его верную Бузинную палочку и передал ее Дамблдору, испытал все прелести участи Иуды, заняв место своего бывшего босса в Нумергарде. Немного трансфигурации и мощное подчиняющее проклятие сделали настоящее чудо, заставив охранников верить, что Гриндевальд по-прежнему украшает своей персоной тюремную камеру.

Не испытывая чрезмерного человеколюбия, Гилерт желал предателю как можно больше лет провести в этом негостеприимном месте, в связи с чем периодически навещал его, подправляя чарами здоровье. Ради подобного удовольствия Гриндевальд даже всерьез изучил колдомедицину, благо любое волшебство давалось ему легко, а свободного времени было в достатке. Не то чтобы ему нечем было заняться, но после долгих лет, когда каждый день ему приходилось принимать судьбоносные решения, влиявшие на жизнь миллионов людей, обычная жизнь казалась ему сплошным отдыхом.

Будучи далеко не глупым человеком, Геллерт не пытался найти иных виновников провала своего плана мирового господства, кроме себя самого. Анализируя пройденный путь, он осознал, что напрасно погнался за внешними признаками власти, вместо того чтобы довольствоваться ее сутью. И прекрасный пример в этом показали его былые противники. Британия и США не стремились строить всемирную империю, однако умудрялись править миром с помощью невидимых простым глазом рычагов. И Гриндевальд, не считавший зазорным учиться даже у тех, кого считал существами даже не второго, а, пожалуй, двадцать третьего сорта, твердо решил стать сторонником «мягкой силы».

Если в былые годы он вечно куда-то спешил, то теперь предпочитал действовать медленно, но верно. И той перемене в характере, кроме былого опыта, имелась и вполне объективная причина. Как было написано во всех книгах по истории магии, единственным известным создателем «Философского камня» являлся Николас Фламель. Гриндевальд всегда с удовольствием произносил эту фразу, мысленно делая упор на слове «известный». По мнению Геллерта, Фламелю вместо того, чтобы кричать на весь мир о своем достижении, следовало скромно промолчать, аккуратно зачистив возможных свидетелей. Ведь самым надежным способом сохранить воистину бесценный артефакт, коим являлся камень, было сделать так, чтобы никто и не догадывался о его существовании. Во всяком случае, сам Геллерт поступил именно так, и темный маг сильно подозревал, что не он один такой умный.

Превратившись из грозного темного мага Гриндевальда в скромного интеллектуала Андре Лемье, Геллерт, однако, не оставил своих идей, о том, что миром должны править достойные люди, а точнее один более чем достойный человек. Поэтому, давая волшебному миру забыть о своих былых «подвигах», он сосредоточил свои силы на том, чтобы добиться серьезного влияния в обычном мире. И, надо сказать, это ему удалось!

Официально числясь главой небольшого инвестиционного фонда, Гриндевальд сумел добиться того, что щупальца подконтрольной ему финансовой империи расползлись на все континенты, за исключением Антарктиды. Он не гнушался использовать любые средства, дабы упрочить свою власть, умудряясь при этом оставаться в тени, так что лишь несколько людей, чья преданность была обеспечена сложными темномагическими ритуалами, знали о его подлинном влиянии и возможностях.

Жизнь казалась прекрасной, и Гриндевальд вполне обоснованно считал, что спустя полвека он наконец достигнет того уровня влияния, когда всему миру придется выполнять любую его прихоть, однако, как известно, абсолютного счастья не бывает. Геллерт надежно обезопасил себя от врагов, однако оставалась одна вещь, не дававшая ему покоя, — Бузинная палочка. Не то чтобы он сам нуждался в ней, с его опытом и талантами Гриндевальд вполне мог справиться с любым противником и без этого артефакта, но вот если эта палочка окажется в руках его противника… Один раз Дамблдор с ее помощью уже сумел победить его, и Гриндевальду не хотелось повторять прежний опыт. По мнению темнейшего темного волшебника современности, лучшим выходом было бы вообще уничтожить ее, однако у него, во-первых, не было возможности сделать это, а во-вторых, он не был уверен, что это не принесет каких-нибудь новых проблем. Что ни говори, с магией шутить не стоило, поэтому следовало искать обходные пути.

Привыкнув не спешить без нужды, Геллерт дожидался подходящего момента, и его терпение было вознаграждено. Узнав о смерти своего былого друга, Альбуса Дамблдора, Гриндевальд даже прослезился от нахлынувших чувств и, открыв в честь этого события бутылку коньяка трехсотлетней давности, принялся строить планы, как ему вновь вернуть себе власть над Бузинной палочкой и как сделать так, чтобы об этом никто не узнал. Сам Дамблдор, по имеющимся у Геллерта сведениям, не афишировал свою власть над этим артефактом, так что имелся хороший шанс, что его план принесет нужный результат. Впрочем, для начала следовало какое-то время оставаться в тени и не проявлять излишнего интереса. А то мало ли кто заинтересуется им самим! Но и излишне медлить тоже не стоило, поэтому, когда прошел год со смерти Дамблдора, Гриндевальд засобирался в Англию. Дело было таким, что поручать его кому бы то ни было не стоило, но это не сердило Геллерта, так как обещало внести некоторое разнообразие в его излишне размеренную жизнь.