Трилогия «Соперница» (гет)

Прошло всего несколько часов после матча, а Эмили вернулась к воспоминаниям о смерти отца. Ожидая однокурсниц, ушедших за письменными принадлежностями в башню, девочка сидела в библиотеке и пыталась читать «Квиддич сквозь века», которую ей посоветовал Драко. Поттер поделилась с ним впечатлениями об игре и выразила желание познакомиться с волшебным спортом ближе. Малфой с удовольствием перечислил ей все книги, которые можно было найти в библиотеке школы.

Но вот уже несколько минут она вчитывалась в потрёпанные страницы и не воспринимала ни слова. Мысли крутились вокруг сегодняшнего сна. Эмили старалась прогнать эти переживания прочь, подавить, но они словно въелись в сознание и намеревались остаться вместе с девочкой на всю жизнь.

От борьбы со своими чувствами её отвлекла резко открывшаяся дверь библиотеки. Эмили вскинула голову и, ощутив жар на щеках, тут же потупила взгляд. В дверном проёме, переговариваясь с кем-то в коридоре, стоял Маркус. Слизеринец был переодет в школьную форму, а в руке держал несколько книг. Эмили искоса поглядывала на парня, чувствуя, как начали дрожать пальцы. Девочка положила книгу на стол, а руки сцепила в замок, прикрывая их широкими рукавами мантии.

Наконец Флинт закончил разговор и, переложив книги в другую руку, хлопнул собеседника по плечу. Слизеринец вошёл в библиотеку, придержав дверь перед самым ударом о косяк, и быстро глянул в сторону мадам Пинс. Эмили перевела невидящий взгляд на раскрытые страницы, а сама превратилась в слух и по шагам Маркуса определяла его местонахождение.

Парень прошёл к столу библиотекаря, но затем рейвенкловка услышала его приближение. Сердце замерло, а Поттер словно приросла к скамье, не в силах двинуться. «Ну же, подходи быстрее», — мысленно взмолилась Эмили, сжимая сомкнутые пальцы.

— Привет. Ты сегодня одна, — Флинт наконец-то оказался напротив неё.

Эмили подняла голову, не в силах сдержать улыбки.

— Падма и Сью пошли за пергаментами, — ответила она и, закусив губу, спрятала взгляд, вновь опуская его в книгу.

— На игре-то хоть была? А то только в библиотеке тебя и вижу, — Эмили с удовольствием расслышала в его словах надежду.

— Была. Ты великолепно летаешь, — проговорила девочка, краем сознания отмечая, что присутствие Флинта отодвигало переживания из-за убийства папы на второй план, словно ставило фильтр и не пропускало большую их часть.

— Благодарю, — парень склонил голову и усмехнулся.

— Кстати, как нос? — встрепенулась Эмили, обеспокоенно взглянув на слизеринца.

— Нос-то? Да это же ерунда. В раздевалке ещё остановил кровь в два счёта, — махнул он рукой.

— А-а-а... я забываю, что магия быстро всё лечит, — смутилась Эмили и, чтобы куда-то деть руки, взялась за книгу.

— Привыкнешь. Надо же, ты читаешь о квиддиче? — Маркус подался вперёд, разглядев обложку.

— Вроде как часть школьной жизни. Надо хоть что-то об этом знать, а то даже поговорить на эту тему не могу, — пожала плечами рейвенкловка, перелистывая страницу. Совершенно невозможно было оставаться недвижимой, когда её обуревало чувство радости от общения с Флинтом, которого она избегала так много времени.

— Вот и правильно. Молодец, что интересуешься нашим миром. Знаешь, почему чистокровные в первую очередь не любят тех, кто жил с магглами?

— Потому что те не интересуются магическим миром? — сказала Эмили, решив, что это предположение логически следует из слов Маркуса.

— И это тоже, но главное — они переделывают наш мир под их, — Флинт поморщился.

Поттер, нахмурившись, посмотрела в сторону.

— Это как если бы я использовала шариковую ручку вместо пера и чернил?

— Именно.

— Но ведь это удобнее, — после короткой паузы произнесла она.

Ручкой она так и не решилась воспользоваться в открытую, привыкнув к перьям, из-под которых выходили изящные буквы. Темп диктовки преподавателей позволял писать медленно, а само наличие пера создавало приятную атмосферу. Эмили пробовала исписать пергамент ручкой, но пришла к мнению, что это убивало всю суть магического мира.

— Заколдовать перо, чтобы оно писало само, ещё удобнее, но на лекциях это запрещено, — Маркус приподнял бровь.

— Как ты это делаешь? — засмеялась Эмили.

— Что? — улыбнулся слизеринец, повторив движение бровью.

Поттер попыталась скопировать мимику парня, но её брови неизменно поднимались вместе.

— У нашего декана научился. Он мастер выражать бровью всё, что думает о человеке.

Эмили открыто рассмеялась, чуть откидывая голову назад.

— Заколдованные перья, конечно, удобная вещь. Но что скажешь, например, по поводу телефона? В этом мире приходится писать письма и ждать несколько дней-

— Часов, — выставив указательный палец вверх, поправил её слизеринец. — Совы быстро летают в Англию.

— Пусть так, но всё равно приходится долго ждать ответа. А в нашем... — Поттер прикрыла глаза, оборвавшись. — Я хотела сказать, в маггловском мире для связи используются телефоны. Если ты знаешь номер человека, то просто звонишь и разговариваешь с ним в ту же минуту.

— И здесь есть нечто похожее. Вот, смотри, — Маркус покопался в своей сумке и достал зеркало. — Сквозные зеркала. Действуют точно так же, как ты описала. Только сначала привязку к нему нужно сделать, чтобы оно на твоё имя реагировало, и всё — даже лицо собеседника видно.

— Здорово, — протянула Эмили, взяв в руки небольшой прямоугольник. — Где это взять?

— Их делают на заказ. Хочешь, адрес дам?

— Ой, туда сову надо будет послать? У меня её нет, — Поттер повела подбородком, возвращая зеркало. Разговаривать о совах после гибели питомца Роберта ей не хотелось.

— Я заметил, — усмехнулся Маркус. — Но ведь всегда можно воспользоваться школьной.

— М-м-м, — неуверенно протянула девочка, которой в принципе не нравился этот способ сообщения хотя бы потому, что посылать деньги таким способом казалось ей рисковым делом.

— Ну, хочешь, я помогу тебе всё это провернуть? Я полагаю, твои сомнения связаны с тем, что ты никогда не отправляла письма совой. Неужели ты не общаешься с родственниками? — Маркус смотрел ей прямо в глаза, и Эмили почувствовала себя немного скованно.

— Нет, они даже о нападении не знают, — неохотно ответила девочка, закрывая наконец книгу, продолжать читать которую сегодня уже не было смысла. — Это ничего. Нормально всё.

— Это не нормально, — возразил Маркус, а взгляд его стал ещё острее. — Они так и сказали, что не нужно им писать? Мне казалось, ты говорила, что у вас хорошие отношения.

— Ну... — Эмили вдруг покраснела, — нет, так они не говорили. Просто папа, — она через силу произнесла последнее слово, — сильно против разных «чудачеств», как он это называет. Я подумала, что им будет неприятно увидеть сову в доме.

Маркус покачал головой:

— Ну, вот видишь, они же наверняка переживают и ждут вестей.

Рейвенкловка совсем расстроилась, почувствовав себя ужасной эгоисткой, потому что даже не подумала о чувствах тёти, которая, может быть, тоже по ней скучала. По крайней мере, теперь Эмили сильно надеялась на это.

— Думаешь, стоит рискнуть? Но они всё равно не ответят — вряд ли догадаются, как пользоваться совиной почтой. Ну и школьная сова же улетит, когда вручит письмо.

— Не должна. Совы знают, что нужно дождаться ответа, если только получатель сам их не прогонит.

— А они прогонят, — уверенно ответила Поттер, предвосхищая реакцию дяди Вернона.

— Я всё же считаю, что стоит послать им весточку. Если не хочешь — можешь не упоминать октябрьское нападение. Но хотя бы, как тебе тут, напиши.

— Почему ты меня уговариваешь? — Эмили сощурилась, чуть улыбнувшись.

— Не знаю, — развёл руками слизеринец. — Просто вспомнил, как отец требовал писать ему, хотя отношения у нас были натянутыми. Только сейчас понял, что он по-своему переживал за меня. А я в своё время с каждым письмом посылал сестре пирожные из хогвартской кухни. Можешь и ты послать гостинцы.

— Ты был таким заботливым братом, — произнесла Эмили, стараясь, чтобы эти слова не прозвучали слишком умилительно.

— Был. Братом был. А заботливым и сейчас остаюсь, — Маркус растянул губы в улыбке, от которой Поттер не могла оторвать взгляд.

— Я заметила, — тихо произнесла она. — Ты ведь мне так нормально и не ответил, чего от меня хочешь.

— Говоришь так, будто моё присутствие напрягает тебя, — Флинт притворно нахмурился.

— Меня напрягают скрытые мотивы. Не люблю не знать, как вести себя с человеком, — ровным голосом произнесла Эмили. Она сама ещё не поняла, какой чёрт дёрнул её сейчас перескочить на эту тему, но решила, что раз уж начала, то нужно было узнать всё, что её волновало.

— Для первокурсницы ты чрезвычайно озабочена такими сложными вопросами. А впрочем, ты же рейвенкловка, — Эмили при этих словах лишь сжала на мгновение губы. — Я понимаю, как это, наверное, выглядит со стороны: старшекурсник-спортсмен и одиннадцатилетняя милая девчушка.

Эмили не сдержала смешок:

— Вот об этом я и говорю. Всё продолжаю удивляться, что ты... — она не смогла закончить фразу.

— Общаюсь с тобой? Не заморачивайся. Я просто хочу, чтобы ты не попала под дурное влияние. Здесь многие хотят воспользоваться твоей известностью и незнанием этого мира.

— Ты тоже, — напомнила Поттер, склонив голову, и чуть улыбнулась.

— Признаюсь, у меня есть корыстные цели, — Маркус поднял руки. — Ну... я считаю, мои меньше навредят тебе, чем цели других.

— Вот как? — Поттер снова широко улыбалась.

Видимо, ей всего лишь нужно было выбрать, чью сторону принять и по чьим правилам играть. И судя по всему, Маркус требовал от неё меньше всех. Эмили понимала, что ещё плохо разбиралась в том, что здесь творилось, а значит, нужно было начать именно с того, чтобы оказаться под чьим-то крылом. Нужно было наблюдать. Флинт не то что был идеальным кандидатом на это «крыло» — он был самым желанным человеком, которого она хотела видеть в качестве покровителя.

— А что за цели-то? Я хочу узнать конкретнее. Я совершенно не против твоего общения, но мне нужно знать, чего ты хочешь от меня, — произнесла Эмили и на секунду испугалась, что это прозвучало слишком нагло и напористо.

— Видишь ли... Пока ещё рано что-то требовать. Я всего лишь ограждаю тебя от влияния Дамблдора и его идей о дружбе с магглами.

— Стой, ты ведь не за-

— Я не против магглорождённых, — Маркус выставил руку в останавливающем жесте, прося, чтобы она не перебивала его. — Я знаю, какой урон наносит магам близкородственная связь, задача которой — якобы сохранить кровь чистой. Но, с другой стороны, я против дружбы с магглами. Они нас не поймут. Они попытаются вмешаться в наш мир, изменить его, использовать нас себе во благо. Это слишком сложный для решения вопрос, но в тебя могли посеять идеи сотрудничества с ними уже сейчас. Я подозреваю, у Дамблдора ты на особом счету. Ему ты тоже нужна — ты ведь Девочка-Которая-Выжила. На тебя больше половины нашего населения молится, а значит, ты и твои убеждения будут весомы и поддержатся большинством.

— Я поняла, — удовлетворённо кивнула Эмили. — Думаю, мне пока рано высказывать свои убеждения. Потому что я ещё сама не знаю, что лучше. Судя по всему, мне следует быть аккуратной в выборе того, за что бороться, — она вздохнула, не желая пока вставать на чью-либо сторону.

— Верно. Я рад, что ты это поняла, — Маркус посерьёзнел. В такие моменты он выглядел грозным и суровым. — Но тебе нельзя держать нейтралитет, подобно другим рейвенкловцам, Эмили. Понимаешь почему?

— Нет, — не задумываясь, ответила Поттер, не желая гадать.

— Потому что ты очень важная фигура. Ты можешь изменить этот мир. И если ты останешься в стороне, это будет самым большим провалом магической истории. У тебя есть возможности, ты должна их осознать и использовать.

— А откуда тебе знать, есть они у меня или нет? — Эмили недоумевала, почему все вокруг так зациклены на привлечении к себе её внимания и перетягивании на свою сторону.

— Эмили, ты, может быть, этого не осознаёшь... — Маркус замолчал, касаясь кончиком языка края губ. — Но ты каким-то образом отразила Аваду. Его Аваду. И отразила так, что она попала в него самого, по всей видимости. Мне тогда было пять лет, я помню страх и ужас, которые возникали при одной только мысли о том, что он существовал.

Поттер тихонько цокнула языком от раздражения. На минуту девочку посетила шальная мысль досмотреть те видения, которые ей снились, несмотря на то, что другой частью сознания она понимала, что видеть происходящее — выше её моральных сил.

— Это то, что делают все слизеринцы, да? Используют возможности, — вернулась она на тему назад.

— Точно, — кивнул Маркус, вздёргивая подбородок.

— Хорошо. Ладно. Я поняла тебя. Я, конечно, не вижу пока в себе совершенно ничего особенного-

— Думаю, ты это всеми силами скрываешь. Держись меня, и я помогу тебе во всём разобраться.

Эмили молча посмотрела на слизеринца и склонила голову набок.

— Кстати, ты можешь звать меня Лия, — ей не хотелось ставить точку и что-то обещать — необходимо было хорошенько всё обдумать позже, когда она осталась бы наедине с собой.

— Не вопрос, — качнул головой Флинт. — А тебе, я смотрю, больше моё полное имя нравится.

— Просто «Марк» как-то не ассоциируется с тобой, — виновато пожала плечами девочка. — А Лией меня папа называл. Настоящий папа, который Поттер, — тихо добавила она.

— Неужели? Это тебе снова та хаффлпаффка рассказала? — он внимательно посмотрел на Эмили.

— М-м-м, — сердце сбилось с ритма. Сообщить ли Маркусу о снах? — Нет. Не совсем. Не она. Я... просто узнала об этом.

Но Маркус увидел, как переменился взгляд рейвенкловки. Было видно, что она вспомнила нечто неприятное, что мучило её.

— Расскажи мне. Пожалуйста. Ты ведь можешь мне доверять, — Флинт протянул ей руку с ладонью, обращённой вверх. — Я твой друг.

Эти слова с щемящим чувством отдались в душе Поттер. Мурашки прошлись по всему телу, когда она вкладывала свою маленькую ладонь в его сильную и жаркую руку, когда подняла взгляд на его притягательные серые глаза.

— Я видела... — начала она и сделала паузу, восстанавливая сбившееся дыхание.

— Лия, мы пришли! Лия, такое странное имя, мне нужно несколько раз его повторить, чтобы привыкнуть, — Эмили словно дёрнуло током, она выхватила свою руку из ладони слизеринца, чтобы Сью, голос которой раздавался за стеллажами, не увидела этой странной сцены.

Она и Падма прошли последний раздел книг и сели рядом.

— Привет, — Ли беззастенчиво уставилась на Флинта. Падма же, напротив, сжалась и села плотнее к подруге.

— И вам доброго дня, — кивнул слизеринец, кидая косые взгляды на Эмили, которая вновь уткнулась в «Квиддич сквозь века», поспешно взятую со стола.

Пришедшие рейвенкловки, переглядываясь, начали раскладывать вещи. Повисло неловкое молчание.

— Что ж, мне пора. Лия, — Эмили бросила на него быстрый взгляд, — тебе всё-таки дать адрес зеркальщика?

— А, да... Сколько это стоит? — Поттер потёрла бровь, делая вид, что они не прерывались на слишком личные темы.

— Десять галлеонов в прошлом месяце было.

— Нихрена себе! — подняла голову Сью.

— Т-ш-ш! — укоризненно зашипела на неё Патил.

Эмили, улыбнувшись, оглянулась на них.

— Напиши здесь, — она оторвала клочок пергамента, порывшись в бездонной сумке. — А мы с девочками потом отправим.

— И родителям напиши, — назидательным тоном произнёс Маркус, черканув адрес мастера зеркал.

Поттер усмехнулась.

— Ладно-ладно.

Попрощавшись с первокурсницами, Маркус развернулся и быстрыми шагами преодолел расстояние до двери. Эмили проводила его задумчивым взглядом, наблюдая за походкой парня.

— Он тебе нравится, да? — Сью хитро сощурилась и легонько толкнула Поттер плечом.

— Нет, — быстро ответила Эмили. — У нас просто общее дело.

— Ну-ну, — не поверила ей Сью. — А ты-

— Нам нужно составить классификацию лекарственных растений к понедельнику, — прервала её Поттер с пылающими щеками. — За работу. Сейчас принесу справочник.

Девочка стремительно вышла из-за стола, ударившись об его угол, и юркнула в один из разделов, чтобы прийти в себя после смущения.

* * *

Заказанное сквозное зеркало пришло в среду утром. После уроков Эмили поймала Маркуса у выхода из Большого Зала, показав посылку.

— Привет. Поможешь настроить? — сердце бешено застучало, когда она решилась подойти к нему при друзьях-слизеринцах.

— Лия, — Маркус склонил голову в приветственном кивке. — Идём присядем в нише на первом этаже.

Эмили краем глаза взглянула на старшекурсников, которые проводили их заинтересованными взглядами. «Ну, хотя бы не презирают из-за того, что я маленькая», — отстранённо подумала рейвенкловка, поднимаясь по лестнице вслед за Флинтом.

— Не избегай меня, пожалуйста. Мне так сложнее помогать тебе здесь освоиться, — первым нарушил молчание парень.

Они сели рядом на лавку, и Эмили напряглась, стараясь не прижиматься к нему слишком сильно. Парфюм слизеринца отвлекал её от главной задачи, заставляя вдыхать его запах снова и снова.

— Я не... не избегаю, — слабо улыбнулась девочка, протягивая свёрток с зеркалом.

— Вот и отлично. Доставай палочку.

Эмили потянулась во внутренний карман мантии и замерла, вспомнив этот жест. Он был во сне, он знаменовал зелёный свет, он казался ей очень привычным. Что палочка вообще делала в этом месте? Поттер всегда держала её в сумке. До субботнего сна.

— Чего застыла? — оглянулся на неё Маркус, разворачивая зеркальце.

— Да так, — отрешённо произнесла Поттер. — Вспомнила кое-что. Держи.

— Не-не. Ты сейчас заклинание над зеркалом произнесёшь. Обведи концом палочки раму зеркала, произнося следующее: «Адитум Персоналитем».

— А что будет? — спросила Поттер.

— Идентификация личности. Зеркало настроится и будет реагировать на твоё имя.

Эмили забрала складное чёрное зеркало и, раскрыв его, поднесла палочку к верхнему левому углу. Прижав её кончик к раме, она повела линию вправо. За палочкой потянулся светящийся золотой луч, а когда рейвенкловка замкнула контур и произнесла слова формулы, он тускло вспыхнул и втянулся в зеркальную поверхность.

— Отлично, сейчас проверим, — Маркус достал свой экземпляр и произнёс: — Эмилия Поттер. Посмотри на своё.

Эмили вздрогнула, потому что последняя фраза была произнесена одновременно из двух мест: изо рта слизеринца и зеркала в её руках. Она перевела взгляд вниз и увидела отображённый профиль Маркуса, который в это время смотрел на неё.

— А как отключить? — поинтересовалась она, глядя в зеркальце.

— Просто потряси его так, как взбиваешь флакон, чтобы взболтать жидкости.

Поттер повторила движение, которым Флинт сопроводил свои слова, и эхо их голосов больше не отдавалось снизу.

— Ну вот, если станет скучно — вызывай на связь. Помни, что после имени следует сказать что-то ещё, чтобы я тебя услышал.

— Я поняла, спасибо. Удобная вещь, действительно. Ладно, Маркус, у меня ночью астрономия, хочу перед ней выспаться. Что-то в последнее время чувствую какую-то слабость.

— Да, конечно, — Маркус встал вместе с девочкой.

Эмили подобрала обёртку от посылки, и они направились вверх по лестнице.

— Держи зеркало рядом, хорошо? Не теряйся, — сказал Маркус напоследок, после чего свернул в коридор, а девочка продолжила путь до башни.

* * *

Слабость не прошла и на следующие дни. Эмили сильно уставала к вечеру. Ночью же ей снились кошмары, в которых она раз за разом заходила в дом Поттеров в Годриковой Впадине и убивала отца, а утром просыпалась совершенно разбитая с ноющей болью где-то в глубине души. Рейвенкловка пыталась проанализировать причины такого состояния, но выяснила лишь, что усталость появилась в самом начале ноября.

Эмили не стала обращаться в Больничное Крыло, посчитав, что её организм всего лишь плохо перенёс падение с башни и ей нужно пораньше ложиться в кровать и хорошо питаться. Все однокурсники и даже Маркус, которым она рассказывала лишь о том, что всё время хочет спать, также не нашли повода, чтобы чрезмерно волноваться из-за этого. Но всё стало только хуже, когда рейвенкловка появилась на втором после Хэллоуина уроке Защиты от Тёмных Искусств.

Поттер сидела на самой дальней от преподавательского стола парте, упросив Терри, Энтони и Кевина пересесть ближе. Сперва они отпирались, не желая оказываться близко с дурно пахнущим профессором, но Эмили молча указала на разгоревшийся шрам, который чётко вырисовывался на её светлой коже. Мальчики в свою очередь забеспокоились и освободили для неё, Падмы и Сью последние места. Девочка теперь оказалась настолько далеко от Квиррелла, насколько позволяла обстановка класса.

И всё же этого оказалось недостаточно. Записывая лекцию под заикание профессора, Эмили чувствовала, как тяжелела голова и начинало пульсировать в висках, неосознаваемой тянущей болью отзываясь в груди. Поттер потёрла шрам подушечками пальцев, чтобы не поцарапать его.

«Невыносимо... Это просто невыносимо. До конца... ох, чёрт, ещё полчаса здесь сидеть», — Эмили, превознемогая неприятные душевные чувства, которые угнетали куда сильнее физических, посматривала на часы. Стрелки, казалось, совсем не двигались.

«Зомби обитают, — записывала Эмили, чувствуя, что теряла концентрацию и не понимала смысла того, что писала, — только в южных частях... Чего? Чёрт, где, он сказал, они обитают? Плевать, у Сью перепишу».

Годрикова Впадина находится в юго-западной части Англии, милорд.

До противного знакомый заискивающий голос возник в голове при ассоциации со стороной света. Эмили замотала ею, прогоняя воспоминания Волдеморта, которые она, к своему ужасу, впервые стала получать вне сна. Только она подумала о Тёмном Лорде, как в голове всплыла картинка с мёртвым отцом, лежащим у подножия лестницы.

Она переступила его и изящным движением худой и бледной руки взялась за перила. Она поднималась медленно, смакуя страх девушки наверху.

«Зомби. Это. Живые. Мертвецы, — Поттер яростно перечитывала записанный текст, желая прогнать непрошеные воспоминания убийцы своих родителей. — Их можно узнать. Узнать... господи, что тут? А, по запаху гнили. Гнили...»

Гнили, как у Квиррелла, которая заполоняла весь класс, мешая думать.

У Поттеров пахло ребёнком. Она с детства ненавидела запах чужих тел. Она поднялась на второй этаж, заслышав плач и звуки запирания двери. «Мерлин! Глупая грязнокровка», — подумала Она, единственным взмахом срывая дверь с петель. Послышался женский крик, а плач девочки усилился. Она ненавидела, когда ревели дети.

Образы пролетали в сознании за доли секунд, оставляя после себя рубцы на душе. Это нужно было остановить. Эмили не хотела видеть смерть Лили. Но её пугал не сам факт убийства, а то, что она испытывала при этом. Также девочке не хотелось вспоминать, как Волдеморт с маниакальной страстью предвосхищал смерть ребёнка. И ей было невыносимо видеть эти страшные сцены его глазами. Это было больно. Шквал эмоций — своих и Тёмного Лорда — обрушился на Поттер. Девочка тонула, путаясь в их калейдоскопе, не различая «тогда» и «сейчас». Шрам пульсировал, а по телу катился холодный пот.

— Умоляю, не трогайте Лию! Я сделаю всё, что угодно! — рыжеволосая девушка заслоняла собой плачущую девочку, держа ту за крохотную ручку сквозь прутья кровати.

Что-то надломилось внутри Эмили, когда она увидела, как отчаянно цеплялась малышка за пальцы мамы.

«Ненавижу», — думала Она, глядя на проклятого ребёнка, вспомнив, что никогда никого не было рядом, за кого Она могла прятаться. Но ей и не нужно было. Она привыкла быть сама по себе.

— В сторону, девчонка, и я оставлю тебе жизнь, — повелела она высоким холодным голосом, помня о данном своему слуге обещании.

Одно цеплялось за другое, и воспоминание заняло всё внимание Эмили. Поттер пыталась сосредоточиться на чём угодно, лишь бы пресечь возникающие в сознании картины, заглушить чувства. Но они были так явственны, будто её собственные. От них некуда было бежать.

«Бежать, — пронеслось в голове. — Это всегда было из-за Квиррелла». Не помня себя и не заботясь о том, что о ней подумают, она вскочила со своего места и бросилась прочь из класса. Дверь оглушительно грохнула за спиной, а Эмили бежала, не разбирая дороги. Она неслась по лестнице, когда услышала, что сверху спускаются, негромко переговариваясь, два парня. В одном из них девочка признала старосту-семикурсника из Гриффиндора. Поттер мигом свернула в коридор и влетела в первый попавшийся пустой кабинет. Если бы Поттер обнаружили вне класса во время урока, с неё сняли бы баллы.

Эмили прижалась спиной к двери и закрыла глаза. Умоляющее выражение лица Лили Поттер, полное ужаса и отчаяния, до сих пор стояло перед глазами. Рейвенкловка, к своему облегчению, не могла больше увидеть продолжение сцены, но то, что уже попало в её сознание, не хотело выходить из головы.

«Я оставила вещи. Надеюсь, девочки заберут их», — подумала она, прислушиваясь к звукам в коридоре. Там было тихо, значит, те парни спустились дальше. Эмили в уме перебрала все варианты мест, куда ей следовало сейчас пойти, и, решив отправиться прямиком в башню, приоткрыла дверь. Убедившись, что на этаже действительно никого не было, она вышла в коридор и направилась в сторону лестницы.

Поттер не прошла и двух футов, как с лестничной площадки неторопливой походкой сошёл Альбус Дамблдор. Эмили замерла на месте, надеясь, что он свернёт в другую сторону и не заметит её. Но директор направился прямо к ней, удивлённо склонив голову набок:

— Эмили? Почему ты не на уроке? У тебя что-то случилось? — голос его был спокойным и располагающим к себе.

Рейвенкловка, помешкав, решилась поделиться с ним проблемой, связанной с Квирреллом, подумав, что Дамблдор выслушает её, а не станет наказывать за прогул урока из принципа.

— Сэр, — произнесла Поттер, и её голос вышел слишком жалобным. Боль в груди от воспоминаний Волдеморта ещё не прошла. — Я... У меня заболел шрам, и я направлялась в Больничное Крыло.

— Ты заблудилась, я понимаю, — ответил директор. — Я в курсе внезапной активности твоего шрама. Боюсь, мадам Помфри не сможет помочь. Не возражаешь, если я взгляну на него?

Эмили пожала плечами, а затем вспомнила: целительница говорила, что вместе с Дамблдором она могла бы разобраться, в чём дело. Девочка дёрнулась вперёд, чтобы профессору было лучше видно лоб, но Дамблдор махнул рукой куда-то за её спину:

— Предлагаю отойти в пустой класс, чтобы не смущать учеников, которых скоро отпустят с уроков.

Эмили развернулась и прошла вслед за Дамблдором обратно в тот кабинет, в котором пряталась. Она только сейчас оглядела его и обнаружила, что это запустевшее помещение давно не использовалось: стулья и парты были отодвинуты к стенам, оставляя в центре неуютную пустоту. А у противоположной стены располагалось огромное — высотой до потолка — зеркало, державшееся на двух когтистых ножках.

Девочка направилась прямо к нему, чтобы рассмотреть шрам. В отражении она увидела, как Дамблдор отошёл к партам и исчез за рамой зеркала.

— Эмили, продолжи, пожалуйста. Что случилось перед тем, как у тебя заболел шрам?

— Я просто была на уроке профессора Квиррелла, сэр. Я заметила, что с каждым разом мне всё тяжелее находиться с ним рядом. Особенно после Хэллоуина, — закончив рассматривать раскрасневшуюся молнию на лбу, Эмили обернулась.

Дамблдор стоял поодаль и пристально смотрел на неё. На одно крохотное мгновение Поттер заметила несвойственное директору выражение лица. Страх в ярких голубых глазах и напряжённые складки на старческом лбу держались всего секунду, но врезались в сознание девочки. Она почти не осознала эту странную реакцию директора, но зацепилась за неё взглядом. Директор подошёл ближе и, прикоснувшись ко лбу девочки, бегло осмотрел его.

— Как это проявляется? — спросил он, отходя к партам поодаль, таким образом оказываясь чуть позади зеркала, и снова развернулся к ней, внимательно слушая.

— М-м-м, я начинаю плохо себя чувствовать, — Эмили нахмурилась, пытаясь перевести свои чувства в вербальную форму. — Не в физическом смысле, а в моральном.

Девочка вновь посмотрела в зеркало. Смотря самой себе в глаза, было легче сосредоточиться.

— Что ты имеешь в виду? — тихо спросил Дамблдор.

— Будто... внутри что-то болит. Словно от обиды. И ещё, кажется, из-за ненависти. На самом деле, сэр, я немного путаюсь в том, что я чувствую в последнее время.

— То есть? — Эмили кинула взгляд на директора — тот выглядел обеспокоенным.

— Мне снятся плохие сны. И они имеют продолжение. Погодите... Точно! — воскликнула Эмили, вспомнив свои мысли по этому поводу. — Каждый раз после тесного общения с профессором Квирреллом я вижу во снах продолжение, но сегодня всё зашло ещё дальше, и я... видела этот «сон» наяву.

— Ты задремала? — уточнил директор.

— Нет-нет! — возразила Поттер. — Я не знаю, как это назвать. Это схоже с воспоминанием. Я слушала лекцию, а потом некоторые фразы напомнили мне об этом сне, и я будто «вспомнила» продолжение. Я потому и убежала, что не могла прекратить этот поток мыслей, который внезапно возник в голове.

— Эмили, а расскажи, пожалуйста, о чём были эти, как ты их назвала, «воспоминания»? — Дамблдор пристально смотрел ей в глаза, держа руки сомкнутыми в замок на своей бороде.

— Это... — рейвенкловка не знала, как директор отреагирует на её слова, и взглянула ему в лицо, ища поддержки. — Я видела ту ночь. Когда Волдеморт пришёл к нам.

Дамблдор молча ждал продолжения, поэтому она произнесла самое главное:

— Я видела, как я, то есть... как он убил папу, — Эмили сказала это тихо, но в безлюдном классе слова дошли до слуха Дамблдора.

— Извини, мне показалось, ты сказала «как я»? Значит ли это, что ты смотрела глазами Волдеморта? — взгляд директора был сосредоточен, и всё же он смотрел на неё, не вызывая давления. Эмили была благодарна за этот мягкий открытый взгляд, который позволял ей говорить о сокровенном.

— Да, — выдохнула она и снова отвернулась к своему отражению.

— Теперь я понял, — негромко, словно сам себе, пробормотал Дамблдор. — Хотела бы ты поделиться со мной чем-нибудь ещё? — спросил он и кивком головы позвал её к выходу из класса.

— Сэр... — начала Эмили, собираясь с духом. — Ещё я считаю, что именно профессор Квиррелл на меня напал. Понимаете, — заговорила она быстрее, чтобы директор не успел прервать её объяснения, — я тогда на башне то же самое почувствовала! Ту же боль внутри, будто-

— Будто болела душа, ты хотела сказать? — Эмили поразилась тому, как точно он выразил её мысли.

— Да, сэр... Я не хочу ходить к нему на уроки. Мне плохо, когда я нахожусь рядом с ним.

— Я вижу, девочка моя, — со слабой улыбкой произнёс директор. — Я договорюсь с ним о том, что ты будешь изучать курс сама. Он составит список дополнительной литературы к изучению, по которой читает лекции, а домашние задания будешь узнавать от однокурсников. Устроит ли тебя такой выход из ситуации?

— Да, сэр! Огромное вам спасибо, — Поттер почувствовала, как отлегло от сердца, и перспектива не видеться с Квирреллом открыла ей второе дыхание. — А насчёт нападения?..

— Я рассмотрю твой вариант подозреваемого, — кивнул ей Дамблдор. Они уже вышли из класса и шли по направлению к лестнице. — А ты, пожалуйста, не броди по замку в одиночестве, договорились?

— Конечно, профессор, — Эмили благодарно улыбнулась. Колокол известил об окончании урока.

— А теперь беги, — Дамблдор тепло ответил на её улыбку. — Пообедай хорошо, тебе нужно восстанавливать силы.

Поттер попрощалась с директором и направилась в Большой Зал, где Сью, захватившая вещи девочки, Падма и прочие рейвенкловцы первого курса ждали её с объяснениями.

А Альбус Дамблдор задумчиво уставился в окно в коридоре четвёртого этажа. То, что творилось с Эмили, его пугало. Он вступал на зыбкий путь домыслов и случайностей, которые старик рассчитывал встретить гораздо позже. Первоначальный план сбился ещё в Хэллоуин, когда Квиррелл напал на Эмили вместо того, чтобы исследовать защиту камня. Медлить и ждать конца года было нельзя, иначе он потеряет девочку. Иначе выигранные десять лет её жизни будут напрасны. Иначе она встретит незаслуженную смерть, которую он всеми силами пытался отвести от невинной девочки.

Дамблдор горько усмехнулся. Всё развивалось слишком рано, значит, и ему следовало действовать решительно. Но теперь, когда стало ясно, что Волдеморт действительно создал крестражи — зная его, вполне вероятно, что их было несколько, — и один из них находился в Эмили, как он мог знать, к чему приведёт его вмешательство? Вопрос о том, как уничтожить Тёмного Лорда, не убивая девочку, встал куда более остро.

Альбус Дамблдор боялся. Боялся за Эмили, за магический мир и за будущее.