Клиент (джен)

— Эпидемия, блядь, — сказал блистательный Ронокоп, и поправ технику безопасности, почесал палочкой в затылке. Гермиона на нелегкой ниве народного образования как раз дошла до глубоко омерзительных санитарно-гигиенических тем, и про эпидемии он наслушался.

— А если серия? — предположил Тальберг и меланхолично отхлебнул из фляжки.

— Типун тебе на язык, — сплюнул Ронни. — Только серийных воров варенья там и не хватало. Хотя... шестой случай, блядь... да те две банки маринованных грибов... серия, конечно.

Джуллиус Тальберг перевелся в их отдел месяц назад, и Ронни на правах самого наглого влез в график дежурств так, чтобы как можно чаще оставаться на сутки с новеньким (и как можно реже — с Уокером!). Поначалу Джулли производил впечатление странноватого типа, но тем удивительному Уизли и приглянулся. Несмотря на то, что детективы все ходили на работу исключительно по гражданке, Тальберг умудрился отличиться и тут, и носил на голове ковбойскую шляпу (чем порождал в отделе невероятное количество малопристойных анекдотов). Еще он был неразговорчив (как позже выяснил Ронни, с теми, кто детективу не нравился) и постоянно прикладывался к «ладошке», распространявшей феерически убийственный аромат. Впрочем, последнее в ДМП было скорее нормой, а то, что самогонщика-любителя до сих пор не спалили, можно было объяснить только и исключительно... да, магией. Поговаривали, что Тальберга за заветную фляжечку и выперли из международного отдела Аврората, но Ронни-бой давным-давно понял, что по количеству сплетен на минуту времени районный отдел ДМП решительно и беспощадно делает даже спальню девочек-шестикурсниц Хаффлпаффа.

Так что «дурак» Ронокоп и Джуллиус в неизменной ковбойской шляпе, можно сказать, нашли друг друга. Оба длинные, худые и немножко контуженные. Вот и теперь они, как памятники унынию, стояли посреди разоренной гостиной и уныло обозревали обстановку.

— Ну чо, надо осмотр делать? — печально вопросил Рон.

— И по соседям пробежаться, — в тон ему ответствовал Джулли.

Уизли достал сигареты, Тальберг — сигару, и оба вдумчиво закурили.

Работать было откровенно лень. Промозглый ноябрь богомерзко дождил с самого раннего утра, Рон промочил кеды еще на пороге отдела, а при попытке высушить — напутал с заклинанием и подпалил подошву. Носки, что характерно, остались мокрыми, а в обувку с удвоенным усердием побежала мерзкая влага. Даже в Динском лесу он такой пакостной погодки не помнил — а может, там рядом была Герми, которая на чарах училась, а не играла с Гарри в магический бой.

Эксперт, молоденькая и хорошенькая, но к несчастью, сильно беременная Кристи Уилсон, давным-давно шарилась по окнам и дверям, периодически тяжело вздыхая. Ей тоже не хотелось работать, но из всех присутствующих Кристи была самой ответственной.

В соседней комнате в бесплодных попытках изобразить микроинфаркт утробно стонала изгнанная с неотложных следственных действий потерпевшая. Попытку оценить покраденное в полсотни галеонов она уже бездарно провалила, и теперь, видимо, репетировала моральный вред на случай подачи гражданского иска. Черствые ДМПшники актерскую игру не оценили, а муж дамы и вовсе сбежал. Судя по дебильно-счастливому лицу — в ближайший пивняк.

— Чо там пропало-то помимо варенья? — спросила Уилсон, тяжело вздохнув. С ее пузом ползать по полу было уже довольно затруднительно, и девушка охотно воспользовалась передышкой.

Внимательнейший Уизли глянул в протокол:

— Две банки краски времен первой магической, подушка диванная красного цвета, размером восемь на десять дюймов, и копия чаши Хельги Хаффлпафф, сувенирная. С конфетами.

— С шоколадными конфетами! — бдительно напомнила из-за стенки потерпевшая.

— Еще и сервант проверять, — затосковала эксперт.

— Зато стоя, — подбодрил ее тактичнейший Уизли и тут же огребся второй, не привлекшей воров подушкой.

— Ладно, чо, пойду поспрошаю по соседушкам, — лениво потянулся Тальберг. — Может, это какие-то местные малолетки, и мы их... того... по горячим следам.

— Еще одно раскрытие?! — застонал Ронни-бой. — Только этого мне и не хватало!

В последние два месяца на следствие и лично на величайшего следователя снизошла чума в виде криминальных новостей в целом и Панси Паркинсон в частности. Как и все начинающие журналюги, бывшая сокурсница решила, что ей нужны связи в ДМП — и как назло к таковым причислила именно Ронни. С достойным уважения упорством она паслась в сводке и строчила все новые и новые запросы. На которых Бешеный Анус Хиггс мстительно ставил резолюции «поручить дачу комментария лейтенанту Р.Б. Уизли». Даже когда дела были вовсе не Роновы.

— Волшебных «палочек» много не бывает, — философски отозвался Тальберг и двинулся на выход.

Ронни-бой хотел предложить ему перекурить еще, но в кармане форменной мантии нагрелось сквозное зеркало. Храбрейший Уизли спешно скомкал начатую сигарету в блюдце и потянулся за средством связи.

На экране проявилось милое личико Гермионы, которому ужасно не шло подозрительное выражение — ну право слово, как у Алекто Кэрроу, когда Джин ей на спину листок бумаги с надписью «страдаю от недотраха» приклеила и третий студент ей вслед захихикал. (Сестренка о таких подвигах умолчала, а вот старый добрый Нев как-то напился и все похождения Джинни расписал в красках).

— Куришь? — осведомилась любимая девушка.

— Ты чо?! — возмутился честнейший Уизли и выдохнул дым в сторону. — Тут просто... кхе-кхе... в помещении холодно.

— Запомни, Рональд, капля никотина убивает лошадь! — заявила его домашняя заучка назидательно, но быстро сбилась на нормальный тон. — Вообще-то я не по этому поводу. Во-первых, у нас завтра все в силе? Идем в «Енот»?

— Если тебя хотят ставить завтра на дежурство, скажи, что в этом случае придет твой парень-коп и устроит проверку хранения зелий категории А! И тогда вашей шарашкиной конторке придет полный пи... э-э-э... абзац, — подобрался он.

— Да не, я не об этом. — Гермиона смешно почесала нос и сморщилась. Лицо ее снова выражало глубочайшее неодобрение. — Заходила миссис Уизли и передала во-от такое ведрище гуляша с картошкой.

Размах рук девушки вышел далеко за пределы зеркала, но Ронни знал маму без малого двадцать лет и объемы, в которых готовилась хавка, представлял себе преотлично.

— Короче, в меня больше не влезает, а там даже не заметно, что меньше стало. Я, конечно, тебе занесу поесть, но там вправду очень-очень много. Может, ну его, этот бар, позовем Гарри с Джинни к себе? А то, я боюсь, до послезавтра мясо не доживет.

— Меньше бери в голову, больше бери в рот, — посоветовал Рон и запоздало порадовался, что в контексте гуляша фраза внезапно зазвучала хоть немного пристойно. А то бы огребся, как пить дать. — Я его все равно сожру, а у ребят, если я хоть немного знаю маму, дома такое же ведро — и хорошо, если одно. А то маменька считает, что Гарри слишком худой и его надо усиленно кормить.

— И то верно, — засмеялась Гермиона.

Ронни-бой хотел уже отключиться, и даже изобразил дежурный поцелуй на прощание, как девушка замахала рукой:

— Погоди-погоди, чуть не забыла! К нам со вчерашнего дня поступает третий малолетка с симптомами ботулизма. И они не родственники.

— И чо? — не врубился высокоинтеллектуальный Уизли.

— Ботулизм, Рональд, это болезнь, которую вызывают бактерии, живущие в безвоздушной среде, — тоном, как будто объясняет прописные истины, изрекла она.

Подумать только, в минуты особенного умственного помрачения (например, после особо удавшегося траха) Рон даже хотел на этой занудной особе жениться!..

— И чо дальше?..

— И то! — разъярилась Герми. — Когда ты проверяешь, как я выучила тему, ты тупо говоришь «да, дорогая, все правильно, продолжай дальше» или реально вникаешь в текст?!

Рон опасливо промолчал. Сейчас явно был не самый подходящий момент для честности в отношениях.

— Проще всего заполучить ботулизм через плохо приготовленные домашние консервы, в которые попала земля. Например, грибные. — Торжественно изрекла она, и не выдержав, добавила. — Я-то слушаю все твои рабочие гадости, которые ты вываливаешь на меня за ужином!!

Но чувствительному Уизли уже не было дела ни до чьего уязвленного самолюбия, будь это даже самолюбие Гермионы.

— Грибные, говоришь?! И не родственники?! А возраст?

— Двоим по четырнадцать, третьему пятнадцать. В Хогвартсе ни один не обучается.

— Ты золото! Ты самая умная и внимательная девушка на свете! — заорал Ронни, расчувствовавшись. — Уверена, что они не живут на одной улице, или может, у них одна крестная-сквиба, которая хреново маринует грибы?

— Я еще способна спросить подобные вещи сама, причем под видом медицинской беседы, — оскорбленным тоном заявила Герми, но судя по раскрасневшимся щекам, нехитрый комплимент пришелся ей по вкусу.

Возможно, потому, что даже на такие заботливый Уизли не был особо щедр — не от черствости душевной, а токмо по врожденному тупоумию.

— Люблю-тебя-целую-ты лучшая-сегодня-заедем!!! — проорал он и отключился.

После чего огляделся и понял, что слегка переборщил с эмоциями. Обрабатывавшая сервант Кристи смотрела на него с неприкрытым интересом. В приоткрытую дверь таращилась потерпевшая.

Рон сделал вид, что подобные вопли — пустяки, дело житейское, и с независимым видом плюхнулся на диван с бланком протокола осмотра. Но если потерпевшая просто лупила глаза, не решаясь спросить, Уилсон не так-то просто было сбить с толку.

— И что все это значит?

— Агент маякнул, — проворчал гениальный следователь, не отрываясь от протокола.

За Прытко Пишущим Пером нужен был глаз да глаз, в последний раз, когда Ронни отвлекся, рядовой допрос утырка-жулика расцветился красочными воспоминаниями о ключицах Гермионы. И, соответственно, о том, что располагалось пониже ключиц. Внимательный Уизли допрос не перечитал, а жульман то ли не умел (подписался он крестиком), то ли решил насолить следаку. В результате, когда дело ушло на проверку, над удивительным и любвеобильным Рональдом ржала вся прокуратура — а позже дошло и до родного отдела. И полбеды над ним — буквально через неделю после этого позорища к нему в гости заглянула Герми, так на нее даже жирный урод Фак пялился.

— Уизли, — пропела Уилсон нежно. — Я б поверила, если бы это Тальберг сказал. И даже тебе бы поверила, не будь первой части разговора, про миссис Уизли и Гарри, вероятно, Поттера. А ну колись! Не тот ли это агент, о чьих формах ты мечтаешь на допросах?

Потерпевшая, которая напряглась еще при упоминании национального героя, на слове «мечтаешь» затряслась мелкой сладострастной дрожью. От чего ее собственные формы буквально пошли волнами.

Рон чертыхнулся и поймал перо за кончик, но было поздно. Фразу «У Крис сиськи тоже ничего так» пришлось вычеркивать вручную.

— Есть информация про наше жулье, — своим самым нейтральным голосом ответил Ронни. И кинул многозначительный взгляд на терпилу. Та эволюционировала на глазах: когда следственно-оперативная группа вошла в обворованную квартиру, ее подбородок покоился в многочисленных складках жира и буквально лежал на плечах. Теперь же у нее обнаружилась длинная, практически лебединая шея, которую она просунула в комнату, сама стоя за ее порогом.

— Расскажешь, — отрезала Кристи, намекая, что ничего она не забудет.

Ронни тяжело вздохнул и вернулся к протоколу. Теперь у него появилась другая проблема — как бы в нем не появилось ничего тошнотворного про потерпевшую.

Тальберг вернулся полчаса спустя, заодно приведя с собой понятых — единственных обнаруженных в подъезде соседей. Естественно, они ничего не видели и не слышали, ну, бузили какие-то мальчишки — так может, местные. Взлома никто не заметил.

Первый понятой, подозрительного вида парень, глядя на которого Ронни мысленно припомнил все ориентировки из дежурки, поспешил расписаться и поскорее сбежать. Вторая, древняя старушенция, рядом с которой профессор Макгонагал показалась бы юной девчушкой, наоборот воспылала к следственным действиям подозрительным интересом. Ронни даже задумался, не слушала ли она те же радиоспектакли, что и его собственная матушка. Терпила, узрев благодарную публику, снова вспомнила о том, как страдает, и начала стонать...

Рон отвел Джуллиуса в сторону и вполголоса сказал, что возможно располагает некоторой информацией о жулье.

— Хорошо, когда невеста работает в Мунго, — просто кивнул Тальберг.

Право слово, никакого интереса с этими детективами, все они заранее знают.

— Смотаемся, пока типа на вызове? — спросил Ронни с надеждой.

В первую очередь, конечно, на то, что Джулли не станет проявлять осведомленность. По делам засранцев, любителей варенья и прочих домашних заготовок, с бравым следователем работал Уокер, а дарить этому упырю раскрытие честнейший Уизли не собирался. Но и чтобы Тальберг озвучивал эти низменные порывы вслух, тоже хотелось мало.

— Без вопросов, — легко согласился детектив, но тут зеркало в кармане штанов Ронни снова нагрелось.

Однако на этот раз вызывала его не Герми и даже не мама, а Фак.

— Заканчиваете, Рыжик? — поинтересовался помдеж без всякой насмешки, которую обычно позволял себе в разговорах с гениальным следователем. — У нас разбойное нападение, ломбард на Син-стрит, тридцать. Экипаж вневедомственной я уже отправил, подскакивайте и вы.